Тейн: Скверна

      Вот уже столетие прошло, как Свет наконец смог одержать победу в одной из битв с Тьмой и переломить ход вечной войны в свою сторону, качнув чашу весов. Вот уже полвека, как три основных армии светлых королевств идут победным маршем на север, постепенно отбивая тамошние земли у Мрака. Казалось, победа уже близка, ведь последний Лорд Севера был убит сто лет назад в той решающей битве вместе со своими генералами, и армии не встречали особых сопротивлений на своем пути, однако Тьма не осталась в долгу и породила болезнь — Скверну. Она появилась около тридцати лет назад, внезапно вспыхнув сразу в нескольких местах светлых королевств. Герои быстро уничтожили их гнезда, но с тех пор много где находились семена Скверны.       Заражая все живое, от птиц и людей и кончая растениями, эта болезнь сводила с ума тех, кто был слаб духом, искажая их плоть и заставляя жаждать крови. Она усиливала, влияла на те темные чувства и желания человека, которые он всегда старался держать под контролем — гнев, похоть, насилие. С помощью этих эмоций Скверна проникала в душу живого существа и укоренялась в ней, постепенно сводя с ума…       …Я бежал так быстро, как только мог. Сердце гулким набатом стучало в ушах, а руки нет-нет да и касались шершавых стен прохода в толще горы. То тут, то там попадались редкие факелы, чадящие и дающие мало света, а граница света и тени отливала изумрудным. Пару раз я едва не падал на пол, когда нога в темноте натыкалась на неровности пола, но каждый раз мне удавалось удержаться о стену и, оттолкнувшись от нее, продолжать бег. Не знаю, сколько это продолжалось, но вот впереди показался поворот коридора, и мое сердце забилось быстрее. По спине пробежал холод, а затем, завернув за угол, я увидел ее. И застыл на месте.       Пещера была большой, с высоким потолком, часть которого некогда отвалилась, и теперь в дыру пробивался солнечный свет, отливающий тем же оттенком, что и тени в проходах. По стенам рос бледный мох, а пол кое-где был засорен мусором. Все было так, как я запомнил с того раза. И как в тот раз я замер на входе в пещеру, похолодев от ужаса. Алисия и Герой стояли в конусе света как актеры на сцене театра, и я видел лезвие меча, торчащее из спины девушки. Она еще хваталась за плечо своего убийцы, но голова уже откидывалась назад. Ее волосы цвета спелой пшеницы скользили по хрупким плечам, а в голубых глазах уже начал меркнуть огонек жизни. Мое тело как будто сковало, хотя я и пытался изо всех сил кинуться к ней, но некая сила держала меня крепко. И лишь только когда ее тело осело на пол, а Герой вытянул меч, весь алый от крови, я ощутил, как возвращается возможность двигаться. И именно в этот же момент кошмар, который я переживал раз за разом весь этот год, расходился с тем, что было в реальности. Тогда в пещере я сразу же бросился к Алисии, которая к тому времени была еще жива, не видя рядом Героя и его спутников. Сейчас же я ощутил, как во мне начинает подниматься волна темной ненависти. Краем глаза я увидел, как по моим рукам начинают змеиться тонкие трещины, излучающие изумрудно-зеленый свет, а Герой… Он медленно повернул ко мне голову и самодовольно ухмыльнулся. — йн… Тейн… Тейн!       Голос выдернул меня из сна, и я только сейчас ощутил, как меня трясут за плечо. А также ненависть. Она жгла меня изнутри как темно-багровое пламя, стуча в висках тяжелыми ударами сердца. Мне хотелось убивать, разрушать, лишь бы стало хоть чуть-чуть легче. Я хотел сжать руки на горле того, кто меня разбудил, и поддался бы этому порыву, но, открыв глаза, увидел перед собой Кристу. А также тонкие трещины, идущие по коже моих рук и сияющие слабым зеленоватым светом. Скверна. — Тейн! — взволнованно произнесла девушка, сжав ручкой мое плечо. — Опять кошмар?       Ее лицо выражало беспокойство. Одетая в рубашку, она сидела у моей кровати, растрепанная и такая… обычная. Мой взгляд пару мгновений блуждал по ее личику, а затем я вздохнул и прикрыл глаза, силой воли выдавливая ненависть на границы сознания, как это делал уже сотни раз до этого. Она никуда не уйдет, может, уляжется и будет ждать новой возможности вновь вспыхнуть, но пусть так. Это была плата за силу. Как только пламя, вызванное Скверной, угасло, на его место тут же пришла уже знакомая мне слабость. — Да, — мой голос прозвучал хрипло, и я закашлялся.       