***
Пробуждённый был невероятно силён и воительницы проигрывали. На ногах стояли лишь Мирия и Клэр, которые, к слову, давали отпор, но вот под конец боя, чудовище немного переменило природу и перестало использовать энергию Йома, просто издеваясь над Клэймор. Это было странно, ведь Пробуждённые обычно сильно фонили энергией, но сейчас она пропала, из-за чего Клэр не могла предугадать удары и отлетела в каменную плиту, но всё-же поднялась на ноги и вновь бросилась в бой. Тварь было хотела прикончить обеих одним размашистым ударом щупальцеобразного языка, но тут ей на голову упало что-то чёрное и очень тяжёлое. — Умри, Ксенос! — раздался сверху звучный мужской голос и огромный, даже по сравнению с мечами воительниц, меч рассёк бронированный воротник существа. Это, как не сложно догадаться, был Сигизмунд, который, издали услышав шум боя, для начала осмотрелся и, увидев неизвестную тварь, брызги крови которой были того же цвета, что и у встреченных им ранее. Чемпион Императора использовал план простой, но эффективный. Эту гениальную стратегию можно описать одним выражением: «как снег на голову». Воительницы были ошарашены, ведь никто, абсолютно никто не ждал помощи, тем более, сверху. Вынув меч из туши, Сигизмунд встал в полный рост на трупе и поднял клинок над головой, крича: — Примарх-прародитель! Во славу Твою и во славу Его на земле! — Мирия подняла свой клинок, но Клэр остановила её жестом руки, а затем, тихо сказала: — Спокойно, спокойно, я уже имела дело с подобным ему. Тот был вполне себе дружелюбным… — не успела договорить Сорок-седьмая, как гигант посмотрел в сторону пытавшейся подняться и регенерировать Денёв, чья скорость восстановления выдала в ней, что она — не человек, как и изменившиеся, ставшие золотыми глаза. — Умри, демон! — завопил Сигизмунд, занося меч над головой в прыжке, но тут что-то синее влетело в него на немалой скорости, отбросив в скалу. Когда Чемпион Императора поднялся, он увидел перед собой космодесантника, вооружённого мечом и в броне, выкрашенной в цвета Ультрамаринов, но побитой и без шлема. — Тит?! — воскликнула Клэр, узнав в покрытом пылью и грязью воине недавнего соратника. — Клэр, отступай, он чертовски силён! — крикнул Тит, блокируя удар уже очнувшегося Сигизмунда. Он понимал, что их силы ничуть не равны, ведь простой капитан Ультрамаринов, чьим главным подвигом было уничтоженный демон-принц, просто не шёл ни в какое сравнение с Чемпионом Императора, но Тит решил попытаться, дабы дать другим шанс. Капитан проигрывал, осознавая это удар за ударом, пока наконец не пропустил выпад, который пробил доспех в районе левого сердца. Острая, почти невыносимая боль пронзила тело Тита, но он стерпел её, схватившись руками за клинок меча, торчащего у него из груди, а затем со всей силы зарядил ногой в живот Сигизмунда. Рана была тяжёлой даже по меркам Астартес, но бывший Ультрамарин, крича от ярости, достал Чёрный Меч из своей груди и взял в руки, вставая в стойку. Увидев это, Чемпион Императора сказал с уважением в голосе: — Лишь в руку истинного слуги Императора сможет лечь этот меч! Кто ты, отступник? — Тит, бывший космодесантник ордена Ультрамаринов, ныне изгнанник, — произнёс капитан, смотря прямо в глаза своему оппоненту, который ответил, поднимая лежавший рядом меч Ультрамарина: — Бывших Астартес не бывает, Сын Жиллимана, ведь слуга Хаоса не смог бы даже дотронуться до него! Но ты напал на меня, чего я, к своему сожалению, простить не могу. Готовься к бою! — крикнул Сигизмунд и бросился в бой. Два меча сверкали с ужасающей, даже для воительниц, скоростью, пока наконец не скрестились в то время, как два космодесантника смотрели друг другу в глаза. Схватка бы продолжилась, если бы Тит не услышал справа до боли знакомый голос и звук взведения болтера: — Так, кретины! — Тит и Сигизмунд повернулись на эти слова и их взору предстал полноценный Астартес, облачённый в скаутскую панцирную броню цветов ордена Кровавых Воронов, который, как и стоявший рядом технодесантник, держал мечников на прицеле, — у нас тут ксеносы бегают, а вы тут междоусобицу устроили! Тут, будто в подтверждение его слов, в каньон сорвалась целая орда простых йома, окружая воительниц и космодесантников, которые было приготовились к тяжёлому бою, но тут что-то произошло и все твари, коих были сотни, остановились и лишь Мирия, будучи Шестым Номером Организации, смогла заметить мелькнувшее красное пятно и упавший ей на нос лепесток розы. Через миг, вверх взметнулись фонтаны тёмно-синей крови, заливая Астартес кровью, когда как на Клеймор не попало ни капли. Когда последняя капля упала на землю, перед всеми предстал