Наемник и некромант

      Возможно, всему виной были стены тюрьмы, пропитанные далеко не радостными эмоциями. Или давящая, застилающая глаза усталость? Он же работал на износ последние несколько месяцев, наплевав на себя, наплевав на все. И город решил спасти из принципа, напоследок. Можно сказать, громко хлопнуть дверью на прощание: в одиночку провернуть такое. Выгорел бы от перенапряжения, зато дело хорошее сделал. Но не сложилось.       Месяц в тюрьме может и подкосил, но одновременно позволил восстановиться магически. Казнь стала последним толчком, досыта напоив чужими смертями. Поэтому Айтир практически не удивился, осознав, что на груди сидит что-то теплое и увесистое. Этого визита стоило ожидать именно сейчас. Он повел рукой — пальцы нашарили жесткую шерсть.       — Ну и что ты чудить вздумал? — сварливо поинтересовался знакомый голос.       — Надоело, — Айтир вздохнул, не открывая глаз.       Руку он тоже не убрал, грея озябшие пальцы.       — Надоело ему! — возмущенно фыркнули в ответ, затоптались, устраиваясь поудобней.       Айтир все-таки взглянул, хотя и так знал, что увидит: на груди у него развалился здоровенный, с откормленную кошку размером крысюк. Подпер морду лапой и взирал, недовольно топорща усы. Потом открыл пасть.       — Сдохнуть он решил. Все видел, все знает, везде побывал. Так?       — А разве нет? — вяло поинтересовался Айтир.       Крысюк навострил уши, почти ласково сообщив:       — Нет. У тебя еще самое меньшее сто лет, чтобы исправить это упущение. А сдохнешь... Я ж тебя и за гранью найду! — и с оглушительным писком метнулся вперед, скаля зубы.       Не ожидавший такого Айтир заорал — по уху полоснуло болью. Но так и не проснулся, только завозился, еще плотнее сжимаясь в комок.       Когда он все-таки проснулся по-настоящему, было темно. Подняв руку, пощупал шею: рассаженная острыми зубами мочка уха ныла, на коже запеклась натекшая кровь. Ну, это было не такой уж большой платой — в голове действительно просветлело. Почти как после подзатыльников, которыми когда-то награждал его Крыс при жизни. Вот ведь зараза, все-таки: и после смерти во сны приходит, приглядывает. Так и считает остроухим балбесом, за которым глаз да глаз, чтобы не угробился по собственной дури?       Вздохнув, Айтир проверил ребра, убедился, что те почти срослись, тихо поднялся и осмотрелся. На лавке спал наемник, подсунув обе ладони под голову. Интересно, спал так крепко, что не услышал вопля, или все-таки просто отсутствовал в этот момент? А он явно куда-то уходил — вон, на виду мешок лежит и пара сапог. Будить его Айтир не стал, незачем было, вместо этого потянулся к мешку, проверяя его содержимое. Одежда — хорошо. Кусок вяленого мяса — еще лучше. Но сначала все-таки одежда.       Оставив мясо на месте и прихватив обновки вместе с сапогами, Айтир вышел из охотничьего домика. Он уже вполне понимал, где находится и что вокруг, так что, оказавшись снаружи, осмотрелся, прислушиваясь и принюхиваясь. Чутьем некроманта лес ощущался одним образом, а озеро — другим. Оно было достаточно близко, и Айтир двинулся к воде. Следовало хоть как-то ополоснуться — одна мысль о том, чтобы натянуть относительно чистую одежду на грязное тело, вызывала отвращение.       Некроманты вообще поневоле славились чистоплотностью, с их-то работой, алхимики — тем более. Айтир был и тем, и другим, и вдобавок просто не любил грязь. Так что на бурчание недовольного желудка, помнящего об оставленном мясе, он не обращал внимания, пока не отмылся, насколько это было возможно. Вытерся плащом, после и его прополоскав хорошенько, а то, что когда-то было одеждой, развеял в прах. И только приведя себя в порядок, отправился обратно, прикидывая, что делать дальше.       По всему выходило, что нужно было выполнять обещание, смотреть, что там с мальчишкой. Потом, как разберется с этим — разбираться уже с наемником. По-хорошему, ему Айтир тоже задолжал, пусть и не так много. Или наоборот, очень много? Мог ведь не возиться ни с чем, а просто сдать этому мужику и уйти. Ладно, это выяснится, нужно просто поговорить. Когда он вернулся в дом, сквозь крохотное оконце уже заглядывали первые солнечные лучи, пробившиеся через листву деревьев: отмывался Айтир долго. Поэтому он без особых угрызений совести потряс наемника за плечо.       