Тут же рука Кристы скользнула мне за шею, и девушка помогла сесть, а затем губ коснулся край чашки. Вода лизнула кожу, чуть пролившись через край, и я принялся жадно пить. Только когда чаша опустела, я вновь открыл глаза.       Еще стояли сумерки, но что-то мне подсказывало — уже скоро будет рассвет. Криста помогла мне опереться спиной о стенку комнаты и опустилась обратно на пол, не сводя с меня взгляда. Я же, взглянув на свои руки, увидел, как тонкие трещинки постепенно затягиваются, как будто их и не было, а в воздухе вокруг них плясали редкие изумрудные искорки, быстро тающие в сумраке. — Ты как? — тихо спросила Криста, кладя сцепленные руки на кровать, а сверху на них подбородок.       В моей голове стоял туман, и я лишь слабо кивнул. Даже это простое движение вызвало у меня головокружение и пришлось сглатывать ком, поднявшийся в горле. — Нормально, — так же тихо ответил я ей и вновь посмотрел на свои руки. Трещин на этот раз было больше, чем раньше. Что это означало? Я все ближе к тому, чтобы сгореть в огне Скверны? Сколько осталось времени, прежде чем я перестану себя контролировать? Даже сейчас я ощущал, что эта сила пытается сломить барьер моей воли как переполнившая плотину река. Надеюсь, что Рудольф сможет указать направление, где находится убийца Алисии. — …дрался? — Что? — я моргнул и перевел взгляд на Кристу. — Что ты сказала? — Ты дрался? — она с интересом смотрела на костяшки моих кулаков, которые были сбиты. — Когда? Это случилось недавно…       Она поднял на меня недовольный взгляд, словно говоря: «А меня и не позвал». Но откуда… Стоп. По мере того, как туман в моей голове рассеивался, я стал вспоминать, как выходил на улицу прогуляться от того, что мне было слишком жарко и. Что произошло после?       Я помнил, как с глухим стуком захлопнулась дверь таверны за моей спиной. Я вышел быстро, лишь бросив пару слов дочке хозяина, Купера, которая не спала и занималась подшиванием одежды в зале. Вдаваться в подробности, куда и сколько меня не будет, настроения не было, тем более жар гнал меня прочь из здания. Улочка, на которой располагалось заведение, встретила меня тишиной спящего города, освещенного бледным светом луны и прохладой ночи, тут же остудившей испарину на лбу. Я словно погрузился в прохладную реку в разгар жаркого лета, как когда-то делал это в отнятой у меня жизни, и облегченно вздохнул. Но дочка Купера могла последовать за мной, а болтать мне не хотелось, потому я сразу же двинулся прочь от таверны.       Я не помню, сколько петлял по ночным улицам города, ощущая дуновение прохладного ветра, в котором чувствовалось приближение зимы, слыша, как где-то, может даже по соседним улицам, проходят редкие патрули стражи. Да, опасаться горожанам теперь можно было разве что грабителей, так как с увеличением числа Героев порождений Мрака стало гораздо меньше. Но и монстров в человеческом обличии стараниями тех же слуг светлых Богов стало меньше. Люди перестали бояться ночи, стали менее осторожными, потому я и не боялся наткнуться на патруль. К тому же кому будет охота шататься по темным улочкам, редко освещенным горящим факелом, когда есть более широкие главные улицы и прилегающие к ним. Эти же были идеальны для прогулки в одиночестве и тишине. Или я так думал.       Глубоко задумавшись, я завернул за угол и не заметил три фигуры, что стояли чуть дальше по дороге, укрытые мраком тени дома. — Смотрите, еще одна ночная пташка залетела к нам, — раздавшийся голос заставил меня слегка вздрогнуть от неожиданности и вернуться к реальности.       Быстро бросив взгляд по сторонам, я понял, что нахожусь в районах, явно знавших лучшие времена. Окна ближайших домов были кое-где забиты досками, а стены обшарпаны и с редкими трещинами, мусор же из подворотен давно не выгребали. Район нищих? Возможно. Вряд ли мэр города сильно печется об этой части города. Как и стража… — Эй, и что же Боги нам принесли? — тем временем фигуры двинулись ко мне. Молчавшая пара тихо рассмеялась.       И как меня угораздило зайти сюда? Я машинально коснулся бедра, где обычно висел мой меч, но оружие осталось в комнате таверны, как и мой плащ. Проклятие! — Не делайте глупостей, — проворчал я, невольно напрягаясь.       