Коктейль

Серебряная текила – 40 мл Апельсиновый ликер – 20 мл Сок лайма – 40 мл Лед – 150 г

Громкую музыку, сотрясающую клуб, было слышно еще у дверей. Хмурый охранник окинул строгим взглядом разношерстную компанию, но все же пропустил. Иззи невесомо чмокнула брата в щеку, стараясь не оставить отпечаток помады, повернула к себе за подбородок и, строго глядя прямо в глаза с высоты огромных каблуков, проговорила “Найди себе какого-нибудь красавчика!”, прежде чем утащить Лидию на танцпол. Алеку было некомфортно. Шум давил на уши, а от ярких огней и неоновой одежды уже через пару минут начало рябить в глазах. Непривычно открытые плечи не прибавляли уверенности в себе. Он выхватил взглядом барную стойку в конце зала и начал пробираться к ней сквозь толщу извивающихся в танце тел. Буквально через два шага на него повесилась какая-то едва одетая девушка, шепча в ухо какие-то непристойности. Алек бегло отмахнулся, сбрасывая с плеч тонкие руки, увернулся от сплетенной в страстном поцелуе пары парней и протолкнулся дальше. Он прекрасно видел впереди высокие барные стулья и мерцающие в лучах подсветки бокалы — плюсы высокого роста. Добравшись до стойки, Алек со вздохом уселся на свободное место, опираясь на темную мраморную поверхность и обернулся, пытаясь найти в толпе танцующих Иззи и Лидию. — Эй, красавчик, лови! — окликнул его мужской голос слева. Алек рефлекторно обернулся и заметил скользящий по стойке в его сторону бокал с ярко-оранжевым коктейлем, украшенным вишней. Выставил ладонь, чтобы поймать переливающееся янтарными отблесками стекло, и не сразу осознал, что кожа так и не встретила холод напитка. Прямо перед пальцами Лайтвуда на стойке лежала смуглая рука, украшенная крупными кольцами. Алек на секунду завис на изящных длинных пальцах с безупречным черным глянцевым маникюром. — Не в мою смену, Джонатан! — насмешливо бросил обладатель этих самых пальцев, лаская слух глубоким бархатным тембром. Алек поднял взгляд от коктейля и заметил напротив себя раздраженного блондина с хищными аристократическими чертами лица и холодными светлыми глазами. — Иди к чёрту, Магнус! — блондин поспешно встал из-за стойки и ушел к толпе танцующих, оставляя Алека наедине с обладателем бархатного голоса. — Ты здесь впервые? — за барной стойкой стоял очень привлекательный азиат, одетый в блестящую серебристую рубашку и черный жилет. Бармен — доходит до Алека. — Прости, что вмешался, но не стоит пить то, приготовление чего не видел своими глазами. Алек запоздало понял, что скорее всего этот парень только что спас его от чего-то, что могло быть намешано в коктейле, осознанно и совершенно привычно, и неуверенно кивнул. Бармен неожиданно наклонился ближе, заглядывая ему в лицо. Алек посмотрел прямо в густо подведенные раскосые глаза с ярко-желтыми декоративными линзами с кошачьими зрачками. Волосы парня были уложены наверх, и лишь край выкрашенной в малиновый челки падал на красивое лицо. — Хочешь выпить? Первый коктейль за счет заведения, раз уж я не дал Джонатану тебя угостить, — бокал с оранжевым напитком отправился за стойку. Азиат все еще выжидающе смотрел, ожидая заказа. — Ммм, я не знаю. Что-нибудь алкогольное, но не слишком крепкое. Кажется, я здесь надолго, — голос не слушался, поэтому в первые секунды Лайтвуд захрипел, заставляя себя оторвать взгляд от золотых глаз бармена. Мужчина улыбнулся глазами, но не засмеялся вслух и не стал задавать других вопросов, просто вынул из бара бутылку текилы. Никаких вливаний “на глаз” — джиггер* лег в украшенные кольцами пальцы совершенно привычно, жесты бармена были отточены до автоматизма: текила, ликер, сок, лед… Мышцы перекатывались под смуглой кожей, пока бармен встряхивал шейкер, перемешивая ингредиенты. Азиат был привлекателен, и, судя по тому, как он держался, явно знал об этом. Алек наблюдал за ним, не отрываясь, и тот неожиданно подмигнул, ставя на стойку коктейль в узнаваемом с первого взгляда изогнутом бокале с тонкой ножкой. — Маргарита. Вкусно, не слишком крепко. Надеюсь, тебе понравится. Стойку уже наводнили другие клиенты, и Алек ощутил необъяснимое недовольство, когда бармен отошел от него к другим людям, шумным и раздражающим. Он не хотел признавать, что ему с первого взгляда понравился этот экзотический, яркий мужчина с ловкими руками, но он не мог заставить себя оставить мысли о том, какого же цвета на самом деле глаза бармена, скрытые желтыми линзами. Алек отстраненно