17.
Выйдя из офиса Джулии, мы, потирая мерзнущие руки, двинулись к Бобу. Киан хотел восполнить запасы деталей, а я желал еще раз взглянуть на всех этих чудных механических монстров, которые тихо урчали, когда Боб подключал их для проверки. Поблагодарив улыбчивого и всегда бодрого старика, мы вышли из его дома-магазина и сели в машину. Работы у нас двоих пока не было, и мы стали придумывать себе занятие. Киан предлагал посмотреть музеи изобретений Древних, разбросанных по всему побережью того, что осталось от некогда огромного материка. Но это было не совсем то, чего я желал, ведь воспользоваться ими там нам не разрешили бы, да и потрогать тоже. Я покачал головой, и тогда он предложил перелететь через необъятный океан ради того, чтобы поискать машину времени. — Она права существует?! — воскликнул я, загоревшись идеей воспользоваться ею. — Да, и более того, к ней пускают всех желающих, вот только чтобы она заработала хоть ненадолго, нужно довольно много таких кристаллов, — он указал на сверток, лежащий в его нагрудном кармане. — Как думаешь, хватит? — Кто знает, но почему бы не попытаться, — пожал плечами он и приземлил покачнувшуюся машину напротив кафе. — Давай сначала перекусим, а ты пока решишь, хочешь ли лететь несколько дней над пенистой пропастью океана. Дожидаясь своего заказа, мы сидели около окна и обсуждали предстоящий перелет. Я узнал, что машину, в принципе, можно заправлять и на лету, да и топлива хватает надолго, так что наша затея оказалась вполне реальной. Киан кивнул, подтверждая все еще раз, и мы замолчали. Я поглядывал в окно на проходящих мимо людей и заметил, как на улице появилась девушка с полной сумкой свернутых в рулон плакатов. Она перебегала от дома к столбу, от него к забору, и клеила афиши везде, где только возможно. Я попросил Киана подождать меня здесь, набросил на плечи пальто, обмотался шарфом и выбежал из кафе. За стеклом он наблюдал забавную сцену: я подошел к девушке, спросил, выглянул у нее из-за плеча, увидел, что было написано на афише, сорвал ее со стены, пока клей не засох, и, не обращая внимания на ее ругань, быстро перебежал дорогу и скрылся в кафе. Киан хохотал, избивая стол кулаком, а я, выкрикивая «та да», разворачивал плакат, пачкая руки не высохшим клеем. Посетители и работники кафе с любопытством обернулись посмотреть, что я такое стащил у разгневанной девушки, ворвавшейся в заведение следом. Сорванная афиша же предлагала стать зрителем величайшего события за последние несколько сотен лет! — Ракета снова полетит! Они запустят ее совсем неподалеку, буквально на днях! — выкрикивал я, размахивая афишей. — Мы не можем такое пропустить, это же возможно первый и последний запуск этого столетия. Наконец собрали нужную сумму и построили ракету, и отправится она не откуда-то, а с ближайшего космодрома! — вопил я, не обращая внимания на девушку, что стояла рядом, дожидаясь своего плаката. — Это конечно здорово, но не могли бы вы не мешать мне выполнять работу и вернуть афишу сейчас же, пока она не высохла окончательно и не слиплась? — она возмущенно сдвинула брови и выдернула у меня из рук клейкую бумагу. Поблагодарила прежде, чем я успел что-то ответить, и удалилась, скрипнув утепленными кроссовками по половицам. — Зато благодаря вам я ни за что не пропущу такое событие, — улыбнулся официант и поставил на стол тарелки с первым, вторым и булочками к чаю.18.