Я понимал, что вряд ли меня кто послушает, но попробовать стоило. А тем временем сердце начало стучать быстрее. Вот что-что, а разборки на ночной улице мне явно сейчас не были нужны! — Глупостей? — говоривший переглянулся со своими товарищами, и они рассмеялись. — Друг мой, это ты сделал ее, когда зашел на нашу территорию!       До них оставалось не так много, и я еще мог развернуться и бежать, петляя по узким улочкам, но один из молчунов вдруг оказался рядом со мной. Его пальцы жестко схватили меня за локоть, а к горлу прижалось лезвие ножа. — Знаешь, мы с друзьями голодаем, — произнес все тот же, подходя со вторым ближе и выходя под лунный свет. — Может ты поделишься с нами монеткой?       Парень лет восемнадцати, но уже с наглой ухмылкой и холодными глазами убийцы не выглядел голодающим. Его одежда кое-где были залатана, а в руках он держал узкий стилет. Здоровяк, идущий за ним следом, поигрывал неприятного вида дубиной, от вида которой у меня заныли отбитые Кристой ребра. Проклятие! Я не стал отвечать ему и лишь лихорадочно пытался придумать выход из этой ситуации, но ничего путного в голову не приходило. — Молчишь? — разговаривающий со мной парень снова усмехнулся и, подойдя ближе, коснулся острием стилета моей груди. — Прааавильно делаешь. Так где же…       Его другая рука потянулась к моей куртке. Проклятие, я не мог допустить, чтобы наши последние деньги достались каким-то третьесортным грабителям! Тем более я не питал никаких иллюзий по поводу того, что они убьют меня, лишь бы поживиться добротной одеждой. Они могли бы напасть и сразу, но не могли сдержаться и не поиграть для начала со своей жертвой. Медленно вздохнув, ощущая, как колет кожу острие стилета и царапает горло лезвие ножа, я коснулся той части своей души, что была заражена Скверной, поднимая ее силу оттуда, куда все это время загонял волей. — Эй, ты там еще не помер от страха? — как будто издали я услышал голос того, кто держал нож у моего горла, и его тихий смешок.       Сила прокатилась по моим венам огнем и я едва удержался от того, чтобы не издать стон — так приятно это было. Казалось, мое тело стало легче, сильнее и быстрее. Но эйфория длилась недолго, вслед за ней волной накатила злость. Ублюдки. Да кто вы такие? Мир словно приобрел новую глубину, а свет луны сделался таким же ярким, как свет солнца. — Эй, что-то с ним… — начал было тот, что держал у моего горла нож, но осекся, когда моя рука сжала его запястье.       В тишине ночи отчетливо раздался звук ломающейся кости, и он удовольствием отозвался во мне. Крик боли же, последовавший за этим, был словно симфония. Нож почти не слышно, из-за воплей, звякнул по выщербленным и стертым камням мостовой, а я качнулся назад. И вовремя, там, где только была моя голова, свистнула дубинка здоровяка. Он выступил вперед, закрывая собой владельца стилета и ножа, явно по отработанной временем схеме, играя роль эдакого щита. Возможно, при разборках с другими шайками этот маневр работал отлично, но не против того, кто был наделен Скверной. Тем более не против меня. Не успел здоровяк вскинуть дубинку для нового удара, как я рванул к нему и впечатал кулак в его мясистый нос. Сила Скверны усилила мои мышцы, сделав меня сильнее и быстрее, но голова грабителя только мотнулась назад — он успел в последний момент отклониться назад и сила удара оказалась неполной. И тут же из-за его спины вылетела тень.       Парнишка со стилетом атаковал сбоку и, не будь во мне горящей сейчас силы, тонкое лезвие заскребло бы по моим ребрам, но сейчас я успел заметить его движение и выгнуться в сторону, поворачиваясь к новому противнику лицом. Боль на миг вспыхнула в боку, куда пришелся по касательной его удар, но это только разозлило меня сильнее. «Да, убей их. Ощути, насколько это сладко» — шептал где-то внутри меня голос.       Мне хотелось рассмеяться, таким переполненым силой я себя ощущал. Она рвалась наружу, и кожа моих рук вновь стала покрываться изумрудными трещинами. Парнишка со стилетом это заметил, и на его лице отразилось недоумение, а затем я с размаху заехал ему в лицо кулаком, отправляя на мостовую. Это был простой удар, не те, каким учила меня Криста, но даже так я ощутил, как ломаются его зубы и трещит скула. Мгновение я смотрел, как он корчится на земле, зажимая руками щеку, куда пришелся удар, как по его коже расползаются и бледнеют следы Скверны, а затем повернулся к здоровяку… И тут же получил дубинкой по отбитым Кристой ребрам. Боль прорвалась сквозь боевой раж, согнув пополам и опустив меня на колено. — Проклятие, — едва слышно прошипел я сквозь зубы и едва успел подставить руку под новый удар, грозящий расколоть мне череп.       