Famine

      Испытательный срок, испытательный срок. Не могут современный люди доверять другим. Не могут поверить в добро со стороны окружающих. Как низко пала человеческая цивилизация, раньше такого не было.       Именно об этом я думала, пока находилась на Франкенштейне, идущего к своей школе. Е-Ран. Корея… ничего о ней не знаю. Знаю лишь о её существовании, этого мне было всегда достаточно. Вот ведь подлянка от Вселенной. Мало того, что попала даже не в обычного человека, а в какую-то сущность, так ещё и в страну, где ничего не смыслю. А ведь не помешало бы. Вообще хоть что-то не помешало бы.       Ещё и этот Франкенштейн. Проверяет, падлюга, пытается подловить, немного ослабляя себя специально. А меня так и манит сорваться. Вот лазию тёмной субстанцией по нему… как бы это не звучало. По груди, рукам. Помимо голода борюсь ещё с желанием попугать окружающих, вылезая на свет Божий. И на лицо Франкенштейна. Во все охренеют! Особенно если в школе такое провернуть. Только вот получать потом за это как-то не хочется… ещё обратно запихнёт…       — Франкенштейн, а куда ты меня отправлял? — вдруг заинтересовалась я. Мы уже были в самой школе, у кабинета директора. Трое парней, которых я окрестила Белой Прядкой, Веником и Псиной (ибо поняла кого он мне напоминает — оборотня), отправились переодеваться в рабочую форму охранников. Их имена, правда, так и остались для меня тайной за семью печатями. Видимо, только после, своего рода, «крещения» меня соблоговолят оповестить. Что ж, потерпим. Восемьсот и более лет терпели. Один день, пф.       — Ох, не принимай меня за дурака, — усмехнулся Франкенштейн, открывая дверь. — Прямо рассказал тебе всё.       Вот о чём и говорю — падение человечества. Хм, имею полное право так говорить, ибо человеком не являюсь. Да и к тому же уже старое… грустно.       — Ого, сколько бумажек, — присвистнула я, выглядывая из-под воротника.       На рабочем столе лежало две стопки документов, от которых Франкенштейн был явно не в восторге. Сам кабинет был просторный и, чёрт возьми, светлый. Позади рабочего стола стояли шкафы, как и в левом углу, в правом же у окна три ткани на вешалках — белый, оранжевый и красный. Слева стояли два белых дивана и столик. И что, прикажите мне здесь торчать весь день с Франкенштейном? Серьёзно? Интересно, кто из нас первый не выдержит?       — Только попробуй сделать что-нибудь, что мне не понравится, — явно угроза.       Ты память можешь людям менять, так что пусть хоть и увидят — всегда можно подкорректировать воспоминания. С детьми уже проводил такой трюк, если я правильно помню из отрывков его память, которые таки смогла увидеть. Поработаешь над своими способностями, потренироваться всегда полезно, а то как халтурщик. О тебе же забочусь, чтоб не обленился.       Франкенштейн прошёл к своему рабочему месту и просто сел заполнять бумаги… Я же не вынесу этого. Весь день сидеть и ничего не делать, только наблюдать за этим человеком… ужас. Рутина и скука. Вот и ломай теперь голову, что лучше, а что хуже.       Вроде бы и попала в не совсем обычный мир, не в обычное тело, а жить тут как-то скучновато. Сейчас. Замес должен быть, как драки и прочее, что часто бывает в таких мирах, уже было. Всё же только начинается, мы ещё успеем проклясть Вселенную раз сто и более. Начинать можно прямо сейчас, ибо скука. Вроде и хочется движухи, но вместе с этим и нет. Как же тяжело уживаться в одной лужице тысячам проклятых душ и одной попаданки…       А сейчас и голод опять начинает мучить, не то чтобы он прекращал, но всё же. Ладно, если я всё же завоюю доверие Франкенштейна, то запрягу оного что-нибудь сделать от голода. Он меня придумал, хоть и не он создал, поэтому пусть разруливает сам. Только из-за него я была создана, из-за его экспериментов и желания создать оружие духа как у благородных. Только вот что-то пошло не так. Если бы те старейшины дождались бы доработки исследования, то ничего бы такого не случилось. И я вообще без понятия винить их или же благодарить за это.       Прошло только минут двадцать, а я уже устала скучать. Хм.       