Не время для некромантов

      «Хм, книжка или украшение? Книжек у Гермионы и так достаточно. А вот украшений не так уж и много. Решено, куплю какое-нибудь украшение. Главное — спросить у миссис Грейнджер о том, какие цветы нравятся Гермионе», — именно в таком ключе думал Гарри Поттер, расслабленно откинувшись на койке. Мягкий шум дождя, доносящийся с улицы настраивал Поттера на философский полусонный лад. Письма были аккуратно рассортированы по разным стопкам: в одной - адекватные с пожеланиями скорейшего выздоровления, в другой письма с признанием в любви, а ещё попалось несколько писем, где тонкими намеками говорилось, что ОН (Волдеморт — прим. автора) вернулся и закончит начатое тринадцать лет назад. Письмо с обнажённой девушкой Гарри, немного подумав, уложил в одну из стопок — Гарри не хотел что-то скрывать от Гермионы. Не теперь, когда она его приняла.       Она его приняла — эта мысль согревала его этим промозглым октябрьским вечером. А книга, присланная Сириусом, помогла ему осознать ещё один факт — Гарри любит Гермиону. Иначе и быть не может. Он не раз ставил на кон свою жизнь ради неё. Но последний был самым отчаянным. Каждый миг в Расколотом Мире Гарри боялся ни сойти с ума, ни остаться в том мире навсегда, а того, что он больше никогда не увидит Гермиону. Она была для него самым родным и близким человеком. Пожалуй, роднее Сириуса, и ближе его лучшего друга. Да, книга помогла это понять и принять.       Его мысли прервал стук в дверь, а потом из-за неё донесся голос Гермионы: «Гарри, не спишь?» «Нет, можешь заходить», — ответил Гарри, засунув книгу под подушку. Гермиона тут же зашла в палату, а потом поспешно закрыла дверь. Потом быстро добралась до стула и только после этого облегчённо выдохнула. — Что-то случилось? Выглядишь так, словно за тобой кто-то гнался, — обеспокоенно спросил Гарри. — Всё в порядке. Просто тяжёлый разговор с миссис Лонгботтом, — ответила Гермиона. После чего посмотрела на окно и зябко поёжилась. — Бабушка Невилла? — уточнил Гарри и, получив от подруги утвердительный кивок, продолжил: а она, что тут делает? — Насколько мне известно, родители Невилла находятся тут, — ответила Гермиона. — А я и не знал — вздохнул Гарри. — А он никому и не говорил. Я сама узнала из старых газет. Сам понимаешь: обсуждать это при Невилле было не очень правильно, а потом я забыла, — — А ведь миссис Лонгботтом наверняка тоже занимается некромантией. Вспомни то чучело на её шляпе, — сказал парень. — Гарри, эксцентричность — это ещё не повод для подозрений, — начала Гермиона, а потом рассмеялась. Гарри поймал себя на мысли, что он готов слушать её смех до ночи. — Ты замерзла? — спросил Гарри, заметив, как Гермиона дрожит. — Есть немного. Ты не против, если я наложу согревающие чары? — — Подожди. Как насчет того чтобы разжечь то, синее пламя? Которым мы пользовались на первом курсе. Из одного из этих писем можно трансфигурировать нечто вроде банки. А из столика получится неплохой диван, — предложил Гарри. — Что ж можно попробовать, — задумчиво проговорила Гермиона.       Уже через несколько минут на белом полу палаты танцевало синее волшебное пламя, которое не только согревало их тела, но и души, помогая разгореться в них маленьким костеркам настоящей любви с проблесками страсти. Диван, наколдованный Гермионой, был больше похож на широкое кресло. Но Поттер, увидевший как задрожали руки девушки от перенапряжения, не стал заострять на этом внимание. А ещё Гарри не стал себе врать: ему было уютно сидеть так близко к Гермионе. — А помнишь, как Снейп танцевал, когда я подожгла его мантию на первом курсе? — спросила Гермиона. Она немного покраснела от смущения, потому что такая тема для разговора была для нее в новинку. Но что не сделаешь чтобы развеселить л… учшего друга. — Я ведь тогда пытался не свалиться с метлы. С удовольствием послушаю твой рассказ, — сказал Гарри. — Ну тогда слушай… — начала увлеченно рассказывать Гермиона.       Отблески синего пламени танцевали на стенах палаты и в окне. Что превращало обычную комнату в сказочный дворец. Дождь за окном теперь не беспокоил друзей, а, казалось, пел им необычную и печальную песню. Сколько вот так вот они просидели, рассказывая друг другу истории? Гарри не знал, но это был самый лучший вечер за очень долгое время. Гермиона что-то рассказывала, когда Поттер, поддавшись порыву и чувствам, поцеловал Гермиону в щеку. Девушка в самый последний момент повернулась к нему лицом, и поцелуй получился настоящим. Он был робким нерешительным, но Гарри мог со стопроцентной уверенностью сказать, что это был самый лучший момент его жизни.       Отблески синего пламени всё танцевали на стенах палаты, а дождь пел печальную песню двум подросткам, спящим на маленьком диване.