Крики чаек

***

— Можешь не благодарить. Свобода просто разворачивается и уходит. Я стою в недоумении ещё несколько минут, но голос Олега возвращает меня к реальности. — Кто он? — друг кладёт руку мне на плечо и сжимает его. — Человек. — я на секунду задерживаю взгляд на Олеге, а потом бегу, куда глаза глядят. Мне нужно выйти с этого места, хочу на свежий воздух. Я не понимаю, бежит ли за мной Олег или Серёжа, мне плевать. Я быстро нахожу лестницу, которая ведёт наверх. Должно быть, это крыша, потому что третьего этажа в здании нет. Я быстро бегу по ступенькам и вижу вверху дверь. Да, это крыша. Дверь не заперта. Мне сегодня на удивление везёт. На улице уже ночь. Я останавливаюсь и поднимаю голову вверх: небо полно звёзд. Эта картина завораживает, заставляет забыть о боли. — Ты хочешь продолжения? Я резко разворачиваюсь и вижу Свободу. Он сидит с бутылкой коньяка и смотрит в пустоту. — Зачем ты это сделал? Я подхожу к нему и сажусь рядом. Он протягивает мне полупустую бутылку, но я отказываюсь. Хватит с меня алкоголя. — У тебя была паническая атака, мне нужно было как-то привести тебя в чувство. — Поцелуем? — Во время поцелуя ты задержала дыхание. Он ещё ни разу не посмотрел мне в глаза. Аромат мяты возвращает меня к поцелую, я вспоминаю его губы, касания. — Откуда ты знаешь про панические атаки?  Ветер крутится вокруг нас и я начинаю дрожать, пока тело привыкает к такой низкой температуре. Только сейчас я замечаю, что мы сидим на мягком матрасе, на котором лежит скомканная светлая простыня. Черт, откуда на крыше матрас? Неожиданно Свобода поднимается и откуда-то достаёт одеяло. — Иди сюда. — он нежно берет меня за руку и садится сзади, укрывая теплым пуховым одеялом. — Моя сестра… — он запинается, но через секунду продолжает. — У нее случались панические атаки. Почти каждую ночь во сне она кричала: «Макс, Максим, где ты?!» Помню, как прибегал к ней, падал возле кровати на колени и пытался привести в чувство. Она просыпалась в слезах и сразу лезла ко мне на руки. Я оставался спать на полу в ее комнате до рассвета. А утром… Утром выходил на улицу, бежал к морю и кричал. Орал до потери голоса, просил Господа, чтобы это все уже закончилось. Чайки летали надо мной, пронзительно кричали.  Как я. И когда я посмотрел на тебя и увидел в глазах панику и страх, вернулся в прошлое. Я не должен был так копаться в себе и находить уязвимость, не должен! Я сидела и молча его слушала. Теперь я знаю его имя. Макс… Сейчас он тоже кричит, но беззвучно. Только больно сразу становится, хочется уничтожить все воспоминания и никогда не бросать его. Свобода крепче обнимает меня и зарывается в волосах. — Я так устал… Больше не хочу этого всего. Я опускаю взгляд. Макс привлекает меня к себе, прижимает плотнее. Я спокойно кладу голову ему на грудь. — Где были родители? — Спали. Они всегда спали, когда она кричала. Потому что привыкли. У меня как будто воздух с лёгких выбили. Я пытаюсь что-то сказать, но ничего не получается. — Я рядом. Забудь. Забудь об этом. Опустошенный и искалеченный он медленно опускается на матрас, увлекая меня за собой. Я избавляюсь от одеяла и ложусь рядом с ним. Свобода нежно гладит мою голову. Молчание. Полная тишина. Мы лежим и смотрим на звёзды. Мир для меня останавливается. *** Беззвучные и одинокие, Уставшие и полностью потерянные  Пытаемся убежать от себя в безопасное место, где нет боли и отчаяния, Ищем спасения И находим его друг в друге Когда в лёгкие проникает сигаретный дым, А горло горит из-за коньяка, Мы посылаем мир к черту И становимся свободными. *** Дыхание Свободы становится умеренным и спокойным. Он целует меня в макушку и произносит: — С тобой молчать приятно. Я улыбаюсь и достаю пачку сигарет. Ищу зажигалку и закуриваю. Делаю одну затяжку и выдыхаю дым. Свобода забирает сигарету и повторяет за мной. — Прекращай курить. — Только после тебя. Он усмехается и выбрасывает сигарету куда-то в сторону. Затем обнимает меня и укрывает одеялом. — Я неисправим. — Убеждай себя в этом. — Макс потягивается и заключает меня в объятия. Мы медленно погружаемся в сон.