И новая вспышка боли. Кажется, я даже закричал, а в моей руке что-то хрустнуло, но тут же, смывая пелену боли, накатила злоба. Она как пружиной подбросила меня с колена, и я вцепился другой рукой в лицо здоровяка. Тот удивленно вскрикнул и схватил меня за запястье, силясь оторвать руку, но я успел прошипеть сквозь зубы, выпуская бьющуюся внутри меня силу: — Огонь!       И в следующий миг его лицо под моими пальцами вспыхнуло изумрудными пламенем. Грабитель успел издать лишь только короткий вскрик, а затем обмяк. Впрочем, я не стал его держать и отпустил, стряхивая с руки лопнувшие глаза, так что он мешком осел на мостовую. Пламя тут же угасло, и стали видны почерневшие кости лица, покрытые тонкими зеленоватыми трещинами, но мне было уже все равно — сила требовала убивать, требовала разрушения. Я обернулся на хнычущий звук и увидел того, кому сломал руку. Грабитель, прижимая начинавшую опухать руку к груди, пытался отползти подальше, помогая себе здоровой рукой и ногами. Его губы тряслись от страха, а по лицу текли слезы вперемешку с соплями. Увидев, что я смотрю на него, он вытянул в мою сторону руку и закричал: — Нет, не надо! Прошу вас!       Мне словно резанули по ушам осколком стекла и я, рыча, было хотел броситься на него, но в последний момент передумал. Силой воли загнав Скверну подальше, я шагнул к человеку и, усмехаясь, тихо произнес: — Я дам тебе возможность жить, — он быстро-быстро закивал, а в глазах загорелся огонёк надежды. — Тебе известно имя Рудольф Клатц?       Я видел как огонёк надежды в его глазах тухнет, а на лице проступает отчаяние. «Да, пусть он ощутит это. Надежда, сгораемая в пламени отчаяния, » — вновь раздался голос в моей голове, растягивая от наслаждения слова. Грабитель хотел что-то сказать, пролепетать, что точно узнает, но я не дал ему такой возможности. Мою правую кисть окутало изумрудное пламя, которое тут же застыло этакой перчаткой с острыми гранями. Мой удар не остановила даже человеческая кость руки, которой грабитель тщетно пытался прикрыться, а когти вонзились в его горло. Хлынула черная в свете луны кровь и я довольно улыбнулся. А ведь где-то должен был быть еще один…       Но парня со стилетом след простыл. Проклятие! Впрочем, я и так ощущал в домах неподалёку жизнь. Их запах страха, едва доносящийся до меня сквозь заколоченные окна и прохладу ночи дурманил и пьянил. Я мог бы… Стоп! Нет! Прерывисто вдохнув, я закрыл глаза, усилием воли загоняя Скверну туда, откуда она явилась. Враз мое тело сделалось тяжелее и слабее. Меня затрясло как при лихорадке, а когда я открыл глаза, то испугался, что ослеп — ночь казалась непроглядной. Следовало проваливать отсюда, пока на шум не нагрянул еще кто.       Как же я добрался до таверны и своей комнаты, память хранила ватное молчание. Мне пару раз доводилось напиваться, тогда еще, в прошлой жизни, и состояние было похожее — мутный провал. Значит, я использовал силу Скверны. Так вот почему мне вновь приснился кошмар. Сжав руку в кулак, я скрипнул зубами. Сколько? Сколько я сжег своей души на этот раз? Сколько времени у меня осталось?       Тихо скрипнула кровать, продавливаясь под Кристой, и я ощутил её пальчики, гладящие меня по щеке. Девушка сидела рядом со мной, едва ли не касаясь плечиком моего плеча. — Ты опять использовал силу, — не спрашивая, а утверждая произнесла девушка.       Мне оставалось лишь только кивнуть. Что я скажу? Что у меня не было выбора? Кстати помнится, что дубинка здоровяка сломала мне предплечье, или по крайней мере треснула кость, но сейчас я ничего не ощущал — Скверна хорошо хранила свой сосуд. Не осталось и следа от удара. Ни синяка. С другой стороны, ссадины на костяшках пальцев были. Странно. — Жаль меня там не было, — тихо добавила девушка, скользя пальцами за моим ухом и вызывая на шее мурашки.       На миг я прикрыл глаза, поддаваясь приятному чувству, но затем перехватил ее руку. Только сейчас до меня дошло, что девушка сидела рядом в одной лишь рубашке, длиной чуть ниже пояса, которая при этом еще и не была застегнута на пару верхних пуговиц. — Кри… — начал было я, но пальчик другой ее руки лег мне на губы. — Тише, Тейн. — прошептала моя спутница, продвигаясь ближе.       