В указанный на афишах день мы выдвинулись из этого небольшого городка в путь. Едва ли не задевая колесами крыш, наш летающий автомобиль несся над годом, оставляя его позади. Мы рвались в еще один небольшой город, за которым на космодроме белела ракета. Первая за последние четыреста лет. На горизонте виднелось многоэтажное здание, намного выше обычных низких домов в поселении. Когда машина приблизилась к нему, Киан снизил скорость, и мы стали снижаться. — Мы не полетим дальше? — удивлялся я, когда авто приземлилось на засыпанный обломками пол верхнего из уцелевших этажей. — Отсюда будет лучше наблюдать, поверь мне. Здесь мы не оглохнем от рева двигателей, и не будет пихающейся толпы, в которой каждый будет пытаться перекричать соседа. Я вышел из машины и посмотрел на космодром, который отсюда было прекрасно видно. Довольно близко. Под ногами хрустела осыпавшаяся побелка и раскрошившийся бетон. Стены пестрели надписями, оставленными кем-то, побывавшим здесь до нас. Я прошел к краю и, пожав плечами, сел, боязливо посматривая вниз и слушая завывания ветра. Киан опустился рядом и взял меня за руку. Из динамиков, которым городок был напичкан, прозвенела мелодия, и раздался бодрый голос ведущего. Он еще раз напомнил о том, насколько важно было это событие для истории человечества, и предложил подтянуться к яркой полосатой линии, не дававшей зрителям подойти вплотную к ракете. Начался обратный отсчет, и мы уставились на белеющий впереди корпус ракеты. Мы сидели на отдалении, но воздух подрагивал даже здесь. Люди, что подошли вплотную к космодрому, наверно, глохли. Громко, неописуемо громко рычала ракета. Пламя вырывалось из сопел, дым окутывал площадку для запуска, горели сигнальные огни, а из динамиков кричали: три, два, один. Ракета взмыла вверх, рассекая атмосферу своим огненно-дымовым хвостом, и я подскочил вместе с ней. Люди хлопали и кричали на улицах, и я поддался всеобщему безумству и, вытянувшись вперед, прокричал троекратное «ура». Киан приобнял меня за талию, поддерживая и не давая упасть, и я посмотрел на него с благодарностью. Частое болезненное биение сердца отдавалось в ушах, и я был счастлив, как и все люди внизу, как и тот, кто сидел со мной на краю. Я смеялся до боли в мышцах, улыбался искренне и широко и был счастлив, что Киан показал мне все это. Ракета со свистом прорезала небо и поднялась высоко-высоко, а мое сердце продолжало дрожать как раскаляемый ее дыханием воздух. Этот огненный монстр удалялся от нас, летал дальше вместе с безумцем, сидящим внутри. Рев постепенно стихал, и люди разбредались, а мы еще долго сидели на вершине рушащегося здания. Я приобнимал Киана за плечи, а он все держал меня за талию, пока не стало совсем темно, а ракета не ужалась до ярко мерцающей в вышине точки. Счастливые мы поднялись и, обнявшись, пошли по обломкам к кренящейся на бок машине, стоящей у самого края. Я повернулся к довольно щурящемуся Киану и лизнул его в губы. Он удивленно приподнял брови и приоткрыл рот, целуя, соприкасаясь языком в ответ. — Как думаешь, мы сможем полететь однажды так же? — отодвинувшись, я кивнул на крошечную точку, сверкающую в темном небе вместе с первыми вспыхивающими звездами. — На далекие планеты, в города, обустроенными нашими предками. Кто знает, может там, под куполом, еще кто-то ждет нас? Может там, в непроглядной тьме космоса затерялись наследники великих Древних, люди, не забывшие ничего, все сохранившие? — Думаю, сможем. После одного удачного запуска обязательно последуют и другие, а со временем они станут брать в полеты на Марс и Луну обычных жителей Земли, таких, как мы с тобой. От его слов я снова улыбнулся.19.
Над океаном поблескивал в заходящих лучах солнца крылатый значок машины. Небольшая группа островов, на которых бурели покосившиеся вышки электропередачи, осталась позади. Где-то там, среди проржавелых, порушившихся, укутанных мхом конструкций, похожих на старые заводы, мы подзаправились для дальнейшего перелета. Ажурная сталь осталась позади, и мы снова скользили над колышущейся мрачной гладью вод. Рябь волн размывала отражение заходящего солнца, и оно колебалось на поверхности океана. Закатные лучи рисовали неровную алеющую дорогу света, уходящую за горизонт, там, где бескрайние соленые воды соприкасались с гаснущим небом. Карта, в которую мы иногда заглядывали, освещалась фонариком телефона Артура. Алая пунктирная линия соединяла два затопленных материка между собой, я же закрашивал синим маркером то расстояние, что мы уже преодолели, зачеркивал острова, совпадающие по очертаниям с теми, что были