Ты моё спасение

Очередной рабочий день. Я невероятно устала и вымоталась, и наконец-то он закончен. Я не смыкала глаз уже три ночи; сама в шоке, как еще в состоянии вести машину. Ночная Москва прекрасна, она меня возбуждает. Вот уже виднеется мой дом; предвкушаю, как доползу до кровати и вырублюсь, наверное, на сутки. Слышу, как вибрирует телефон — Яна. Она сегодня останется у подруги, может, это и к лучшему, хоть высплюсь. Поднимаю глаза на дорогу… — Сука! На дорогу выскакивает парень. У меня срабатывает рефлекс и я резко выворачиваю руль вправо. Все эмоции, которые накопились у меня за эти три дня, срастаются в одну — ярость. Я вылетаю из машины, готовая растерзать этого придурка. Мой хук справа сбивает его с ног, с него слетает шапка и… это девушка?! Она явно в алкогольном или наркотическом опьянении. — Вставай, блять, хули ты творишь? Она совершенно неадекватная, даже подняться не может; я рывком, схватив её за ворот футболки, ставлю её на ноги. При свете фонарей отлично можно было разглядеть лицо незнакомки: очень выразительные скулы, пухлые аккуратные губы, и глаза… они ослепляли своей красотой, светились в темноте, как у кошки и разливались по её белкам сладкой карамелью. Она брыкалась и пыталась ударить меня, при этом вставляя трехэтажный мат. Я поняла, что теряю время; сейчас от неё даже банальных извинений не дождаться, тем более, неожиданно для себя, я поняла, что моя ярость исчезла. Отпускаю её футболку, разворачиваюсь и иду к машине, получая в след неразборчивые проклятия. Добравшись до дома, выспаться мне так и не удалось. Всю ночь только и снились те карамельные глаза. Утром я встала с ужасным настроением. Предстоял тяжелый разговор с Яной. Решаю выпить кофе, в надежде вытянуть из этого напитка хоть каплю бодрости. Слышу, как в двери проворачивается ключ… она здесь. — Привет, милая, — она по привычке целует меня в лоб. — Привет, — сухо отвечаю я. — Мы можем поговорить? — Блин, я так хочу в душ, давай позже. — Это очень важно. Выслушай меня. — Что-то случилось? — она явно была встревожена. — Ты прекрасно знаешь, что я люблю тебя… — делаю паузу. — Но я уже довольно давно поняла, что это не та любовь, которую ты хочешь от меня получать, — подняв в голову, вижу в её глазах непонимание и страх. — Завтра я уезжаю на проект и думаю, что это конец. Нам нужно расстаться. — Ты уверенна? -совершенно спокойно спросила она. Это очень странно. Я ждала истерику, битую посуду и поэтому заранее приготовила успокоительное. — Более чем. Прости. -Хорошо, пойду собирать вещи. Она встала и, как обычно, виляя бёдрами, неспеша пошла в гардеробную. Я осталась на диване в полном шоке. Неужели все обошлось? Не прошло и часа, как все её вещи были собранны, а мы уже стояли у двери. — Прощай, милая. — Прощай. Она послала мне воздушный поцелуй и скрылась за дверью. Я осталась одна, ощущая смешанные чувства: с одной стороны мне стало намного легче, что все так хорошо закончилось, но с другой очень напрягало то, что она так легко ушла; что-то мне подсказывает, что это просто затишье перед бурей. Ну, пока что, я думаю, можно расслабиться. Всё следующее утро я собирала вещи, чтобы отправится на проект. Мне мало верилось в то, что я смогу там измениться, но нужна была смена обстановки, поэтому, когда предложили участвовать, я, не долго думая, согласилась. Ближе к двенадцати подъехала машина. — Ну, всё, Милас, сейчас ты выйдешь за эту дверь и наступит точка невозврата, — сказала я сама себе и сделала шаг за дверь. Когда мы прибыли на место, то я увидела то, что назвала бы отвратительной мерзостью. Десяток в хлам пьяных баб, которые не могли стоять на ногах и связать пару слов в предложения. Я только-только вошла, понимая, что не желаю общаться с этим сбродом; они не