И вот твоя тень на истертом пороге, Твоё отражение в море зеркал… Сказала — «Прости, я забылась в дороге.» И улыбнувшись спросила — «Ты ждал?»
Перелет, который будет длиться час, заставлял Гончарова нервничать. Он безумно волнуется, сжимает кулаки и периодически вытирает потные ладони о джинсы. Миша привык, что все его мечты не махали ему рукой. Раньше был лишь вожделенный покой, а там и год снести. Ему бы хотелось избавиться от звонков и от «не тех». Только шаг переходит на бег. Бежать от себя и от тех, кому не нужен. Череда отражений, тени. Он точно знает, что счастье в дверь не постучит и просто так не упадет к нему в ладони. Даже когда он поймет, что полюбил весь этот мир, и даже свой собственный, нужно будет помнить, что чувства не будут взаимны. Гончаров смотрит в иллюминатор. Всех всегда манила эта бездонная глубина. Всем было интересно узнать, что там, за небом. Может там таится неизведанная реальность, которая так и жаждет, чтобы о ней узнали. А, может, эта реальность совсем не хочет, чтобы её раскрыли и сидит себе тихонечко как мышка. Ему с детства хотелось окунуться, нырнуть в нее, почувствовать легкость полета. Чтоб в волосах и между пальцев был ветер, что окутывает полностью. Кажется, словно протянешь руку и вот оно небо, его можно почувствовать, потрогать. Но нет. Эта высь недосягаема для простых смертных. Пока ты на земле, она возвышается над тобой, позволяя лишь издалека любоваться собою. Ему бы хотелось стать птицей, чтобы он тоже смог почувствовать это чувство полета и с удовольствием парить в небе. Никого не напоминает? Небо имеет свой характер и меняется по щелчку. Оно бывает приветливо голубым, как сейчас, с безмятежными пушистыми облаками, которые придают ему романтичности. Ведь не зря, сидя на покрывале, все указывают на облако пальцами и угадывают, что же оно изображает. Погода теплая, лишь изредка дует легкий ветер и немного колышет их волосы, наверное, в этом и есть счастье момента. Однако, все меняется. И очень быстро. Меняется за секунду с игривого нрава на суровость, серость и угрюмость. Облака набирают вес и темнеют, превращаясь в грозовые тучи. А такое больше подходит для одиноких и потерянных людей. Когда можно не прятаться, а выпустить все наружу. Подумать, промокнуть и разобраться. И вот, стюардесса объявляет о скорой посадке. Мандраж играет с Мишей злую шутку. Вдруг она не ждет? Хотя, каждый раз говорила иначе, вместе с ним считала дни. Все, что в нем проросло грязным мхом, опухоль, что можно почувствовать, инородное, все это нужно вычистить, вымыть и о плохом забыть. Хотя бы на время, что он проведет с ней. Нужно наконец-то научиться познавать себя. Нужно помнить, что то, что не убьет, будет медленно, болезненно разрывать изнутри. И никто не поможет. Ничего — тоже. Ни церковь, ни алкоголь, ни советы друзей. А кто говорит, что поможет что-то — врут. Однажды, при подобной ломке, уже солгали. Даже сломали, сначала слегка подломав, добили. Лишь сам. Только сам можешь извлечь, вылечить. Бонус не идет к этому подарку, он, увы, не станет сильнее, умнее. Например, слышится речь простая, вроде. Но ты слушаешь и не понимаешь о чем. В пустоту. Словно мимо. Сколько несказанных слов. Гончаров может увидеть, найти чертей, что слышатся. Даже заговор и страшный суд. Одержимость, пустая и бесполезная, пляски ведьм и бесов в тени. Это ад. Его внутренний ад. И он видит, он чувствует. И это не байка про древнее зло, а реальность в его измученной голове. И он знает, что так тянуть нельзя. Потонуть можно и никого ведь не позовут с кладбища. Нужно уходить из самого себя. Из себя такого больного. Желательно с победой, а потом можно и расслышать гулкий шаг из его родных и темных развалин.***