наблюдал за приветливо улыбающимся клиентам мужчиной и не спеша пил, думая обо всем и ни о чем одновременно. В какой-то момент он заметил, что духота и напряженность клуба больше не сдавливали грудную клетку, и он даже получал удовольствие от отстраненного наблюдения за копошащейся разноцветной толпой. Кисловатая Маргарита незаметно сменилась клубничным мохито. Передавая бокал, бармен в ободряющем жесте коснулся руки Лайтвуда кончиками пальцев, и Алек вздрогнул от холода пальцев, буквально только что опустивших шейкер со льдом, и вместе с тем жара, прильнувшего к щекам от легкого касания. Через час к нему подсели с обеих сторон шумные, разгоряченные Иззи и Лидия. В отличие от тихой смущенной Бранвелл, сестра громко засмеялась и позвала Алека танцевать, а затем, наклонившись, прошептала на ухо: “Этот бармен очень горячий. Как думаешь, он в твоей команде?” Алек покраснел и неосознанно бросил взгляд на спину, обтянутую серебристой рубашкой и жилетом. Мускулистые руки ритмично раскачивали шейкер, и он залип на тонком запястье, охваченном украшенными стразами часами. Будто чувствуя на себе взгляд, бармен повернулся, всего на мгновение встречаясь взглядом с Алеком, и подошел к ним. — Добрый вечер, дамы, есть предпочтения по коктейлям? А вам, молодой человек, повторить? Или может, вы желаете что-нибудь другое? — бархатный голос обволакивал почти ощутимо, и Алеку захотелось сказать, что да, он желает кое-что другое, кое-кого другого… Но алкоголя в крови было явно недостаточно для спонтанного сумасшествия, поэтому он, смутившись от собственных мыслей, опустил взгляд на стойку и заказал себе Лонг-Айленд. — Это крепко. Ты вроде упоминал, что собираешься пробыть здесь всю ночь? — конечно, Алек осознавал, что бармена беспокоила возможность того, что клиент напьется до умопомрачения и начнет буянить, но то, как он сформулировал вопрос, и каким голосом его задал, заставило сердце Лайтвуда забиться чаще. Лидия заказала безалкогольный мохито, Иззи взяла абсолютно предсказуемый Секс на пляже. Алек пожалел о том, что сделал именно такой заказ, когда понял, что для приготовления Лонг-Айленда не нужен шейкер. Девушки пытались разговорить Алека, но в какой-то момент просто начали обсуждать самых горячих парней колледжа. Лидия отметила, что Алек входит в ее топ-3 и тут же смущенно уткнулась в свой коктейль. Изабель поймала взгляд брата — конечно, мало кто из их компании знает, что он гей; даже Джейс узнал только после того, как Алек смог преодолеть свои чувства. Бранвелл не была в курсе, несмотря на то, что давно дружила с Иззи. Неловкая пауза затянулась, и Алек, кашлянув, разрядил обстановку: — Разумеется, мне далеко до своей сестры. Думаю, даже в топе самых горячих парней она входит в десятку, настолько часто на нее западают девушки. Иззи засмеялась и утащила подругу “клеить симпатичных лесбиянок”. Напротив Алека на стойку легли смуглые предплечья, и он заскользил взглядом по проступившим венам. — Могу я поинтересоваться? — окликнул его бармен. — Да. — Почему ты не танцуешь с подругами? Что-то случилось, что ты просто решил напиться? Это всего лишь ни к чему не обязывающий разговор. Часть работы бармена. Алек знал, что не обязан отвечать, но мужчина располагал к себе, поэтому он все же произнес: — Не умею танцевать. Вообще. И клубы не люблю. Сестра заставила прийти. Получив ответ, азиат немного нахмурился, но почти сразу же оттаял и, отложив в сторону полотенце, которое до этого покоилось у него в сжатых пальцах, внезапно начал танцевать. У Алека расширились глаза от удивления, он не мог оторвать взгляд от того, как изгибалось тело мужчины, как тот чередовал плавные движения с ритмичными рывками, как вскидывал подбородок, ведя ладонями вдоль тела, пружинил на полусогнутых ногах — полностью отдавался музыке. — Тебе не нужно уметь танцевать, чтобы двигаться под музыку, — донеслось до Алека, будто сквозь толщу воды. — Просто попробуй, когда будешь в настроении. Ночь близилась к завершению, и посетители постепенно покидали клуб. Танцпол опустел, Изабель и Лидия собирались возвращаться в кампус, и Алек настрочил смс Джейсу. Не дождавшись ответа, позвонил соседу. Длинные гудки сменились автоответчиком: “Привет, если вы слышите это, значит, я сейчас занят чем-то более интересным, чем вы. Оставьте свое сообщение после сигнала или идите нахер”. Алек мысленно проклял день, когда согласился жить с этим наглецом, хотя, если вспомнить, тогда