Моя Псина

Рейх с ноги сносит парадные двери. Отходит вперёд на пару метров подальше, останавливается. Его ужасно трясёт от непреодолимой боли. Резко хватается за голову и сгибается к земле на коленях. — Я больше ничего не чувствую! — в мгновение он ногой сшибает урну, а после хватает в ладонях крепкую деревянную ветку, ломая её. — Да пошли они все к чёрту! Как же я ненавижу всё! — Рейх! — окликнул его позади Союз. Первый остановился, но не повернулся к СССР. Что он скажет? «Ох, Рейша, мне так жаль, что всё так получилось! Бывает, дочь умерла, но тебе-то незачем, а? Давай не будем ввязываться в очередную войну, а то всё плохо обернётся...» Нахер! — Чего тебе?.. — рычит немец, поднимая голову к тёмному небу. — Я не собираюсь вступать в очередную войну... с тобой, — заканчивает коммунист, медленно приближаясь к тому. «Ох, как бы не спугнуть». — Германия бы не позво— Мгновенное молчание окутывает двух собеседников. Заткнись, Союз, заткнись. Холодное дуло пистолета вдруг направляется прямо в голову русского, не давая ему сделать и шаг. — Нет... Германия не позволила бы миру развязывать новую войну! Будь она здесь, ничего бы не произошло! Рейх сжимается, крепко обнимая себя, качает головой. — Всё началось с... — он делает глубокий вдох, — ...с детской игры в карты! — нацист вновь выпрямляется, направляя на Совета пистолет, свободной рукой схватился за голову. — И как я вообще втюрился в тебя — придурка! — смеётся, чуть не задыхаясь. Союз понимает его эмоции. Знал, что на его глазах немец просто умирает. Молчит. — И вот, чем это всё обернулось! — он кивает, делая глазами круг. Совершил выпад, тыча оружием в грудь коммуниста. — Мертва! Мертва! Мертва!!! Ревёт перед коммунистом, а после падает на него, опуская руку с пистолетом в земле. — Я жил ради неё, но забыл это, — выдавливает Рейх, ощущая, как СССР медленно прижимает его к себе. — Как же я... Ненавижу тебя, т-тварь... Жмурится, закрывая ладонью рот. Забыл, для чего жил.