***
Следующие две недели выдались напряженными. Лекции, организация похорон, поиски Лили, а еще нужно было каждое утро почти силой выпихивать Петунью в колледж, иначе она могла целый день пролежать на кровати в гостевой комнате, глядя в стену. Не то чтобы Стрэнджу было жаль кровати, ему было жаль Петунью. Он по собственному опыту знал, что работа (а в ее случае — учеба) единственное, что не дает впасть в депрессию в подобных случаях. И если с первым, вторым и четвертым он еще более-менее справлялся, то с поисками Лили все оказалось гораздо сложнее. Сова, отправленная к ней с письмом, вернулась спустя сутки обратно все с тем же письмом, что означало — адресат по каким-то причинам недоступен. Попытки выяснить что-нибудь через знакомых тоже ни к чему не привели — о Поттерах или давно не слышали, или просто не знали, где они находятся. Единственное, что удалось выяснить — Лили и ее муж уже некоторое время являлись активными членами Ордена Феникса и сражались на стороне Дамблдора. Узнав об этом, Стрэндж только выругался сквозь зубы. Все-таки ввязалась. Однако, среди фамилий жертв со «светлой» стороны, публикуемых в волшебных СМИ, Поттеры не значились, что внушало определенную надежду. Но и только. Пришлось им с Петуньей хоронить Эвансов вдвоем. Нет, были, конечно, и соседи и знакомые, но оказалось, что из близких родственников у Вивиан и Сэмюэля были только дочери. Одна из которых бесследно исчезла.***
— Она не вернется, да? — тихо и как-то очень спокойно спросила Петунья, когда со дня похорон прошло девять дней, а от сестры по-прежнему не было вестей. Стрэндж, пивший утренний кофе за узкой барной стойкой, заменяющей ему кухонный стол, едва не поперхнулся. — С чего ты взяла? Петунья, сидевшая на подоконнике и гревшая руки о свою чашку, зябко поежилась и посмотрела в окно. — Ну, раз даже вы не смогли ее найти… наверное, с ней что-то случилось… — Откуда такие мысли? — Стивен слегка прищурился. — Мама очень переживала за нее в последнее время, — Петунья моргнула. — Говорила, что у нее на душе неспокойно, что сердце болит за Лили… — Так, ну хватит, — Стрэндж отодвинул чашку и слез с высокого табурета. — Давай-ка, заканчивай завтрак и марш на занятия. Найдется твоя сестра, никуда не денется. Петунья внезапно повернула голову и посмотрела ему прямо в глаза. — Доктор, спасибо вам. Если бы не вы, я… — Профессия у меня такая — людям помогать, — фыркнул Стивен. — И у тебя, кстати, тоже. Бегом в колледж!***
Еще через неделю Стрэндж осознал сразу две вещи: Во-первых, что найти Лили он не сможет. Последняя надежда — зелье поиска, сваренное ценой кучи нервов и времени, замерло на карте неподвижной каплей, отказываясь двигаться в каком бы то ни было направлении. А это значило только одно — где бы ни находилась Лили, она надежно скрыта чарами. Причем, уровня Фиделиуса, не меньше. А во-вторых, что Петунью нужно срочно выселять обратно домой. Потому что чем дальше, тем чаще ему вспоминались слова, вскользь брошенные Лили в самом начале их знакомства — те самые, про замужество, детей и прочие радости. Тогда это показалось глупой шуткой, но сейчас… И дело было даже не в том, что Петунья как-то вдруг начала готовить ему завтрак, обед и ужин, спрашивать, как прошел день, и дожидаться его по вечерам — а он довольно часто возвращался заполночь. Дело было в том, как она на него смотрела… О, Стрэндж хорошо знал этот взгляд. Кристина смотрела точно так же, когда таскала ему продукты после аварии и уговаривала начать новую жизнь. Желательно, с ней. Стивена такой поворот событий не устраивал категорически. К Петунье он относился хорошо, но воспринимал ее исключительно как… племянницу, двоюродную младшую сестру, дальнюю родственницу… короче, как угодно, но точно не как объект романтических чувств. Ради бога, да она ему в дочери годится! К тому же, она еще и его студентка. В общем, причин для беспокойства было достаточно. Но и выставить ее просто так за дверь он тоже не мог. Совесть, она