Тот зашевелился сразу. Ильмаре всегда просыпался быстро и резко, жизнь в постоянных походах и опасности приучила к подобному. Вот и тут он проснулся мгновенно, еще не открывая глаз вспомнил, где он, почему и кто его вообще тронул. После пробуждения он всегда думал отрывисто и фрагментарно: «Точно. Маг этот. Таки проснулся?»       Он додумал и открыл глаза. Некромант уже успел отсесть на грубо сколоченный табурет.       — Поем — снова усну, так что лучше поговорить сейчас, — предупредил он, доставая кинжал. — Спрашивай?       И принялся нарезать мясо, откинув с лица еще влажные пряди седых волос. Ильмаре чуть сонно уставился на клинок, острый настолько, что вяленое мясо под ним расходилось как масло. Естественно, он ведь сам его заказывал у кузнеца и сам затачивал.       — Для начала... — он все-таки не удержался и зевнул. Потянулся, поскрипывая кожей и металлом так и не снятого доспеха. — Скажи, как к тебе обращаться? Ну а еще, — тут он уже поднялся и качнулся взад-вперед — спать на деревянных узких досках все-таки оказалось жестковато. — Действительно ли ты собираешься за снаряжением в город. А то мало ли — проснулся, умылся и решил передумать.       — Айтир, — представился Айтир. — Твоего имени я тоже не знаю. Что касается обещаний — я их держу, об этом можешь не волноваться. Поэтому нелишним будет, если после визита к мальчику ты подскажешь, где ближайшее кладбище. Не хочу решать дело сталью.       Дорезав мясо, он поглядел на кинжал, хмыкнул и положил его на стол. Интересно, если бы орудовал своим оружием — наемник бы так же спокойно глядел? Тот-то клинок поболее зачарован был, у этого только лезвие едва заметно мерцало белесым светом. Переборщил, вкладывая силу тогда, ночью.       — Ильмаре, — в тон ответил Ильмаре, прочертив пальцем в воздухе знак. — В рунах как «туман». Многим почему-то сложно выговорить это.       Он встал, подошел к столу и, взяв только что отрезанный кусок мяса, отправил его в рот. И, подумав, уточнил:       — А кладбище-то тебе зачем? Ребенку или себе? То-то ты в городе много раз смерти своей пожелал, а я, вроде как, помешал.       Пускай его посчитают идиотом, но выяснять подобное следовало сразу, чтобы не оказаться где-нибудь в невеселой ситуации вместе с некромантом-самоубийцей. Глядеть в упор было ненужно и неприлично, поэтому Ильмаре опустил голову и рассматривал капающую с волос Айтира воду; та лужицей собиралась у них под ногами и делала деревянные половицы темнее. Нехотя вспомнилась плаха, залитая кровью.       Айтир подобными воспоминаниями не терзался. Скорее уж его забавляла эта ситуация, тем более, чтобы простой наемник — и знал о рунах? Интересно. Впрочем, ему все сейчас казалось интересным, мир вокруг будто отмыли и протерли дочиста, до рези в глазах и звона в ушах. Взяв еще мяса, он кивнул, сочтя знакомство состоявшимся. Что же касалось вопросов...       — Кладбище — нам. Я так понимаю, ты пойдешь со мной за снаряжением? Тогда сам понимаешь— без какой-то подготовки лезть не стоит. Сварю хорошее снотворное; и если повезет, проберемся тихо.       Мясо требовалось жевать, и это было кстати. Вынужденная пауза, чтобы обдумать второй ответ. Ведь реально хотел сдохнуть, устал, как последняя собака, думал наконец отвязаться от всего: от бесконечного шастанья по дорогам в полном одиночестве, от понимания, что никому, кроме него самого, все это в общем-то и не нужно. Ну люди, ну и?       Ну люди, в том числе те, кто были его друзьями. Их потомки. Кто-то, кто мог бы стать ему другом. Айтир потер лицо, мрачно размышляя, что все-таки по нему слишком сильно ударил уход из ставшего почти родным дома. Просто замедленно, отложенно: все растянулось на добрых семь лет, пока почти не свело его в могилу.       — А что касается моих желаний — голову мне уже вправили, — закончил он.       