Помни об этом.

Она будто смотрела фильм: Гермиона видела уже испытывала это чувство однажды, когда воспользовалась маховиком времени. Ирония происходящего заставила ее улыбнуться — и снова этот маховик, который теперь расколол ее представления о мире и обо всем происходящем в нем на двое. Теперь она точно знала, что где-то там живет еще один Гарри, и еще один Рон… У них своя жизнь, которая отличается от происходящего здесь. А вот ее там нет, ее жизнь в том мире оборвалась в лучшие годы… Девушка оглянулась, пытаясь понять — где она? Кажется, это место находилось недалеко от Норы — редко кто сюда заглядывал, поэтому она однажды забрела в этот сад с книгой. — Любовные романы? — знакомый голос заставил ее обернуться. Гермиона по инерции посмотрела на свои руки, но книги у нее не было. — Это классика, — девичий возмущенный голос раздался откуда-то из-за деревьев. — Вот уж не ожидал, — Фред смеялся над той девушкой. — Учебники из рук не выпускаешь, а тут — «Грозовой перевал»… Она сделала шаг вперед, пытаясь найти парочку — любопытство взяло верх. Гермиона прижалась к старой яблоне, краем глаза разглядывая рыжую макушку — и правда, Фред Уизли. Во сне она почему-то отчетливо понимала, что это именно он. — Мама созывает всех на ужин, — рыжий снова ухмыльнулся, отбирая книгу. — «Я только что вернулся от своего хозяина — единственного соседа, который будет мне здесь докучать. Место поистине прекрасное! Во всей Англии едва ли я сыскал бы уголок, так идеально удаленный от светской суеты. Совершенный рай для мизантропа! А мистер Хитклиф и я — оба мы прямо созданы для того, чтобы делить между собой уединение», — Фред зачитывал вслух первые строки. — Никогда не смог бы жить один, — парень улыбался. Гермиона потянулась вперед, пытаясь понять, с кем же он вел такую светскую беседу. Она вытянулась на носочках, придерживаясь ладонями за ветки и… ахнула. Перед ней стояла она сама. Хотя… Гермиона прекрасно помнила этот день, но тогда за ней пришел не Фред, а Рон. Они повздорили по дороге в Нору и не разговаривали до самого конца лета. — Наверное, действительно, сложно даже день быть одному, когда живешь такой большой семье, — та, другая, Гермиона улыбнулась, забирая книгу из рук парня. — Джордж, — Фред мечтательно улыбнулся. — Не могу долго быть с ним в разлуке, — он был серьезен. — А как же будущее? — девушка возмутилась. — Рано или поздно, вам придется расстаться. Жена, дети… — Можно жить в огромном доме, как Нора, — рыжий почесал за ухом. Парочка удалялась, голоса их становились все тише. Гермиона медленно опустилась на землю, задыхаясь. Как такое могло случиться? Она крепко зажмурила глаза, а когда открыла их… Джинни мирно посапывала на соседней кровати. Узкая кровать не давала лечь так, как хотелось бы, но и Гермиона понимала, что в Норе она — в гостях. Холодный озноб висел в воздухе, а значит — до рассвета было еще далеко. Обычно, Молли первая поднималась и разжигала волшебный камин, который разносил тепло по комнатам. Девушка попробовала перевернуться на другой бок так, чтобы не растерять сон, запомнить его, а утром обсудить с Фредом, но понимала, что вряд ли через пару часов воспоминания будут такими же яркими. Что ей только что приснилось? Гермиона никогда не была глупой, поэтому она вполне догадывалась, что это вовсе был не сон, а вовремя подкинутые кем-то воспоминания о том, другом мире, в котором все было совсем по-другому. Скрипучие половицы в коридоре заставили ее тело снова напрячься — кто-то тоже не спал? Грейнджер думала несколько секунд, но все же собрала волю в кулак и, пересилив желание остаться в теплой кровати, нащупала ногами тапки и стала шарить в поисках теплой кофты. На кухне мерцал люмос, а, значит, ей точно не показалось. Она старалась не шуметь, но все же уже на входе не вписалась в косяк и больно ударилась бедром. Рыжая макушка встрепенулась и Гермиона почувствовала на себе испуганный взгляд. Конечно, Фред Уизли. Герой прошлого вечера, тот из-за кого были пролиты литры не только девичьих слез, но и скупых мужских. Тот, кто весь вечер не выпускал Джорджа из объятий и вообще отказывался даже на шаг отходить от брата. Прошедший вечер казался каким-то сплошным розовым сном, начало которому дала Гермиона, когда позвала своего друга (так она сказала Молли) войти. Суматоха и суета