Ее сутулые плечи вновь тряслись от рыданий. Наверное, размеры этих слез будут увеличиваться с годами. Вечно все не срастается, хочется все скинуть до заводских настроек. Никаких уже не остается сил. Ей хочется, чтобы кто-нибудь увидел и разглядел в ней сломанное. Погладил по макушке и обнял, сказал что-то на ушко и починил. А как чинить? В ней, наверное, осталось много любви, но некуда девать. Она смотрит в зеркало словно утопленница. Вспухла и раздулась. — Нечего было рыдать. Действительно, смысл ей рыдать? Нет никому дела до нее, единственная подруга все также не отвечает. Забылась или замоталась. Или надоело уже. Наверное, Саша просто не вписалась. Не нашлось поводыря, а тот, что был, вытер ноги. Богданова действительно ничего не умеет: ни лаять, ни улыбаться. Только ждать пока застынет до янтаря. Богдановой самой себя уже жалко. Она — пешка, ничейная дочка, ничейная вообще. Сколько можно тянуть? Может, год или два, и то, с натяжкой. — Как же ожидаемо, Богданова. В пустоту. Она выдыхает, убирает пачку сигарет и делает из себя подобие человека, который, вроде как, живет и процветает. Полчаса назад пришло сообщение, что Миша совсем скоро будет в Питере. Нужно вызвать такси и ехать встречать дорогих и любимых сердцу гостей. Точнее, гостя. Девушка кутается в серый свитер, проверяет время и смотрит в зеркало. Саша красивая. Правда, она редко это признавала. «Обычная» — клеймила сама себя. Но не перебивала, когда говорили, какая она. Красивая девочка с тонкой белой кожей, которая чуть загорела на солнце. Раньше слишком улыбчивые глаза. А сейчас вечно ходит по краю моста, отпуская дым сигаретный. Она выходит из квартиры, ищет наушники и думает, что все, возможно, не так уж и потерянно. Богданова едет в такси. Она ищет монетку и кидает ее вверх, загадывает решку — на любовь, орла — на зеро, как и всегда. Выходит орел. Богданова удивляется, что рассчитывала на что-то большее. Легкий озноб настигает, когда она стоит в аэропорту и смотрит на табло с номерами. Самолет приземлился, вот-вот она встретится с ним. Она так сильно мечтала об этом, а теперь до жути боится. Ведь правду обычно говорят, что когда ты чего-то слишком долго желаешь и в конечном итоге получаешь — оно не нужно. И зря потрачено время. Саша надеялась, что Мишу она ждала так долго не зря. И что все это — не зря. Саша замечает его не сразу, она теряется в людях мимо проходящих и не видит. Он заметил ее с первой секунды. Она стояла также, как когда была с Федоровом. Слегка напугано, вряд ли понимая, что происходит. Она смотрит на него и понимает, что тает. В глазах у него, кажется, млечный путь. Или какой-нибудь звездопад, что она никогда не видела. Все эти звезды бродят в нем туда-сюда. Неужели дорога привела Сашу к нему? Все заканчивается Римом, именно тем, что горит. Правду говорят, что глаза — зеркало души. Отлетевшие души, словно падающие звезды. У него такое чувство, будто звезды все потухли, словно старые лампочки. Богданова понимает, что она не единственная кто тут страдает. Она тянется к нему, обнимает, а его сумка летит к ногам. Как банально. Словно овдовевшее небо припадает к земле. Она касается руками его спины, словно ищет эти его «звезды». Саша надеется, что она никогда не увидит его догорающий Рим, а после этого пепла, сияющую, слепящую черноту. Они так и не заговорили. Стоят, обнимаются, словно не виделись лет пять. Он обнимает ее, и такое чувство, что хочет раствориться в ней. А, скорее всего, так и есть. Неужели никто из них не заслуживает счастья или просто пары минут рядом? Вместе. — Ждала? — Шутишь? — Я скучал, — чистая правда. Гончаров скучал зверем. Александра тоже. — Надеюсь, ты мне покажешь все краски этого города. — Я тоже. — Саша улыбается. Он обнимает ее за талию, совсем почему-то не хочется расставаться. — Конечно покажу. Сильно устал? — Они двигаются к выходу с этого места, понимая, что им еще придется расстаться. И никто не знает, насколько.***
Деве нужен камуфляж в этом хищном мире, Чтобы защитить то, что она хранит здесь.