Ее плечико, касающееся моего, было горячим. Ноготки слегка царапали кожу, а пахло от нее цветами и мылом. Я ощутил, как мое сердце начинает биться быстрее, и кровь приливает к щекам. Впрочем, не только к ним. Ее прикосновения были чертовски приятными. «Тогда чего ты ждешь? Сколько ты уже не…?» — ехидно зашептал голосок, что этой ночью подталкивая меня убивать. — «Мягкая, горячая…» — я расслышал призрачный смешок. — «Разве ты не хочешь этого? Или все еще жива память о ненаглядной Алисии?» Алисия! Воспоминание о ней окатило меня ведром ледяной воды, и я тут же вырвался из рук Кристы. О чем я только думаю?! Оперевшись, чтобы не упасть на бок, о кровать, сжал матрас пальцами, ощущая как меня всего начинает трясти. — Тейн… — тихо позвала Криста, но я не дал ей договорить приказав: — Прочь! — я не смотрел на нее, борясь со своими желаниями. — Прочь… — Тейн… — Уйди, Криста! Пока я тебя не вышвырнул… — прошипел я сквозь зубы, вкладывая в эти слова всю переполнявшую меня ненависть к себе. — Прочь!       Какое-то время девушка молча смотрела на меня, а я сражался со своими демонами, пытаясь сдержать в узде Скверну, что начала опять растекаться по моим рукам маленькими трещинами. Я ощущал ее боль и обиду, но мне было всё равно. Это было лишь влияние Скверны. Затем девушка тихо поднялась и вышла за дверь. Я же остался сидеть на кровати, сжимая пальцами матрас и пытаясь загнать вспыхнувшую силу обратно.       В итоге мне вновь не удалось выспаться, и утро встретило меня далеким боем городских часов. Через пару часов после того, как солнце поднялось над крышами домов, послышались первые голоса на улице, и внизу скрипнул пол зала. Я так и не уснул, борясь с последствиями разбуженной силы и теперь зевал, чувствуя себя разбитым. Еще немного посидев, слушая звуки просыпающегося города, я все же решил спуститься вниз. — Доброго утра, — прохладно поприветствовал меня Купер, когда я спустился по скрипучим ступеням в зал.       До этого мне было слышно, как он тихо о чем-то разговаривал со своей дочерью, но прислушиваться не стал. Кивнув ему, я уселся подальше от окна и лучей утреннего солнца, радостно заливающих половину зала, который при свете выглядел еще хуже: были заметны царапины на стойке, словно некогда кто-то несколько раз вонзил в нее ножом или мечом, отваливающаяся штукатурка в дальнем углу, куда не падал свет, потертость стола, за которым я сидел… Удивляло то, что комнаты были приведены в нормально состояние. Невольно в голове прокрадывался вопрос — почему Купер потратился на перины для кровати и не привел зал в порядок? Тихо хмыкнув, я провел пальцем по небольшой трещине в столешнице. — Как вам ночной город? — раздался рядом голос и, подняв голову, я увидел Купера. Здоровяк стоял, скрестив мускулистые руки на груди, а через одно его плечо было перекинуто полотенце. — Я слышал, ночью вы решили прогуляться.       Выражение его лица было недовольным. Посмотрев мимо него, я перехватил взгляд дочки… как ее? Надя? Нет. Даня! Необычное имя, южное. Встретившись со мной глазами, девушка тут же отвела взгляд и юркнула в проем двери, ведущей на кухню. — Это противозаконно здесь? — вздохнув, я вновь перевел взгляд на владельца таверны.       Спорить сейчас не хотелось. Единственное, чего мне хотелось, так это спать. Я уже буквально ощущал, как к концу дня моя голова начнет пульсировать болью, и прекрасно понимал, что до темноты не усну — не смогу. Однако Купер, хмыкнув, покачал головой. — Нет. Но в следующий раз говорите, когда вас ждать. — проворчал он. — Из Дани не лучший охранник, если кто решил зайти к нам ночью, когда дверь не на засове, — мужчина вздохнул и провел ладонью по лысой голове, глядя на вход на кухню. — Глупая девчонка. Могла бы меня разбудить. Ладно! Завтрак будет готов часа через два. Вы рановато спустились.       Он уже собирался уйти, но у меня возник один глупый вопрос. Возможно, не будь я сонным, то, может, и сдержал бы его: — Купер, почему ваше заведение пустует?       На миг хозяин таверны замер, сделав только шаг от моего столика, его плечи напряглись, но в следующий миг он расслабился и бросил через плечо: — Неудачное место.       