достойны ни единого моего слова. Слышу как кто-то подходит ко мне; поднимаю глаза и вижу то, что заставляет мои зрачки расшириться. — Тебя как зовут? Карамельные глаза смотрят на меня пронизывающим взглядом, притягивают и будоражат самые скрытые эмоции. Я готова смотреть в них вечно. — Меня Милас зовут, — протягиваю ей руку. -Ну, погнали, покурим. Как она здесь оказалась? Что за бред или это чьи-то глупые шутки? Весь оставшийся день я наблюдаю за девушкой. В ней абсолютно не было ничего особенного, я бы даже сказала — обычное быдло, серая мышь, только глаза красивые, но в мире таких миллионы и, я уверенна, что есть обладательницы и посимпатичнее. Совершенно не мой типаж. Да уж, Милас, как ты вообще обратила на неё внимание? Максимум, что я могу её предложить — стать моей домработницей. Первая неделя, я бы сказала, прошла сумбурно. Эта фигня с «заколдованной» школой полный бред. Всё было в пыли, паутине и грязи, и я не собиралась это трогать, предоставляя другим девочкам возможность расчистить мне дорогу к победе. Да, вот это мне нравится, еще бы кто-нибудь за сигаретами сгонял… — Не хочешь нам помочь? — раздался низкий картавый голос. Это была Карамелька. Я узнала, что её зовут Аня, ей восемнадцать и она уже наркозависимая. За эту неделю моё мнение о ней полностью поменялось. Карамелька вела себя как ребёнок: спорила, постоянно нарывалась на драку, надувала губки и обижалась, боролась за справедливость и мир во всем мире. Девочка моя, это — шоу-бизнес, о какой справедливости может идти речь? Так же я заметила в ней силу воли, упрямство и привычку никогда не сдаваться. Она явно меня невзлюбила; пыталась задеть, отправляя в мою сторону колкости, затевала драки. Я была к ней абсолютно равнодушна, лишь иногда мне становилось настолько её жалко, что хотелось дать совет или подзатыльник, ну, или что-то в этом роде. Шла пятая неделя, посвященная женственности. На нас одели свадебные платья и выдали замуж, такое себе удовольствие, честно сказать. Я в который раз могу с уверенностью сказать, что я и платья — совершенно несовместимые вещи, чего не скажешь про Карамельку. Ей безумно шло белое платье, янтарные локоны волос спадали на плечи, а легкий макияж так естественно подчеркнул её красоту, что в другой вселенной я бы обязательно захотела с ней познакомиться. Испытание брачной ночи далось мне далеко непросто. Я решила выпить лишний бокал алкоголя, чтобы не убить своего кавалера. Вот мы остаёмся одни в комнате; я чувствую, что хмель мягко расплывается по моему телу. Сначала всё было достаточно неплохо — мы мило общались, но потом я почувствовала его руки на своей талии, а это явно не к добру. Затем его руки поползли ниже… Всё, это больше не может продолжатся! Я прекрасно понимаю, что не смогу с ним ничего сделать, так как это трепло обязательно пожалуется преподавателям. Что же делать? Гениальная мысль посещает мою светлую головушку: — Я хочу в гости к Ане, — заявляю я и направляюсь к двери. Мой муж, явно недовольный обломом, нехотя плетется за мной. Захожу в соседнюю комнату и вижу сидящую на стуле, явно заплаканную девушку, а напротив неё на корточках сидит этот слащавый мальчик. Я почувствовала укол в сердце и плавно подходящую к горлу злость. Что происходит? Я что, ревную? Нет, бред. Что случилось, Карамелька? Этот урод тебя обидел? — Милас? Что ты тут делаешь? — удивленно спросила Аня. Ты должна меня спасти, детка. — Все просто, я соскучилась.  — Ууууу, кажется, кто-то накидался, — она посмеялась. Почему мне захотелось слушать этот смех вечно? Эта ночь прошла на удивление хорошо: мы разговаривали с Анютой; она, между прочим, замечательный собеседник. Да, конечно, над формулировкой и подачей можно было бы поработать, но, в целом, очень даже не плохо. Мой «муженёк» понял, что ему ничего не светит и ушел спать. — Уже три часа ночи, пора бы спать, — зевая, сказала Карамелька. — Слушай, я не хочу идти к этому имбецилу. Давай твоего отправим к моему, а сами ляжем вместе. — Ну, давай, — она быстро согласилась. Похоже, сегодня, под влиянием алкоголя и усталости, она решила немного отодвинуть свою ненависть ко мне. Не скрою, меня это радует, даже слишком. Её муж попытался что-то возразить.  — Пожалуйста, — её глаза стали еще больше и еще бездонней, пухлые губки сложились в розочку, а бровки нахмурились. Поразительно, как она может быть такой разной: сейчас она была похожа на маленькую принцессу, которая просит у своего папы очередного пони. Конечно этот придурок не смог удержаться перед такой Аней и ушел спать в мою комнату. — Спасибо, — почти шепотом сказала я. — Да ладно, Милас, сочтёмся. Она быстро уснула, а я еще очень долго слушала её сопение и любовалась созвездием веснушек. Этой ночью случилась еще одна точка невозврата — я поняла, что не хочу больше прожить ни дня без улыбки этой прекрасной девушки, что хочу тонуть в янтарном водопаде её волос, забыться в её глазах и попробовать на вкус каждое созвездие её веснушек. Но вот чего хочет она? В этом мне еще предстояло разобраться. Все свои силы я бросила на то, чтобы установить контакт с Карамелькой и сделать так, чтобы она хоть немного, но начала мне доверять. Настало испытание бурлеском. Нас одели в купальники, и заставили обучатся искусству соблазнения. Я частенько посматривала на Анюту и у неё неплохо получалось. При каждом взгляде на неё, моё сердце начинало биться чаще. Нас вновь переодели; теперь на мне было черное нечто, ну да, кто бы сомневался. Всё лучшее явно не Милас. Боковым зрением я заметила красное пятно. Повернув голову, я увидела Карамельку в шикарном красном наряде. Во рту сразу пересохло, а низ живота завязался в тугой узел. Мне пришлось очень больно впиться ногтями в кожу, чтобы не подойти к ней и не наделать глупостей. Она такая сексуальная, боже, Милас, держи себя в руках. Испытание закончилось, а вот моё возбуждение никак не хотело меня покидать. Была уже глубокая ночь, а сон старательно обходил меня стороной и мысли о Гороховой совершенно меня измотали. Я решила выйти на улицу покурить. Подходя к месту, которое мы в шутку прозвали «курилка», я заметила, что желание покурить посетило меня не одну. Подойдя ближе, я разглядела сидящую Карамельку на корточках. — Не спится? — она вздрогнула. — Прости, не хотела тебя напугать. — Проваливай, Милас, не до тебя. Её тон совершенно выбил меня и колеи, я так долго добивалась её доверия и что? Все насмарку? — Не отталкивай меня, я хочу помочь. — Это не твоё дело. Я замечаю, что её трясёт. Пора действовать, хватит стоять в сторонке и наблюдать. Я стремительно иду к ней и заключаю в объятия, она не сопротивляется, только начинает горько плакать. — Девочка моя, расскажи, что случилось? Я не могу смотреть как ты плачешь, — я глажу её по волосам. Ей понадобилось время, чтобы успокоится. Это были самые долгие десять минут в моей жизни. Все это время я не выпускала её из своих рук и шептала на ухо слова поддержки. Наконец, она успокоилась и начала говорить. — Мне так тяжело, Ксюша. Мне кажется, я умираю. С каждой неделей мне всё тяжелее. Я больше не выдержу, не справлюсь. Её голос срывается… невыносимо слушать её страдания. Я наклоняюсь ближе и целую девушку. Её губы на вкус как миндаль в шоколаде; они такие мягкие и сочные. Она не отвечает на поцелуй, но я не сдаюсь и продолжаю. Спустя несколько секунд она приоткрывает рот. Я начинаю углублять поцелуй, вкладывая в него всю накопившуюся страсть. Я прикусываю её губу, она издает протяжный стон, и, клянусь, это самый сладкий звук за долгое время.