***
Делегацию встречали на площади перед городским порталом. Почти праздник, хотя и обставленный так, будто это в порядке вещей: трое градоправителей с малым кругом помощников, отряд городской стражи в парадно начищенных латах, чистенькая мостовая — Дар задумался, какими именно словами крыли приезжих маги-водники, которых заставили наводить подобную чистоту. Ему-то возразить не посмели, уже поняли, что спорить с третьим градоправителем бесполезно. Он успел заскучать и почти придремать, привалившись плечом к неприкрыто зевающему Кайсу. Этикет этикетом, но тот же Памс вообще ушел в тенек, чтобы не испечься на внезапно жарком солнце в своих латах, прихватив Гормса — наверное, чтобы старика удар не хватил. Наконец ожидание закончилось, в портальной башне зашумели, затопали, снаружи все как-то резко взбодрились, заняв свои места, и вскоре из арки вышли, выстраиваясь в торжественном порядке, бравые вояки и несколько магов. А потом вышел и сам посол. — Младший принц, — долетел до Дара шепот стоящего за его плечом Кайса. — А ты откуда знаешь? — прошептал в ответ Дар, но тут же прикусил язык, сообразил: не те вопросы и не в то время задает. Натянув на лицо самое доброжелательное выражение, от которого сводило скулы, и краем глаза заметив такие же выражения на лицах других градоправителей, он дождался, пока делегация приблизится. По этикету его представили третьим, как самого младшего. А потом настал черед эльфа. Дариар смотрел на рыжий-рыжий затылок выступившего вперед Кайса и думал, что мечтает поскорее все закончить. И одновременно — глядеть и глядеть, как Кайс раскланивается с послом, представленный ему в роли учителя и — подумать только, Гормс, старый интриган! — помощника молодого градоправителя. И не соврали же нигде, и в то же время показали, как высоко ценят эльфов, пусть даже дипломатических связей и нет... Голова от всех этих мыслей начала болеть, и Дар невольно потер висок. Это не укрылось от взгляда принца — впрочем, от его цепкого, внимательного взгляда, кажется, не укрылось ничего. Он будто видел все, что отчаянно пытались скрыть, к примеру, молодость и неопытность Дариара. Сам Дар, уже кое-чему наученный, тоже смотрел внимательно — и видел, что этот человек прибыл явно не просто так. И не уберется, пока не получит то, за чем явился. Видел и представлял себе, как вцепятся в Вольный город зубастые челюсти Империи. Значит, он должен сделать все, что в его силах, и что свыше них — тоже, чтобы Айнен остался Вольным городом. Пусть ему в нем не жить — потом, когда на его место придет кто-то другой, но кровь предка, выгрызшего право быть ни от кого не зависимым оружием и магией, взывала. Тем же вечером он вытряс из Кайса все, что тот знал о младшем принце, отпустил эльфа ковырять замок и впал в глубокую задумчивость. Принц... Да скорее уж владыка Империи, больше походило на то. На троне сидел его старший брат, но даже для не слишком-то интересовавшегося политикой артефактолога не было секретом: старший просто выполнял приказы младшего и на своем месте оставался только потому, что младшему не хотелось терять мобильность. Он уже не один год разъезжал по землям Империи, заглядывая в самые дальние уголки и недрогнувшей рукой наводя там порядок. Наводил мосты с эльфами — Кайс рассказал, что у его ветви из-за этого было много проблем, когда начали поступать огромные заказы на амулеты и магические ингредиенты. И вот теперь принц, кажется, добрался и до Свободных Лордств. Похоже было на то, что рано или поздно, не клинками и магией, так торговыми договорами и династическими браками — но Империя снова станет единой. Скорее всего, даже не при жизни принца, но если тот подходит к своей задаче так, как это представляется уже сейчас — и глазами эльфа, которого людские дела касаются мало, — то принц сделает все, чтобы этот процесс не приостановился и после его смерти. И что же делать Дару? Как и полагалось, делегацию Империи разместили в замке, в лучших гостевых покоях. Кухаркам