Совсем медленно начинаю перемещаться по его руке и вылазить из-под одежды. Нет больше сил сидеть и ничего не делать.       — Ты что творишь? — шипит Франкенштейн, тряхнув рукой, заставляя меня залезть обратно. — Сказал же…       — Про сидеть смирно ты ничего не говорил, — огрызаюсь я. — Я никуда не убегу, просто хочу немного… прогуляться?       — Не лучшее сейчас время, — тихо шепчет мужчина. — Сиди и не отсвечивай.       — Цвет не позволяет отсвечивать, — фыркаю я и предпринимаю видоизмененную попытку. На этот раз я уже лезу ему на лицо. Теперь его шея полностью закрыта мной, а на щеках полосы.       Франкенштейн тяжело вздыхает.       — Если тебя хоть кто-нибудь заметит…       — Всегда можно стереть память, — договариваю за него. Тоже мне, конспиратор. — У тебя разве не много работы?       Он явно хотел что-то сказать, но промолчал и принялся дописывать документы. Чувствую как у него руки чешутся что-нибудь мне сделать. Только вот договор между нами уже заключен, осталось только продержаться этот день и не заикнуться о голоде. Иначе это может послужить тревожным сигналом в светлой голове. Тогда меня запрут снова и будут вызывать, опять контролируя, а у меня нет на это никакого желания. Намного лучше просто молчать и терпеть голод в компании этого человека, чем в той пустоте. Хм, всё равно нужно его помучить будет, чтобы рассказал как и куда меня девал. Но это будет ой как не скоро, доверие так просто не заполучишь, особенно у этого.       Время тянулось. В коридорах были слышны шаги и разговоры учеников между собой. Я даже как-то завидую им. У них такая спокойная и беззаботная жизнь, если сравнивать её с нашей… как прошлой так и будущей. А они, наверняка, хотят такой как у нас, хах. Жизнь полную приключений, драк и тому подобное. Хотят быть героями, спасать людей, сражаться… герой равно пафос. И злодеи, которых выставляют настолько лютыми, что потом смешно наблюдать, когда они тупеют во время решающего поединка. Надеюсь, здесь злодеи тоже такие, будет меньше проблем.       — Босс, — спустя минут пять-десять входит Белая Прядка в кабинет директора. — К вам тут… о.       Видимо, заметил меня на лице Франкенштейна. Что, милый? Страшно или что? Так вылупился. Да и Франкенштейн не лучше — таким убийственным взглядом он посмотрел на подчиненного. Из-за меня поди. Как хорошо однако бесить его, аж души радуются. Видимо, эмоции тоже как-то на меня влияют. Ах, да, как я забыла — порождение ненависти же для всех.       — Кто? — не выдерживает Франкенштейн.       — Э-э… тут приехали чтобы в школу поступить. Говорят, парнишка в больнице был после несчастного случая и раньше никак…       — Да, я помню, — откидывается назад «хозяин», потирая переносицу. — Проводи.       — У тебя тут… — парень неловко показывает на нижнюю часть лица.       — Я знаю.       Всё помнит, всё знает… как ты живёшь-то? Не скучно? Ведь, забыв что-нибудь, начинаешь придумывать как выкрутиться, мозг работает, адреналин в крови.       — Лучше спрячься и заглушись как можно сильнее, — когда уходит Прядка говорит Франкенштейн. — Только попробуй сорвать мне всё.       — Поняла. Буду тише воды, ниже травы, — опускаясь вниз, говорю ему. Всё же проблемы мне нафиг не нужны, ещё будут и не мало. Лучше посижу тихонечько, послушаю, а вот потом быть может…       Слышу как открывают дверь и здороваются. Голос мальчишеский, даже приятных, хоть и немного хриплый. Видимо, после того самого несчастного случая.       Дальше пошли разговоры. Франкенштейн такой приятный в общение и так участливо спрашивает пацана о его здоровье. Не то что со мной, козлина… на меня только ворчит, что я голодна и пытаюсь его сожрать. Как будто нам легко, вот пусть не будет есть сотни лет, я посмотрю насколько он будет дружелюбен.       Парень ушёл, а Франкенштейн о чём-то задумался. Лезть в его голову не буду, это может посчитаться атакой с моей стороны. Всё же, я могу поработить его и самой управлять его телом, пока разум будет спать. Только вот в такие моменты сдерживаться и не сожрать его будет ой как не просто. Да и проблем от этого будет не меньше. Благородный пробудет Франкенштейна, а тот в свою очередь что-нибудь сотворит со мной… н-да, не густо.       