От такого заявления Ильмаре больше на рефлексах, чем по уму, оглянулся по сторонам — кто это некроманту мозги вправил, ведь следов у дома не бы... Ах точно. Он сам себе кивнул: некромант же, кто знает, с кем он общается, и что к нему в голову лезет, пока он спит.       — Тогда хорошо, что вправили. Я не высоко оцениваю свой труд, но было бы обидно, если бы ты решился шагнуть в могилу сразу после того, как с ребенком там исправишь... ситуацию. Она ведь исправимая, да? Вы, маги, какие-то несоизмеримые с обычным миром вещи творите, — Ильмаре замолчал, только сейчас в полной мере осознавая, что совсем не представляет, что его ждет дальше.       Со снаряжением — понятно. Потом ребенок, который, кажется, говорит чужими голосами, потом кладбище, точнее, кладбище перед ребенком... А еще потом что? Интересно ведь! Его любопытная душонка требовала теперь не только начала, но и конца истории.       — Кстати, про оплату можешь не думать. Я изначально решил, что тот мужик тебя знает, поэтому согласился на большую долю с тебя. Жадный змееныш, похоже, раз не может выплатить за спасение того, кто ему нужен. Разве что, — Ильмаре указал подбородком на всего Айтира, — десять серебрушек за это добро. Но я сам решил купить, поэтому можешь это на моей совести оставить.       — И ты слишком много берешь на свою совесть. Поверь, она не безразмерная, — Айтир усмехнулся. — Нет, чужие обещания, данные без моего ведома, я не держу, но за помощь расплачусь, когда смогу. И с ребенком ситуация не такая плохая. Поглядим — увидим, но те варианты, которые я предполагаю, вполне исправимые.       Действительно — он еще раз перебрал в мыслях описанные симптомы — почти все исправимо. В двух случаях из пяти придется попотеть, чтобы мальчишка остался жив, но это все равно не безнадежная ситуация. Впрочем, там видно будет, может и что-то безобидное случилось. Ну, насколько подобное вообще может быть безобидным.       В возможности уплатить долг он не сомневался. Конечно, ползолотого — немало, но заработается со временем. Или... Айтир не сомневался, что все деньги, что нашли стражники, уже давным-давно пропиты в трактирах — еще бы, кто оставит у себя некромантское золото. Сбыть с рук, да побыстрее, пока вместо внезапной выпивки неприятности не начались. Но деньги, на самом деле, мелочь. Вот правильный амулет, к примеру, может сослужить очень большую службу, так что он найдет, чем расплатиться.       — Разбуди меня, чтобы прийти в деревню до рассвета, — просил он, поднимаясь. — Лавку тебе оставить?       — Спи на лавке. Тебе силы и хороший сон нужнее, а там хоть продувать из-под половиц не будет, — отмахнулся Ильмаре. Раз некромант спрашивает о таком, значит, только на полпути к восстановлению и сон еще необходим. Что ж, за это время он сможет занять себя чем-нибудь полезным. К примеру...       — Тебе ничего не нужно больше будет, когда проснешься? И, помощь-то хоть впору пришлась? — Ильмаре не мог понять, хорошо ли сели вещи, которые он купил: Айтир двигался скупо, оттого и невозможно было разглядеть. — Я на глаз отмерял, потом еще лавочника заставил рубаху подшивать — хотел подсунуть такую, в которую двое тебя влезть могут. И я туда же.       — Впору, — Айтир невольно улыбнулся.       Вот... эльфенок. Ну действительно — эльфенок, неужели непонятно, что любая одежда лучше того, что на нем было? Смешной. И серьезный, частое сочетание в таком возрасте. Интересно, сам таким же был? Если да — неудивительно, что Крыс с компанией настолько прониклись.       — И нет, больше мне ничего не нужно. Спокойного дня.       С учетом обстоятельств — пожалуй, самое правильное пожелание. А его манила лавка, пусть жесткая, но куда более теплая, чем камни в тюремной камере.       