Долгая дорога домой.

Два укуса на шее Элизабет Левин не давали мне покоя. Это были единственные отметины на белоснежном теле, в котором уже несколько дней отсутствовала жизнь. - Прекрасна, даже после смерти, не правда ли? - спросил Виктор, смотря сквозь запотевшие очки на бездыханное тело девушки. Я промолчал, так как находился где-то глубоко внутри себя и думал, откуда же могли появиться эти отметины, походившие на укус вампира. Я думал, стоит ли принимать такую версию всерьёз. Неужели мне придётся поверить не только бога, но ещё и сверхъестественную тварь по типу вампира? В голове моей царил полный бардак ещё с того самого момента, как я приехал сюда, как только здешний воздух влился свинцом в мои лёгкие. Белоснежные кудри девушки раскинулись на стальном и холодном ложе. Даже в мёртвой, в ней читалась какая-то загадка, тайна, будто эта девушка не мертва на самом деле, а просто притворилась мёртвой и сейчас лежит, ожидая когда же кто-нибудь разгадает её загадку. Разумеется — впечатление было ложное. Осматривая тело на предмет насильственных действий — я начал постепенно приходить в себя и входить в курс дела. Мне жутко хотелось найти на ней смертельную рану или хоть ещё какую-нибудь отметину, но нет — лишь две кровавые точки на плече и ничего более. - Отчего она умерла, Виктор? - не найдя на теле ни одной ссадины и синяка, спросил я. - По-заключению, которая делала Жаннет — она умерла от сердечного приступа, - выдыхая пар изо рта, отвечал Бельман. - Сердечный приступ? Тогда причем тут вообще убийство? Это вполне себе естественная смерть. - удивлённо возразил я. - Мне бы тоже хотелось, чтобы всё было так просто и если бы оно так и было, то Вас бы здесь и вовсе не было, Джон. - Тогда в чем дело? - В её теле не осталось ни капли крови. Кто-то высушил её всю, словно глубокую чашу. При обычном сердечном приступе подобного не бывает. Версия о вампире казалось всё более и более правдоподобной, отчего мне становилось душно даже в таком холодном помещении. Что мне вообще было известно о жертве? Я говорил с Виктором о ней, по пути к его замку, в подвале которого и был оборудован импровизированный морг, в котором хранилось тело жертвы. Но и этот рассказ не дал мне хотя бы какой-то ключ к разгадке этого дела. Обычная девушка, которая потеряла своих родителей к шестнадцати годам (на момент смерти ей было восемнадцать лет), работала на рынке, помогая торговать местной паре фермеров. У неё так же есть родная сестра, которая после смерти их родителей выбралась в так называемый местными Внешний мир. Именно эта сестра и попросила меня о помощи с этим делом. Но что я скажу ей? Извините, но Вашу сестру убил вампир? Это бред. Да и даже если оно так и будет — я обязан разузнать больше! Хотя может её сестра знала об этом без меня и лишь хотела убедиться? На её месте бы я тоже не захотел возвращаться в это место после побега и послал бы кого-нибудь разобраться с интересующим меня вопросом. Тело Элизабет больше не могло мне ничего сказать и я решил оставить его. Воздух был всё таким же тяжелым и свинцовым, но теперь, когда мои лёгкие всё же привыкли к нему — дышать было легче, хотя и удушающие воспоминания всё равно осели где-то глубоко внутри. Наверное, это было из-за всеобъемлющего коричневого смога, который не оседал даже при идущем дожде, что с моим приездом моросил здесь целыми днями. Но больше всего, во время моих передвижений по городу меня смущал огромный глаз, находящийся на шпиле большого собора, распологавшегося в центре города. Он наблюдал за каждым моим шагом, и, стоило мне обернуться как я тут же замечал этот зрачок, ожидавший следующего моего шага. Куда ты идёшь? Ты чужой. Не натвори здесь глупостей… Я не решился никому рассказывать своих снов о этом глазу, но что я знал точно — эта дрянь на шпиле — не только моя галлюцинация. Его видят все кто живёт здесь. Это заметно по угнетенному виду местных жителей, которые, помимо того что не отличаются разговорчивостью, так ещё и выглядят напряженными, зная, что за ними наблюдаетБог. Зная, что он не где-то там, высоко на небесах — а здесь, буквально наблюдает за тобой, прожигая тебя своим взором. С самого утра я тоже особо ни с кем и разговаривал. Только лишь несколько раз перекидывался скудными