***
В итоге Магнус засиделся за картами допоздна, сопоставляя их будущий маршрут с рассказом Люциана, своего дальнего знакомого, о королевском патруле в Широкой Гавани. Теперь придется плыть дольше, но лучше потуже затянуть пояса, чем нарваться на бой с королевскими кораблями. Капитан с удовольствием потянулся, разминая затекшие мышцы, и вышел из каюты на прохладный ночной воздух. Безоблачное темно-синее, практически черное небо, озаряется луной и бликами многочисленных звезд. На палубе тихо и безлюдно, вдалеке слышится приглушенный храп матросов. Магнус обожает выходить ночью из каюты, смотреть на звезды и слушать шум океана. Он медленно проходится по начищенным доскам, поднимается на мостик и облокачивается о штурвал. Ладони привычно скользят по гладкому дереву. Магнус стоит так несколько минут и оборачивается, чтобы уйти, наконец, готовиться ко сну, когда краем глаза замечает чей-то силуэт на самом краю кормы. Осторожно подкрадывается, стараясь ступать бесшумно, и удивленно выдыхает, когда понимает, что перед ним тот самый человек, с которым он должен был поговорить. Парень стоит, вцепившись руками в свисающую откуда-то сверху веревку (нужно найти того, кто её не закрепил и назначить парочку дополнительных часов работы) и дрожит всем телом. Черные волосы мечутся в беспорядке под порывами ветра, рубаха, явно выданная не по размеру, свисает с худого тела мешком и, кажется, Магнус слышит хрипы, сопровождающие каждый вдох. Видимо, он все же издает какой-то звук, потому что парень оборачивается и едва не сваливается с края, замечая, что на него смотрят. Вцепляется двумя руками в веревку и сутулится, словно стараясь стать меньше. – Ты же не собираешься прыгать? Это просто глупо. – Когда в ответ раздается тишина, Магнус тяжело вздыхает. – Давай проясним одну деталь. Никто на этом корабле не собирается причинять тебе вред. Ни я, ни команда. А Рагнор так и вообще тебя удочерить готов, так что просто прекращай вести себя, как волчонок, и начинай работать. Я не держу на корабле бездельников, так что, если так и будешь сидеть днями в каюте – высажу при первой же остановке, чтоб еду не переводил. Конец монолога Магнус произносит нарочито строгим голосом, понимая, что зачастую тот действует гораздо лучше нежностей, и едва заметно улыбается, когда парень впервые поднимает голову и смотрит ему в глаза. Молчание затягивается, и Бейн уже готовится уйти, когда слышит тихий голос: – Я ничего не умею. Магнус вопросительно приподнимает брови, и тот повторяет: – Работать. Я не знаю, как. – Я могу научить тебя. Только при одном условии. – Паренёк поджимает губы, явно ожидая худшего. На бледном лице прослеживаются все эмоции, от замешательства до испуга. – Больше никаких укусов. Получив в ответ кивок, Магнус резко протягивает руку вперед, чтобы помочь парню сойти с края, и тот инстинктивно отшатывается, оступаясь и выпадая за борт. Через пару мгновений слышится всплеск воды, и Бейн выкрикивает имя Рагнора во всю мощь легких, прежде чем развязать моток верёвки, валяющийся у ног. Обматывает конец вокруг пояса и кричит Феллу «вытаскивай!», прежде, чем прыгнуть следом. Боги, дайте ему сил. Удар о солёную воду мигом выбивает воздух из легких, чернота ночи обволакивает зрение, не давая рассмотреть ничего, кроме расплывчатого силуэта корабля позади него, и Магнус отводит упавшие на глаза мокрые волосы подрагивающей от холода рукой. Где-то наверху слышатся крики разбуженной команды, и Бейн пытается абстрагироваться от них, вслушиваясь в плеск волн, стараясь различить среди них чужое дыхание или голос. Судорожный вдох слышится откуда-то слева, и Магнус плывет в нужную сторону, чувствуя, как натягивается на поясе веревка. Он слепо шарит по ледяной воде руками, и успевает схватить пальцами край тонкой ткани чужой рубахи прежде, чем его резко дергает в сторону и вверх. Веревка неприятно сдавливает тело, но Магнус не обращает внимания на дискомфорт, пытаясь удержать практически безвольное тело в руках. Вода стекает с них, подставляя пронизывающему ветру, и Бейн сильнее стискивает