Герои из других миров

      Гатс и Андерсон шли весь день, и, когда солнце уже село, они, наконец, добрались до маленькой деревушки на опушки леса, которую окружал полусгнивший частокол. Поселение казалось безлюдным, но воины, обнажили оружие, ведь как раз в «безлюдных» местах обычно и находились неприятности. — Стой! Я что-то слышу, — сказал Гатс, показывая Андерсону рукой, что надо остановиться. Священник лишь посмотрел по сторонам, но, доверяя инстинктам напарника, обнажил штыки. Воины продвигались медленно, постепенно осматривая окрестности.       Гатс и Андерсон вошли в распахнутые ворота деревни. Вокруг было тихо, даже слишком. — Гатс, ты вроде из подобной эпохи? Такое состояние нормально даже для самой захудалой деревушки? — спросил священник, озираясь по сторонам и пытаясь найти хотя бы намёк на простых людей. — Да, я из подобной эпохи. Тут два варианта: чума, монстры или же, что самое проблемное, — люди, — тут Чёрный Мечник недовольно хмыкнул и вскинул Убийцу Драконов, услышав шорох справа от себя. Когда он обернулся, то из кустов вышла маленькая потрёпанная девочка и начала идти к мужчинам, шатаясь на худых и покрытых язвами ножках, прикрываемых лишь рваным платьицем, доходящим до колен. По ней было видно, что она не ела минимум пару дней. Тут Андерсону стало по-настоящему тяжело: он всем сердцем любил детей и всегда пытался им помочь и направить на Пути Истинный. Но сейчас Александр осознавал, что это может быть банальной ловушкой. — Дяденьки, вы пришли нас убить йома? — дрожащим голосом спросила девочка, подходя к Регенератору. Когда она подошла ближе, то Андерсон поймал себя на мысли, что она ему кого-то напоминает: редкие светлые волосы, походка, осанка, даже голос. Всё это напоминало ему о Хейнкель Вольф в те времена, когда её только передали под его опеку. — Да. Не бойся, тебе ничего не угрожает, — сказал Александр, опускаясь на колени и по-доброму смотря на девочку. — Ты спятил, священник? Поднимайся! Взгляни на её пасть! — проорал Гатс, хватая Андерсона за воротник. Тут Александр увидел, что к нему идёт уже не маленькая девочка. На него неслось чудище, лишь отдалённо напоминающее человека. Увидев это, Гатс опять дёрнул Регенератора за одежду, но тот лишь ответил, ухмыляясь: — Я допустил слабость и теперь поплачусь за это, — сразу после этих слов, тварь вцепилась в его шею. Обычного человека это убило бы, но Андерсон с мученической покорностью оставался неподвижен, пока тварь пыталась перегрызть ему глотку. Этому помешал Гатс, неожиданно ударив тварь протезом прямо по морде. Существо отлетело на добрый десяток метров, но быстро поднялось и встало на четвереньки и, было, прыгнуло на поднявшего клинок Чёрного Мечника, но тут Регенератор встал в полный рост и метнул целый рой клинков в существо, просто-напросто не сумевшее увернуться, и теперь прибитое к стене одного из деревенских домов. Немного потрепыхавшись, «девочка» испустила дух и рассыпалась в пепел. — Ты живой?! — спросил Гатс, глядя на не заживающую рану Андерсона, из которой продолжала сочиться кровь. — Пока что да, но, судя по всему, в рану попала ртуть, которая замедляет мою регенерацию. — спокойно ответил Андерсон, доставая бинт из кармана плаща. — Перевяжи, пожалуйста, а то я левой руки уже не чувствую, — продолжил он, протягивая перевязочный материал Гатсу здоровой рукой. Чёрный Мечник спокойно принял бинты и начал попытки остановить кровотечение, в чём ему помогали навыки, полученные за время наёмничьей жизни. закончив с обработкой, он увидел, что Андерсон вырубился. — Вот же дерьмо! — воскликнул Гатс, начав перетаскивать ныне недееспособного священника в старую покосившуюся хибарку. Когда он закончил транспортировку раненного, решил развести огонь в полуразрушенном камине, что сумел сделать при помощи огнива и соломы, валявшихся поблизости. В качестве топлива он решил использовать валявшиеся везде доски. разведя огонь, он подтащил Андерсона к огню и сел рядом, оперевшись на стену, намереваясь охранять своего соратника всю ночь.       Ночь была на удивление спокойной и Гатс чуть было не заснул, но стук стальных сапог мгновенно привёл его в чувство. Чёрный Мечник встал, пытаясь не издавать шума своими латами. Сразу же скинув свой плащ и накрыв им Александра, дабы скрыть священника, Гатс обнажил свой меч и вышел на улицу. В предрассветном полумраке воин увидел перед собой воительницу-клеймор, немного напоминающую ему Клэр, но через миг он вспомнил слова последней о том, что у всех полу-йома глаза похожи на серебро, а их волосы светлы. К тому же, эта мечница была на порядок выше и её волосы были завиты в аккуратные локоны и собраны в два боковых хвоста. — Так, так так, что ты здесь делаешь? — размеренно и беспечно спросила воительница. Пусть говорила она спокойно, но в её голосе чувствовался такой холод, что немного вздрогнул даже Гатс. Чёрный Мечник молчал, осматривая возможного противника с ног до головы, постепенно подмечая пятна крови на оружии и одежде клеймор, которая, поймав на себе данные взгляды, расхохоталась и произнесла: — Ибо такого мужчину я бы обласкала и довела бы до изнеможения… прежде чем убить! — тут воительница расхохоталась во весь голос, пытаясь запугать Гатса, но