Неудачное? Это верно. Это чертовски верно — узкая, малолюдная улочка, на которую мало кто заглядывает. Но зачем тогда тратиться на комнаты наверху? Вряд ли стоило ожидать здесь множество постояльцев. Этот вопрос я и хотел задать, когда на кухне вдруг загремела о пол крышка кастрюли. Миг, пока он не отвернулся, я видел, как по лицу Купера пробежала тень беспокойства, а затем он быстрым шагом пошел на кухню, бросив полотенце на стойку. — Даня? — в голосе слышалось напряжение.       Нахмурившись, я уже хотел последовать за ним, даже начал подниматься из-за стола, когда у меня вдруг закружилась голова. К горлу подкатил ком и скрутило желудок. Издав стон, я зажмурил глаза, перед которыми начали плясать разноцветные круги, ощущая, как тяжело бухает сердце в груди. Да что же это… Плюхнувшись обратно на табурет, я судорожно вдохнул сквозь сжатые зубы, борясь с рвотой. Вот что-что, а заблевать одну из двух чистых рубашек мне не хотелось. И тут же приступ закончился, так же внезапно, как и начался. Меня словно отпустила чья-то гигантская рука, оставив ощущение беспомощности и слабости. Что это было?       Открыв глаза, я увидел исчезающие трещины на столе, из которых в воздух поднимались редкие искорки изумрудно-зеленого цвета. Скверна? Но я не ощущал приближение приступа! Или дело было в том, что после ночи я себя нехорошо чувствовал? Проклятие, надеюсь, Купер с дочкой этого не ощутили. Не хватало еще привлекать их внимание. Кстати о хозяине таверны. Надо было проверить, как он там. Если мой приступ коснулся его, то следовало быстро предпринять очищение, не то Скверна могла пустить корни в нем и начать сводить с ума.       Однако стоило мне подняться из-за стола, опираясь на него руками и все еще ощущая головокружение, как распахнулась входная дверь. Свет, хлынувший в проем, показался мне куда ярче того, что светил через окно, и невольно пришлось щуриться, разглядывая невысокую фигуру, застывшую на пороге. Впрочем, гость недолго колебался и тут же шмыгнул внутрь. Им оказался парнишка лет восьми, с растрепанный волосами и в бедной, залатанной одежде. На ногах у него были только какие-то тряпки, но казалось, его это не беспокоит. Из бедных районов? Мне это сразу не понравилось. Обежав взглядом пустой зал таверны, он остановил его на мне, на пару мгновений замешкался, то ли что-то прикидывая, то ли вспоминая, а затем направился к моему столику. — Господину, ночью бывшему в Грязи! — звонко произнес он, доставая из-за пазухи грязной рубахи сложенный в несколько раз листок бумаги. — Что? — удивленно прохрипел я, глядя на белый клочок бумаги.       Грязи? Это название района или улицы здесь? Но когда я… Стоп! Вид парнишки сам говорил мне об этом — это было название части города, где жили бедняки, в который я так неудачно забрел ночью. Но откуда кто-то узнал, где мы остановились? И тут же меня как будто обдало холодной водой. Кто-то видел как я использую силу Скверны! Проклятие… Скверна меня побери! Это было плохо. Если об этом станет известно служителям храма, что мы видели на площади вчера… — Мне кажется, что ты обознался, — проворчал я, надеясь, что мои слова поселят сомнение в парне и удастся его спровадить, а затем… Затем искать другую дыру, куда можно будет забиться — я не оставлю возможности найти Рудольфа, если он еще тут!       На миг мне показалось, что все же удастся обмануть паренька. Я видел как в его глазах мелькнуло замешательство, но затем он тряхнул головой. — Нет! Все верно. Мне было сказано найти худого господина с темными волосами, который остановился тут… И вы подходите по этому описанию, — твердо заявил паренек. — Что тут происходит? — раздался голос Купера, и хозяин таверны вышел в зал, бросая взгляд на мальчишку, а затем на меня.       Вот как не вовремя! Проклятие! — Дай сюда, — я уже потянулся за листком бумаги в руке паренька, но тот ловко убрал его за спину, вытянув пустую ладонь: — Пять Дем, господин!       Наглец! Однако глядя в его глаза, в которых плясали веселые искорки, я смог лишь усмехнуться и показать головой, а затем положить в протянутую ладонь Венец. Глаза мальчишки тут же удивленно округлились, вряд ли он так часто видел серебряник. — А теперь проваливай, — забрав у паренька листок бумаги, я мотнул головой в строну выхода.       