Не время для некромантов

      Этот район города сохранился на удивление хорошо. Здания из стекла и бетона уходили ввысь, а дорога была новой, словно её только вчера выложили. Единственное, что не давало покоя Поттеру — это огромные бурые пятна на дороге и мостовой. Для того чтобы добраться досюда, пришлось пройти около пяти миль, не приближаясь к Вратам — слишком сильны были кордоны, выставленные тварями после гибели Менталиста.       Почему твари не облюбовали это местечко для своих гнезд, никто из путников не знал. Лишь Поттеру приходила в голову мысль, что тут живет более сильное существо, но молодой некромант отгонял эти мысли прочь. Обыск пирамид давно вошёл у Поттера в привычку. Но в этом районе пирамиды были другие. Сложенные из огромных жёлтых блоков. Они не имели внутри никаких украшений: ни картин, ни фотографий; не было там и оружия с патронами. Лишь у косяков дверных проёмов стояли чаши на высоких подставках. Подогреваемый любопытством, Гарри заглянул в одну из чаш, на дне которой он увидел светло-серый пепел. Растерев его руками и понюхав, Гарри был на несколько секунд оглушён чуть сладковатым дурманом. Не долго думая, он высыпал содержимое чаш в носовой платок и завернул — можно будет ошеломить противника. Ядовито-желтый пол был покрыт бурой коркой высохшей крови. А у противоположной стены от входа стояла не то скамья, не то ложе. С одной стороны от этого недоложа бурый пол был особенно тёмным. Приглядевшись внимательнее, Поттер увидел на жёлтых стенах пентаграммы разных размеров и сложности, нарисованные на полтонах краской темнее, чем покрашены стены. От этих пентаграмм тянуло магией густой, обволакивающей, гнилостной, с ярко выраженным душком застоя — эта магия вызывала у Поттера тошноту. Именно покинув одну из таких пирамид, Гарри и объявил привал. Огонёк тут же увеличил радиус патрулируемой территории. А с соседней улицы приполз Ром, на спине которого сидели Хео и Бартос. — Спасибо парень, не знаю, что бы я без вас делал, — в который раз поблагодарил Поттера мужчина. Он уселся на бетонном поребрике, разделяющим местные аналоги дороги и тротуара, и счастливо улыбнулся. — Путь до Врат тяжёлый — пригодится любая помощь, — пожал плечами парень. Ему было неловко разговаривать с более молодой версией учителя. На вид Кадму сейчас было около сорока, но после плена на фермах он, скорее всего, выглядел старше своего возраста. — Значит, к Моргане ты не имеешь никакого отношения? — ещё раз спросил Бартос. — Я же сказал, что даже не… знаю её, — Гарри прервался на середине фразы, потому что почувствовал, как в стороне Врат появилось что-то могущественное, на самой границе восприятия. — Прости, я что-то совсем плохо соображаю. В моём времени такой одежды никто не носит. И из прошлых времен до нас не дошли изображения таких фасонов. Ты из будущего? — предположил Кадм. — Кто знает? Может я из очень далёких стран? — Поттеру не очень хотелось отвечать на вопросы, которые могут возникнуть у учителя, касательно будущего Англии. — Парень, видишь вон ту… девчонку. Мы понимаем её лишь потому, что Моргана вложила в её память, когда изменяла воспоминания, знания английского языка — не смотри на меня так: ментальные закладки учителя я всегда узнаю. Кстати, она же и создала мощный блок от ментальных демонов. А вот ты парень. У тебя мощная устойчивость от ментальных внушений, поэтому английский язык тебе вложить никто не мог, — разложил по полочкам Бартос. — Незадолго до нашей встречи с тобой, я победил генерала тварей. Он почему-то взбесился, когда узнал, что я победил его слуг. Ещё он называл меня то моргановым отродьем, то каким-то пожирателем, — сменил тему Гарри. — Эти твари всегда строят интриги друг против друга и сражаются за тёплое место. Поэтому у каждого высокопоставленного демона есть верные только ему последователи. И ты убил последователей этого Менталиста. А некромантов они не любят, потому что те их прямые конкуренты. Их, как и демонов, также питают чужие страдания и боль. К тому же, за годы противостояния с демонами некроманты научились использовать энергию выделяющуюся после гибели противника. Как видишь, у Менталиста не было поводов любить тебя, — ответил Кадм. — Э-э, спасибо, — удивленно ответил Гарри. — Может уже отправимся? — встряла в разговор Хео. — Полностью согласен с дамой. Этот мир мне уже поперёк горла… — согласился Кадм.       Улица, по которой они шли, упиралась в нечто. Это нечто было пятидесяти футов в ширину и примерно около ста восьмидесяти футов в длину — точнее определить не удавалось. Именно в пределах этой зоны творилось нечто невообразимое. Здания и машины были перекорёжены в неподдающиеся человеческой логике фигуры различных цветов, которые плыли сразу во все стороны и в то же время внутрь себя. Фигуры с плавными линиями то перетекали в кристаллы, то обратно. Воздух был одновременно и газом, и жидкостью, а порой чем-то непонятным. «Прорыв Хаоса — недолго этому миру осталось, — прокомментировал Бартос: идём в обход». Здания рядом с местом прорыва выгибало и сплющивало к границе с Хаосом. Порой верхушки домов истончались до нескольких сантиметров и закручивались спиралью.       