Помни об этом.

Огромная ель с трудом, но поддалась очарованию и теперь плавно плыла вслед за близнецами. Снега в этом году навалило столько, сколько, казалось никогда ещё в их жизни не было. Или это только в жизни Фреда столько снега не было? — И всегда у вас так со снегом? — парень хлопнул идущего впереди брата по плечу, заставляя остановиться. Джордж помотал головой, но тут же нахмурился. — Странно думать, что у тебя была другая жизнь, — он подвинулся, так что теперь они оба могли медленно, но зато рядом идти по узкой тропе. — Мне тоже странно, что эта жизнь не моя… Хотя различий все же много, — Фред задумался. — Например, Грейнджер? — Джордж толкнул его под ребра, тут же подхватывая под руку. — Что — Грейнджер? — брат засмущался. — Зуб даю, что там вы с ней не просто учились в одной школе, — близнец проследил за елью, которая, казалось, подгоняла их. — Слишком сладко ты на нее смотришь, — предугадал он вопрос Фреда. — Не имеет значения… Сам видел, что она с Роном, — Уизли заприметил дым одной из труб Норы. — Не заметил, — Джордж плавно переместил ель, так, что теперь она парила впереди, а близнецам больше не нужно было торопиться, боясь быть сброшенными деревом с дорожки. — Точно с Роном, — Фред ухмыльнулся. — Тут многое по-другому. Братья медленно тащились за деревом, больше не возвращаясь к разговору, но уже перед самым домом, Джордж тихо коснулся куртки близнеца, задерживая. — Ты вернешься? Уйдешь? — голос его дрожал. Фред остановился, разглядывая брата. Он шагнул вперед, крепко обнимая Джорджа, и отчаянно замотал головой, не говоря ни слова, но и так все было понятно. Впереди раздались радостные крики Джинни, а, значит, она точно оценила рождественскую ель. Братья разрушили объятия, но теперь Джордж будто дышал облегчением и спокойствием, что позже отметит каждый Уизли. Мимо Гермионы это наблюдение тоже не прошло. О чем она и заговорила с Фредом, помогающим ей украшать ель яркими старинными шарами. — Конечно, он спокоен! Его любимый брат снова вернулся, — Фред аккуратно зацепил петельку, на которой держалась хрустальная шишка. — Значит, ты решил? — оба они поняли, что имела ввиду девушка. — Я не вернусь. И не буду искать способа вернуться, — парень нахмурился. — Я правда много думал, — он открыл еще одну коробку. — Только если мне придется. Гермиона изучала его отражение в огромном стеклянном шаре, который уже нашел свое место на дереве. Лохматые рыжие волосы, прямой нос, немного длиннее, чем она помнила, но все же гармонично смотревшийся на его красивом лице. Фред молчал, но неожиданно их взгляды пересеклись в том самом стеклянном отражении, и Гермиона вздрогнула, отворачиваясь. — Предлагаю, чтобы каждый внес свою лепту, — она отряхнула руки от блесток, украшающих некоторые из шаров. — Рон! — громко позвала она. Он появился тут же, непонимающий, что от него могло понадобиться: Молли редко доверяла младшему из сыновей заниматься украшением рождественской ели, поэтому сегодня он не ожидал, что и Гермиона позволит. Фред уставился на парочку, и, почувствовав себя лишним, скрылся в коридоре. Медленно он двинулся на кухню, но тут же услышал, как Грейнджер теперь зовет его. — Так и думал, — довольный, он вернулся, но замолчал, увидев протянутый конверт. — Для тебя, — девушка покраснела. — Сова только что доставила. Парень повертел конверт в руках и тут же спрятал в заднем кармане, заметив имя отправителя. — Не откроешь? — Гермиона выгнула бровь. — Любовные письма нужно читать в уединении, — он шутливо взъерошил волосы подруги. — Все-таки написал Алисии? — Рон, о котором парень уже благополучно забыл, выглянул из-за ели, запутанный в гирлянду. И впервые с момента своего воскрешения Фред нагло солгал, кивнув. На самом деле никому он писать не собирался, а про Алисию спросил у Анджелины вчера для приличия. Сегодняшнее письмо удивило его не меньше, но Гермионе, щёки которые сейчас горели, знать об этом было не обязательно. Сочельник в Норе никогда не проходил тихо, а этот вечер точно не мог стать исключением. Все подарки были очарованы так, что их невозможно было открыть до следующего утра, поэтому спокойно ждали своего часа под яркой елью. Чарли и Перси о чем-то спорили в гостиной, Молли — суетилась в столовой, уговаривая Флёр попробовать десерт, а близнецы — только что поднялись в свою старую комнату, шушукаясь о чем-то. Гермиона нежилась в старом кресле, когда почувствовала тяжелую ладонь на своем плече. Она хитро улыбнулась, уверенная, что Фред снова нашел повод для спора, но тут же нахмурилась, поняв, что это точно не один из близнецов: их руки всегда были в ранах и порезах, а эта ладонь была разве что немного шершавой. — Надо поговорить, — Рон сел на ручку кресла и теперь возвышался прямо над девушкой. Она кивнула — поговорить и правда нужно было давно, но, захваченные всеобщей радостью, они так и не нашли время для этого. — Понимаешь, — он торопился. — Я не уверен, что ты хочешь… Продолжения. Ты не подумай, я готов! И хочу! Но ты странная, Гермиона, — он запнулся. — Я ведь пытался. И летом вроде все продолжилось, но возвращаться в школу? Ну не планировал! А ты там… — Да, наверное, ты прав, — девушка разглаживала складки юбки. — Я не хочу… Гермиона замолчала, а через минуту это молчание стало неудобным. — Значит, все? — Рон поднялся. — Не умею я разговаривать на такие темы, — парень поморщился. — Совсем не умею… Но молчать уже странно. И ты странная, — вновь повторил он. Девушка закивала. Звуки с улицы заставили парочку подпрыгнуть. — Фейерверки! — Чарли ворвался в комнату. — Простите, если помешал, — он ухмыльнулся, заметив, как близко стояли друзья. — Но там фейерверки! И уже на улице, кутаясь в старую шаль Молли, Гермиона почувствовала теплые, те самые ладони на своей талии. Фред стоял близко, но в такой толпе это не было подозрительно. Девушка могла чувствовать его дыхание на своей макушке. — Замерзла? — он сдвинул ладони так, что теперь пальцы его были прижаты к холодной полоске голой кожи под майкой. Гермиона кивнула, но не отстранилась. Что она делала? Чего Фред добивался? Конечно, девушка догадывалась, понимала все, что происходило, но не могла решить — нужно ли ей это? — Ты же ведьма, Грейнджер… И он прошептал очарование, согревая не только ее ноги, но и плечи, и поясницу. И сердце… Она это почувствовала, когда мягко губы его коснулись местечка за ухом, но Фред тут же отступил, будто играя с ней. А сердце было уже не остановить.