Да пребудет с вами Сила, Учитель...

      Дарт Астерус подтолкнул Анджея в спину, и тот с активированным мечом подошел к лежащему без сознания Верховному Лорду. Он чувствовал, что мужчине было холодно, больно, но вот страха не ощущалось. И, несмотря на травмы, Лорд приходил в себя.       «Очень молод, — думал Анджей, занося оружие над Вейдером. — Очень силен. Учителю с ним не сравниться…»       — Что ты медлишь! — Астерус подошел сзади, нависая над учеником. — Он сейчас очухается! Дия же понятно все объяснила! Он должен подохнуть! Молчишь, выкидыш вомпы? Такой же, как папаша. Вовремя я его прихлоп…       Он не договорил, потому что в этот момент произошли сразу две вещи. Вейдер в забытьи вместо очередного кошмара, словно наяву, слышал знакомый голос. Ее голос. Он звал, просил открыть глаза, и тот пришел в себя, мгновенно оценивая ситуацию. На его шею нацелился сэйбер ученика, и секунды его были сочтены, вот только юношу раздирали сомнения. Ученик же, поняв, что враг не пытается напасть, скорее, изучает его, осторожно прощупывая, решился. Лучшего шанса не будет, даже если потом его самого сотрут в порошок. И, открывая глаза, Энакин увидел только, как меч ученика пролетел буквально в миллиметре от его шеи и вонзился в бок Дарту Астерусу, неудачно стоящему за спиной предавшего его падавана. Ситх удивленно охнул:       — …нул. Ах, ты! Падаль… — и упал на колени. Через мгновение к ногам Скайуокера прикатилась голова его врага, а мальчишка, удивленно ее разглядывая, словно не веря, что он все же сделал это, прошептал:       — Вы меня убьете?       — О, так ты разговариваешь? — в тон ему отозвался не менее удивленный Энакин, не придумав более остроумного вопроса. — Не хочешь объясниться?       — Хочу. Но нам надо спрятаться. Открытая местность, а по вашу голову идут и другие. А теперь и по мою, если вы меня раньше с Силой не объедините.       Энакин говорил с мальчиком на общегале, но тот отвечал на языке Соэтесолес. В целом, они друг друга понимали, а потому Вейдер без лишних слов поднялся, прошипев ругательство на хатском — грудь разрывала волна боли. Видимо, приложило его о камни серьезно, но по сравнению с Мустафаром это действительно была безобидная экскурсия.       — Местность знаешь? Есть здесь укрытие, из которого местность хорошо просматривается? — Вейдер шел за юношей, уверенно направившимся к черным голым скалам:       — Я вырос здесь. Так что да, знаю, — ответил он, махнув рукой: — Там есть пещеры, они надежны, и обзор какой-никакой будет. Так вы не убьете меня?       — Ты мне, вроде как, жизнь спас, — пожал плечами Вейдер. Странно, но до этого душащий юношу гнев словно угас в нем, и вместо всепоглощающей ненависти осталась обреченность, граничащая с пустотой. Вся Тьма мальчика была направлена на конкретное существо и погибла вместе с его смертью. Это показалось Лорду интересным.       — Тут это не причина сохранять мою, — коротко ответил Анджей, первым заходя в просторную сухую пещеру. Ее свод наполовину обвалился, и в «потолке» зияла дыра, благодаря чему подлетевшие враги будут сразу замечены. Кроме того, из пещеры был еще выход — низкий тоннель, ведущий в природные горные катакомбы. — Мы можем уйти отсюда под горой.       — Не обвалится нам на головы? — Энакин осторожно прощупал Силой своды, но нашел их безопасными. — Не обвалится. Я убивать тебя не стану, если у тебя нет желания мне вредить. Может, расскажешь, что происходит?       — Вас хотят убить, — улыбнулся паренек, доставая из болтавшегося за спиной рюкзака небольшую флягу: — Вот, выпейте. Поможет согреться немного. Это не наркотик, не бойтесь.       — Я не боюсь, — Энакин ухмыльнулся в ответ, — уже очень давно.       — Заметно. Вы ведь сразу поняли, что я и мой наставник — угроза. Что корабль неисправен, поняли. Почему сразу не убили?       — Во-первых, любопытство, — Энакин отпил из фляги, ощутив, что действительно согревается. Одежда же высыхала быстро. — Было интересно, что именно вы предпримете. Во-вторых, я понял одно. Вы не единственные, кто желает мне смерти. И это шанс собрать недовольных в одном месте.       — Решили поймать на живца? — понимающе хихикнул мальчик. — Вы могли просто выпытать.       — Твой учитель знал не все. Скажи, кто его надоумил? Он произвел впечатление тактика, но не стратега, — Энакин не сводил глаз с неба. Гости задерживались, но он знал, что те прибудут скоро.       — Дия, — Анджей поежился. — Она неплохая на самом деле, но злопамятная, неуступчивая, любит всех испытывать. Леди — одна из тех, кто хранит Орден от распада, защищает эту систему. И не верит, что какой-то мальчишка был способен вот так просто прийти и поставить ее на колени. Она считает, вы победили нечестно. Сколько вам лет, если не секрет?       — Скоро двадцать семь. И многие так считают?       — Вы же знаете, в Ордене около двухсот клинков. Из них — двадцать-тридцать учеников. Подавляющее большинство были на Турнире и все видели своими глазами. Беда в том, что Орден еще формально поделен на две группировки: учеников Дарта Плэгаса и учеников Дарта Норфеуса. Плэгас мертв, и группа Норфеуса решила, что подомнет власть под себя. Ваш учитель старается не допустить этого. Спросите, почему? Да потому что среди учеников Норфеуса куда больше Падших.       — Падших? — Вейдер слушал. Йода часто говорил, что ум ребенка гениален. Перед ним же сидел молодой человек, не по годам смышленый и неплохо разбирающийся в хитросплетении отношений внутри Ордена. Мальчик мог пригодиться.       — Мы их иногда называем Черными. Вы же знакомы с местной философией? Эмоции важны, как светлые, так и темные. Темные придают куда больше сил в битве, но их сложно взять под контроль. Мастера ордена стремятся достичь некого баланса между гневом и покоем, в нужный момент призывая всю свою ярость и практически падая во Тьму. Вы и сами так можете, верно?       — Верно.       — Но не всегда ситх способен совладать с собой. Есть те, кто не могут обуздать в себе Тьму и сходят с ума, превращаясь в чудовищ. Они не властны над своим разумом, сеют хаос и разрушения, возмущают Силу куда сильнее, нежели мастера, контролирующие себя. Орден их ликвидирует, не позволяет пройти за Внешнее Кольцо. Так вот, среди учеников Норфеуса Падших больше. Он слишком сильно стремится подавить ученика, чтобы тот не смел выступить против него, но лишь ломает его, заставляет погрузиться в ярость и пасть окончательно. Так было с моим отцом. Он пал, начал обучать меня философии, где миром правят страсти, но его убили. Здесь, в этих горах. Дарт Астерус убил его и должен был убить меня. Но вместо этого меня определили к нему в ученики, понимаете? Я спал и видел, как отомщу ему. Отец был неправ, но то, как он умер… его мучили, издевались… Надругались над его женой.       — Твоей мамой? — Вейдер понимал. Теперь он прекрасно понимал парня.       — Да. Тот, кто был тогда с Астерусом, погиб на прошлом Турнире, а эта тварь все выживала. Таскал меня за собой, учил мало, но я смог вернуть самоконтроль. В целом, я готов к посвящению, но за убийство мастера меня ждет не звание, а казнь, — закончил мальчик.       — Ты неплохо осведомлен в делах Ордена для падавана, — Вейдер посмотрел на юношу одобрительно.       — Я мало говорил, но много слушал. Они идут.       