Глянув, как он устраивается, Ильмаре покрутил головой, хрустнул позвонками, разминая шею, и начал снимать с себя основную часть доспеха — кожаную броню, металлические наручи, наплечники, поножи и перчатки с тяжелыми заклепками, которые имитировали на двух пальцах потерянные фаланги. Сложив это в кучу на стол, он оставил на себе то, что собирался постирать — три дня пути и еще три дня работы над заданием сделали из него настоящего неумытого и дурно пахнущего лесного эльфа-дикаря. Так ему казалось, по крайней мере. И это требовалось срочно исправить, так что Ильмаре отправился отмываться, собираясь потом поспать, сколько уж получится.              Просьбу Ильмаре выполнил, разбудив, когда нужно. Лесной домик оставили сразу, Айтир только накинул на плечи высохший за время сна плащ, принял половину остатков мяса — и, жуя на ходу, двинулся следом за наемником. Так до деревни и дошли.       Оглядев её с пригорка, Айтир кивнул своим мыслям. Все верно, люди, чуя, что городу недолго осталось, даже по людским меркам, бегут оттуда. Вот и оседают где поближе, в скором времени тут вместо крупной деревни именно что маленький городок поднимется, уже вон местами дома каменные стоят, в два этажа. А там, глядишь, и заменит умершего собрата.       Где располагался дом нанимателя, Айтир тоже прикинул, вспомнив его повадки и одежду, но вел, конечно, Ильмаре. Они тихо прошли по пустым еще улицам, никого не потревожив, вошли через незапертые ворота во двор одного из тех самых каменных домов. Здесь ждали гостей, вот и оставили все открытым. Ждали, потому что, стоило стукнуть в дверь — и она почти тут же открылась, явив самого хозяина.       — К ребенку, — не став размениваться на приветствия, велел Айтир.       И с ним не стали спорить. Он как-то неуловимо изменился, сосредоточился, налился силой. Если до этого Ильмаре казался главнее, то теперь уже он шел следом, и хозяин дома на него даже не глянул — хватило одного предупреждающего взгляда Айтира.       Что удивительно, больной мальчик в такую рань не спал. Сидел на кухне, зевая, болтал ногами и вяло ковырялся в тарелке с кашей. Худенький для своего возраста, головастый, он оживился при виде незнакомцев, особенно — при виде Айтира.       — Ты маг? — выпалил он, когда некромант присел на лавку рядом.       — Маг, — кивнул тот.       — А фокус покажешь?       Ильмаре услышал, как стоящий рядом с ним мужчина с тихим сипом втянул воздух: Айтир, недолго думая, достал из ножен кинжал, явственно отливающий белесым в полутемном помещении, освещенном только огоньком свечи.       — Ух ты! — восторженно выдохнул мальчишка. Потянулся к настоящему магическому оружию — и отдернул руку, уставившись огромными глазами.       — Можно-можно, — усмехнулся Айтир, протянув кинжал рукоятью вперед.       Его тут же сцапали, восхищенно завертели — и вполне ожидаемо порезались, ойкнув и сунув палец в рот. Глядя на этот жест, Ильмаре вспомнил, как сам примерно в таком же возрасте играл с оружием старейшины, пока тот делал вид, что не видит поползновений в сторону его редчайших клинков. Так же резался, так же совал пальцы в рот; все-таки дети, независимо от вида, были похожи друг на друга. Безвинные души. Ну или почти безвинные — этот мальчик напустил на себя беду, это читалось в сосредоточенном взгляде Айтира.       Ильмаре иногда посматривал в его сторону. Ему определенно нравилось, что некромант «ожил» — весь собрался и будто бы стал цельным, а не как раньше: тронешь и можно подумать, что рассыпается не то в прах, не то в ругательствах. Теперь же он спокойно работал с тем, что явно знал, и делал это без лишних слов. Это было увлекательно, потому что как наемник Ильмаре всегда наблюдал вокруг себя лишь грязную, кровавую и примитивную работу, в корне отличающуюся от того, что умеют маги.       Мальчишка сопел, насупившись и уже не так восхищаясь светящимся клинком.       — Вот поэтому сначала научись обращаться, а потом руки тяни, — назидательно заметил Айтир, забирая кинжал. — И вообще, ешь кашу, иначе не хватит сил на вечер.       — А вечером...       — Я снова приду. Жуй, — потрепав мальчишку по макушке, Айтир встал и вышел вон.       Хозяин торопливо вымелся следом, делая руками странные жесты — не то дурное отгонял, не то хотел сказать что-то, но не решался. Невысказанными словами он и подавился: глаза некроманта в темном коридоре отчетливо светились тем самым белесым светом. Именно поэтому Айтир обычно прятал лицо под капюшоном, но тут уже нужды не было. Все и так знали, кто он.       — Ничего с ним не случится, — Айтир смахнул оставшуюся на лезвии кровь, растер её между пальцами, прислушиваясь. — Клинок чистый, считай, как огнем прокаленный. Где мальчик спит?       Как выяснилось, сын был единственным ребенком хозяина, действительно старосты деревни — оттого, наверное, тот так и беспокоился за его жизнь. Поэтому мальчишке доставалось все: в том числе крохотная, но своя комнатка на втором этаже дома, куда влезли только кровать, полка и сундук с вещами. Ни второе, ни третье вошедшего в комнату Айтира не заинтересовало, он целенаправленно шагнул к кровати и взял с нее потрепанную жизнью игрушку. Что это было изначально, понять уже не получалось: то ли волк, то ли заяц, то ли кривомордый медведь. От старости нитки кое-где разъехались, ткань повытерлась, и виднелись лоскутки набивки. Голова игрушки была склонена на бок, будто вопрошая: ну сколько же можно-то?       — Давно он это нашел? — Айтир не спрашивал, утверждал, будто знал: эта игрушка была здесь не всегда, и вовсе не нынешний владелец довел её до такого состояния.       — Да на чердаке, с месяц назад, — сначала ответил староста, а потом уже схватился за сердце. — Так это в ней дело? Сейчас же сожгу!       — Не сметь, — коротко одернул его Айтир — мужчина аж попятился. — Убьете ребенка. Эта игрушка когда-то уже видела смерть своего владельца...       Он вертел неведомого зверя в руках, оглядывал с любопытством, будто не держал что-то зловещее. Скорее уж интересную книгу, которую еще пойми, с какой страницы начинать читать.       — Да, видела. Отпечаток памяти очень четкий — дети такое чуют. Вот и потянуло... А потом пришли сны.       Кинув игрушку на кровать, Айтир повел плечом.       — Я смогу все исправить, но сначала нужно достать мои вещи. Вернусь к вечеру, мне потребуется кухня. Если все будет хорошо — то послезавтра все закончится.       

***

      Когда Айтир ушел с кухни, ореолом силы буквально утаскивая несчастного хозяина дома, Ильмаре поначалу пошел за ними, но поняв, что его помощь не понадобится, остался в коридоре, быстро заскучав.       Через пару минут, когда на кухне стих стук ложки о тарелку, рядом раздалась аккуратная поступь вдоль скрипучих половиц. Ильмаре обернулся: в паре шагов стоял мальчик и смотрел на наемника снизу вверх. Ильмаре даже вспомнил его имя, названное отцом тогда, у озера: Эйнар. Странно, но от этого мальчишка внезапно стал как-то ближе, чем его безымянный отец.       Эйнар все смотрел и наконец набрался храбрости заговорить.       — А вы... Тоже умеете? Ну, магию создавать? — он подошел чуть ближе и неопределенно взмахнул руками. Жест был до жути похож на тот, каким всплескивал руками его отец.       — Нет, я не такой умный, чтобы быть магом. Я охраняю или наказываю людей, — Ильмаре улыбнулся и покачал головой.       — А зачем для магии ум, если есть руки? — мальчонка подозрительно покосился на него, не веря.       — Ну как же, — Ильмаре присел перед ним на корточки, так, чтобы его глаза оказались на уровне детских. — Для того, чтобы быть магом, надо прочесть много книг, выучить множество рецептов...       — Как кухонных?       — Почти, только в разы сложнее. Это как... — Ильмаре задумался, а затем усмехнулся. — Как готовить три пирога одновременно, и все разные. Главное — за всем постоянно следить и не ошибиться со специями.       Эйнар заметно поник, но потом встрепенулся и посмотрел с новым интересом.       — Но ведь я смогу научиться, если захочу, да? Хочу быть магом! — последнюю фразу мальчишка практически выкрикнул; эхо от его звонкого голоса прокатилось куда-то вдаль, к верхнему этажу.       Ильмаре чуть прикрыл глаза, а затем, приложив указательный палец к губам, тихо прошептал: «Тссс». В этот момент по пальцу заискрился слабый зеленый свет. Он разрядом мелькнул в обеих парах глаз — в удивленных ребенка и в хитрых Ильмаре, а затем быстро исчез. Наемник встал и, потрепав мальчика по вихрастой макушке, отошел к лестнице: по ней уже спускался Айтир, заканчивая разговор. Глянув на Ильмаре, он небрежно повел рукой.       — Идем, Ильмаре.       Тому определенно польстило, что некромант идеально четко и правильно произнес его имя; так к нему обращались нечасто.       Теперь их путь лежал на кладбище. Кладбище здесь было старинное, оставшееся от какого-то замка или лордской усадьбы. Ильмаре не удивился бы, обнаружь где-нибудь неподалеку — а может и под фундаментами каких-нибудь домов в деревне — развалины старых построек. В общем, с историей и памятью кладбище, а заодно с не слишком нахоженной тропой в ту сторону. Деревенские прогулки по подобным местам без особой надобности не любили.       Дорогу к нему Ильмаре знал лишь примерно: слышал в трактире, как кудахтали две девицы, мол, мертвецы там беспокойные и уносят с собой под землю несчастных вдов, что приходят оплакать мужей. В подобные мутные россказни Ильмаре не верил, да и особого желания появляться на кладбищах раньше не имел. Он никого там не хоронил, чтобы приходить. Но тут пришлось, и, чтобы скрасить дорогу, он принялся пересказывать Айтиру услышанное. Тот лишь рассмеялся, и Ильмаре аж заслушался: такой у некроманта оказался смех. Хрипловатый, как и его голос, но мягкий, ни капли не зловещий.       Они шли сквозь пролески, уходя вбок от реки, по течению которой спускались сутки назад. Пользуясь тем, что под ногами была какая-никакая тропа, Ильмаре достал из поясной сумки старую, протертую на сгибах и практически рассыпающуюся карту, развернул ее на ходу. Карта была огромная; настолько, что при полном развороте краями касалась его колен. Ильмаре чуть вытянул руки, выставляя карту вперед и практически утыкаясь в нее носом. Его интересовали ближайшие города, куда можно было податься после окончания всей этой истории.       Бесед больше не заводили. Айтир молчал, обдумывая что-то, шел рядом, и это было странно — Ильмаре уже как-то привык слышать его шелестящие шаги за своей спиной. Да и давно он не ходил на вылазки не в одиночку. Он аккуратно покосился на некроманта и подумал, что, наверное, с такими ровными чертами лица и серьезностью Айтир бы хорошо смотрелся в дорогих одеждах и богатой обстановке, а не в этих дешевых тряпках. На мгновение Ильмаре даже стало неудобно: ведь именно он купил подобное. Но он быстро отвернулся и снова начал рассматривать линии и пересечения дорог.       Так и шли, переглядывались — забавно, по очереди. Не нарочно, но почувствовавший чужой взгляд Айтир невольно усмехнулся про себя: принюхиваются, примеряются. Это было знакомо и одновременно прочно забыто. Когда-то точно так же уже он поглядывал на своих новых спутников — украдкой, чтобы не заметили. Пытался понять и разобраться, что за люди. И даже обстоятельства знакомства были отчасти похожи — не в смысле, что они спасли его от смерти, нет. Но, прожив в лесу безвылазно почти полгода, собирая редкие ингредиенты, он в тот момент мечтал только пожрать и отоспаться нормально. Так что первые дни знакомства тоже были, как в тумане.       Кладбище они нашли часа через полтора. Небольшая лощина, образованная, видимо, когда-то высохшим озером, была заполнена статуями и тяжелыми гранитными плитами надгробий. Они быстро перемахнули через невысокое ограждение и прошли к захоронениям со стороны кустов — там были самые старые могилы, заросшие так, что визит чужаков практически невозможно будет отследить. Разве что если намеренно всматриваться в это тихое и абсолютно мертвое место.       Многие могилы даже в более свежей части кладбища поросли травой, и всего пара надгробий стояли, украшенные относительно свежими пионами и белыми лилиями. Обычные буроватые камни, каких много в округе. На старую часть кладбища взглянуть было куда интересней. На некоторых плитах не только были выгравированы имена умерших и их годы жизни, но и стояли статуи-плакальщицы, тоже высеченные из гранита. Старая, красивая и холодная работа. Ильмаре даже остановился возле одной, всматриваясь в сложные складки накидки на небольшой груди и миниатюрные кисти, сложенные в кротком жесте. Такого изящества он раньше как-то не встречал.       — Что теперь? Я могу чем-то помочь? — отвернувшись от статуи, Ильмаре нашел глазами Айтира. — Кстати, а почему ты не захотел купить каких-нибудь трав на рынке? Не подошли бы?       — Помочь — можешь, копать. Мне нужна кость умершего во сне, чтобы зелье получилось достаточно действенным. А что до торгашей... Из-за некачественных трав зелье может не сработать, а мальчик — умереть. Я не имею права на ошибки. Не сейчас. Сам соберу, времени у нас до заката, а ничего редкого не потребуется.       Оставив Ильмаре размышлять над услышанным, Айтир пошел вдоль могил, вслушиваясь, чуть глубже погрузившись в свой дар. Этот умер от тяжелой болезни, в мучениях, этого зарубили, этот свернул шею, здесь вообще ребенок лежит — невинная душа.       Позади вскоре зашелестела трава: Ильмаре оторопело ходил следом, недоумевая. Как вообще тут можно что-то чувствовать, ощущать? Вот тебе гранит, вот тебе сырая земля, а в ней лежат кости. И все. Вот ведь некроманты — удивительные создания.       — Я так понимаю, ответ был с подвохом?       — Конечно, с подвохом, — согласился Айтир, и присел на корточки. Подходящая могила все-таки нашлась, и он занялся делом, привычно подрезая кинжалом кусок дерна. — Поэтому доставай, что сподручней — и помогай копать. Примерно здесь.       Ильмаре наклонил голову на бок, разглядывая древний полуразвалившийся монолит с некогда красивой гравировкой. Глубокие трещины расчертили камень, создавая причудливые узоры старины и запустелости. Чуть ли не единственное здесь мраморное надгробие, золотые витиеватые цифры и буквы еще даже немного поблескивали. Ильмаре чуть наклонился и прочел про себя написанное:       «Лорд Оргрис-Ротембер, 120 — 213 года Светлого века. Покинул нас ночью накануне Чистой Памяти Предков и упокоен ныне...»       Широко зевнув от скучности текста, Ильмаре качнулся назад и выпрямился.       — Ну да, мне тоже кажется, что человек, проживший девяносто три года, вполне мог помереть во сне от дряхлой старости.       Айтир только хмыкнул. Он видел разные смерти — причем даже смерть во сне могла быть очень и очень разной. Крыс тому примером. Но все-таки решил пояснить:       — И я не предполагал, я уверен — чую. Смерть бывает разная, она... пахнет по-разному. Ощущается. Как другие различают запахи — тут пахнет хлебом, тут — зеленью, тут — молоком. Что касается подобной смерти, ею обычно заканчивают именно люди. Животные реже умирают подобным образом, разве что домашние... В другое время мне подошли бы и их кости, но сейчас чем надежней, тем лучше.       Он замолчал, деловито отгребая в сторону разрыхленную землю. Потом поднял голову, глянул выразительно на осмысливающего услышанного наемника.       — Ильмаре. Быстрее выкопаем — быстрее пойду за травами. А там, возможно, успеем и немного поспать.       Вздрогнув, Ильмаре спохватился: действительно иногда он довольно долго обдумывал сказанное. Такое происходило только в случаях, когда прямой опасности не было, и голова вот так вот отказывала на пару мгновений.       А у Айтира, как оказалось, удивительно выразительное лицо. Ильмаре как-то привык, что тот смотрит угрюмо и бурчит себе что-то под нос, а сейчас по одному взгляду ясно, о чем думает. А под таким взглядом он быстро пришел в себя и встрепенулся, начав оглядываться в поисках какой-нибудь крупной коряги. Откапывать несколько локтей земли руками было бы глупо и слишком долго. У ограды как раз виднелось что-то... Вытащив из кучи сваленных кем-то веток подходящий кусок с кривыми обломками сучьев, Ильмаре довольно кивнул — такими удобно будет размягчать грунт.       Вернувшись обратно к выбранной могиле, Ильмаре сначала стянул с себя плащ и верхнюю кожаную часть доспеха, не глядя расшнуровывая петли на груди и руках, а затем уперся коленями понадежней и начал усиленно рыхлить успевшую уплотниться от влажности землю и, зачерпывая ее руками, убирать после на край ямы. Работал он быстро, а когда поймал взгляд некроманта, признался, чуть стушевавшись:       — Если что, могилы я не разрывал никогда. Копал ямы для трупов, а когда это происходит в полевых условиях, лопаты обычно не подворачивается, — он пожал плечами и вновь полез в яму.       — Чем я сам только не копал, — вздохнул Айтир, наравне с ним отгребавший землю. Кинжал он отложил, чтобы не порезать никому руки.       Подозрительно быстро палка ткнулась не то просто в камень, не то уже в крышку гроба. Отгребя землю вокруг, Айтир постучал по твердому согнутым пальцем. Это оказался камень, да, причем обработанный камень. Прекрасно: как он и думал, родовитого покойника зарыли не в деревянном гробу, а в каменном. А значит — зарыли неглубоко, считай, просто землей закидали.       Раскапывать всю могилу Айтир и не собирался. Вместо этого он, сосредоточившись, прижал ладонь к откопанному кусочку. Не так и сложно — напомнить камню, что и он не вечен. Что время и его перемелет в труху, в мелкую пыль, в песок, так легко раздающийся под пальцами... Ладонь провалилась внутрь гроба, и Айтир, пошарив там, извлек локтевую кость. С хрустом отломил края, оставив себе середину, бросил их обратно.       — Закапываем, — буднично сообщил он. — Не люблю оставлять следы, да и невежливо это.       В итоге они оставили после себя почти нетронутую с виду могилу. Только крошки сырой земли на траве намекали, что что-то здесь происходило. Но мало ли, зверье, лес близко... Айтир даже срезанный кусок дерна не поленился на место положить, примяв холмик.       Со сбором остальных компонентов зелья тоже справились быстро: большую часть нашли в окрестностях кладбища, что привело некроманта в отличное расположение духа. Бережно перевязывая нарванное тонкими травинками, он мягко улыбался, прикидывая, что зелье получится отличное, можно сказать, эталонное — силы-то в нем сколько будет! Еще и на парочку других зелий получилось набрать, те, которые потребуются уже мальчишке.       В итоге уже к полудню в плащ Айтира был увязан неплохой такой стожок, туда же упрятали и кость, а сами устроились поблизости от кладбища, чтобы до деревни недалеко идти было. Ильмаре очень удобно разлегся на поросшем мхом камне, блаженно вытянув ноги и буквально расплываясь по прогретой солнцем поверхности. Неожиданно было хорошо — когда план идет порядком, а не продумывается на ходу и в спешке, сил в тебе больше, но также больше и спокойствия. Кстати о плане: он повернул голову в сторону некроманта.       — А как ты собираешься применять все это, — Ильмаре кинул на растительное добро, — на городских? Ты упомянул, что хочешь сделать все тихо, но это понятно со стражей в тюрьме. А что со сторожевыми? Второй раз Рабана я уже не вытащу для помощи, он запросит слишком похабные услуги за это.       — На городских — никак. Я знаю дорогу в город, увидишь. Жаль, в прошлый раз о ней не подумал, — пожал плечами Айтир, заворачивая плащ обратно и укладывая в тенек, чтобы содержимое не пожухло раньше времени. — Спать будешь или посторожишь? Если спать — я поставлю охранный контур.       Ильмаре кивнул и добавил, прикрыв один глаз.       — Спать я буду, теперь ведь неизвестно, когда удастся спокойно прилечь. Так что... э, контур будет очень кстати. Если, конечно, сил на это много не потратишь, так-то я могу постоять, не девица же знатная.       — Хорошо, — Айтир достал кинжал, немного непривычно легший в руку. Оставалось надеяться, что уже завтра все вещи будут при нем — приноравливаться к другому оружию не хотелось. И так слишком много возни получалось, работа почти на голой силе: начертить круг, глубоко взрезая лесную почву, оставляя четко видимый контур, напоить его своей магией.       — Теперь для зверей здесь будут только очень старые кости, — прокомментировал он свои действия. — А людей я учую. Спи.       Сам устроился рядом с плащом, некоторое время лежал, глядя на колышущиеся ветви деревьев. В голове было хорошо: пусто. Просто пусто, без мыслей, без тревог и забот.       — Спасибо, хвостатый, — пробормотал он едва слышно и перевернулся на бок, закрывая глаза.