этот трюк с ним не сработал, ибо он взял себя в руки и направил меч к земле, надеясь, что его оппонентка купится на эту старую уловку. — Извини, но у меня есть другая, — усмехнулся Чёрный Мечник, пытаясь вывести соперницу из себя. И у него это получилось. Клеймор атаковала в лоб, думая, что её противник не успеет среагировать, но Гатс успел, атаковав снизу вверх, а когда воительница уклонилась влево, он, используя инерцию от предыдущего взмаха, атаковал справа налево, вложив в этот удар всю свою невероятную силу, откидывая заблокировавшую удар своим мечом воительницу прямо в ближайшую стену, которую та пробила, обрушив на себя покосившийся деревенский домик. — Сдохни! — прокричала она, мгновенно раскидывая обломки волной энергии. Её вены вздулись, а глаза стали гореть хищным светом, давая Гатсу понять, что время для решительных действий. — Нет, сдохни ты, — спокойно сказал Гатс, начав стрелять из вмонтированного в протез арбалета. На теле уже преодолевшей порог воительницы раны от арбалетных болтов, но вот попадания в оба глаза заставили её на мгновение согнуться в дикой агонии. пользуясь моментом, Гатс быстро сократил дистанцию, замахиваясь для нового удара. Меч почти достиг своей цели, но клеймор не оказалось на нужном месте в тот момент. Вместо этого, на Гатса сзади начали падать десятки костяных клинков, не пробивших доспех, но сломавших, как минимум, несколько рёбер под ним, заставляя Чёрного Мечника взреветь от боли. Развернувшись, он увидел перед собой создание, напоминающее извращённую концепцию ангела, которая мгновенно пробудил в Гатсе болезненные воспоминания о Затмении, которые выпустили на бой с чудовищем другое чудовище…       Зверь Тьмы, завладев разумом Гатса, издал страшный рёв и с нечеловеческой скоростью бросился на врага, который попытался увернуться, но объятый воистину звериной яростью воин умудрился схватить противника за ногу клыкастой пастью, ныне закрывавшей голову Чёрного мечника. Бывшая воительница попыталась сбросить Гатса со своей ноги, хлестая по доспеху целыми тучами костяных шипов, которые лишь проминали доспех, который в мгновение ока принимал прежнюю форму. В ответ на подобное, Чёрный мечник одним невероятно быстрым ударом отрубил существу голову и перекусил ногу, сжав челюсти шлема из всех сил, после чего полетел вниз с высоты примерно дюжины метров.       Когда Гатс упал на землю с хрустом ломающихся костей и лязгом мнущегося металла. Из щелей между пластинами струями начала вытекать кровь, но это не остановило Гатса, который поднялся на ноги одним прыжком и начал принюхиваться. — Проснись! — прозвучал голос вышедшего из хижины Андерсона, который шёл, опираясь на деревянную балку, ибо он был ещё слаб из-за кровопотери, восполнение которой было замедлено постепенно выводящейся из организма ртутью.       Увидев Регенератора, Чёрный Мечник медленно побрёл к Александру, волоча за собой меч. По Гатсу было видно, что даже доспех уже почти не в состоянии держать его в сознании. — Лишь истинный человек может убить чудовище. Так сказал тот, кого я могу назвать величайшим из чудовищ. Так останься же человеком, дабы отомстить за тех, кто был тебе дорог! — прокричал Андерсон, харкаясь кровью. Чёрный Мечник замедлился, а алое пламя, ранее горевшее в закрытых глазницах шлема, начало тускнеть, но через миг вновь загорелось жарче прежнего и Гатс продолжил идти. — не дай ярости поглотить тебя! Вспомни о той, которую упоминал! Останься человеком ради неё!       Услышав эти слова Андерсона, Гатс упал на колени и шлем, ранее закрывавший его лицо, раскрылся, открывая свету лицо, измазанное кровью. Из глаз воина стекали слёзы, а его губы дрожали, пытаясь что-то сказать. — К… Каска. — сорвалось с уст Чёрного мечника и он упал на землю, заливая её кровью.       Когда Отец Андерсон, всё ещё опираясь на балку, подошёл к израненному товарищу, то за его спиной раздался низкий мужской голос: — Я издали видел это сражение. Поначалу я хотел броситься в бой и сокрушить эту ересь, но увидев, как это воин сумел побороть влияние сего доспеха, решил предложить свою помощь в знак уважения.       Когда Александр обернулся, то узрел Сигизмунда во всём его боевом великолепии. — Я — Сигизмунд, Чемпион Императора. — произнёс астартес, присаживаясь на одно колено, дабы осмотреть раненного. — Александр Андерсон, святой отец. Моего друга зовут Гатс. Я бы с удовольствием рассказал бы побольше, но сейчас надо заняться его ранами. — спокойно произнёс Регенератор, ощущая приятное жжение в районе ранения, сигнализирующее о том, что ртуть окончательно вышла из организма и процесс исцеления начался. — Ты прав, сейчас нам необходимо помочь раненому. — заключил Сигизмунд, принимая у Андерсона запасной бинт. — Не думал, что буду печься о жизни еретика, — хмыкнул священник. — Узы боевого братства крепче любой веры. Я это познал на собственном опыте, — завершил Сигизмунд, вынимая меч из руки Гатса.

***

      Альфарий, сидевший на дереве в отдалении, отправил короткое текстовое сообщение, в штаб, находящийся в горах, после чего слез с векового дуба и направился к точке следующего задания — корректировке засады на нескольких лояльных Астартес и одной крайне приоритетной цели.