Скайуокер тоже ощутил. Трое темных, сильные, но не настолько, чтобы он не справился.       — Могу одного взять на себя, — Анджей активировал меч. — Меня все равно казнят. Какая разница, скольких я до этого убью?       — Справишься? — Паренек Вейдеру понравился. Они бы, наверняка, сработались. Если тот не погибнет, возможно…       — Вот сейчас и узнаем. Они нас не заметили, можем напасть сами. Этого они точно не ждут.       — И в кого ты умный такой? — улыбнулся Энакин. — Давай.       Ситхи действительно такого не ожидали. Что Вейдер будет не один, что он еще способен держать в руках меч и что падаван Астеруса так силен. Тот использовал оружие, напоминающее меч Дарта Мола. Вот только, помимо двухстороннего лезвия, рукоять соединялась еще и металлическим двухслойным диском, а потому лезвия могли приходить во вращение и служить не только мечом, но и щитом от Кнута Силы, Молний, Копья и даже отбить маленький Вихрь. Мальчишка был быстрый, верткий, и связь его с Силой оказалась куда выше, чем думал Вейдер ранее. Будь он на стороне своих товарищей по Ордену, проблем у Верховного Лорда оказалось бы куда больше. И пусть Анджей сражался с другим падаваном, показал он себя отлично. Осторожный, гибкий, сообразительный, юноша знал, в какой момент отскочить, уклониться или же атаковать, бросаясь на врага со всей мощью Темной Стороны.       Энакин не то, чтобы наблюдал за ним — его враги оказались неплохо подготовлены, а отбитая грудина ныла до сих пор, хоть он и подлечил себя немного. Поэтому некогда было следить за чужим падаваном. Вейдер успевал нырять, уклоняться, пару раз подловил врагов на Молнии Силы, но те были упорными. Оба люди, мужчины, явно старше самого Вейдера, дрались как настоящие ситхи — с неукротимой яростью, уповая на свою мощь. Их стиль боя был похож на Ваапад Мейса Винду — напор, жажда битвы, опасность. Но в горах особо не попрыгаешь. Тем более Анджей победил падавана и присоединился к нему, отвлекая на себя часть внимания врагов. И те стали ошибаться. Одного Энакин все-таки поджарил Молнией, тот не успел остановить заряд. Второго зацепил союзник, и Вейдеру осталось добить, что он, не колеблясь, сделал.       — Их транспорт оставлен недалеко отсюда, — Скайуокер закашлялся, едва не падая, чувствуя, что его поддерживают. — Пошли. Можешь отпустить, я не отрублюсь.       Анджей кивнул, и они, минуя небольшой завал камней, вышли на плато, где стоял шаттл, на котором прилетели ныне покойные ситхи. Вейдер открылся в Силе и только теперь понял, что отец ищет его. Он мягко потянулся к Дэйву, успокаивая, сообщая, что жив и в порядке.       — У вас такая сильная связь с Мастером. У нас с отцом была такая, — грустно улыбнулся мальчик. — Думаю, мы скоро встретимся на Той Стороне Силы.       — Знаешь, а я не думаю, что ты скоро умрешь, — Энакин вспоминал, что он знает о местном законодательстве. Нормы очень древние, обычаи предков имели реальную власть. А потому у парня был шанс. Вейдер мог бы просто выгородить парнишку, сказав, что тот спас ему жизнь и защитил от предателей, но тот и сам был изменником — не предупредил Магистрат заранее, а еще убил наставника, кем бы тот ни был. Это тянуло на серьезное наказание. Вопреки создавшемуся мнению, учителей ситхи чтили. Но выход все же имелся.       Город показался даже быстрее, чем Энакин предполагал. Парнишка, оказывается, любил погонять, что вызвало новую волну симпатии. А они действительно были похожи.       — Ну вот, прилетели! — отрапортовал Анджей. — Простите меня, Лорд. Я не желал вам зла, вы ничего плохого мне не сделали, но иначе я не смог бы отомстить. Спасибо, что дали такой шанс.       — Это я должен благодарить, — ответил тот. — Думаю, Сила нас не зря свела. Ответь мне напоследок. Если предоставится возможность жить, но при этом служить мне, ты согласишься?       — Вам? — глаза юноши вспыхнули надеждой. — Я почту за честь, мой Лорд.       — Тебе лет сколько стандартных?       — Почти шестнадцать.       — Сгодится, — кивнул Вейдер. — Пойдем. Нас ждут. И не бойся ничего. Тебе я вреда не причиню.       «О чем это он?» — успел подумать Анджей, как два Лорда-ситха подскочили, схватили его и отняли меч. Его доставят в Зал Суда. Но ситхи не спешили уходить с заключенным. Вейдера же пришли встречать Леди Дия, Дарт Сидиус, Дарт Зарт и Дарт Норфеус.       — Ну что ж, Леди… — Энакин призвал Тьму, позволяя себе, как говорил Анджей, пасть в ее цепкие лапы, — я думал, что мы с вами все прояснили в Зале Турниров. Видимо, вы не поняли меня. Я — солдат, Леди. Сторонник дисциплины и подчинения бойцов вышестоящему командованию. Со вчерашнего дня это командование для Ордена — Лорд Вейдер, а не Леди Дия. Так к чему же эти заговоры и удары исподтишка? Я победил нечестно? Недостаточно силен?       Вот теперь Дия в полной мере осознала, с кем связалась. Там, в Турнирном Зале, Вейдер демонстрировал Силу. Сейчас он шел уничтожать Силой. Его аура физически давила на присутствующих так, словно полное затмение поглотило последний отблеск света. И эти темные нити потянулись к Дие, обматывая горло и не давая говорить. И Лорд просто начал тянуть из нее Силу! Эта техника не была утеряна, только даже первая Леди Ордена не владела ею в полной мере. Тут нужны сильный гнев, боль, ненависть и еще более сильный контроль над ними. Как Лорд это делал — одной Силе известно. Но Дия теряла с ней связь, все еще видя, как нити тянутся ко всем, кого она убедила примкнуть. Всего трое ситхов-заговорщиков остались в крепости и сейчас корчились в агонии, слепые и беспомощные, глухие без своих способностей. Гуманнее было убить. Но вот ее неожиданно отпустили, почти выпив досуха, правда, оставив шанс на восстановление:       — Вы поняли меня, Леди? Любой бунт будет пресечен так жестоко, как того заслуживают бунтовщики. Лишь из уважения к вашему учителю, вашему отцу и вашим способностям я позволяю вам остаться в Ордене. Но в Магистрат вы войдете еще нескоро. Прежде вам придется заслужить мое доверие.       И, как ни в чем не бывало, Вейдер отправился в Зал Суда. За ним и Норфеус, как Судья.       Сидиус же помог Дие подняться, мягко приобнимая, но злобно шипя:       — Как тебе это в голову пришло, идиотка? Отец надоумил или сама? Видно, сама, раз Энакин его не тронул. Фальшь Вейдер чувствовать тонко научился. Он — Сын Силы, понимаешь? Она ведет его и хранит, говорит с ним. А Энакин, наконец, услышал. Тебе не победить. Да и зачем, ответь? Власть? Ты и так будешь управлять системой в наше отсутствие. Гордость? А ты — маленькая девочка, обижаться на безобидные подначки, брошенные в битве?       — Простите, Учитель. Боюсь, ваш сын смог убедить меня в лояльности, — прошептала женщина, прижавшись к наставнику чуть ближе. Его сын стоил отца, значит, нужно примириться.       Они вошли в Зал Суда в момент, когда Анджею предъявляли обвинение в убийстве учителя. Тот не отрицал. След в Силе тоже говорил о его прямой вине. Суд обещал быть коротким.       — Боюсь, тебя ждет казнь, Анджей Ошвэ, — Норфеус еще раз пробежал глазами закон. Юношу было жаль. Все знали, что отношения учителя и ученика не сложились. Падаван даже не разговаривал с ним. — Но, быть может, кто-то выступит в оправдание этому падавану?       — Вы забыли о другом его преступлении, — встрял Вейдер. — Он и его учитель покушались на мою жизнь. Как глава Ордена, я ведь могу сам избрать наказание виновному, верно, господин Судья?       — Вы правы, Милорд, — кивнул Норфеус. — Согласно древнему обычаю, его жизнь принадлежит вам.       — Анджей после своего преступления по отношению к учителю не может остаться в Храме, — Энакин подошел к юноше, снимая наручники с его запястий и забирая его оружие у стражей. — А потому я беру его с собой во Внутреннее Кольцо.       — Вы не можете его взять в ученики, — возразил Дарт Зарт. — Тем более, нам известно о Галене Мареке. У вас есть ученик. Не думаю, что это хорошая идея. Убейте его, Лорд. Он должен понести наказание за свои преступления, а не получить искупление!       — А кто сказал про искупление? — Энакин ухмыльнулся, и его красивое лицо исказилось, напоминая, как он опасен на самом деле. — Считайте, что мальчишка теперь — мой раб.       — Энакин? — Дарт Сидиус был неприятно удивлен. Вейдер ненавидел рабство всей душой, а сейчас так просто подписал мальчишке, и очень неплохому, приговор похуже смерти. Он намерен выполнить угрозу? Судя по темному мерцанию ауры, да, и это странно.       — Пусть будет так, — согласился Норфеус.       — Я намерен улететь через несколько часов, — ответил Вейдер. — Оставляю за себя Лорда Белтазора. Слушать его, как меня. Пошли, мальчишка.       Тот понуро поплелся следом. Вейдер сходил в медблок, где ему срастили треснувшие ребра и напичкали укрепляющими лекарствами. Пообедал с Сидиусом, который пытался выспросить причины его решения насчет мальчишки, что бродил за ним тенью, но тот лишь улыбнулся.       — К чему такая спешка, Вейдер? Мы хотели пробыть тут дольше. Ты не посетил Храмы, — сменил отец тему, поняв, что Энакин не скажет.       — Предчувствие, Учитель. Я должен быть там, — Вейдер запил еду немного кисловатым соком местного растения и встал, облачаясь в броню. О зовущем его на реке голосе он и не вспомнил. Слишком многое произошло.       Анджей впервые улетал из Системы, а потому было не по себе. Ему позволили забрать меч, одежду и датапад, и теперь он рылся в нем, сидя в корабле Вейдера. Тот пилотировал сам, не полагаясь на системы, и, кажется, получал от этого огромное удовольствие.       — Любите летать? — осторожно спросил он. Энакин усмехнулся, что через вокодер прозвучало зловеще:       — Обожаю, а ты?       — Тоже. Даже в гонках участвовал, — смутился юноша.       — У вас и гонки проводятся? Что же мне Мастер не сказал? — Анджей ощутил в Вейдере практически детскую обиду и тихо прыснул в рукав. — Кстати, ты на общегале хорошо говоришь?       — Я знаком со стандартными языковыми конструкциями, но слэнг и арго… мне не с кем было практиковаться, — ответил Ошвэ. — Но я быстро учусь. Простите, но…       — Что?       — Зачем вы меня забрали?       — Ну говорю же: ты — мой раб! — Энакин, кажется, не шутил, и Анджей испугался. — Да не трясись ты! Я же Главнокомандующий армией в Галактической Империи, знаешь?       — Знаю, — отозвался тот.       — А это куча рутинной работы и копания в отчетах и другой документации. Мне нужен сообразительный толковый адъютант. Желательно, восприимчивый к Силе. Мой график мало кто выдерживает, знаешь ли. Поэтому и говорю — пахать будешь, как раб. А учить тебя я буду. Потенциал уж очень высокий, и ты умен. Лет через десять цены тебе не будет, Анджей.       — Так вы хотите, чтобы я стал вашим помощником? — удивленно пробормотал он. — Спасибо.       Кажется, ему действительно дали шанс: жить и учиться у того, кого он уважает, а не мечтает убить. А учится он, и правда, быстро…       Уже через месяц юного адъютанта Милорда знал и побаивался весь флот.