он еще был безнадежно в него влюблен, поэтому просто не мог отказать. Сейчас Лайтвуда бесил тот факт, что он не мог вернуться в собственную комнату, потому что там его друг трахался со своей девушкой, и вынужден всю ночь сидеть в клубе. Изабель понимающе похлопала его по плечу, попрощалась и ушла вслед за Лидией. Конечно, она порывалась разработать какой-то хитроумный план, чтобы затащить Алека на ночь в женское общежитие, но тот решительно отказался — ему крайне не хотелось доставлять сестре проблемы. Алек наблюдал за тем, как остатки коктейля огибают гладкие блестящие края кубиков льда в бокале и, кажется, всего на мгновение прикрыл глаза, когда его вырвал из полудремы обеспокоенный голос: — Мы закрываемся через десять минут. Тебе некуда пойти? — Алек распахнул веки, только чтобы залипнуть на скрытых желтыми линзами глазах бармена, смотрящих прямо на него. — Мой лучший друг выгнал меня из нашей комнаты, чтобы заняться сексом со своей девушкой. Всё в порядке, я уже ухожу, — он уверенно поднялся с барного стула и чуть не упал, только сейчас осознавая, как сильно затекли ноги. Смуглые руки с силой сомкнулись на открытых плечах, и прохладное прикосновение неожиданно отрезвило. Алек зашипел и принялся растирать бедра и икры, морщась от противных иголочек, пронзающих оживающие нервные окончания. — Я обычно не предлагаю этого клиентам, но ты мог бы поехать со мной. Моя соседка в отъезде, и сон на не слишком удобном диване все же лучше, чем в холодном парке. Он не должен. Отец с матерью с самого детства пугали их с Иззи историями о том, что случалось с детьми, которые соглашались пойти с незнакомцами. А когда в 13 лет у Иззи начала расти грудь, и она превратилась из милой девчушки в привлекательную молодую леди, страшные истории про похищения и продажу на органы сменились историями про изнасилования. Бармен по сути был незнакомцем, и Алеку не стоило ему доверять, но он по какой-то причине доверял. — Это было бы чудесно. Если тебя не стеснит мое присутствие. Всего на миг Алеку показалось, что, с точки зрения вежливости, нужно было отказаться от заманчивого предложения, потому что обычно, предлагая что-то, что могло их стеснить, люди ожидают отказа. Но мужчина выглядел довольным ответом и попросил подождать, пока он будет переодеваться. Алек успел немного размяться и осмотреть пустующий клуб, когда перед ним возникла блестящая поверхность белоснежного мотоциклетного шлема. Бармен теперь был одет в черные обтягивающие джинсы с разрезами на коленях и стильные мягкие ботинки. Серебристую рубашку и жилет заменили темно-синяя водолазка и кожаная куртка с декоративными цепочками и шипами на плечах. Но больше всего Алека зачаровали глаза цвета горячего шоколада, больше не скрытые яркими линзами, и теперь позволяющие разглядеть в них эмоции бармена. Хрупкую решимость, готовую пошатнуться от неосторожного слова или действия юноши. — Если ты еще не передумал, надевай шлем и подожди снаружи, возле моего мотоцикла. Здесь еще остается охрана, так что я просто попрощаюсь и приду к тебе. Шлем лег в руку неожиданной тяжестью. Раньше Алек никогда не ездил на мотоцикле, считая такой вид транспорта слишком небезопасным. Он не решился сесть на байк даже с Джейсом (в особенности с Джейсом!), а тут так легко согласился поехать на железном коне с совершенно чужим человеком, о котором не знал даже имени. — Магнус. Меня зовут Магнус, — раздалось из-за спины, хотя Алек уверен, что все это время молчал, изучая хищный силуэт Харлея. — И у тебя все на лице написано. Иррациональный страх сковал тело, и Алек, сев на мотоцикл за барменом, непроизвольно зажмурился, впиваясь задеревеневшими пальцами в край сиденья позади себя. Магнус обернулся и окинул съежившегося парня насмешливым взглядом: — Ты так свалишься. Держись за меня, — и сам уложил руку Алека на свою талию, обтянутую кожаной курткой. — Обхвати крепче. Юноша едва касался куртки, и Магнус намеренно выкрутил ручку скорости на старте, заставляя мотоцикл взреветь, а Алека — рефлекторно прижаться к его спине, обвивая талию обеими руками. — Да, вот так, — засмеялся бармен и немного сбавил скорость, мягко направляя железного коня по полупустым улицам. Алек расслабился, отпустил себя и открыл глаза. Рев мотоцикла необъяснимым образом успокаивал, а тепло тела нового знакомого согревало руки даже сквозь куртку. Над Нью-Йорком поднимался ослепительно-малиновый, как челка Магнуса, рассвет.