Данте, которого выдала лишь капля крови на скуле. — Извиняюсь, опоздал, — невинно сказал полудемон, уводя взгляд куда-то вверх. На самом деле, он смотрел на всё с дерева, попутно заметив в паре километров от них слежку, которая, что ни странно, не заметила полудемона, ведь энергии йома он не излучал. — Кто вы, мать вашу такие?! — завопила Хелен, ответ ей был дан Циррусом: — Астартес, Ангелы Смерти Императора. По крайней мере, нас так называют, — затем, оглядев остальных космодесантников, Циррус продолжил, — к востоку я видел ещё нескольких из наших, предлагаю выдвинуться к ним немедленно, как восстановим вокс-передатчик. — Помощь нам бы не помешала, мягко скажем, — сказал Тит, почёсывая уже порядком заросший подбородок. — Только вот у меня вопрос, как получилось, бойцы, причём отборные, оказалась на захолустной планете, не отмеченной ни на одной карте? Меня это наводит на мысли о происках врага, — предположил Марселлий, делая шаг вперёд и опуская болтер. Технодесантник понимал, что это явно не совпадение и кто-то или что-то за этим стоит. — Я не помню, как здесь оказался, последним, что я помню было сражение с Абаддоном. Он проклятье человеческого рода, предатель, смерти которого я жаждал целые столетия. И вот, когда момент настал, я поднял свой меч, но мне не хватило сил. Я вышел к нему один и это было роковой ошибкой, даже для меня, — поведал свою историю Сигизмунд, сжимаю рукоять меча от злости и горечи поражения. Теперь он злился на себя за то, что не смог, не смог победить Разорителя и, быть может, нанести Хаосу такой удар, от которого предатели оправлялись бы очень долго. — Вывод — фанатики должны ходить кучкой, — встрял Данте, желая вызвать ярость Чемпиона Императора, который, что удивительно, спокойно ему ответил: — Ты жив лишь потому, что сражаешься за людей и только что спас наши жизни, но и у моей благодарности есть пределы, уродливое создание Варпа! — Ну тебе, давай без оскорблений, лысый из Браззерс. Я на вашей стороне, да и не знаю, я, что такое этот ваш Варп… — не успел договорить Данте, как Сигизмунд атаковал, но все услышали лишь звон металла и увидели отлетевшего в ближайший камень Сигизмунда, когда как Сын Спарды даже не шелохнулся, а то, что он отвёл удар, выдавала лишь небольшая борозда на земле, — Я его спасаю, а он ещё и железкой в мою сторону машет! Как же грубо… — А ну, оба успокоились, — прикрикнул Циррус переводя болтер с Данте на Сигизмунда и обратно. Он прекрасно понимал, что это бесполезно, учитывая, в кого он целится, но это был единственный способ призвать их к порядку. — Что ты, Император сохрани, такое?! — спросил Сигизмунд, поднимаясь и поднимая меч. — Охотник на демонов, — ответил ему Данте, вставая в пафосную позу. — То есть ты, являясь сущность потусторонней, сражаешься с себе подобными? Что ж, пока оставлю тебя в живых, но один шаг в сторону и ты — не жилец! — сказал Чемпион Императора, подходя к остальным космодесантникам. — Возвращаю меч владельцу, — сказал Тит, протягивая Храмовнику его оружие. тоже самое сделал и Сигизмунд, отдавая бывшему Ультрамарину его клинок. — Нам пора выдвигаться, а то те, кого Циррус видел на востоке, уйдут, — сказал Марселлий и позвал остальных жестом, после чего, двинулся на восток, ориентируясь по солнцу. Непроглядный пафос был развеян Данте, сказавшим: — А вы не заметили, что наши прекрасные барышни свалили в туман. Тит, ты со мной или мне одному их поискать? — Пусть эти твари уходят, пока я к ним милосерден! — напыщенно сказал Сигизмунд, за что поймал недовольный взгляд Тита, который ему ответил: — Да, пусть они не люди в плане физиологии, как, впрочем и мы в некоторой степени. Я общался лишь с одной, но этого хватило, чтобы понять, что они в душе люди. Я знаю, что говорю, как еретик, но не могу я идти против тех, с кем сражался плечом к плечу! — Что ж, не зря тебе прогнал орден. Я признаю, что ты отличный воин, с которым я мог бы сражаться бок о бок и которому я бы даже доверил свою жизнь, но твои доброта и человеколюбие погубят тебя и твоих соратников. Запомни это, Тит, — сказал Сигизмунд, нахмурившись и двинувшись дальше. — Я вас догоню, как закончу кое-что, — ответил Тит, остановившись. — Тогда и я остаюсь, — сказал Циррус, садясь на ближайший камень. Марселлий последовал примеру своего боевого брата и опёрся на небольшую скалу. — Так вы собираетесь сотрудничать с мутантами, о свойствах которых мы крайне мало знаем? Не за это я сражался всю жизнь! Не за это Галактика пылала! — начал было Сигизмунд, пытаясь призвать Кровавых Воронов и отступника к следованию своим идеалам, но это было всё равно, что убеждать Космического Волка