отмечены на карте и смотрел на приборную панель, отмерявшую пройденное расстояние. Предстояло еще несколько дней парить над переменчивым океаном, но на пути было предостаточно искусственных и естественных островов, на которых можно было останавливаться, заправляться и спокойно перекусывать. Запасы таяли медленно, на заднем сидении оставалось еще немало бутербродов и консервов, пресной воды, а в бардачке хранился медленно тающий запас сладостей. Машина скользила плавно и отлично функционировала; перед тем, как отправиться, Киан проверял, все ли с ней в порядке, и пока проблем не было. Первый день переправы через океан завершался успешно. Низкая рыжеватая луна прорезалась через серо-синее небо. Тонкие полосы облаков отъедали от нее куски, поглощая обратно во тьму. На высвободившемся из облачного плена ярком лунном диске собой рисовали узоры старые вышки заглохшей электростанции островка, на котором мы собирались заночевать. Сегодня было довольно тепло, и мы воспользовались этим, скинули обувь и нырнули в выгруженные из багажника спальные мешки. Луна подсвечивала развалины электростанции, и мы видели, что в ней никто не таился, кроме каркающих птиц, поклевывающих останки рыбин, выброшенных на берег приливом. Неподалеку потрескивал обложенный валунами костер, в которым догорали найденные на побережье ветки, я засыпал под этот мерный звук, сжимая руку Киана, спящего совсем близко ко мне. На следующее утро было все так же тепло, волны неспешно наползали на каменистый берег, окрашивая его мгновенно тающей белесой пеной. Киан стоял на берегу рядом с машиной и всматривался в океанские дали, которые нам еще предстояло преодолеть. Он обернулся, когда услышал звук моих шагов, улыбнулся, пожелав доброго утра, и нежно поцеловал, приобнимая за плечи. Мы постояли на краю, пока не задул холодный ветер, свернули спальники и запрыгнули в быстро согревшийся салон машины. Киан отъехал от берега, вдавил педаль в пол и дернул рычаг, тогда автомобиль рывком стронулся с места, постепенно поднимаясь над волнующимся океаном. Сверившись с направлением компаса на панели, мы повернули точно на восток, к чужому материку. До горизонта синела волнующаяся океанская лазурь, на которой не было видно ни точки. До следующих островов было довольно далеко, поэтому Киан перевел машину на автоматическое управление и, обернувшись ко мне, рассказывал забавные истории из жизни, а я смеялся. Прямо в полете перекусили бутербродами и выпили остывшего чая из гремящего на заднем сидении термоса. Я дочитал еще несколько черновиков Артура и с грустной улыбкой отложил его телефон на приборную панель. Одна из этих историй напомнила мне о нашей с отцом давней поездке, и я стал рассказывать Киану о настоящих живых зверях, которым мы дивились в зоопарке. О позеленевших бронзовых статуях на берегу далекого прибрежного города, до которого нас домчал самолет — огромная крылатая машина с крохотными оконцами. Я описывал чудные стеклянные постройки Древних самых причудливых форм и старинные, не раз реставрируемые дворцы из прошлых тысячелетий. Он кивал, щурясь от солнечных лучей, колющих глаза, и описывал необычные места, в которых побывал: города в нетающих льдах, пустыни и затерянные в островах королевства, в которых до сих пор существовала монархия. Мне оставалось лишь качать головой и удивленно округлять глаза, слушая истории о местах, в существование которых даже поверить было трудно. Весь день мы так и обсуждали интересные города, сидя в машине, и лишь ночью нашли, где остановиться — один из небольших обитаемых островков, где даже удалось отоспаться в жестких кроватях. Вечером же третьего дня мы преодолели большую часть пути и снова снижались на ночлег на крошечном островке. Киан уже собирался приземлить машину, но я указал на алеющий трепещущий огонь на другом клочке суши. У чадящего согревающего пламени сидел кто-то и махал нам руками. «Хорошо, давай проверим», — согласился Киан, и машина взметнулась в небо, направляясь к другому острову. Заметив наше приближение, человек подскочил, засуетился, замахал руками. Его изможденное щетинистое лицо улыбалось нам, а он продолжал неистово махать, пока мы не вывалились и замершей на неровном скалистом берегу машины. На промозглом ветру он ежился в своем пальто и отогревал лицо в меховом воротнике. Он добежал до нас, растирая мерзнущие руки и с нервной улыбкой разглядывая то меня, то Киана. Мужчина схватил меня за руку и попросил. Еды. Сжимая в трясущихся пальцах наспех приготовленный Кианом бутерброд, он рассказывал, как сам летел через океан и застрял здесь, на