Да пребудет с вами Сила, Учитель...

      Коррибан. Марабанд. Древняя планета, что окутана Темной аурой могущественнейших из Лордов Ситхов, чьи духи теперь стерегут мертвый покой этого мира. Темное Силовое поле уже давно не манит сюда глупцов-джедаев и мародеров, а ситхам вот уже много лет не с чем сюда прийти — аудиенцию Древних нужно заслужить, нынешние ситхи растратили былую мощь и былые познания в Силе. Из Повелителей в Изгнанники. Жуткая ирония — те, кто познали Силу много лучше других, кто раскрыл ее законы и почти добрался до ее сущности, были жестоко повержены кучкой идеалистов-миротворцев.       Коррибан. Родина ситхов, их мир, одна большая научная лаборатория, где первые исследователи только начали познавать возможности Темной стороны. То место, где первый Дарт открыл закон Бессмертного Сознания и обнаружил, что может жить вечно.       Коррибан. Кусок прожженного войнами камня, многокилометровая гробница, могила их великой истории, символ их силы и слабости, побед и поражений, чести и бесчестия, знаний и непроходимой глупости. Символ их надежд и отчаяния. Дарт Сидиус давно не был в этом мертвом мире и потому будто в первый раз оглядывал темно-серые развалины когда-то огромных храмов и дворцов, которые на века останутся в памяти врага неприступными черными твердынями, где правят Тьма и Страх. Не укрылись от его взора и монолитные гробницы великих мастеров, у которых он почел бы за честь учится, даже когда сам девятисотлетний мастер и обучил не одного сильного Лорда.       — Энакин! — прокричал он неожиданно звонко вмиг помолодевшим голосом. — Просыпайся, сынок! Мы прилетели! Вот он — Коррибан, Колыбель Темной Стороны!       — Здесь и дышится легче, Учитель, — проговорил Энакин, с любопытством глядя на руины былого величия древних войнов. — Только этот мир давно мертв, его аура способна уничтожить…       — Но способна и исцелить того, кого примет планета, — улыбнулся Сидиус, пролетев Долину Лордов и направляя корабль к неприметной пещере.       — И что это значит? Как она может принять? — Энакин разглядывал камень и песок, которые тысячелетиями не тревожила нога живого существа и отказывался принять ее разумной и дышащей. Вот только планета от этого не перестала жить, дышать и изучать гостей. И Темный Лорд впервые за четыре года ощутил первобытный страх, который поспешил тут же перебороть — еще не хватало самому себя запугать до полусмерти! Вот смеху то будет, право: Дарт Вейдер помер со страху на исторической родине! Сидиус, услышав мысли ученика, расхохотался уже в голос:       — Ну у тебя и фантазия, Эни! Но ты ведь прав. Планета действительно дышит, ее связь с Силой необычайно сильна. Здесь мы отыщем тех, кто не растворился в ней после смерти, а сохранил свою личность незатуманенной, сберег знания живущего здесь народа. Знания, которые скоро будут нам жизненно необходимы, — Сидиус неожиданно перестал улыбаться и нахмурился, из веселого став серьезным и даже озабоченным. — Вот только получить их сложно, ведь расположение Древних нужно заслужить. Учителю удалось когда-то. Удастся и нам, надеюсь. Идем. Воздух тут пригоден для дыхания.       — Но куда мы направляемся? — Вейдер следовал за учителем в пещеру, от которой просто за версту разило тленом и смертью. От такой энергии даже у молодого ситха ломило виски, и тот, кто обитал здесь, был опасен. Опасен смертельно. Что-то уж больно часто они поминают смерть…       — Мы приветствуем тебя, Дарт Андедду! Мы смиренно просим прощения за нарушение покоя, но Сыну Силы нужет твой совет и твое учение! — начал Сидиус, тотчас услышав ответ:       — И мое Испытание! — тут же перед носом Вейдера возникла фигура гуманоида — высокого, сильного и жилистого. Отдельного любования «прекрасным» заслуживало лицо Андедду, похожее на голый череп с горящими желтыми глазами, но Вейдера уже было не испугать внешним уродством. Сам недавно был не краше… А фигура призрака внезапно совсем не призрачно, а вполне реально ударила его Силой, и ситх отлетел к стене, больно приложившись о твердые черные камни. Со стоном он поднялся на ноги, но тут же на него обрушилась Молния Силы — во много раз мощнее Молнии его Учителя. В Вейдере стала подниматься ярость — покойник, и то туда же: вечно его на ту сторону Силы спешат отправить. Но чем сильнее он злился, тем хуже обстояли дела. Тогда он вспомнил то, что видел лишь однажды. Мастер Йода мог создать экран: заставить Молнию собраться в одну точку и перенаправить свое движение. Он подавил в себе гнев и раздражение, потянулся к Силе, позволил ей течь сквозь себя… а когда очнулся, Андедду раздраженно препирался с Сидиусом.       — Ни за что!       — Научите его, Дарт!       — Парень! — обратился Лорд уже непосредственно к нему. — Что ты такое? Кто ты? Ситх или джедай? Энакин хотел ответить категоричное «ситх», но слова вдруг сами прозвучали:       — Для ситха я слишком честен и не слишком устремлен к абсолютной власти, но во мне слишком много яда и ненависти для джедая… Я не знаю, что сказать.       — Думаю, он сможет, — повернулся первый из Дартов к Сидиусу. — Он сможет принять эти знания, понять их и воспользоваться ими. Оставь нас, Лорд Ситхов. Ну, Энакин, Дарт Вейдер, чье имя ситха значит «Повелитель Воинов», готов ли ты окунуться в мир Силы, не доступный ни джедаям, ни нынешним ситхам? Я научу тебя обманывать время и смерть, видеть и понимать прошлое, настоящее и будущее, выживать там, где это невозможно. Хотя, ты уже умеешь все это. Но не понимаешь своего потенциала. Закрой глаза, и увидишь Истину, юный Мастер Двух Лун, что вернет нам былое величие!       И Вейдер окунулся в водоворот Темной Силы, позволяя ей открыть свои тайны и знания.