Нужно придерживаться плана и втереться в доверие, а потом, зная Франкенштейна, он будет искать способ избавить меня от дефектов. Мне же будет лучше. Ведь что я получу, если буду против этой разношёрстной компании? Ничего, только рабом буду у одного из них. А пакостить им можно и безобидно (тёмную сущность никто не отменял).       Внезапно Франкенштейн отрывается от документов и начинает что-то печатать на компьютере. Хм, это не по школе, а по… модификации Веника и Прядки? О, их зовут Такео и Тао. Остались ещё трое неизвестных мне личностей. Хотя благородного, который меня часто обезвреживал, я знаю. Но имя не помню, ибо Франкенштейн его только при знакомстве называл по имени, а потом уже мастером. Стёрлось из памяти, много лет прошло в конце концов.       Заполняет так увлечённо, мне не понятное. Видимо, эврика, озарение и тому подобное у него случилось. Отвлекать не нужно, пусть работает, думаю, это важно. Помниться, одного из них я чуть не съела недавно. Но Такео сам виноват, не надо было на Франкенштейна лезть, не по зубам, только я имею права кусать этого блондинистого. Правда, далеко я в этом не преуспела.       — Нужно возвращаться домой, — быстро выключая компьютер и второпях раскладывая документы, бормочет Франкенштейн.       — Что такое?       — Появилась идея как можно побыстрее стабилизировать состояние Тао и Такео, — кажется, он даже забыл с кем разговаривает. Как он бывает поглощён-то работой, чёрт возьми. Головастый.       И довольно быстрый. Минуты за три он уже всё разложил, закрыл кабинет и был практически у выхода из школы. Электровеник. Чистоту же любит и соблюдает.       У выхода он чуть притормозил. Хм, чувствую, он с кем-то связывается телепатически. Ла-адно, мешать не будем, он слишком серьёзен и сосредоточен на своих мыслях.       — Босс? — Прядка явно удивился появлению начальства.       — Тао, Такео, за мной, — даже не кинув на тех взгляд, говорит Франкенштейн, широко шагая. — Нужно успеть до вечера провести одну процедуру. А М-21 продолжает работу, — чуть скосив глаза, говорит «хозяин».       М-21… не думаю что даже самые отбитые родители дадут своему ребёнку такое имя. Получается, номер? Или просто кличка? Ха-а… всё равно узнаю, нужно лишь проявить терпение. А меня это терпение уже бесит.       Франкенштейн, широко шагая, идёт впереди, пока двое людей рысят следом. Немного побаиваются, чувствую исходящий от них страх даже не особо напрягаясь. Нужно сделать какую-то процедуру, её и боятся что ли? Тогда понятно. Хотя как бы я не проклинала Франкенштейн в прошлом, учёный он хороший, с ним пропасть крайне сложно. К тому же, возможность того, что его Мастер будет грустить давала ему больше мотиваций делать всё качественно. Им нечего боятся, короче.       Отрастил же патлы… ни черта не видно.       Тянусь по его шее к затылку, чтобы посмотреть на позади идущих. Переглядываются. Заметили?       — Хватит, — Франкенштейн шипит совсем тихо, чтоб никто не услышал. — Тебя могут заметить.       — Скинут на ветерок. И тебе советую, — спокойно отвечаю ему, но останавливаюсь. Он же не отстанет.       Быстро заходят в дом, переобуваются в розовые тапочки. Хотела бы пошутить на эту тему, да что-то мне кажется Франкен не одобрит, я его и так уже начинаю раздражать. День ещё только начался, а уже бешу его. Конечно, я не против, но смысл моего плана в полностью противоположном. Или хотя бы не вызывать желания убить.       Что-то я задумалась. Даже не заметила как мы оказались в лифте. Оказывается, нет различия стоишь ли ты или находишься на ком-то — всё равно испытываешь такое странное чувство, когда лифт трогается с места. Никогда оно мне не нравилось.       — Всё, на выход, — зайдя в отдельный кабинет в лаборатории и скидывая пиджак, сказал Франкенштейн.       Можно в фокусники идти, где трюк с доставанием чего-то из рукава проделывают. Ибо именно так мы сползли с него и, находясь на полу, пытались как-нибудь собраться, чтоб на нас не наступили. Слишком уж он активно бегает по кабинету, надевая халат и чиркая на бумагах свою «эврика». Даже не замечает.       