этом острове. Его машина заглохла и не желала сдвигаться с места, и все попытки воскресить ее провалились. От одного взгляда на этого человека становилось тоскливо и зябко, и я, недолго думая, запустил его в нашу машину — отогреться. Киан помог перебросить все с заднего сиденья в багажник и оставил нас сидеть в машине вдвоем, сам же решил взглянуть на чужое побитое авто. Я же сидел на переднем сиденье и, вздрагивая, смотрел на то, как мужчина жадно набрасывался на любую еду, будь то колбаса, рыбные консервы, бобы из жестяной банки или вафли из бардачка. Протянул ему термос с чаем, и он подавился им и с горечью посмотрел на пролитую жидкость. Сложно было сказать «не торопитесь» тому, кто, как выяснилось, не ел уже вторые сутки, а пресную воду сливал из фильтра в машине. — Сколько вы там пробыли? — спросил я, когда он, подкрепившись, поблагодарил меня и счастливо улыбнулся. — Почти неделю, кажется, — он неуверенно покосился на руки, загнул-разогнул несколько пальцев, а потом покачал головой: — я не считал, не могу сказать точно. Я покачал головой вместе с ним, протяжно выдохнул и посмотрел в окно на Киана, захлопнувшего капот. — Не смогу помочь, — удрученно опустил взгляд он, шлепнувшись в водительское кресло. — Без необходимых деталей ее можно только бросить тут. Куда вас подбросить? — Высадите меня на любом островке, где есть люди, — улыбнулся он и взглянул на свою машину, служившую ему укрытием от холода и непогоды все эти дни. Он отвернулся от механизма, защищавшего и спасавшего его, и поправил себя: — Или туда, куда направляетесь вы. Я не мог не заметить, куда он с тоской смотрел, и спросил у Киана, можем ли мы как-то утянуть его машину за собой. «По воздуху — нет», — отрезал он и ударил ногой по педали. — Мы направлялись на восток, к огромному материку, некогда называемому Евразией, вернее к тому, что от него осталось. — Высадите меня на границе? Мне бы попасть в небольшой городок поблизости — к другу, которого я хотел навестить до того, как застрял на этом острове… — Конечно, — ответил Киан и нажал мигающую на панели кнопку автопилота. Я же отметил крестиком остров, на котором мы нашли себе попутчика. «Я обязательно еще вернусь за ней», — прошептал он, и я кивнул.20.
Маркер скрипнул по бумаге, и на карте появился еще один крест поверх крошечной точки острова. Последний. Осталось совсем немного, я даже видел в туманной дали неясные очертания берега. Киан по рации сообщал о нашем прибытии, и где-то там, на берегу, путешественников должен был дожидаться робот. Сквозь бледное полотно тумана прорезался свет прибрежных огней, и машина плавно опускалась, пролетая над прибрежными сказами, над обломками суши, ушедшими в соленые воды океана. Даже на таких крошечных клочках земли я видел дома и людей. Чужие земли мало отличались от наших: те же укутанные снегом спящие поля, те же оборвавшиеся рельсы железных дорог, те же развалины посреди оправляющихся городов. Та же веселая ребятня игралась снежками, строила крепости и разносила чужие снеговики, дети бросались друг на друга и валили наземь, а их пытались образумить и разнять взрослые, и хорошо, что у них ничего не выходило. В открытое окно машины задувал ветер, залетали голоса прохожих, и я смеялся вместе с ними, и вместе со мной заулыбались и остальные. Киан трепал меня по волосам, тоже звонко смеясь, а машина опускалась сама, и этот механический голос, к которому я уже привык, сообщал, сколько метров осталось до земли. Автомобиль, стукнувшись колесами о припорошенный снегом асфальт, приземлился аккуратно, плавно, не так, как его обычно рушил на землю Киан. Спасенный нами путник выбрался из салона первым, замер у распахнутой дверцы и поблагодарил еще раз, спрашивая, не нужно ли чего. Киан спросил его, как добраться до нужного нам места, и отпустил к роботу, встретившему нас, первым. Спасенный нами мужчина протянул ему карточку паспорта, робот считал с нее данные и вынул из своего автомата. «Судимостей нет, не в розыске. Добро пожаловать, мистер Рой Манн». Рой помахал нам на прощанье и побрел в свою сторону. Робот сфокусировал взор камер на нас и протянул стальную руку за карточками, удостоверяющими личность. Кивнул так же и нам, поздравил с прибытием и пожелал приятно провести время. Скрипнул во время поворота, звякнул висящими на поясе наручниками и скрылся в переулке между домами, отправляясь и дальше патрулировать город. Мы же, хрустя снегом под подошвами, пошли разыскивать старинный университет, в котором и должна была несколько веков подряд стоять машина времени, изобретенная местными профессорами.