Айнена пришлось постараться, готовя обед и ужин, и придется делать это все то время, что принц и его люди будут оставаться гостями замка. Это Дара волновало мало, подобные заботы он оставлял управляющему и на совести Гормса. Уж кто-кто, а тот внимательнейшим образом следил за снабжением замка, в том числе и продуктами. А Дар... А Дар остался наедине с огромной кипой бумаг, которые ему на следующее утро вручил принц с просьбой ознакомиться, прежде чем отбыть на «прогулку» по городу в компании Памса. И Кайс тут ничем помочь не мог — это все было заботой только Дара. Поэтому, одарив эльфа горячим поцелуем, тот очень проникновенно попросил: — Кайс, вскрой этот хвыргов кабинет, во имя всего сущего. Сейчас это нужно, как никогда прежде. И с головой погрузился в работу. На столе росли стопки просматриваемых им книг со сводами законов, актов, старинных и современных договоров, каждое слово, предложение, абзац приходилось выверять, словно на аптекарских весах. Доверять такой хитрой сволочи, как принц, Дар попросту не мог: тот слишком уж активно начал влиять на ситуацию в городе, даже просто появившись в нем. А уж когда осмотрелся... Чего Дар не ожидал — что на него взъестся Гормс. Старый торговец справедливо полагал, что дела нужно вести с ним, но принц его даже не игнорировал — нет, общались они более чем достаточно. Просто Гормсу не доставалось и половины внимания, перепадавшего Дариару. И дела с ним обсуждались только торговые. Памс занял выжидательную позицию, тоже не слишком этим радуя. Понятно было, что его забота — это охрана города, но мог бы хоть одернуть коллегу, что ли! Или принца почаще отвлекать! Дара зажимали между двух огней... Нет, трех — еще дела рода, которые на самотек пускать было нельзя. Юноша практически перестал спать: падая в постель Кайса, он позволял себе три часа черного забытья, потом его поднимал специально настроенный амулет, будивший слабыми разрядами — амулет висел на груди, и Дар не снимал его. Он осторожно выбирался из постели, стараясь не потревожить Кайса, одевался и уходил в кабинет. Фэмис, неизменно приносивший туда завтрак, обед и ужин, докладывал: эльф тоже не бездельничает, поев, уходит в лабораторию или башню. Дар подозревал, что Кайс не слышит его ухода только потому, что сам валится с ног, выкладываясь магически. Понимал, что это неправильно, но сделать ничего не мог — только в какой-то момент, осознав, что может опять довести рыжика, начал уходить спать к себе, чтобы не искушать хоть этим. Проскальзывала мысль, что нужно поговорить с ним — сказать, что не станет ревновать, если Кайс отправится в дом удовольствий. Это была бы неправдивейшая неправда, но, как Дариар подозревал, на ревность требовались силы и способность мыслить хоть о чем-то, кроме дел, а их сейчас не было вообще. Ему эти проклятые договоры уже снились бы, если бы он был способен видеть сны. Спас как всегда Фэмис. В какой-то момент Дар проглотил ужин, ушел спать — и обнаружил, что проснулся в полдень, амулет мирно лежит на подоконнике, а заглянувший слуга только головой качает, уверяя, что все дела можно отложить на завтра. Потому что господин Кайс, кажется, заболел, но признаваться в этом не желает. Дар даже не расчесался, только одежду натянул и рванул со всех ног в комнату эльфа. Потому что если Кайс... Если это снова из-за него... Дверь оказалась не заперта, но влетевший Дар чуть голову не расшиб, споткнувшись о притаившийся в темноте стул. В темноте — потому что окно было плотно занавешено, так, что ни лучика света не пробивалось. На шум зашевелился ком из одеял на постели, устало донеслось: — Я же просил... оставьте меня в покое. — Кайс, это я, — Дар пробрался к кровати и осторожно сел рядом. — Что с тобой? Он нашарил под одеялами руку эльфа и ахнул: та была горячей, и не просто горячей — раскаленной! — Тебе нужен целитель. Я позову Иртора. — Дар?.. — из-под одеяла показалась голова, лохматая настолько, будто Кайс не причесывался дня три. Какое-то время он просто