Под прицелом

Капли стекали по её телу. Лена, провернув кран, изменила температуру. Потоком холодной воды её било по спине. Хотелось спать, а, может быть, наоборот, проснуться. Сейчас было около пяти утра. Дима собирал вещи, что она забыла ему приготовить. Она вышла из душа, обернувшись полотенцем. Он, подойдя к жене, прижал к себе и, запустив ладонь в волосы, уткнулся носом в щёку, вдыхая в себя её запах. – Чёрт, – пробурчал он, – проснулся бы раньше, мог бы задержаться, но нужно бежать. – Беги, – чмокнула его в губы Лена, дотронувшись рукой его лица. Он взял её руку в свою и поцеловал тыльную сторону ладони, переплёл их пальцы и, опустив взгляд, вдруг помрачнел. – Ты обычно в душ с кольцом идёшь. Ты обычно его вообще, – выделил он последнее слово, – не снимаешь. – Видимо, обронила, – проговорила Темникова. – Пойдём, поищем, – грубо взял её за руку Дима и потянул за собой в ванную. – Видишь?! – кричал он, держа руку на Лениной шее и буквально уткнув её носом в пол душевой. – Нет? Вот и я, дорогая, не вижу! – Милая, он будет прекрасным мужем, прекрасным, – уверяла Лену мать, смотря на Диму горящими глазами. – Ребята, давайте поможем Лене найти её колечко, – проговорил он и потащил её по всему дому. – Нет, ты не права, – гладил Дима её по ладони, – брачный контракт нужен. – Где оно?! – крикнул он, смотря ей в глаза. – Прекрати со своими глупостями, – хмурилась мать. – Какие женщины? Какая любовь? Ты проснёшься одна в сорок лет и поймёшь, что потеряла всё, что даже ничего и не имела! – Не знаю, – морщилась от боли Лена, – я не знаю, где оно. Прижигая ссадину возле брови, Темникова прикусила губу, чтобы не закричать от боли. Телефон на столике зазвонил. – Да? – выдавила она из себя и, прослушав информацию, ответила: – Отправь мне всё на почту. Я приболела. Появлюсь в офисе, как только станет лучше. – Да что ты, сука, мне говоришь?! – кричал Дима. – Так и скажи, что забыла его в трусах какой-то бабы! Он смотрел ей в глаза. Лена молчала. Мужчина прикрыл глаза, прошептав: – Снова? Ты надо мной издеваешься? – тон становился всё жёстче. – Я всё для тебя сделал, всё. – Я подаю документы на развод, – зайдя к нему в кабинет, сказала Темникова. Он, подняв на неё свой взгляд, лишь усмехнулся, вновь вернувшись к делам. – Жизнь тебя ничему не учит? – спросил Дима. – Знаешь, твоё личико сегодня останется в сохранности только потому, что скоро 18-ое число. Но в этот раз я не буду таким добрым. Нет, я ничего с тобой не сделаю, а вот её, дорогая, ты больше никогда в жизни не увидишь. Я найду её и закопаю. Понятно тебе, сука? – Как Вы сегодня? – слышала Лена, смотря в окно. – В порядке, – на автомате проговорила Темникова. – Как Ваши дела с мужем? – продолжал врач. Лена медленно повернула к нему голову, упорно смотрела ему в глаза и, улыбнувшись, ответила: – Мы самая лучшая пара, которую я знаю. Дима поднялся, взял сумку и вышел из комнаты. Лена сидела на полу, пока не услышала, что входную дверь захлопнули. Она тут же дотянулась до телефона и набрала Олин номер. – Да? – сонным голосом ответила Серябкина. – Извини, что разбудила. Кажется, я оставила у тебя кольцо. Посмотри, пожалуйста, – в трубке что-то зашумело. Через пару мгновений Ольга произнесла: – Нет, не вижу. – Слушай, я… У меня день рождения в субботу. Будет вечеринка. Придёшь? Я очень хочу тебя увидеть. – Не знаю. – Пожалуйста, приди. Мне нужно с тобой увидеться. – Что за срочность? – Возможно, это наша последняя встреча… Нам больше нельзя видеться. – Может быть, приду, – ответила Ольга и положила трубку. Дни тянулись медленно. Темникова, отправив Серябкиной координаты клуба, периодически проверяла мессенджер, но Ольга всё ещё не открыла её сообщение. Была