"...пятьсот кругов, что солнце очертило"

Семейные обеды в доме Холмсов после смерти Уильяма перестали быть полем боя. Долорес больше не готовила – этим занималась кухарка, тихая и опрятная женщина, нанятая ею по рекомендации соседей, – и на столе появились новые блюда, что было, по мнению Джона, весьма полезно для здоровья Шерлока. Тот стал лучше питаться, словно его аппетит рос по мере того, как он открывал для себя неведомые прежде грани человеческих взаимоотношений. Джон был счастлив оказаться в центре внимания его любознательной, исследовательской натуры, и он старался не думать о том дне, когда Шерлоку все это наскучит. – Вам не нравится лазанья, доктор? – вежливый и слегка надменный голос Майкрофта, решившего провести несколько дней своего отпуска в кругу семьи, нарушил тишину. – Нет, она просто чудесная, – Джон широко улыбнулся и услышал фырканье, которое не мог издать никто, кроме Шерлока, несмотря на то, что тот, казалось, был увлечен большим куском бифштекса, лежащим на его тарелке. – Пожалуй, принесу еще, – внезапно оживилась Долорес. – Мама, но ведь... – Нет-нет, я сама. Едва она покинула комнату, все трое переглянулись. – Ее состояние улучшается, – заключил Майкрофт. – Очевидно. – Она не говорила о... – Нет, – отрезал Джон, заметив дрожь, пробежавшую по телу Шерлока. – Я звонил в ту клинику, – Майкрофт знал, что ему не нужно уточнять. – Они сказали, что примут ее в любое время, но теперь, по-видимому, это не потребуется. – Ты хотел упрятать ее в психушку?! Шерлок наклонился через весь стол, и его щеки горели от негодования. На старшего брата это не произвело никакого впечатления, однако рука Джона, успокаивающе пробежавшая по кудрявой макушке Шерлока, заставила его тон смягчиться. – Как вы думаете, доктор Уотсон, что повлияло на ее состояние? – Если честно, я все еще пытаюсь в этом разобраться, – честно ответил Джон. – Она ходит гулять, возвращается бодрой и отдохнувшей. Возможно, ей удалось пережить этот... кризис. – Насколько я понял, она больше не общается со своими прежними друзьями? – дождавшись утвердительного кивка, Майкрофт продолжил. – Тогда с кем она гуляет? – Мама терпеть не может прогулки в одиночестве, – пояснил Шерлок, запуская пальцы в волосы. – И я уже говорил тебе, Джон, это не просто кризис... – Мальчики, вы просто обязаны познакомиться со Стивом! – внезапно возникшая в дверях Долорес прервала их разговор. – Через полчаса он будет здесь! Шерлок нахмурился, и его вилка со звоном опустилась на тарелку. Стив Шлезингер оказался мужчиной средних лет, обладающим весьма приятной наружностью и легким характером. Его американский акцент звучал немного странно, но впечатления это не портило. Вопреки опасениям Шерлока и его брата, он не ухаживал за их матерью – их отношения были исключительно дружескими. Из рассказа Долорес они узнали, что со Стивом она познакомилась в церкви. – Вы все знаете, я никогда не была католичкой, да и вообще... Но в то утро я пошла в церковь, просто так, потому что мне хотелось побыть в тишине. И Стив сел рядом. Я никогда не слышала, чтобы кто-то так говорил! – Она все преувеличивает, – рассмеялся тот, наливая всем еще чаю. – Это были всего лишь строки из Библии. – Но какие нужные строки! – Долорес выглядела счастливой, и Джон не мог не улыбнуться ей в ответ. – Значит, вы человек верующий, – протянул Шерлок, пристально глядя на их гостя. – Можно и так сказать. Шерлок хмыкнул, переглянувшись с братом, и больше не проронил ни слова. Просидев у них до самого вечера, Стив успел так много рассказать о себе, что Джону казалось, будто он знает его целую вечность. Родился в Америке, затем путешествовал по Европе, изучал культуру разных стран. Был дважды женат и дважды разведен; детей нет. Коллекционирует игрушки, сделанные из природных материалов. В детстве играл в футбол, как и Джон. – Почему вы остановились в Англии? – поинтересовался Майкрофт. – Здесь много интересных людей, – пожал тот плечами.

