Долгая дорога домой.

За окном шёл ливень отчего воздух сразу же очистился от смога, прибив его тяжелые клубы к земле. В связи с этим редким событием во всем доме, где жили мы с Жаннет - были распахнуты окна. - К счастью, не часто здесь удаётся подышать таким свежим воздухом… - отметила Жаннет, стоя у окна и любуясь тем как капли дождя разбиваются о брусчатку. Несмотря на то что воздух был действительно свежий — она всё равно стояла в противогазе, даже не желая его хотя бы приспустить или же приподнять. - Жаннет, если воздух такой чистый то почему вы…? - робко начал спрашивать я. - Можете не продолжать, я в любом случае вам не отвечу, Джон, - резко прервала меня девушка. Любопытство мое тут же угасло из-за страха, что я мог её обидеть, поэтому я сразу же замолк. Из-за чистого воздуха я наконец-то начал чувствовать себя куда лучше, чем днями ранее, но в тоже время я отдавал себе отчет, что привыкать к этому совсем не стоит. Дождь скоро пройдёт и невесть откуда появившийся смог вновь опустится на землю. Долгое время мы просто молча стояли у окна и думали каждый о своем. Я, например, о главе церкви этого святоглаза. Но, внезапно, Жаннет прервала тишину. - Дождь здесь - не к добру, Джон, - медленно проговорила себя Жаннет, тем временем как блеклый фонарь, стоящий на конце улице отражался в стеклянных «глазах» девушки. - Ну, судя по качеству воздуха, я готов с Вами поспорить. Жаннет снова замолкла, словно бы думая, стоит продолжать этот разговор или нет. Наверное, мой ответ показался ей слишком приземленным. Здесь люди думают иначе, чем люди находящиеся за пределами степи. Здесь явления природы для них это не просто явления — а явные предначертания. Или же дело в чем-то другом? - По-крайней мере, Око уходит, пока идёт дождь. Последователи церкви говорят, что именно из-за того что оно уходит и начинается ливень. Бог расстроен, Богу плаксиво… - загадочно продолжала Жаннет. - Никогда ещё не видел таких мнимых и ранимых божеств, - в шутку ответил я, на самом деле пытаясь вывести её на чистую воду. Я не понимал как же Жаннет относится к этому богу и церкви в целом, но боялся спросить напрямую. В чужой стране лишь один неверный и нелепый жест может привести к тяжелейшим последствиям. Что могут сделать здесь со мной если я не верую или поставлю под сомнения веру другого? - Хм... - вот всё что я услышал от своего собеседника в ответ. Лакмусовая бумажка ни окрасилась. Хотя нет. Она даже не намокла. Око действительно исчезло из поля зрения. Может мне стало легче дышать от того, что постоянная слежка хотя бы на время прекратилась, а не из-за прибитой пыли? А может это всего лишь затишье перед сильнейшей бурей? - На самом деле эти доводы имеют более глубокие корни, Джон, - продолжила Жаннет так, словно бы наш разговор и не прерывался. Это явно означало, что она раздумывала стоит ли говорить мне что-то действительно важное. - Вы о чем? - заблудившись в потоке сознания, спросил я. - О дожде, Джон, о дожде, - меланхолично ответила Жаннет. - И где же эти корни? В чем они заключаются? Просветите меня, Жаннет. И девушка начала свою историю. - Кто-то из людей говорит, что Око уходит во время дождя потому случилось что-то страшное, или случится позже. Кто-то говорит, что оно скрывается в скорбь о погибших и омывает ею городские улицы, позволяя местным вдохнуть свежего воздуха перед следующим шагом вперед, для следующего ненастья, - рассказывала Жаннет, будучи абсолютно недвижимой, словно бы с головой погрузившись в свой рассказ. - И что же на самом деле истинно? - Может ли в байке быть истина? Толика её определенно есть. Как по мне, второе куда ближе к тому чтобы быть правдой, Джон. Помимо этого есть ещё одна версия, которую нельзя даже озвучивать в слух. - Почему же? - Потому что правда она всегда страшная и всегда без приукрас. Я не понимал к чему Жаннет ведёт и вся загадочность, которую она напускала уже начала раздражать меня. - Дождь идёт, чтобы смог расступился и кто-то смог придти сюда, не забив свою грудь здешним воздухом так резко, как это сделали, например, Вы. Город принимает кого-то чужого, кого-то очень ужасного и с тяжелым сердцем. - Это звучит также нелепо, как и все ваши предыдущие версии происходящего над обычным, казалось бы, дождем. - По-крайней мере, у этого случая есть один живой подтвержденный случай, о котором сейчас не принято говорить, но, Джон, Вы должны об этом знать, потому что это касается Вас. Я опешил, но решил не сбивать её с этого настроя и лишь вымолвил: - Продолжайте. - Довольно таки давно, в одну точно такую же дождливую и тёмную ночь в город пришёл убийца. Убийца не несущий в своем сердце ничего кроме страха и злобы. И звали этого убийцу — Гамбино. Этот человек был изгнан из всех городов, в котором живут застепные люди. Этот человек был проклят и непонят всеми. И, что-то, привело его сюда в этом странствии, где он искал себе прибежище. Обычно, всех чужаков поглащает бесконечная степь и хоронит их останки своими сильными ветрами, засыпая семенами колосьев. Но Гамбино, видимо, был настолько проклят, что даже сама степь отказалась принимать и хоронить его в своих угодьях, а смерть — прикладывать руку к его плечу — так как не был он достоин за свои деяния забвения. Так он и вошёл в город, омываемый ливневым дождем, вдыхая чистый воздух и не ведая никаких препятствий в виде удушающего смога, - после этих слов Жаннет внезапно остановилась. - И что же стало с этим человеком? - настороженно спросил я у Жаннет. - Он стал отцом Гамбино — главой церкви святого глаза. Впервые за всю ночь небо захлестнул яркий свет и молния ударила прямо в уличный фонарь в конце улицы, озарив окуляры противогаза Жаннет в белоснежный холодный свет, после которого последовала беспробудная тьма. Так я впервые и услышал о человеке, с которым мне суждено было повстречаться.