поднялась несусветная. Молли бросилась в слезы, Джинни громко кричала, что не может в это поверить, а Джордж просто окостенел, отказываясь верить, пока рядом с ним не появился такой же Фред — мышцы напряжены, сталь в глазах и… слезы. Близнецы крепко обнялись, сжимая друг друга до хруста костей, а позже Фред обнялся с каждым по очереди, так и не выпуская руки брата из своей. В обычное время Гермиона бы посмеялась: она знала, что эти двое привязаны друг к другу, но чтобы настолько. Да они и сами бы посмеялись, если бы не пережили разлуку смертью. А затем последовал долгий рассказ о том, как он здесь очутился, расспросы о той, другой жизни, в которой мир так же крутился в девяносто седьмом году, но все, казалось, было другим. Накануне Гермиона и Фред договорились, что не будут говорить о том, что она умерла и что сами они были в близких отношениях. Но предупредить всех о том, что пока совсем нет ответа на то, что делать дальше стоило. Молли молча поджала губы, очевидно понимая, что где-то в такой же уютной Норе сейчас, другая Молли потеряла своего сына, как и она когда-то. Каждый член семьи Уизли понимал, что невозможно без потерь и если у них прибыло, то где-то — убыло. Но сегодняшний вечер мало что могло омрачить, поэтому этот день решили сделать счастливым, не заглядывая вперед. И вот сейчас Фред Уизли сидел на холодной кухне, играя с люмосом. Он подбрасывал огонек до самого потолка, а затем ловил его палочкой и снова — выше. Старый растянутый свитер прямо поверх теплой пижамы, но вот тапок на нем не было, и Гермиона поёжилась, представляя, как же холодно ему должно быть. — Акцио, тапочки Фреда, — шепнула она, указывая палочкой куда-то к лестнице. Парень нахально ухмыльнулся, но тут же тепло улыбнулся, принимая пушистые тапки. — Почему не спишь? — он снова подбросил огонек выше, освещая комнату. — Сон приснился, — Гермиона не была уверена, нужно ли было рассказать все, что она видела. — А ты? — хотя она догадывалась, каков будет ответ. — Слишком много всего, — Уизли усмехнулся. — Мама, Джинни, папа, Джордж… — он поймал люмос в стакане, создавая подобие лампы. — Никак не мог уснуть, а потом… — парень запнулся. — Думал, что сердце взорвется, поэтому и проснулся. Видимо, что-то снилось. — Теперь ты дома, — Грейнджер села рядом, разглядывая огромные ладони Фреда. — Беспокоишься, что там мама осталась одна? — Она не одна, — пальцами он потер глаза. — Джинни, папа, Чарли… — Да, да… — Гермиона перебила. Тишина снова повисла между ними. — Что планируешь делать дальше? — Гермиона несильно толкнула носок тапка парня, будто призывая продолжить разговор. — Конечно, «Всевозможные волшебные вредилки»! — Фред улыбнулся во весь рот. — Оказывается, здесь много чего нет в продаже, что мы там придумали… У нас с Джорджем полно работы! — И только работа? Какой ты скучный, — Гермиона знала, что это был удар ниже пояса, поэтому пыталась спрятать улыбку, при виде удивленного лица парня. — Скучный? — Уизли выпучил глаза. — Ну тогда займусь и личной жизнью! Напишу Анджелине! — Мне жаль, но она с Джорджем, — Грейнджер снова ухмыльнулась. — Кэти Белл! — Ли тебя опередил! — Встречу самую прекрасную ведьму, — Фред не останавливался. — Буду писать в газету, в колонку для новых знакомств! Нет такой рубрики? Создадим, — он засмеялся вместе с Гермионой. — Как твои дела с Роном? — парень пытался быть расслабленным. Грейнджер только пожала плечами. — Мы не говорили особо… Он это тоже заметил, потому что следил, наблюдал за ней краем глаза весь вечер, и, кажется, Гермиона с его братом не уединялись. — Все будет хорошо, Грейнджер, — рыжий нахально подмигнул девушке. — «Один надеялся, другой предался отчаянию: каждый из них сам избрал свою долю», — процитировал он «Грозовой перевал». — Это ведь… — она вспомнила свой сон и ту самую книгу. — В моем мире ты вечно заставляла меня читать книги, — Фред уже стоял на пороге кухни. — Но эту я сам выбрал — «Грозовой перевал». Ну и раз у нас вечер откровений, — парень усмехнулся. — Когда я понял, что очарован тобой, ты как раз везде таскалась с этой книгой. Он подмигнул девушке и ретировался, оставляя Гермиону на кухне, освещенной слабым люмосом, запертым под стаканом. Огонек бился о толстые стеклянные стенки, будто мотылек пытаясь выбраться наружу, но сдался через несколько минут, потухая.