смотрел, будто не веря, потом резко выдернул руку. Дверь с грохотом захлопнулась, звякнул засов, а ошалевшего от всего этого Дара Кайс уронил на кровать, с шипением рванув с него рубаху так, что ткань затрещала, поддаваясь. — Дар, пожалуйста, Дар!.. — Тише-тише, сейчас, — пришлось помогать ему раздеть себя, иначе Дар рисковал остаться без одежды и вовсе, в смысле, ее порвали бы в клочья. — Тише, прошу. Он перевернулся, подминая под себя эльфа, крепко удерживая его лихорадочно шарящие руки, опустил голову, лаская губами. Уже знал — в первый раз лучше довести Кайса так, позволить ему выплеснуться, отдышаться хоть чуть-чуть. Потому что если дать отчаянно жаждущему ласки эльфу действовать самому, тот изувечится, просто потому что не готов. Но не помогло, слова тоже не помогали, Кайс их будто не слышал. Стонал, царапался, все просил и просил еще, даже когда Дар дал ему все, что мог. От этого задыхающегося «пожалуйста!» просто страшно становилось. — Кайс, подожди, я позову целителя. Кайс! Тот затих, только когда Дар выбрался из постели, торопливо одеваясь. Должно быть, вид встрепанного и откровенно испуганного градоправителя, появившегося на пороге гильдии лекарей, был достаточно говорящим, чтобы сам Иртор поспешил за ним во всю совсем не старческую прыть. Однако, когда они добрались до комнаты Кайса, дверь была распахнута настежь, а перевернутая постель — пуста. Кайс куда-то вышел и... исчез. Стражники, стоявшие на выходах, только смотрели изумленно, слуги разводили руками: им в коридорах тоже никто не встречался. Всю закрытую часть Дар обшарил лично, но и там было пусто. Хуже того: судя по бардаку в лаборатории, в ней никто не появлялся уже несколько дней. — Фэмис, пусть слуги обшарят каждый закоулок, — не на шутку испугавшийся Дар снова поспешил в заповедную часть замка, обыскивать еще раз. Потому что из замка Кайс не выходил, а на территории Айнена построить телепорт было невозможно. И — что бесило до белых глаз — не работали никакие поисковые заклятья. Он облазил буквально каждую щель, собрав на себя всю еще не изничтоженную паутину и впервые просто наплевав на возможных пауков, что живых, что дохлых. Когда выбрался — Фэмис только руками всплеснул: лорд-градоправитель выглядел невменяемым от беспокойства за любовника. Меж тем к поискам подключились даже гости замка. Принц, узнав о пропаже эльфа, предложил свою помощь, и Дариар, хоть и понимал, что эти засунут нос в каждую щель, пользуясь случаем, все равно согласился. В открытой части ничего крамольного или опасного не было, пусть, чем хвырги не шутят? Фэмис принес ему вместительную кружку с успокоительным отваром, непререкаемо велел: — Пейте, милорд. Иначе еще и вы от беспокойства сляжете. А искать нужно на трезвую голову. Дар выхлебал отвар одним залпом, потом еще и в умывальный таз, полный прохладной воды, голову сунул. Это помогло — та стала чистой-чистой, словно вода и травы вымыли все лишние мысли, которые роем ос бились о стенки черепа. И только одна звенела тонкой, едва слышной струной. Даже не мысль, так, намек, отголосок... Направление? Захотелось постучаться головой о таз: он же кровь от крови Самого! И чтобы тот не оставил себе лазейку? Да ни в жизнь, это чужие заклятья не работают, а вот на хозяина громадный замок-артефакт чем дальше, тем больше настраивается! Это Айнен сейчас указывал ему путь к пропаже. Это замок вел его — совсем недалеко, до главной лестницы и на пролет вниз, к площадке, где меж двух лестниц замер скорчивший страдальческую морду каменный дракон. Там, по всеобщему мнению, довольно высокий и плечистый эльф спрятаться не мог, вот и проходили мимо раз за разом. Оказалось — смог, еще как. Оказалось, за постаментом статуи места как раз хватает, чтобы свернуться в клубок высокому и плечистому, а еще гибкому и едва ли бывшему в своем уме эльфу. Чтобы вынуть его оттуда, Дар выломал к выползням намертво вмурованную в пол статую. Как, с какой силой, каким заклятьем — потом вспомнить не мог, но