Тот кивнул и бросился к двери. Проводив мальчишку взглядом, Купер перевел на меня, явно ожидая объяснений, но я уже развернул небольшой лист бумаги, такой белой и качественной, что невозможно было представить ее в руках бедняка. «Желающему знать о Рудольфе Клатце. В полдень на центральной городской площади у торгового лотка. Щелкните пару раз, как окажетесь на месте — я услышу. Если не придёте, то храм узнает».       Вот что говорилось в послании, написанном изящным почерком. Я перечитал короткое сообщение еще раз, ощущая, как волосы на моей шее встают дыбом, а по спине пробегает холод. Все-таки кто-то видел меня. Нет, вокруг было множество жизней, маленьких огоньков, трепещущих от страха в разваливающихся домах бедного района, но кто-то еще и проследил за мной до этого места. Кто-то, кто мог донести на меня в храм, и тогда Герои будут просто обязаны проверить его. А может и весь город? В любом случае поиски Клатца затруднятся, если и не остановятся, а мне это было не нужно. С другой стороны, это могла быть и ловушка дружков… Нет, это глупо. Больше никого на улице не было, иначе они бросились бы на выручку к товарищам. И умерли вместе с ними? Но тогда что мешало им напасть, когда я был ослаблен? Когда задавил Скверну, не дав ей управлять собой? Слишком много неизвестного. — Все в порядке? — из мыслей меня выдернул голос Купера, и я только сейчас понял, что так и стою, бездумно глядя в лист бумаги в руках. — Д… Да, — моргая и постепенно возвращаясь к реальности, я кивнул и уселся обратно на табурет. — Просто… Знакомый, которого я не ожидал… — я умолк, понимая, как глупо звучат мои слова.       Однако Купер, посверлив меня взглядом, не стал больше ничего спрашивать и вновь скрылся на кухне. Странный тип. Переведя взгляд с колыхнувшейся занавеси, отделяющий кухню от зала, на послание, мне подумалось, что надо бы идти будить Кристу, когда на лестнице раздались шаги, и вниз осторожно спустилась моя спутница. — Тейн? — позвала она осторожно и, увидав меня, слегка нахмурилась. — Что-то случилось? Я…       Она не закончила, но я и так знал, что девушка ощутила всплеск Скверны, и лишь покачал головой. Вместо этого показал послание от неизвестного. — Это… странно, — после пары раз прочтения, высказалась Криста. — Ты не проверял… — Нет, — тихим голосом перебил я ее. — Я был слаб и не осторожен, — опершись о стол руками, я тихо выругался. — Не стал осматриваться и решил сразу убраться оттуда. Девушка кивнула, глядя на меня и водя кончиком пальца по краю бумажного листа. В один момент он прорезал кожу, и небольшая часть белого окрасилось в алое. Не знаю почему, но от этого ее действия меня вновь начало мутить, хотя вид крови я с недавних пор стал переносить хорошо. Потому, закрыв глаза и ощутив подкатывающее головокружение, я чуть отвернул лицо. — Что будем делать? — услышал я голос Кристы.       Вопрос был задан деловым тоном. И впрямь, очередная проблема, с которой нам предстояло разбираться. Но что, если посланник сообщения и впрямь имел информацию о Клатце? Тогда следовало вытрясти его из нее. — Мы пойдем, — тихо произнес я не открывая глаз. — Тейн… ты уверен? — в голосе девушки послышались заботливые нотки, и он потеплел. Это было даже… приятно. — Ты не выспался и устал… — Я иду, — твердо повторил я. — Тем более видели только меня, так что от тебя пользы все равно никакой не будет. Хотя ты меня просто прикроешь, если это и впрямь будет ловушка. На этом мы и решили. Криста будет неподалёку, чтобы видеть меня и в случае чего сможет прийти на подмогу. Правда, оружие нам опять придется оставлять тут, но и без него девушка была грозным бойцом. Иногда мне даже становилось интересно, кем она была в прошлом и где научилась биться. Не стоит думать, что я не спрашивал в те времена, когда Криста только начинала обучать меня тому, что сама знала, но на все мои вопросы девушка лишь печально улыбалась и качала головой, отмалчиваясь. Со временем я перестал спрашивать — у каждого есть свои тайны, которыми он не хочет делиться.       Когда часы на башне ратуши пробили полдень, мы были уже на площади. Ранний завтрак да и отдых в комнате, где я закрыл ставни, чтобы создать хоть какой-то сумрак и подремать. Не знаю, удалось ли мне это, но, когда в дверь постучала Криста, мне показалось, что минуло лишь мгновение, как я лег. Возможно, я и отдохнул, но таким себя не ощущал. Корни Скверны сильнее оплетали мою душу, сжигая ее, и это ощущалось как слабость от болезни. Впрочем, когда я вышел на солнечный свет, то тут же ощутил боль по всему телу. От моей кожи, не покрытой одеждой, стал идти легкий туман, отливающий зеленоватым — солнце изгоняло заразу из меня и, не смотря на желание забраться куда-нибудь в темноту, укромное место, я был рад этому. Вскоре боль улеглась, и мое самочувствие стало немного получше, а Скверна перестала выходить туманом через кожу, но предстояла еще тяжелая борьба за то, чтобы вернуть себе себя же. Как бы странно это ни звучало.       