Да пребудет с вами Сила, Учитель...

Гален сидел в темном уголке корабля Вейдера, искренне не понимая, что такое происходит. Это существо убило папу, но почему-то пощадило его. Гален был еще мал, но понимал, скорее, чувствовал, что произошло что-то ужасное. Его везли неизвестно куда, его забрал неизвестно кто, и он причинил боль его папе. Стало жутко страшно - словно вся темнота Космоса сбилась в клубок и обступила его со всех сторон. Еще мгновение - и его утянет в Пустоту. - Куда вы везете меня? - почти шепотом, чтобы разогнать нависшую тишину, спросил, осмелившись, мальчик. Почему-то он думал, что ему не ответят. - Не бойся, - существо подошло к нему и накрыло пледом. - В космосе всегда темно и холодно. - Кто вы? - задал, наконец, ребенок единственный интересующий его вопрос. - Меня зовут... Эн... Вейдер, - запнулся на полуслове ситх. Почему-то очень хотелось сказать мальчишке настоящее имя. - Куда вы меня везете? - второй по важности вопрос прозвучал тут же. - Туда, где ты будешь защищен. - От чего? - мальчишка был напуган до невозможности. - От всего, - ответили ему. И снова Галена обступила Темнота и Тишина. Вейдер устало откинулся на спинку кресла пилота. В голове отплясывал нестройный хоровод мыслей и идей о том, куда деть еще одного ребенка с задатками Силы. Их и так скоро обнаружит Сидиус. Чем меньше остается джедаев в Галактике, тем сильнее заметны "маячки"-носители Великой Силы... Галена нельзя к остальным: его аура и так пылает, как факел в ночи. Остается один выход - учить его отдельно и учить Темной Стороне. Иначе ему не укрыться. Способности его уже не запечатать - Вейдеру банально не хватит сил. - Ситх, - прошептал он, - мне нужно МОЁ тело...

***

- Падме, ты не должна сюда прилетать! - спокойный, ласковый голос Оби-Вана почти сходил на крик. - Он продолжает искать. Меня, тебя. Детей! Миниатюрная брюнетка с печальными карими глазами виновато смотрела в пол. - Оби-Ван, я должна его увидеть... Хотя бы издалека, хоть на минуту... - Нет, Падме, ты не должна покидать Алдераан! - Умоляю, пожалуйста, - ее голос дрогнул, и через секунду бывшая королева сама стояла на коленях, не сдерживая слез. - Падме, - прошептал Кеноби, опускаясь рядом с ней, - что ты делаешь? - он легонько обнял ее. - Перестань. Пойми, ты подвергаешь мальчика опасности! Если при встрече произойдет неконтролируемый всплеск Силы... - Да плевать на Силу, он - мой сын, Магистр! Он - мой сын, - Падме уже была близка к истерике. Она четыре года не видела Люка, и это просто сводило ее с ума. А вчера ее дочь, Лея, спросила, где папа. Она знала, что служанка Дармин - ее мама, но об этом нельзя говорить, иначе мама уйдет. Так вот, вчера она пришла и спросила: - Мама, а где мой папа? - Бейл, наверное, у себя, - ответила она, обнимая забравшуюся к ней на постель малышку. - Нет, я про ПАПУ! Ведь Бейл - ДЯДЯ, а не ПАПА. - Лея, - начала Падме, не зная, как продолжить, - Лея, твой папа... Его больше нет. - Почему? - Малыш, твой папа был героем. Прекрасным пилотом, воином... Была страшная война, он не вернулся... - Он умер? - Да, Малыш, он... умер, - с трудом выдохнула она это страшное слово, чувствуя, как по щеке бежит предавшая ее слезинка. - И у меня не будет братика? - печально поинтересовалась Лея. И Падме, не выдержав, заплакала - Люк там, у Ларсов. Они ему - чужие люди. Оуэн даже не брат Энакину. Они не подпускают к нему Кеноби на пушечный выстрел! Как он там - ее мальчик? - Не плачь, мама! - Лея маленькой мягкой ладошкой осторожно стерла слезинку со щеки Падме. На следующее утро она отправилась на Татуин. *** Вейдер оставил ребенка на "Палаче". Под присмотром робота и прислужника. А теперь вновь лететь. Уже на Центру. Он потерял два дня, а ведь ему дорог каждый час! Ему нужно свое тело, нужна эта операция. Его терзало чувство, будто на Татуине есть что-то, что важно для него. Очень важно. Но он не мог лететь туда. Все началось там - все его кошмары. Он просто не был готов видеть эти пески. У него не оставалось времени. И он отвел руку от приборной доски, которой только что собирался взять курс на родную планету... Петер уже ждал его. Все было готово. - Энакин, - первое, что спросил он, увидев друга. - Сколько у нас времени? - Три месяца на все. На операцию и восстановление. - Ты сошел с ума, Скайуокер! Псих! Ты не вынесешь столько наркоза - это раз, не вынесешь таких перегрузок - это два. Операцию я сделаю, но на восстановление нужно как минимум полгода! Как минимум, - зеленоглазый брюнет среднего роста, с прямым носом, тонкими губами и яростным взглядом был просто вне себя от возмущения: - Ты не выдержишь. - Значит, на то воля Силы! - резко ответили ему. - Энакин, какая Сила? Мне еще с тебя это железо снимать, мне все твои внутренности менять. Я не управлюсь за день или два. Держать тебя под наркозом дольше суток смертельно опасно. Предлагаешь мне тебя убить? Ты сошел с ума! - Не надо наркоза. - Что? По живому резать? - Петер уже сомневался в адекватности Вейдера. - Я введу себя в кому с помощью Силы. - А выведет кто? - Не бойся. Просто помоги, - эту фразу он проговорил настолько тихо, что Петеру показалось, что он слышит не механический, а настоящий голос Энакина. И захотелось услышать его вновь. - Когда начнем? - уступая, ответил он наконец. - Сейчас, - проговорил уверенно Вейдер. - Ладно, пусть будет по-твоему. Прости, - сдался врач. - За что? - Я могу не справиться. - Справишься. И еще. Пет, помнишь, когда я спасал тебя, то чуть не подох? Мне разорвало левое легкое, которое потом почти не функционировало... - Конечно, помню! Мне жаль... - Да я не о том! Просто вживи мне легкое с такой же патологией. - Ты что, хочешь загибаться и харкать кровью время от времени? Да что с тобой? - не понял его друг. - Док, я уже потерял себя. Я с трудом вспоминаю свое имя. Я медленно схожу с ума. Все, что напоминает о прошлой жизни - моя боль. Понимаешь? - Да. Идем в операционную. - Пошли. Вейдера поместили на специальный стол, он погрузил себя в стазис, его подключили к приборам. Петер помнил, что всю боль, что ему причинят при операции, он почувствует - это его желание. Боль придает Вейдеру сил. Теперь начиналось самое сложное - изъять искусственные органы и заменить их на выращенные. Дройды снимали с него черные доспехи, стараясь ничего не повредить. Они смогли перенести управление костюмом на независимый прибор. Доспехи сняли. Петер невольно вздрогнул, испугавшись увиденного. В живую, истерзанную огнем, покрытую страшными, глубокими шрамами плоть впивалась холодная блестящая сталь... Жуткое зрелище - не зря Лорда Вейдера боится вся Галактика. Петер решил начать со сложнейшего: пересадить органы, а лишь потом заняться руками и ногами. А потом можно будет пересадить кожу, решил он. Он не хотел оставлять другу эти шрамы. - Да пребудет с нами Сила, - проговорил он. - Приступаем!