Федоров звонит своему адвокату. С центра его выперли, и, возможно, за ту выходку он получил по заслугам, но, видимо, не до конца. Алексей на нервах, его стали мучить кошмары. Он видит Сашу, которая с улыбкой разрушает все. Стоя посреди кухни, он думал о том, что стоило встретиться с ней и обсудить все. Он набирает знакомый номер и слышит долгие гудки. — Что нужно? — Сразу с наезда, девушка хочет добавить в свой голос немного твердости. Словно котенок против тигра. — Мы можем встретиться? — Вопрос, что выдавить можно только с желчью, что засела внутри. — Нет, — девушка выдыхает и замолкает, — встретимся в суде. — До суда это дело не дойдет. — С чего это? Эта уверенность может погубить Федорова. Но жажда чего-то большего и уверенность, что он прав, не отпускает. — Давай встретимся в нашем кафе в шесть вечера. Это серьезно, я не шучу. Девушка молчит в трубку и надеется, что у Миши где-то спрятан револьвер. — Ладно. — До встречи? Саша хочет сказать «сдохни», но сбрасывает трубку. Он выдыхает, выпивает стакан рома и смотрит в окно. Если их встреча пройдет неудачно, он сделает все, чтобы разрушить ее жизнь, точно также, как она разрушает его. Федоров мечтает напиться и не приезжать домой. Он не умеет строить, только рушить. Его колючки такие чаще всего ненужные, слишком колючие для окружающих. Он точно понял, что все, что с ним случилось — его заслуга. Алексей выбирал не тех женщин, не тех людей. Тех, что ему не по плечу. Гончаров был не по плечу. А так хотелось иногда обойти его и быть выше. Он готов был на все, чтобы его увидели. Чтобы он, наконец, вышел из тени. Диана — первая женщина, которая боготворила его. Она показала, как бывает. Она научила боли. А боль — важное чувство в этом мире. После боли ничего не ждешь. Только и она ушла к его другу. Интересно, какого это — забирать? Именно она была раздором между ними. Она бросила его и ушла к Гончарову, когда Федоров получил травму колена. Дело обычное в хоккее. Ему обещали, что всего несколько операций и он снова сможет играть. Вторая операция дала сбой. Ему сказали, что шансов на игру больше нет. У Федорова сил не осталось. Тогда она пришла с яблоками, сказала, что теперь может быть с ним. Он пообещал себе, что верить не собирается. Закрыл дверь перед ее аккуратным личиком. Сил не осталось. Она говорила, что любит. Но Федоров такое не простил. Оказывается, все возвращается бумерангом, а эта деревяшка, что непонятно когда прилетит обратно, ударяет больно. Вышибает все. Правильно, боль нужно вышибать силой. Леша наливает себе еще один бокал. Он смотрит куда-то в пол. Сегодняшний день точно лишний. Он боится смотреть в глаза Александре. Он чувствует, что не выдержит. Он не готов терять. Но уже потерял. Такие игры обычно проигрываются. Самое время начать с приема, что так часто он использовал, когда был на воротах. «Сайклинг» — самое время приступить к защите и удержания шайбы. Его шайбой будет Саша. Его принцесса будет задыхаться от такой защиты.***
Саша рассказывает о будущей встречи с Федоровым. Ладони Миши давно сложились в кулак, он смотрит слишком зло на происходящее. Его не устраивало все это. Все детали этого вечера. Саша, что согласилась на это, и Леша, что решил вновь все испортить. — Все будет хорошо, — девушка обнимает его и тянется к его теплым ладоням. Она переплетает их пальцы и Миша выравнивает дыхание. — Он может что-то натворить. — Я понимаю, — девушка утыкается ему носом в грудь, словно котенок, который желает ласки. — Но мы просто поговорим. Я написала заявление об избиение и попытке изнасилования. Девушка сразу же жалеет о словах, и что она так не осторожно обмолвилась об этом. Мужчина отталкивает ее и смотрит сверху вниз с очень злым выражением лица. Гончаров точно не знал об этом. Лишь о некоторых моментах. — Я убью его. — Миша берет ее за лицо и смотрит в глаза. Его снесло волной, он словно ощутил, что может держать весь свой мир в своих же руках. — Хочешь? — Оставим этот план на потом. — Александра выдавливает улыбку. Она касается руками его ладони. Им обоим кажется, будто все замерло и время остановилось. Ее часы на кухне замолчали. — Я не хочу, чтобы он снова сделал что-то плохое. — Миша прикасается своим лбом к ее. Тепло так. — Не сделает. — Саша тает, она мечтает просто остаться тут, с ним. Никуда не идти. Просто быть рядом. — Я поеду с тобой, — его тон не дает ей сказать и слова против, — и это не обсуждается, Саш. — Миша замолкает, слишком отстранено глядя на нее. Словно решает как лучше ему поступить. Он вновь касается ее лица, проводит большим пальцем по губам, смотря на реакцию девушки. Она только зажмуривается. Смотрит как-то жалобно, грустно, словно что-то забрали. Она приподнимается на носочки, ведь он слишком