иногда, конечно, очень мешает жить. Как там говорил Экзюпери? Вот-вот. Впрочем, спустя еще несколько дней проблема решилась сама собой. Точнее, ее решила Петунья. Видимо, каким-то шестым чувством — той самой знаменитой женской интуицией — она поняла, что выбрала не лучший объект для первой влюбленности, и ушла сама, за что Стрэндж ей был искренне благодарен. Отношения их после этого стали еще теплее. А к Рождеству лучшая студентка медицинского факультета была замечена в компании старшекурсника Джэйсона Грина — высокого, сероглазого, кудрявого брюнета, подающего большие надежды в области нейрохирургии. Стрэндж только хмыкнул. Умная девочка.***
К весне жизнь снова вошла в прежнюю колею. Работа, развлечения, путешествия, поиски, поиски, поиски… Сдаваться Стивен не собирался. Он точно знал, что безвыходных ситуаций не бывает. Как говорится: даже если вас съели — у вас есть два выхода. Хотя, откровенно говоря, с каждой новой неудачей этот самый выход казался все больше миражом посреди пустыни. Зато в магическом мире неожиданно наступило затишье. С чем оно связано, никто не знал, но ходили слухи, что Темный Лорд в последнее время очень чем-то занят. Так занят, что ни на кого не нападает, к власти не рвется и вообще ушел в подполье. Особо пронырливые личности утверждали, что он что-то упорно ищет. Причем давно. Но найти никак не может, поэтому в данный момент бросил на поиски все силы, временно перестав терроризировать общественность. Стрэндж в какой-то момент даже проникся. Он слишком хорошо знал, как это — когда долгие поиски ни к чему не приводят. Потом, правда, закралось нехорошее подозрение, что Волдеморт ищет не «что-то», а «кого-то», уж больно удачно совпало начало его разыскной деятельности с пропажей Поттеров. А затем ему внезапно пришло приглашение из Америки — ректор нью-йоркского университета приглашал его провести летний курс лекций для аспирантов, и Стрэндж как-то отвлекся.***
В Лондон Стивен вернулся только в августе. Слегка загоревший, развеявшийся и полный сил. И, как выяснилось, вернулся он очень вовремя.***
Это был обычный августовский вечер. Лето в этом году выдалось дождливым, вот и сейчас небо, видневшееся в панорамном окне, было затянуто тучами, грозившими сумеречному городу скорым ливнем. — Да, Дэвид, я уже несколько дней, как в Лондоне, — Стрэндж, одной рукой держа телефонную трубку, второй поочередно открывал магией кухонные шкафы, пытаясь вспомнить, куда он запихнул кофейные зерна, и покупал ли он их вообще. — Да, я помню про конференцию, но идти туда не собираюсь… Потому что там выступают одни идиоты… Нет, я не шучу — та чушь, которую они называют научными исследованиями, это не смешно… Кофе так и не нашелся, зато внезапно раздался стук в дверь, который Стивен решительно проигнорировал. В такое время к нему в квартиру могла заявиться только соседка, миссис Андерсон — пожилая, одинокая дама, от скуки бесконечно выискивающая у себя миллион различных болячек и каждый раз спешащая обрадовать очередной находкой соседа-медика. Стрэндж уже давно отчаялся объяснить ей, что он нейрохирург, а не психотерапевт, а потому предпочитал делать вид, что его нет дома. — …да, на следующей неделе свободен… Стук повторился. Затем еще раз. И еще. Стрэндж закатил глаза. — Дэйв, я тебе перезвоню, — он решительно положил трубку на рычаг и, пройдя в прихожую и сделав глубокий вдох, открыл дверь. — Миссис Андер… — слова застряли в горле. Вместо пожилой соседки на лестничной площадке стояла молодая женщина с маленьким ребенком на руках. Рыжие волосы, бледная полупрозрачная кожа, зеленые глаза, на дне которых плещется отчаяние… Стрэнджу потребовалось секунд десять, чтобы узнать в этой уставшей, измученной, отчаявшейся женщине жизнерадостную, звонкую девочку, буквально светившуюся изнутри. И все же, это определенно была она. — Лили? — взгляд недоверчиво скользнул по хрупкой фигурке. — Док, — она подняла на него взгляд, голос звучал умоляюще, — пожалуйста, помогите…