А площадь уже успели полностью украсить к празднику, и теперь тут было полно ярких лент, флажков и разноцветных фонарей, которые ночью будут освещать ее. Большую часть лотков отодвинули ближе к стенам домов, чему владельцы были не рады, а сцену для выступления актеров Марчеса уже давно закончили. Сейчас там выступали жонглеры, развлекая собравшийся на площади народ. А его тут было много, я даже начал опасаться, как бы Криста, идущая на полдюжины шагов позади, не потеряла меня в толпе. Но я ощущал девушку рядом, как и она меня, потому был спокоен. А где обозначенное место? Поискав глазами, я увидел его — лоток с хлебом неподалёку от переулка, образованным стенами двух двухэтажных домов, низ которых занимала с одной стороны лавка с тканями, а с другой — первоклассные питейное заведение. И вновь мне это не понравилось, вся эта затея со встречей с тем, кто меня видел. Тем более так близко от храма. Бросив на него взгляд поверх голов горожан, я невольно поморщился. Было ощущение, что я смотрю на слишком яркий свет, или же просто так сиял сам белый камень в лучах солнца. Подойдя к лотку с ароматным хлебом, я на миг задержался раздумывая прикупить его мне или не стоит, но, вспомнив сколько у нас осталось денег, со вздохом прошел мимо. Так, в послании говорилось, чтобы я пару раз щелкнул пальцами — что за идиотизм! На людной площади ведь никто этого не услышит за гомоном — и ждал. Так я и сделал. Пара щелчков, а затем повернулся к площади лицом. Где-то там должна была быть Криста, но я не видел в толпе девушку. Надеюсь, она не увлеклась представлением, что сейчас давали акробаты на сцене. Или какими безделушками. Если…       Додумать я не успел. Кто-то вдруг схватил меня за руку и сильно дёрнул, утягивая в переулок. На миг в душе вспыхнул страх, и Скверна попыталась уцепиться за этот отголосок, но я быстро задавил его. Силой я всегда успею воспользоваться. Больше меня интересовал тот, кто меня уволок в переулок и, вырвав руку из хватки, я резко обернулся, готовый в любой момент действовать. Передо мной была невысокая, закутанная в плащ с глубоким капюшоном фигура, которая тут же отшатнулась от меня, как только мы оказались в переулке. Тут было сумрачно, крыши домов закрывали нас от солнца, и силуэт незнакомца терялся, сливаясь с окружающим. Кто это? Я уже хотел было открыть рот, чтобы заговорить, когда фигура сделала жест молчать и поманила за собой, отступая глубже в переулок, что мне не понравилось. Ловушка? Но там было тише, и нас вряд ли кто-то мог услышать, а сам переулок просматривался как на ладони. И я ничего не ощущал исходящего от фигуры передо мной — это явно был не Герой. Интересно, увидела Криста как я скрылся в переулке? Точнее как меня в него затащили. — Вы… — тихо произнесла фигура, когда мы отошли чуть подальше от площади.       В голосе прозвучала неуверенность, но тут плечи напряглись. Я видел, как говорящий сжал пальцы в кулаки. — Вы носите Скверну внутри, — это было уже утверждение. Голос слегка подрагивал… в страхе? Или напряжении? — Вы тот, кто их убил. — Что? — от таких прямых заявлений я слегка опешил. — Что… — Тейн! — в тот же миг позади себя я услышал голос Кристы.       Фигура, стоящая передо мной напряглась, когда в переулке оказалась моя спутница и уже собиралась броситься бежать, но девушка не дала ей сделать этого. Мигом оказавшись рядом, она схватила ее за руку железной хваткой, а другой тут же сдернула капюшон с головы. Фигура попыталась ее остановить, удержать капюшон на месте, но не успела. Взметнулись черные, слегка вьющиеся волосы, и я только сейчас понял, что говорящим была девушка. И притом необычная — к ее голове льнули, прижимаясь, два больших кошачьих ушка. — Демонова кровь! — тихо прошептала Криста, чуть отстраняясь от девушки, но продолжая цепко удерживать ее на месте.       Пред нами была одна из тех, кого люди звали полукровками. Дитя демона Мрака и человека.