Шахматная доска, или король- далеко не самая слабая фигура

«НУ ЧТО ТАМ ЕЩЁ?», он обернулся в конец колонны, которая так отчаянно жаждала его внимания. Там два брата уже рычали друг на друга… И с каких это пор? — Твоя пони слишком быстро шагает, она же упадёт! — Это твоя тащится, как недорезанная. — Сохраняя самообладание, ответил Фили. Но долго он держаться не смог, когда услышал хмык от брата. — И вообще, ты зачем её укрыл, на дворе жара, хотя чего можно ожидать от… — Чегооо? У неё же жар, дубина! — Кили лбом ударил лоб брата и так и остался стоять. — Сейчас как проломлю… — И они стали ёрзать туда-сюда под натиском. — ХВАТИТ!!! — Торин посмотрел на племянников ледяным взглядом, — чего вы разорались?       Выслушав тираду, отдал распоряжение, чтоб лошадь Фили заменили на другую, если та так устала.       Собственно, целый день они шли просто с черепашьей скоростью. С утра было придумано соорудить носилки и положить на двух лошадей. Волонтёрами вызвались именно братья, целый день они возились со своей ценной поклажей: то укроют, то раскроют, то в тень, то на солнце. Старшие гномы лишь давали советы да посмеивались, теперь у братьев была своя игрушка, за которой можно ухаживать и одарять заботой. Бильбо на эту роль особо не подходил, это выглядело бы немного странно…       А господин Бэггинс, между прочим, очень ответственно отнесся к цели, воздвигнутой на него Гэндальфом: с утра сменил повязку и в целом, всю ночь, и теперь день, от неё далеко не уходил.       Так прошло два дня. На вечер второго, на привале, события стали набирать совсем уж интересный оборот.