несчастного дракона вынесло аж до противоположной стены. Сам потом по стеночке сполз, но это было уже неважно: Кайс нашелся. В таком виде, что не разглядевшему его толком в темноте Дару окончательно поплохело. Возможность разглядеть появилась прекрасная: из комнаты Кайс ушел в одних штанах, и думать не хотелось, что с ним станется теперь, после того как столько времени пролежал почти голым на ледяном полу. Иртор, взглянув, губы скривил крайне выразительно. Дар только зашипел, словно гадюка: — Кривиться будете после! Лечите, господин целитель! — и его взгляд не сулил малефику ничего хорошего, если тот хотя бы подумает сплоховать. Время, когда Дариар был неуверенным в себе мальчишкой, безвозвратно ушло, кажется, именно в этот день. Иртор лечил, ругался по-черному, но лечил. Пол в комнате Кайса украсился какой-то жутковатой вязью знаков, кольцом охватившей кровать, куда уложили эльфа. На подоконнике вместо кип бумаг и книг выстроились пузырьки с зельями, а одну из служанок пришлось приставить сидеть с больным: тот в бреду все порывался подняться и куда-то идти, в первый раз перехватили уже в коридоре. Наутро Дариар, поглядев на все это, отослал женщину и сам нырнул в кровать, раздевшись донага. В его руках эльф, как ни странно, затих. Наверное, Дар казался ему прохладным, потому что сам он пылал в горячке, как раскаленный уголь. Явившийся Иртор ни слова не сказал, только подправил что-то в своих знаках и сел рядом, выплетая сложную вязь проклятья. Смущаться чужого присутствия у Дара не получалось: в голову было намертво вбито, что лекарь — это лекарь. Он только натянул на плечи одеяло. — Господин Иртор, я могу кое-что спросить? — Можете, кто ж вам запретит, — сосредоточенно откликнулся тот. Подбирая слова, Дар медленно обрисовал состояние Кайса перед его странным побегом. — И что это было, хотел бы я понять? — Скажите, в вашем многочисленном роду много магов? — вместо ответа поинтересовался Иртор. Дариар нахмурился, вспоминая. — Семеро. Было — семеро, сейчас шесть магов. Это имеет значение? — Никакого, — усмехнулся Иртор. — Кроме того, что в ветви господина Кайса маг — каждый второй, если не каждый первый. Очень яркая линия крови, которую они всеми силами укрепляют. И все присущие ей проблемы — заодно. Вы изучали хоть какие-нибудь лекарские трактаты? — Нет. Я больше изучал бытовую магию, а сейчас мне и вовсе не до нее, — с чуть заметным раздражением откликнулся Дар, крепче прижимая к себе беспокойно заворочавшегося эльфа. — Так что, очень прошу, господин Иртор, без заумных слов. — А без них тяжело, но я попробую, — тот и правда задумался, видно, прикидывал, как объяснить какую-то специфику несведущему, и наконец, выдал: — Насколько я понимаю, если представители данной ветви не будут удовлетворять присущие им желания, довольно важные органы в теле перестанут работать нормально. Итог вы сами видели. Довольно интересный эффект, занятно было наблюдать его вживую. Дар зашипел так, словно собирался вот прямо сейчас стать кем-то, явно из хищных кошачьих, и разорвать кое-кого особенно любопытного на тысячу мелких малефиков, а эту тысячу — в мелкие лоскутки. — Зря вы так, — не впечатлился Иртор. — Вам интересны новые заклятья, а мне — необычные болезни. И благодаря моему любопытству ваш любовник, вполне возможно, выживет. — Вполне возможно? — все еще злобно вопросил Дар. — В его состоянии — да, — отрезал Иртор. — И как лекарь советую вам больше не доводить до подобного. Двух столь сильных потрясений за краткий срок его тело точно не выдержит. Дариар сцепил зубы, чтобы не наговорить лишнего тому, кто мог вылечить Кайса. И про себя решил, что будет посылать гнилым болотом к выползням любого, кто помешает ему быть с эльфом столько, сколько тому нужно. В конце концов, он не из стали скован. Уйти от Кайса Дар рискнул только на третий день, когда тому стало немного лучше. До выздоровления было еще далеко, но ядовитые прогнозы Иртора стали повеселее, а Кайс уже хотя бы не метался в бреду