руки в подобии захвата, надеясь, что пацан все еще жив. Потому что прыгать за борт глубокой ночью в ледяную воду – удел тупоголовых храбрецов, а не здравомыслящих капитанов. Он едва чувствует собственное тело, когда несколько пар рук хватают его, затягивая на борт. Рагнор в свете многочисленных зажжённых фонарей кажется слишком бледным, словно сделанным из воска, и неподвижным, что особо выделяется на фоне снующих туда-сюда матросов с кипами сухих тряпок и одеял. Рафаэль аккуратно отцепляет пальцы Бейна, мертвой хваткой вцепившиеся в предплечья бессознательного парня, и Магнус пытается расслабить руку, чтобы ускорить процесс, облегченно выдыхая, когда конечность неохотно, но подчиняется его воле. Откуда-то сбоку выпрыгивает Саймон, ученик недавно умершего от старости корабельного лекаря, и закутывает капитана в толстое одеяло, буквально впихивая потом в руки Рагнора. Что-то говорит, но Магнус ничего не слышит за бешеным воем ветра в ушах. Его немного шатает, и Бейн послушно плетется за Феллом в собственную каюту, краем глаза замечая, как Льюис склоняется над все еще лежащим на палубе пареньком. Прежде, чем он успевает заметить, дышит тот или нет, дверь закрывается, отрезая его от общей суматохи. И буквально через мгновение голова ощущает увесистый шлепок по затылку. Магнус заторможено ойкает, в шоке смотря на Рагнора, который уже деловито достает из сундука сухую одежду. – Эй! За что? – Ты чем думал? Сам же знаешь, что прыгать ночью за борт запрещено, идиота кусок! Магнус, ожидавший как минимум благодарности, обиженно насупился, но все же начал снимать мокрую одежду, с сожалением расставаясь с одеялом, когда Рагнор подошел к нему с чистой сухой рубашкой в руках. – Я капитан. На меня правила не распространяются. – Бейн стучал зубами, едва не прикусывая себе язык, но считал делом чести договорить то, что хотел. Кровать манила к себе теплыми недрами, и он юркнул под многочисленные одеяла, словно ему снова было десять, накрываясь чуть ли не с головой. – И вообще, это ты тут печешься о мальчишке, так что должен радоваться моему внезапному благородному порыву. Рагнор, возящийся с чем-то у шкафчиков дальней стены, пробормотал что-то вроде «скорее уж очередному приступу слабоумия», и спустя пару секунд подошел к нему со стаканом в руке. От настоя тянуло травами и спиртом, и Магнус выпил неприятно горчащее на языке пойло. Устало откинулся на подушки и слегка зажмурил глаза, когда в замерзшую грудь будто бы проползла змейка и свернулась на солнечном сплетении, медленно начиная согревать внутренности. Потянуло в сон, и Бейн устроился поудобнее, решив, что на сегодня он достаточно поработал: выпил рома, скорректировал маршрут, спас чью-то жизнь и заработал подзатыльник от Рагнора. Сварливое бормотание Фелла доносилось издалека, словно сквозь вату, и Магнус не обратил на него внимания, засыпая.***
Спустя пару дней Магнус снова вальяжно расхаживал по кораблю, раздавая улыбки тем, кто хорошо работал и наказания тем, кто отлынивал. Легкая температура, поднявшаяся следующим, после прыжка за борт, утром быстро сошла на нет под пристальным наблюдением Саймона, и можно было сказать, что для Бейна все обошлось без последствий. В отличие от пацана, по собственной неосторожности свалившегося за борт – того лихорадка била уже третий день подряд, то поднимаясь, то опускаясь, будто бы в попытке дать передышку. Льюис практически не отходил от него, испробовав почти все свои запасы трав и настоек, но пока не нашел ничего, что помогло бы чуть дольше, чем на парочку часов. Заходить к больному не разрешалось всей команде, но, конечно, Магнусу это не помешало посреди ночи проснуться с диким желанием увидеть паренька. Конечно, он спрашивал о его состоянии у Рагнора или Рафаэля, но за эти дни ни разу не зашел сам. И почему-то именно сейчас, лежа с открытыми глазами в собственной постели, Бейну захотелось увидеть того, ради которого он бросился в ледяную воду, даже не подумав о рисках. Не давая себе передумать, Магнус быстро накинул на плечи теплый халат из плотной ткани с вышивкой