высокий, и Саша может спрятаться за ним. Она берет его лицо и целует. Гончарова пробирает, словно какое-то короткое замыкание. Хочется ущипнуть себя, чтобы понять, точно ли реально. Он захлебывается этим чувством. Ему так раньше не нравилось это, он считал, что это ужасно. Слишком не для него. Просто не то было. Не те девушки. Все не то было до нее. Они прерывают поцелуй только тогда, когда у обоих заканчивается кислород, они смотрят друг на друга с жадностью и дикой нежностью. Две черты, что так не сочетаются. В его глазах пляшут черти, точно также, как и у нее. — Зачем тебе ехать куда-то? — Мужчина вновь задает вопрос, который ставит девушку в тупик. — О чем вы будете говорить? Хочешь увидеть его, как он будет просить прощения или вовсе заставит вернуться к нему? На что ты надеешься? Она надеется на каплю просветления, чего-то хорошего и адекватного. Немного отстраниться от бед, что она, возможно, чего-то стоит, но, как правило, и как обычно бывает, ничего не значит. — На что я надеюсь? Что ты вообще такое говоришь? — Девушка отстраняется от него, отходит к окну. Она ощущает холод в июле. Как прозаично и как всегда обычно. — Я говорю то, что вижу. Хочешь снова быть с ним? У него есть другая баба и ты ему не нужна. Он ей предложение сделал. Зачем он туда тебя позвал? — Поговорить о суде. — Девушка самолично вбивает в свой гроб последний гвоздь. — Может, он отстанет от меня и не будет тревожить. Вот, на что я надеюсь, — холод в голосе. Ее пробирает от обиды. Почему он там, с кем-то, и как давно? Столько вопросов. — Саша, — Миша разводит руками и смотрит на нее слишком виновато — я не хочу, чтобы ты ехала куда-то. Тем более к нему. — Отвали, — девушка проходит мимо него и лезет в шкаф за пачкой сигарет. Она выходит на балкон и закуривает. Мужчина все также стоит на кухне, переводя дыхание. Мерзкий осадок внутри начинает садиться на дно. За что она ему такая непутевая? То смех, то слезы, что она так яростно вытирает со щек. Стоит спиной, руки трясутся. Видно невооруженным взглядом, что она максимально измучена. Гончаров бесится, что не понимает. Что не знает. Она упорно игнорирует. Вот такой она подарок судьбы. Видно пришла она к нему с загонами и кучкою табака. Он смотрит на ее спину в сером свитере, что сидит на ней оверсайзом. Такая многогранная. — За что ты мне такая? — Он выкидывает ее недокуренную сигарету. — Какая? — Девушка с заинтересованностью смотрит на него. Обида и горечь улетучиваются, когда он касается ее талии, обнимая. — Необычная, — мужчина улыбается, — красивая. Ему хочется добавить про вечную грусть в карих глазах. Она такая непонятная бывает. Ему хочется прогнать все ее страхи и защитить от того, что пугает. Он пропускает мысль о том, что она подходит ему как Нэнси Сиду. Сколько в этой малявке Антарктид? Она ему еле достает до плеча. — Так за что ты мне вся такая непутевая? — Задает вопрос, вызывая у нее улыбку. Она вся с колючками, словно ежовая. Больно будет, если уколоться. А он укололся и познал любовь. — Ну, так тебе и надо, значит. — Тебя мне надо, — Миша улыбается, обнимает ее, целует в макушку. Тепло и мурашки по коже. Такие теплые. Они молчат, смотрят на солнце, что садится за горизонт. Небо покрывается яркими оттенками. — Я помогу тебе, милая, просто доверься. — Ему так хочется, чтобы она ощутила, что не одна. Он правда поможет, ведь когда-то ему не помогли. Он сделает все, чтобы эта малышка была счастлива. — Я вытяну тебя из любого дерьма. Уж поверь, я знаю все его сорта. — Что, серьезно умеешь отличать какашки? — Господи, какая же ты противная, — Миша смеется и замечает ее взаимную улыбку. Он разворачивается и выходит с балкона под звонкий смех. Гончаров обещает себе, что сделает все, чтобы он слышал его как можно чаще. — Нет, ну, погоди, расскажи мне, — девушка идет следом за ним, хватаясь за его руку. — Да это же образно, угомонись, женщина, — мужнина улыбается, обнимая ее. — Что покушать есть? — Есть маринованная курица и номер пиццерии. Если уж будем заказывать, то давай и китайскую лапшу. — Девушка тянется к телефону, точно зная, что Миша будет не против. А если и против, то она будет бунтовать. — Делай, что хочешь, — мужчина целует ее в щеку, так по-детски. — Где у тебя можно взять полотенце? Хочу в душ. — В ванной погляди. — Девушка отвечает ему, с улыбкой наблюдая как этот «мишка» ковыляет до ванной комнаты. Ему бы маленькую собачку и все, слишком умилительная картина. Он, такой большой, и такое маленькое животное. Саша улыбается. Наверное, это и есть счастье — быть вдвоем. Она втрескалась в него по уши.За руку тебя держать, глупым будет отпускать За руку с тобой иду, ни на шаг не отпущу Мир этот наш блюз, гороскоп схожи Звезды шепчут типо мы влюбились по уши