и не стремился никуда уйти, лежал тихо и разве что бормотал иногда. Что-то про проклятый замок, от чего Дару хотелось пойти и что-нибудь сделать с этой дверью, такое, чтобы Кайс перестал о ней думать даже в таком состоянии. Но бесконечно сидеть рядом он не мог, ждали дела и, что хуже, ждал недовольный промедлением принц. О, нет, он не показывал этого явно. Но Дару хватало изрядно натренированного родичами, а потом и эльфом чутья, чтобы научиться замечать нюансы в поведении и настроении окружающих. Так вот — принц был крайне недоволен. Чем именно: сугубой юностью лорда Айнена, тем, что тот никак не прогибался и не спешил безоговорочно подмахивать договора, тем, что редко когда присутствовал на трапезах и вообще мало уделял времени гостям — этого он со всей ответственностью сказать не смог бы. Скорее всем скопом. Пришлось, разобрав самые срочные дела, вежливо приглашать гостя в кабинет, побеседовать. И устраиваться, естественно, не за столом, где он чувствовал себя немного увереннее, а у камина. Фэмис принес вино и бокалы и вышел, плотно прикрыв дверь. Дариар не спешил начать разговор. Как гостеприимный хозяин наполнил бокал принца и свой, пригубил, показывая, что вино не отравлено. Хотя, с учетом того, сколько на принце было всевозможных амулетов — и на виду, и наверняка скрытых... — Вашему другу, я полагаю, лучше? — вежливо уточнил принц, когда молчание затянулось. — Немного, но он поправится, — Дар позволил ему увидеть свою надежду на это и уверенность в лучшем исходе. — Это хорошие новости. Ввиду его молодости, было бы печально... — принц не закончил фразу, но что крылось за ней, Дар даже понимать отказывался. Намек на то, что человек эльфу не пара, потому что продолжительность жизни разная? Или что такому молодому эльфу умирать — глупость несусветная? Или... Или что-то еще, неведомое ему, толком с эльфами не общавшемуся. Или просто банальная вежливость. Или нужно было переводить разговор в то русло, которое он запланировал изначально. — Несомненно. Поэтому с ним все будет в порядке. Но вы ведь хотели поговорить не о нем, милорд, — Дар поставил свой бокал и сцепил пальцы в замок, внимательно глядя на принца. — Верно, градоправитель Дариар. Меня беспокоит, что мой визит в Айнен несколько затянулся. — У меня и в мыслях не было задерживать вас в Вольном городе, — округлил глаза Дар. — К тому же, магическая почта работает без сбоев, и все вопросы возможно решить в переписке. — Скажите проще: вы до сих пор не готовы подписать даже предварительный вариант договора, — принц усмехнулся, разглядывая вино в своем бокале. — Сколько времени вам еще нужно, градоправитель? — Даже если мы подпишем договора прямо сейчас, в действие они вступят не ранее осени. Но вы правы, я не готов их подписать. В силу неких обстоятельств работы у меня слишком много, чтобы я мог посвятить все свое время только им. Но могу обещать, что предварительные выводы и встречные предложения я направлю вам не позднее следующего месяца. — Что ж... Я буду ждать. Надеюсь, осенью я еще раз посещу Вольный город: говорят, ярмарка в это время особенно хороша, — принц поднялся со своего места и внезапно улыбнулся. — И надеюсь когда-нибудь увидеть вас в Империи. Думаю, с одним из моих лордов вы бы нашли общий язык. Дариар поспешно встал, слегка склонил голову, больше пряча глаза под отросшей челкой, чем обозначая поклон. — Возможно, когда-нибудь, милорд. Я буду рад видеть вас на осенней ярмарке, она действительно бесподобна.***
