Да пребудет с вами Сила, Учитель...

Медицинский центр. - Как она? - Я не понимаю, магистр Кеноби! - заговорил медицинский дройд. - Ее организм в норме, все в порядке, но мы теряем ее! - Как?! - Оби-Вану казалось, что он вот-вот сойдет с ума: сначала его едва не убили его соратники-клоны, затем он увидел разрушенным свой единственный дом - Храм Джедаев. А когда узнал, кто его разрушил! Лучше бы он оставался в неведении... Его ученик, его надежда и гордость... Предал их всех. Ее предал! Кеноби просто разрывала изнутри правда: он убил своего друга, своего брата... да, он стал чудовищем, врагом, но он-то, Кеноби, не стал монстром. А такой смерти джедай не пожелал бы и врагу. Нужно было ударить мечом в последний раз, чтобы не слышать его крики весь путь до корабля. Падме... К ней нужно войти, поддержать... но как смотреть ей в глаза после того, как убил отца ее ребенка... Ребенок... - А малыш? - спросил он у дройда. - Дети, - механически поправил его робот поскрипывающим голосом. - Дети? - У нее двойня, магистр! - объяснил меддройд и скрылся в палате. - О... Он набрался смелости и вошел в медицинскую капсулу. Над Падме склонился медицинский дройд: - Тужьтесь! - А-а-а! - У вас мальчик! - Люк, - еле слышно дала она имя сыну. Кеноби взял мальчика на руки и обмер: на него смотрели синие глаза Энакина. Мальчик не плакал, а просто нежно улыбнулся магистру. Тот улыбнулся малышу в ответ, но душа джедая рыдала: "Что же ты натворил, Эни, что же ты натворил!" - крутилось в безумно болевшей голове. - Девочка! - пробасил дроид. - Лея, - из последних сил выдохнула Падме. - Падме, - легонько взял ее за руку Кеноби, - держись! Ради Великой Силы, держись! - Мастер Кеноби... В Энакине... В нем еще есть добро... Я знаю... Помогите ему, Оби-Ван. - Его больше нет, Падме... - вдруг приборы сбились, зарябили, дройды сорвались с мест, а дети в голос заревели. - Нет, Падме, нет! - как сумасшедший шептал Кеноби, не веря, что за несколько часов потерял всех, кто ему был дорог... Падме проваливалась в пустоту. Его больше нет... зачем быть ей? Без своего джедая, своего Эни. "Прости меня, любимый! Прости..." - крутились в умирающем мозгу последние мысли. Как она жалела, что не разглядела всей полноты произошедшего с ним надлома! На него столько свалилось, а она не поддержала, только обвинила во всех смертных грехах... Вдруг ее пронзил голос любимого: - Падме... Не-е-ет!!! Нет, пожалуйста... - к ней тянулись невидимые потоки силы, выталкивая ее из небытия, качая ее на волнах покоя. Он жив! Он жив! Кеноби бессильно опустился на колени перед кушеткой. Все разом рухнуло. "Моя вина! - крутилось в голове. - А если бы она смогла? Если бы остановила его, не вмешайся я? Он не причинял ей вреда, просто лишил сознания... Вдруг он не убить хотел, а защитить? Чтобы наш бой не видела. Он же не мог меня не почувствовать сразу?" От этой догадки стало настолько паршиво, что джедай тихо взвыл. А приборы снова запищали. Она жива! Но как? - Падме? - Кеноби, не веря в реальность происходящего, видел, как она открывает глаза. - Он жив, Оби-Ван. Он жив, я знаю... - Невозможно...