Обходили Прорыв они на достаточном расстоянии. Но даже отсюда Поттер видел, что там время и пространство идёт совершенно безумным образом. То там, то тут появлялись живые существа, не похожие ни на что видимое парнем. Эти существа рождались, росли и тут же старели, испаряясь прахом. Или наоборот появлялись старыми и молодели до зародышного состояния. «Так вот чего боялись демоны», — задумчиво проговорила Хео. «Нет. Не этого», — поправил её Бартос, когда сзади них упала огромная машина, а спереди появился дракон — чешуйчатое существо пятнадцати футов в высоту, похожее на крокодила, которому наспех приделали гипотрофированные крылья, а затем его туловище надули. На голове твари было несколько десятков глаз со всех сторон. А вот тело было заковано в бетонную броню, которую даже на вид было трудно пробить чем-либо. «Хео, Кадм, встаньте вон у той стены. Огонёк, ты защищаешь. Ром, мне нужна твоя паутина. Ещё не разучился ее делать?» — среагировал Поттер. «Но, Гарри…» — начала возражать девушка. Но была прервана парнем: «Даже не смей мне сейчас перечить!» Кадм не стал спорить с мальчишкой — он ещё был очень слабым. Поэтому, подхватив девушку под локоть, учитель пошёл в указанном направлении.       Дракон между тем не спал и начал разгоняться в сторону Поттера. Или из-за отсутствия у твари мозгов, или из-за воздействия Хаоса, тварь не заметила паутину сплетенную Ромом. А может противник просто подумал, что какая-то сеть не остановит его. Со всего разгона он врезался в паутину и прилип к ней. Гарри не стал тянуть кота за… хвост — подбежал к дракону и воткнул двуручник в один из глаз, который тут же с мерзким звуком лопнул. Тварь задёргалась, и Поттер с ужасом понял, что паутина не выдерживает. Между тем лёгкий холодок новых сил, оказался жарким уколом, который хотелось перенаправить в другое место. Инстинктивно Гарри вытянул руку в сторону дракона и указал целью мотающуюся голову дракона. С руки Поттера сорвалось алое гудящее пламя. Тварь в последний момент уклонилась, и фаербол пролетел мимо, задев при этом изогнутую шею и часть плеча.       Тут же Поттера оглушил громоподобный визг, и уже в Поттера полетел сгусток огня. Гарри на пределе своих сил уклонился от огненного плевка и с облегчением почувствовал, как над ним пролетает что-то жаркое. Ром между тем не сидел на стене, сложа лапки, а плюнул в тварь вязкой паутиной, которая тут же застыла. Это послужило сигналом Поттеру, и тот сразу же атаковал голову твари. Ещё пара глаз лопнула, ещё один сгусток полетел в бок твари, а Гарри промазал мимо головы, но попал туда, где пролетел его фаербол, касаясь шеи дракона. Бетонная шкура там потрескалась, и Гарри не составило труда врубиться в плоть дракона. И тут же пришлось выкидывать ещё один фаербол в бок твари — энергия дракона не хотела усваиваться в теле юноши.       Дальше следовала череда ловушек, уворотов, атак. Дракон оказался живучей тварью, и Гарри благодарил небеса за то, что тварь редко плюется огнем. Пару раз Поттеру доставалось, но, не желающая усваиваться энергия, помогала Поттеру залечить раны.       Тварь еле ползла, когда Поттер воткнул двуручник в образовавшуюся брешь на лбу. Затем Поттер привычно направил фаербол в тело твари. После чего устало вытер пот со лба. Сил не было даже деактивировать клинок. Поэтому Гарри положил двуручник на плечо и направился к спутникам. Через десяток футов, он почувствовал, что что-то не так. А когда он повернулся к поверженному противнику, его стошнило — дракона выворачивало наизнанку, и место бетонной брони занимала мягкая розовая плоть. Гарри тут же скомандовал Рому, чтобы тот обездвижил противника. Тот сразу же сделал несколько плевков паутиной. А Гарри после этого нанёс несколько ударов по телу твари. К счастью, розовая плоть не имела никакой защиты, но было одно но. Это но заключалось в том, что тварь регенерировала с ужасающей скоростью. Гарри замешкался на пару секунд отчего тварь оттолкнула его, когда пыталась выбраться из сетей Рома, чего ей не удалось.       В голову Гарри почему-то пришёл миф о Геракле и гидре, который он прочитал ещё в маггловской школе. Гарри очень часто до Хогвартса, после работ по дому прятался где-нибудь и читал мифы о героях, представляя себя на их месте. Проведя очень осторожно пальцем по лезвию, Гарри оставил на клинке тонкий кровавый след. После чего активировал огненную стихию. Идея оказалась верной, и, чередуя клинок, фаерболы и паутину, Гарри медленно побеждал дракона. Сколько времени ушло на его полную победу Гарри не знал. Но когда дракон рухнул на землю, Поттера пронзила боль. Она разрывала тело Гарри на маленькие кусочки. И он с ужасом осознавал, что сейчас отправится на перерождение — энергия от дракона не желала усваиваться.       Единственным выходом было излить энергию куда-то еще, и Поттер бессознательно выбросил её на тело погибшего дракона.       Несмотря на то, что энергия была сырой и хаотичной, у Гарри получалось управлять ею. И Поттеру ничего лучше в голову не пришло, как поднять драко-лича. Перегнанная через Поттера энергия изменила тварь, сделав её похожей на Венгерскую Хвосторогу. Только чешуя была гораздо массивней и ярко-алого цвета. Она повернула голову в сторону Поттера, и послала образ-приветствие.       Гарри уселся прямо на испачканный кровью асфальт и заржал. Подумать только: ещё год назад он мечтал выиграть Турнир Трех Волшебников, а сейчас - он мечтает просто обнять Гермиону.