уже пятница. Народу было тьма. Все в футболках её бренда. Неоновые надписи, куча прожекторов, дым и танцы под дип-хаус. В середине зала стоял огромный торт. Лене поднесли маффин с одной свечой в нём, и все наперебой кричали загадывать желание. Темникова оглядела толпу. Ольги не было. – Умереть, – пробубнила себе под нос Лена и задула свечу. Темникова стояла в стороне, попивая виски. Кто-то встал рядом, толкнув её в плечо. – Надеюсь, ты оставила мне кусочек праздничного торта, – услышала она Олин голос. – Оставила, – проговорила Лена и, взяв её за руку, потянула за собой. Поднявшись на второй этаж, они зашли в одну из комнат. Темникова закрыла дверь на ключ. Она, прижавшись к Оле, уткнулась носом ей в шею и прошептала: – Боялась, что ты не придёшь. – Нет, не могу тебя не поздравить. – Спасибо, – проговорила Темникова и, проведя носом по её щеке, коснулась кончиком – её и нежно поцеловала девушку в губы. Серябкина, впрочем, не была настроена столь романтично и начала покусывать её губы. Врезавшись в стол, Лена зажмурилась. Серябкина, кусая её в шею, расстёгивала ширинку её джинсов. Стянув их наполовину, она усадила Темникову на стол, и, отбросив штаны, впилась в её губы. Лена оттолкнула её и быстро сняла с себя верх, встала на пол и опустилась перед Олей на колени. Серябкина разделась сама и смотрела на Темникову сверху вниз. Брюнетка медлила, гладя её ноги. Ольга опустила свою руку на её голову и выдохнула, когда почувствовала прикосновение Лениного языка к своей коже. Темникова не торопилась, будто пыталась запомнить всё об Оле. Серябкина издавала томные стоны, вцепившись в столешницу пальцами. Языком брюнетка облизывала, оттягивала и посасывала. В Олиной голове напрочь исчезли все мысли. Был лишь кайф, разливающийся по венам. Серябкина ругнулась, когда Лена медленно вошла в неё языком, а затем резко вышла. Ольга, держа руку в её волосах, начала управлять процессом сама. Она стонала так, что Лене казалось, будто она кончит ещё раньше самой Серябкиной. Когда Ольга остановилась, Темникова провела языком по её бёдрам, слизывая смазку. Лена поднялась с колен. Серябкина, тяжело дыша, притянула её к себе, начав посасывать её язык. Она обнимала Темникову за талию, целуя её плечи. Лена подняла её лицо к себе, посмотрела в глаза, после чего провела языком по щеке. Серябкина придвинула её к столу и повернула спиной к себе. Она провела языком по линии позвоночника и, держа руку на шее Лены, целовала её за ухом, параллельно с этим подняв её ногу и опустив на стол. Ольга резко вошла в неё двумя пальцами, сжимая за горло и покусывая мочку уха. Темникова вскрикнула. – Будь ещё громче, – прошептала Серябкина. – Двадцать девять не каждый день исполняется. Лена чувствовала, как Олины пальцы с какой-то бешеной скоростью двигаются в ней. Она стонала, прикусывала нижнюю губу, облизывала верхнюю, вскрикивала, ругалась и протягивала Олино имя. Кончила она, как ей показалось, слишком скоро. Хотелось перемотать, начать снова, кричать Оле, чтобы она не останавливалась никогда. Серябкина поднесла свои пальцы к её рту. Темникова облизала их во всю длину по очереди, ощущая на языке собственный вкус. Она облокотилась о столешницу, закрыв глаза и пытаясь прийти в себя. Серябкина за спиной натягивала на себя вещи. – Кстати, – проговорила она, и на стол что-то упало. Темникова открыла глаза и увидела своё обручальное кольцо. – Закатилось за тумбочку. Не разбрасывай свои вещи по моей квартире. – Хочешь меня ранить? – усмехнулась Лена, повернувшись к ней. – Я хочу тебя убить, – проговорила Ольга, смотря ей в глаза, и открыла дверь. Темникова опустила глаза на пол и только сейчас поняла, что Серябкина ушла в её футболке.