фразами с Виктором. По моей сговорчивости можно было бы подумать — что я совсем не интересуюсь делом, по которому здесь нахожусь. Но это было совсем не так. Я очень много думал и анализировал происходящее здесь, так как отлично понимал, что не разбираясь в истоках — я не пойму причины моего здесь нахождения. Я как можно скорее хотел придти на место нашего назначения — квартиру Элизабет. Информации и зацепок было очень мало, но я хватался пока за всё что мог. Первым делом я решил осмотреть тело и место преступления сам — без предвзятости. Просто создать свой взгляд и версию произошедшего, пусть она даже и будет совсем несбыточной и смешной. Во время моей прогулки по городу сквозь туман иногда проглядывались силуэты в рясах. Казалось, будто бы они следили за мной, вместе со Всевидящим Оком, опасаясь и изучая меня. Чужак, лучше покинь это место. Как оказалось позже — это были последователи Церкви Святого Глаза, и рясы на них были серого цвета. Я старался не подавать виду, что замечаю их, так как не хотел неприятностей. Но всем и так было даже тогда ясно — что стычка будет неизбежна, и пока они лишь издалека наблюдают за мной, пытаясь понять кто я и зачем здесь. Но со временем дистанция будет сокращаться. Виктор всё это время был отрешенным и просто следовал за мной с явным нежеланием это делать, но старался не подавать этому вида. Хотя, может, во всём этом был просто виноват воздух и гнетущее ощущение слежки, от которого невозможно было избавиться. Бог будет смотреть. Дом Элизабет находился не так далеко от того места, где жил я. В целом — городок и правда был совсем небольшой и с трудом догонял посёлок, но тяжелый воздух превращал пройденные метры в целые километры, делая длительные прогулки мучительными и изматывающими. Когда мы добрались до места назначения я начал чувствовать, как усталость копится внутри меня, но старался не предавать этому назначения, так как было ещё не время. Обшарпанные стены, старые оконные ставни могли бы слиться со старой деревянной дверью в унисон, но было сразу же заметно — что её не так уж и давно кто-то насильно выбил с особой жестокостью. Кровь подзастыла в жилах и я проверил на месте ли мой пистолет. Но внутри никого не было и она была полностью кем-то обнесена. Не осталось никаких улик или чего-либо. Я переглянулся с Виктором, который, так же как и я, казался недовольным. - Это церковь, вероятнее всего, присвоила оставшееся здесь имущество, - сказал Виктор, обхаживая пустой дом. От упоминания церкви, которая была здесь везде у меня буквально вскипела кровь в жилах, потому что теперь они напрямую перешли мне дорогу. - Да эта ваша блядь церковь в каждой заднице затычка! - закричал я, в порыве ярости, который не смог унять и проглотить. - Какого черта они вообще имели право так поступить? А вы, Виктор, разве не могли как-нибудь остановить их, пока я не ознакомлюсь с вещами погибшей? Виктор даже не посмотрел на меня, а лишь опустил взгляд в пол, будто думая о своём. - Нет, я не мог. Церковь здесь - выше всех правил и всякой морали. Я не всемогущ, Джон и не нужно на меня орать, я огорчен не меньше Вашего. Мне стало стыдно за свой срыв, потому что Виктор здесь был действительно не при чем, а наоборот — помогал мне как только мог. Оставаться в этом доме больше не имело смысла и мы с Бельманом спешно покинули его. В итоге зацепок было не так уж и много. Двойной укус и выбитая дверь. Но больше всего меня всё-таки терзал вопрос: зачем церковь так вероломно вломилась и обнесла этот дом? Неужели к смерти прекрасной Элизабет приложило руку местное духовенство? Мы с Глазом на Небесах переглядывались друг на друга и я понимал, что стычка с церковью была неизбежна, но сперва я должен выпить и обдумать свой следующий шаг как следует. Но Виктор всё же помог смягчить эту стычку, дабы она не была такой критичной. - Джон, знаете, я попробую организовать Вам встречу с главой церкви в моём замке. Вас устроит такое? Я ведь понимаю, что если я не поспособствую этому, то Вы наживёте себе крупных неприятностей. Я лишь молча кивнул головой, хотя и не был уверен, что у Виктора выйдет договориться о встрече с ним. Бельман довёл меня до моей квартиры, где мы и распрощались. Теперь мне только что и оставалось — так это только ждать.