тигра на спине (а что? капитан он или не капитан?) и осторожно вышел из каюты, вглядываясь в темные ночные силуэты корабля. Никого поблизости не обнаружилось, и Бейну потребовалось несколько шагов, чтобы достигнуть цели. Легкая деревянная дверь поддалась настойчивому напору, и спустя пару мгновений до слуха донеслось чужое хриплое дыхание. Спертый воздух небольшого, особенно в сравнении с хоромами Магнуса, помещения, освещался толстой, наполовину сгоревшей свечой, у которой были расставлены различные флаконы и бутылки. Видимо, Саймон так часто заходил к больному, что даже не тушил свечу, а зная его неуклюжесть, приходилось признавать, что без освещения Льюис тут все перевернет своими длинными руками. На узкой кровати, прибитой к стене, лежит уже знакомый Магнусу человек. Бейн подошел ближе и с сожалением вздохнул – весь кое-как набранный за прошлую неделю вес растворился в лихорадке. Острые ключицы выпирают из-под ворота рубахи, с левого плеча ткань и вовсе сползла, открывая взгляду кость, обтянутую кожей, а длинные худые пальцы остервенело сжимают подушку, будто в попытке таким образом избавиться от боли. Красные лихорадочные пятна расцветают на скулах и лбу, и поднеся ладонь к чужому лицу, Магнус чувствует жар кожи, даже не касаясь её. Такими темпами парень сможет прожить еще пару тройку дней, не больше, учитывая его явно не достающий до нормы вес и всякое отсутствие намеков на выздоровление. Сам не зная, зачем, Магнус придвигает стул, стоящий в дальнем углу, к кровати, и садится на него. Скользит взглядом по вздрагивающему время от времени телу, то и дело возвращаясь к лицу. Раньше он и не смотрел особо на парня, ну есть он и есть, какая разница? Но теперь, приглядевшись, можно понять, почему Ходж купил именно его. Черные густые волосы, контрастирующие с бледной кожей, правильные черты лица, фигура, которая, Бейн уверен, станет более стройной и привлекательной после пары недель интенсивной кормежки. Тонкие, но выразительные губы, сейчас приоткрытые для частого дыхания, и яркие синие глаза…Погодите-ка, что? Магнус моргает, выныривая из собственных мыслей, и натыкается на затуманенный взгляд полуоткрытых чужих глаз, смотрящих на него с какой-то тоской и обреченностью. Бейн понимает, что парень видит на его месте кого-то другого еще до того, как тот хрипло пытается что-то сказать. – Дж…Джейс? Где она? Скажи мне…скажи, где…– Парень тянет к нему слегка подрагивающую руку, и Магнус подается вперед в необъяснимом порыве, сжимая его горячую ладонь в своих прохладных пальцах. Кожа под прикосновением ощущается сухой и гладкой, и Бейн успокаивающе поглаживает её, стараясь успокоить больного. – Пожалуйста… Бормотание парня переходит в бессвязный лепет на грани шепота и Магнус решается, вполне логично предполагая, что это один из немногих его шансов узнать то, что он хочет. Бейн сильнее сжимает чужую ладонь в своих и пытается поймать взгляд расфокусированных глаз. Если парень умрет, Магнус должен знать его имя хотя бы для того, чтобы произнести морю перед тем, как проститься с человеком, жившим, хоть и не долго, на его корабле. Никто не заслуживает быть безымянным и забытым. – Как тебя зовут? Скажи свое имя. Парень просто тупо смотрит на него пару секунд, после чего хмурится. В какой-то момент он снова пытается закрыть глаза, но Магнус трясет его ладонь, вырывая из лихорадочной дремоты. Шепот звучит в тишине комнаты, отражаясь от стен. – Ты забыл? Я же Алек…Как ты мог меня забыть? Не забывай меня, только не забывай. Парень начинает рвано дышать, явно обеспокоенный тем, что какой-то Джейс может его забыть, и Магнус успокаивающе кладет ладонь на пылающую щеку. Поглаживает и уверяет, что никто никого забывать не собирается. И именно этот момент выбирает Саймон, чтобы зайти в каюту, с громким хлопком споткнувшись на пороге. Льюис удивленно смотрит на невозмутимого капитана, встающего со стула так, словно это не табурет, а как минимум трон, и провожает того взглядом до двери. У самого порога Бейн останавливается и поворачивает голову, проговаривая: – Его зовут Алек.