не пить. — Те времена прошли, Сигизмунд. ради выживания, мы должны отбросить былые предрассудки, иначе мы просто помрём, причём помрём бесполезно, — холодно ответил Тит, повернувшись спиной к Чемпиону Императора, которого одолевала ярость. Циррус, поняв, что время пришло, сказал: — Знаешь, Сигизмунд, а ты ведь прав, мы во враждебной, злой среде, посреди врагов, но, если хочешь, вот тебе поучительная история. Один сопляк, почти падший духом, устоял перед натиском демонов, много сражался и покрыл себя славой. В конце концов исход для него был плачевным, его имя теперь не произносят, но помнят, что однажды он окрестил людей Воинами Света. Они пошли за этим заморышем, словно за живым воплощением Бога. Он вёл людей снова и снова, всё дальше во тьму, неся свет. Вот только сам не заметил, как погряз во тьме, и это его сгубило. — Что с ним стало? — спросил Сигизмунд, поднимая бровь. — Мёртв. Умер по глупости, даже меча не успел вынуть. Слишком много о себе думал, а жаль, ведь хороший человек был, до последней войны с Пожирателем. Чёрт, он сражался с нами, Кровавыми Воронами. Я своими глазами видел, как пламя Варпа поглотило его прямо на моих глазах, когда я раненным валялся за камнем и пытался простреленной рукой перезарядить болтер, — грустно сказал Циррус, взглянув в небо. По нему было видно, что он кое-что вспомнил. Перед его глазами проплывали трупы невиновных и боевых братьев, что пали от рук предателей. Лишь тот сорванец, стоящий в белом пламени под натиском колдуна, зная, что проиграет, но он стоял до конца, как настоящий воин. Ослеплённый светом и тьмою воин. — Я продолжу свой Крестовый Поход, чего бы мне это не стоило, — наконец совладал с собой Храмовник и, развернувшись к остальным спиной, направился в закат, на что Циррус разочарованно подумал: «Ничему не учится, будто зелёный скаут, который так и хочет помереть!» — Скатертью дорога, лысик! — в шутку крикнул Данте ему в след, но на это раз Сигизмунд даже не обратил на него внимание. — Теперь нам надо устроить привал и решить, что делать дальше, — предложил Марселлий, глянув на соратников. Циррус слегка кивнул головой в знак согласия, как и Тит. — Ну, вы отдыхайте, а мне надо отойти, — сказал Данте и поплёлся в сторону оврага. — Хм, демон, а ведёт себя, будто человек, — тихо сказал Циррус, смотря в след полудемону.***
Воительницы стояли, скрестив мечи. Они пришли к выводу, что Организация лишь хотела от них избавиться. Это бы возможно сработало, если бы не командная работа и своевременная «помощь с небес». Пока девушки стояли прощаясь, за ними сверху наблюдал один белобрысый болтун… — Данте, ты чего? Ты же хотел с ними поговорить, — тихо сказал стоявший за ним Тит. Данте ему ответил спокойно, без обыденной для него несерьёзности, указывая рукой на воительниц: — Я не хочу им мешать. Пусть сроднятся, станут сильнее, ведь если мы сейчас вмешаемся, они не смогут сроднится. Я просто хотел убедиться, что с ними всё в порядке. Надеюсь, что вновь их увижу. Я их запомнил: вон та, с чёрными накладками на одежде, да, та, что довольно активно жестикулирует, её зовут Хелен, рядом с ней — наша старая знакомая Клэр, с мужской стрижкой сидит Денёв, а та, которая всё-же смогла меня заметить и сидит, сжимая в руках лепесток розы — Мирия. — Хм, неплохая у тебя память, Данте, слегка усмехнулся Тит, всматриваясь в лица тех, с кем недавно стоял плечом к плечу. — Я кажется размяк, но чувствую с ними некое родство. Они, как и я, наполовину являются тем, что ненавидят всей душой, — полудемон посмотрел на друга своими голубыми глазами, в которых сейчас читалась непроглядная скорбь и боль утраты. Маска вечной весёлости будто испарилась с лица Сына Спарды, который постоянно скрывал некоторые из своих эмоций, пытаясь уйти от них, но они вновь и вновь настигали его. Тит вспомнил их недавний разговор и лишь вздохнул и улыбнувшись, ответил: — Ха, до того, как с тобой поболтал по душам, я бы не подумал, что ты способен на такое, но сейчас я всё понял. Ты пытаешься спасти всех, ведь не смог спасти нескольких. В любом случае, я с тобой! — после этих слов, бывший Ультрамарин вынул меч из ноже и направил на Данте, который, ухмыльнувшись, достал из-за спины Ребеллион и скрести меч с Титом, сказав: — Я тоже готов поднять свою задницу, чтобы вытащить тебя из дерьма! — затем Данте отряхнулся и, встав, сказал, указывая на расходящихся воительниц, — ну, дамы ушли, и нам пора. Пойдём бить рожи плохим парням? — Я только за, Данте, — кивнул Тит, и две фигуры направились к дороге, ведущей к привалу, устроенному Циррусом и Марселлием, дабы продолжить путь. Выдержит ли боевое братство крещение огнём?