***

      Торин, как всегда, сидел один, аки гора, и посматривал вперёд с видом, будто ему дохлую крысу в суп подкинули. Он думал об этой девушке, он уже перестал особо обращать на неё внимание, как будто она изначально была с ними. Как сказал Бильбо, она вчера вечером приходила в себя пока все спали, а Глоин был на обходе, что-то пробормотала и опять упала в беспамятство.       В целом её раны уже выглядели намного лучше, вот только лицо всё ещё было в повязке. Племянники весьма расстроились, что им не удалось услышать мумию. Гэндальфа всё ещё не было…       Перевалило далеко за полночь, теперь на страже был Кили. Обошёл весь лагерь, взглянул на спящую красавицу в виде Бильбо и мумию в виде гномки. «А говорили, что засну, пффф. Мимо меня и комар не пролетит!» Мрак. Мрак окутывал. Из него не было выхода, только не для неё. Она уже достаточно пыталась. Боль. Боль окутывала. Конец близок. Свет. Он пронёсся словно молния, но это был он. Мировая усталость и внезапное тепло. Голоса. В них можно было услышать … жалость? Лицо. Доброе, можно сказать, домашнее, и холод. Приятный запах. Наверное, ромашка. Её мать любила пить чай с ромашкой. Мама, нет, уже нет. Боль. Не физическая, но пронизывающая не меньше. Не смогла.       «Как же хочется есть. Так, стоп. Я могу пошевелиться? Это что на моем лице? Чёртов корень, он же мне весь бок оддавил. Это что за храп, словно из преисподней? Так, спокойно, видать тебя кто-то нашёл и ты у них. МАТЬ ВАШУ, ЭТО ПАУК?! Так, пора вставать!» — Если бы кто-то сейчас посмотрел в глаза «мумии», то оторопел бы от этого дикого ужаса вперемешку с истерикой.       С этой блестящей мыслью она поднялась со спины и осмотрела поляну. Гномка не могла хоть немного не успокоиться, увидев, что это гномы. «Не гоблины — уже хорошо. Значит сможем договориться. Да сколько их тут? Будем надеяться, что это не разбойники. А какого они тут делают?», размышляя подобным образом она всё никак не могла понять пару вещей: как ей вообще удалось выжить, почему так много гномов зашли в эти края и как ей к этому относиться?       «Так, Нана тут, давайте-ка я смоюсь?», это было бы весьма логично. Сейчас время такое. Ну не станут же они её убивать?!       «Бесшумно встаём, блин. Один к костру пошёл, лежать мне тут не улыбается… До утра я тоже терпеть не собираюсь. — Оу-у, ну, тогда сделаем по-быстрому))».       Ножик она взяла у какого-то близлежащего человечка, больше похожего на ребёнка.       «Я его где-то видела». Шаг, и ничего не ожидающий темноволосый гном уже с оружием у горла, вот только крикнуть он всё-таки успел. Моментально все до одного тела завозились и стали браться за оружие.       «Блин. Ничего себе здоровяк, да от одного его вида можно отправиться на тот свет! А это что за недоумение с поварёшкой, ты серьёзно? Ахаха, рогатка, ты серьёзно? — Хватит ржать, ты одна, а их — дофига. Ты себя ведёшь, как ребёнок…  Ты только погляди, какая милота перед тобой стоит с усами-косичками. — Кто бы говорил про серьёзность. Так, пора принять самый грозный вид, на который я способна. — Это в этой- то повязке? — ЗАТКНИСЬ!» — Оружие на землю, господа хорошие, или ему плохо придётся. — Посмотрела на своего пленного, — Кто вы такие? — Отпусти его! — «Ого, вот это голос! Это кто это?» Она обернулась на источник звука за её спиной. Но ей не дали: «пленный» вывернулся, и в момент нож уже был в земле за парочку метров от неё. Он как-то обиженно на неё посмотрел. Но девушка тоже была не пальцем деланная и быстро вернула себе превосходство. Выпад — его меч теперь у неё.       «Какого она творит?» — мысль всех, в сочетании с теперь уже удивлённым взглядом юноши, и откровенно перепуганным кучеряшки, весьма ей польстила. — Я задала вопрос и жду на него ответа. — Гномка стала в позу, что позволяла отслеживать все передвижения особо опасных, по её мнению, гномов. — Да что ты себе позволяешь? Мы тебя тут отхаживаем, а ты на нас с ножом. — Кажись, это был гном со странной косичкой под бородой. — И я вас за это весьма благодарю, но я вас не знаю, а поэтому предпочту удостовериться в том, что вы меня не прирежете. — Слегка пылающий взгляд тёмно-карих глаз впился в гнома. «Времена неспокойные, я не могу так запросто им довериться, даже если это гномы». — Тебе это и не грозило, — лысый гном с татуировками, — мы бы не стали убивать женщину нашего народа. Какой бы она не оказалась. — В словах пронеслась брезгливость. — Какое благородство, тем не менее, ответа я всё ещё не слышу. — На душе конечно слегка полегчало, но вид у гнома был уж больно недружелюбный. — Ты напугана, у нас и в мыслях не было, чтоб причинить тебе вред. Лучше расскажи, что с тобой произошло? — Самого добродушного вида гном: седая борода и добрые глаза сразу внушали спокойствие. Гномка уже было собралась слегка попустить позиции. Ведь это всё-таки гномы. И даже тот лысый её пока не прирезал, значит, настроены они мирно. — Ты нас благодарить должна. Из-за тебя мы отстали на целых полдня, и парни шли пешком половину сегодняшнего пути. Если тебе так хочется уйти, то мы тебя насильно держать не собираемся. — Если до этого момента при взгляде на неё у него просыпалась жалость, теперь это было лишь презрение. Торин смотрел на неё, словно на вора или убийцу. «Таким нельзя верить».       Она обернулась. Ну вот, спокойствие разрушено. Перед ней стоял гном, выше, чем можно было бы ожидать. Но далеко не рост и длинные чёрные с проседью волосы, и даже не прекрасное телосложение пригвоздили её взгляд к себе.       Глаза. Это был лёд. Айсберг, что в своём холоде хранит мудрость и историю прошлых времён. Безразличный ко всем перипетиям сущего: ничто не сможет его побеспокоить, а удавшимся и заблудшим, что слишком близко подошли к сердцу, уготована смерть в его недрах.        В этот самый момент ей захотелось спрятаться куда подальше и никогда не гневить их хозяина. Но, вместо этого она рассмеялась. Да-да.       Гномы переглянулись между собой, а Нори выразительно повертел пальцем у виска. Насмеявшись, она подняла глаза на него, их выражение не изменилось. «Такого ничем не удивишь, но это я сейчас и намерена проверить. — Уверена? Столько лет прошло… Не стоит делать не обдуманных решений. » Внезапно её пробрала тоска, чувство одиночества, и она вспомнила. «Ну конечно, это не может быть ошибкой. Это невозможно». — Не может этого быть. — Еле уловимый шёпот. — Это правда ты? Удивление? Это чувство она не ожидала увидеть.  — Я тебя не знаю.- Сказал, как отрезал. — В таком случае, я разочарована в тебе, Торин, сын Траина, сына Трора. Хоть на мне эта дурацкая повязка… — Грустный смех. — А ведь тогда я победила, кто бы там, что не говорил. Хотя стреляешь из лука лучше ты, признаю. Думаю, ты всё ещё можешь этим похвастать.       Целая гамма эмоций. «Оно оказывается может шевелиться и чувствовать!» Он опустил руку с мечом, затем опять поднял. Удивление, отрицание и бесполезные попытки вспомнить. Почему-то ему казалось, что это он должен помнить. Эти глаза, он их уже видел, но где? А она лишь стояла и смотрела. «Пускай я выгляжу, как дурочка, но за этими глазами я готова наблюдать вечность.- Ну же, ты должен помнить!» — Я могу, конечно, тебе просто сказать своё имя, но это было бы слишком просто, не находишь? — Она растянула улыбку до тонкой линии. — А ты ещё больший тугодум чем раньше, стареем? — Сарказм это наше. — Может мне пока чай поставить? — Она посмотрела снизу вверх, с таким по-детски недовольным и нетерпеливым взглядом.       Внутри что-то перевернулось. Конечно, она всегда быстрее соображала, порой заговорит о том, о чём вы говорили дня два назад. Вот ответит на вопрос, к примеру, и стой себе, думай «это к чему?». А она стоит и не понимает, как можно не связать две вещи воедино: «Таких тем ведь больше не было, чего тормозим?», его это всегда выводило из себя…  — Келла? — Только и смог он выдавить из себя, под улыбающиеся карие глаза, которые уже давно поняли, что он отгадал ответ. Тишина нависла над поляной, казалось, даже звезды засветили ярче, дабы лучше увидеть происходящее.