Выбегает из кабинета, оставляя меня одну. Ну, допустим. Что мне делать-то? Мешать, ладно, не буду, хоть и хочется напасть на него, пока он занят совсем другими мыслями. Такой шанс… есть ещё и двое рядом. Завтрак из трёх блюд. Сначала тяжёленькое — Франкенштейн, потом полегче — Такео, а на закуску Тао. Он самый слабенький среди здесь присутствующих, его на конец.       Но, чёрт возьми, не могу. Обещала же. Суть Копья хоть и влияет, но не полностью, мучая. Уж лучше бы оно мою совесть и какую-никакую мораль сожрала, уходя. В добавок, сожрав Франкена, получу одну очень сильную и элегантную проблему в лице его Мастера. Его тоже можно было бы съесть, но вряд ли получится до него даже дотянуться. Уничтожение или терпение, вот в чём вопрос…       Выползаю из кабинета в огромную и светлую лабораторию с кучей учёной фигни, название которой даже знать не хочется. Столы, приборы похожие на МРТ, огромные то ли аквариумы, то ли колбы. Про инструменты вообще молчу. И это ещё не всё, как я думаю, есть и ещё этажи с не менее меньшим количеством аппаратуры, а то и больше. Веник с Прядкой сидели на одной из кушеток и ожидали, как видимо, когда для процедуры всё будет готово.       Подползаю к ним ближе, чтобы изучить получше. Да, всё-таки боятся они этих процедур до чёртиков. И вообще, оказавшись в лаборатории начали совсем незаметно трястись, оглядываться и сжиматься. Что же это с ними произошло? Неудачный первый опыт? Что переживать, Франкенштейн нежен…       — Как думаешь, эта штука нас понимает? — заметив меня, Тао ткнул Такео локтём.       — Франкенштейн же разговаривал с… этим, — мне крайне не понравилось слово «этим», Веник поёжился. Не нужно меня злить. — Лучше не лезь.       Но глас разума был проигнорирован. Закусив язык, Прядка слез с кушетки и медленно протянул ко мне руку. В его взгляде я не заметила и тени страха, только любопытство.       — А вдруг оно понимает только босса, но других — нет?       — Дорогой, неужели тебе это действительно интересно? Хочешь стать кормом? — хоть бы Франкенштейн не услышал.       — Тао, не надо, — попытался ещё раз вразумить товарища Такео, но было уже поздно.       Когда рука Прядки была уже близко, я резко её схватила. Парень вскрикнул от испуга и упал. Всё любопытство резко исчезло, когда щупалец, которым я его схватила, начал принимать очертания руки. Захотелось его проучить, но есть его я не собиралась. Ор Франкенштейна о том, что я сожрала его объект для опытов выслушивать желания не было.       — Что за… — помянешь чёрта и он придёт, как говорится. — Что ты творишь?!       — То, что я не человек не значит, что можно нарушать моё личное пространство! — нужно первой нанести удар, пока те Тао в ужасе пытается отползти. — Я не собиралась его есть, только напугать, чтоб не лез.       «Хозяин» не сдержал тяжёлого вздоха.       Отпускаю Прядку, который сразу же подпрыгнул и отошёл на три шага. Будет уроком.       — Подождите здесь, — положил документы на стол Франкенштейн и посмотрел на меня. — А ты ко мне.       Если он ещё скажет «фас», то я за себя не ручаюсь.       Ползу к «хозяину», но не очень восторженно. С другой стороны, а за что нам получать? Ничего не произошло, все живы, психически, вроде, тоже. Всё нормально. Тоже не особо охотно Франкенштейн нагибается и тянет ко мне руку. Поняла.       То, что он идёт к лифту значит что он не собирается меня отправлять в пустоту. Но тогда куда? Из лаборатории в дом? Не-е, Франкенштейн так не сделает, слишком уж он не доверяет мне и не оставит нас одних. Опасно, даже я это признаю, чего о нём говорить. А он головастый.       Спускаемся на этаж ниже и выходим. Интересно.       Просто пустая комната из каких-то белых плиток?.. Что?       — Посиди-ка тут некоторое время, — стряхивает меня с руки Франкенштейн. — Можешь делать что хочешь, здесь ты не представляешь опасности для окружающих, — усмехается и быстро уходит, закрывая дверь.       Скотина. Чтоб ты… забыл какую-нибудь формулу.