***

Теперь ни один обед не проходил без Стива. Все привыкли к нему – кроме Шерлока, который предпочитал подготовку к экзаменам общению с ним – и дом Холмсов постепенно избавлялся от той мрачной тени, что висела над ним так долго. Джон практически жил у них, ночуя в гостевой комнате, и Долорес не задавала им с Шерлоком вопросов. Возможно, она знала. Возможно, она не хотела знать. Стив раскусил их почти сразу, но удивлен или поражен не был. Просто принял как данность. – Он положительно влияет на твою мать, – заметил как-то вечером Джон, лениво блуждая пальцами по голой спине Шерлока. – Мм, – тот слишком разомлел после всего, чем они занимались последний час, чтобы внятно ответить. – Это потрясающе. – Правда? – Конечно... Джон, у тебя невероятные руки. – Да я не об этом, – Джон тихо засмеялся и, оставив легкий поцелуй на его шее, услышал довольный вздох. – Но я рад, что тебе нравится. – Мне нравишься ты, – Шерлок перевернулся и серьезно посмотрел на него. – Так о чем ты говорил? – О Стиве. – Нет. – Что – нет? – Он мне не нравится. Ни он, ни его идиотский акцент, ни его рассказы. Хорошо, что я не собираюсь надолго здесь оставаться. Джон обнял его, борясь с желанием сказать то, чего говорить не следовало. Несколько дней назад Долорес прямо и без обиняков сказала ему, что доктор ей больше не требуется, да и платить ей скоро будет нечем – оказалось, что у Уильяма было полно долгов, которые теперь нужно возвращать; она также намекнула на то, что в какой-то момент им придется продать дом. Джону нужно было искать новую работу уже сейчас, и здесь, в Хартфордшире, вряд ли бы что-то нашлось. Просить Шерлока уехать в Лондон вместе с ним было бы эгоистично. Джон был худшим вариантом для него – по правде говоря, он был худшим вариантом для кого угодно. Скрывать свои темные стороны стало уже привычным, но рано или поздно Шерлок все поймет. Он уже начал настаивать на том, чтобы Джон оставался на ночь у него, что было совершенно неприемлемо. Кошмары, преследующие его последние пять лет, все еще были с ним и уходить никуда не собирались. Ко всему этому добавлялась сестра-алкоголичка и отец, по-прежнему опускающийся на самое дно, хотя, казалось, ниже было уже некуда. Шерлок во многом был прав, но кое-что важное упустил, и Джон не собирался говорить правду – ни тогда, ни сейчас, – и дело было вовсе не в проблемах с доверием. Он не был терапевтом, как доктор Оуэн. Ему нужно было обеспечивать свою семью, по возможности избегая отца, и мысль о том, чтобы поступить в Королевский армейский медицинский корпус, пришла к нему одной бессонной ночью, когда он с ужасом думал о будущем. Выбрав своей специальностью военную хирургию, он ни разу об этом не пожалел. И вернуться к мирной жизни его заставила отнюдь не тоска по дому. Доктор Оуэн понимал и принимал его, даже не зная многих подробностей, но теперь и его не стало. Если ты не можешь спасти дорогих тебе людей и теряешь их одного за другим, в чем же тогда смысл? Инстинктивно сжав руку в кулак, Джон заметил внимательный, будто пронзающий насквозь взгляд Шерлока. – Что, если она ему расскажет? Джон даже не осознавал, как был напряжен, ожидая от него другого вопроса. Выдохнув, он улыбнулся как можно беззаботнее. – Твоя мать неглупа, Шерлок. Она не рассказала даже вам, а ведь ближе у нее никого нет. – Она может купиться на все эти байки по спасению души, – фыркнул Шерлок. – И он сдаст ее полиции. – Шерлок... – Но ты думаешь не об этом, верно? – тот внезапно помрачнел и отстранился от прикосновения. – Дело вовсе не в моей матери. Ты что-то скрываешь от меня. Джон не знал, что ответить, но молчание было гораздо более неудачным вариантом, чем любые слова. Шерлок терпеливо ждал. – Это все из-за Гарри. Ей стало хуже, – в целом, это было правдой, подумал Джон. – Поедешь к ней? – Нет. За ней хорошо следят. Даже если Шерлок и не поверил ему, то комментировать это не стал. Одевшись, он сел за учебники, и Джон долго любовался его профилем в свете настольной лампы. Они почти не говорили – иногда им хватало тишины, – и после полуночи Джон, как и всегда, собрался уходить. Соблазн уснуть, держа Шерлока в объятиях, с каждым днем становился сильнее, но он научился противостоять ему. – Останься, – тихо попросил тот, прекрасно зная, что Джон откажется. – Тебе нужно выспаться, – Джон поцеловал маленький шрам на его плече, полученный Шерлоком еще в детстве, когда он забрался на дерево, чтобы дразнить брата. – Завтра важный день. – Химия. Да, конечно, – вздохнул Шерлок. – Я знаю, что это важно. – Спокойной ночи. – Спокойной ночи, Джон.