Принц не стал тянуть: видно, у него в самом деле были занятия поважнее, чем просиживать в Айнене. Уехал буквально через несколько дней, и Дар вздохнул спокойней — в замке как-то разом стало тихо. Никто не мотался каждое утро туда-сюда целой толпой, можно было обедать в кабинете, как привык, не отвлекаясь на общие застолья, а Гормс, устыдившись — во что Дар мало верил, — подобрел. Скорее уж намеревался отыграться ближе к осени, на ярмарке, но пока перестал ворчать и придираться по любому поводу. Кайс медленно поправлялся и уже порывался выбраться из постели. Куда именно, Дар выяснил, когда наткнулся на ползущего буквально по стеночке эльфа, когда шел, желая пообедать с ним в постели — вернее, накормить, потому что служанки пожаловались, что накормить строптивца с ложечки не могут. Гордый рыжик оскорбленно фыркал и отказывался от их помощи. А может, просто не желал, чтобы его касались свыше необходимого. Рядом терпел только Иртора — его попробуй не утерпи, сам кого хочешь ядовитыми замечаниями зажалит, и Дара, с которым упрямо отказывался обсуждать случившееся, отделываясь заявлениями, что еще плохо себя чувствует. — Так. Все ясно. Говорить со мной — так язык отнимается, а сбегать из постели — ноги уже совсем резвые, — скрестив руки на груди, Дар встал прямо перед ним. — Все, мой драгоценный, ты добегался. И, не дожидаясь отповеди, шагнул вперед и поднял на руки: после болезни эльф был едва ли не в весе пера, одни кости да кожа. Вырывался тот поэтому совсем вяло и вскоре обмяк, тяжело дыша и уже не сопротивляясь, когда его уложили обратно в постель. — Дар, слушай... — Я очень внимательно тебя выслушаю, когда поешь. И я поем, — Дар устраивал его в кровати, подпихивая под спину подушки, укутывая одеялом. Потом принял у служанки столик-поднос с обедом на двоих и устроился рядом. Служанка ушла, тихонько закрыв дверь и, кажется, радуясь что ей не достался выговор. Кайс тоже промолчал, но скорее оценив голодный блеск в глазах Дара, который все утро бегал по городу в сопровождении Памса, разбирался со скандалом, в котором оказался замешан один из его магов: то ли кто-то у кого-то что-то украл, то ли сломал... Пока нашли всех причастных, три круга намотали. Поэтому Дариар был зол, как дракон, и так же голоден. Но все равно первым делом принялся кормить своего эльфа, на попытку отказаться только один раз попросив очень проникновенно: — Кайс, пожалуйста. Тот вздрогнул и послушался: Дар не постеснялся рассказать о тех его «пожалуйста». Свою порцию он прикончил очень быстро, убрал столик за дверь и вернулся на кровать, устраиваясь так, чтобы касаться эльфа плечом, забирая его исхудавшую ладонь в свои руки. — Теперь я тебя слушаю. — Мне нужно в лабораторию. Доделать, пока я снова не свалился! — Нет. Дар заставил себя разжать стиснувшиеся пальцы, опасаясь сделать больно. — Больше не свалишься. Я говорил с Иртором, он многое объяснил весьма доходчиво. Прости, я был идиотом. Никакие дела не должны быть важнее твоего здоровья и не будут. Я нужен тебе, значит, я буду с тобой. — Пока опять не приземлится на голову какой-нибудь принц или еще кто, — Кайс слабо улыбнулся. — Я даже не обижаюсь... сам виноват. Просто нужно открыть наконец этот замок. — Сперва тебе нужно выздороветь. Когда перестанешь качаться от каждого ветерка... — Дар поднес его руку к лицу, медленно перецеловал кончики пальцев, чутко прислушиваясь. Но ничего такого не уловил. Раньше у Кайса почти сразу же сбилось бы дыхание, а сейчас он просто прикрыл глаза, если и получая удовольствие, то просто от прикосновений. Значит, сил еще было слишком мало. Дара это одновременно и устраивало, и печалило. — Пообещай, что не станешь сбегать из постели. Как только Иртор сочтет тебя здоровым, он скажет об этом сам. Обещай, мой драгоценный. — Хорошо, — нехотя согласился Кайс. — Но потом... — Потом будет потом. А сейчас... Хочешь, я перенесу тебя на диван в кабинете? — Хочу! Простая вроде идея, но Кайс наконец-то оживился, принялся выспрашивать про случившееся, пока он лежал, вытребовал почитать письма от старого Девера, посмеяться над его заковыристыми выражениями. И так и уснул, уронив листы на пол и завернувшись в одеяло, которым Дар его старательно укутал, прежде чем нести по холодным коридорам. Засиживаться Дариар не стал. Хотя еще даже было не время ужина, он решительно привел стол в порядок и осторожно унес эльфа в постель, предупредив Фэмиса, что его ни для кого нет, пусть хоть небо валится на землю, а город — под нее.