Запись.
Если ты наивно полагаешь, что 2038 или 2039 года были плохи для меня, то я сейчас расскажу тебе о самом худшем дне нашей жизни.29 ноября 2042 года.
Мы не общались уже три года. Уинри металась между нами, сохраняя нейтралитет и не влезая. Я смог узнать об Але от неё и из новостей то, что он вёл в каком-то университете города Ист-Сити кружок робототехники, был одинок – видимо, всё-таки разошёлся со своей синской девушкой, так и не женившись, - и жил где-то на окраине, скрываясь от назойливых журналистов. Уинри на правах нейтральной стороны знала об Альфонсе куда больше, но тактично молчала и ничего мне не сообщала, так как это было одно из условий брата. Я понимал это и не лез. У CyberLife наступил год рекордных продаж, но я тогда ещё не знал, что после того рокового дня продажи вообще взлетят до небес – народ бросился закупаться андроидами, боясь, что производство приостановится. Восемнадцать новых серий андроидов плюс обновление старых версий за этот год – я работал на износ, видя Уинри только ночью. Когда за полночь приходил из офиса, она уже спала, свернувшись калачиком под одеялом, устав после смены в больнице. Я делал бесхарактерные машины, беспрекословно следующих приказам своих хозяев, она же имела дело с живыми людьми, с капризными пациентами в больнице, спасая их жизни. Я упахивался сознательно, в то время как из Уинри высасывали все силы на работе её пациенты. В конце концов, я изъял серию PE-100 с продажи, потерпел незначительные убытки, но смог успокоить свою совесть. Я больше не торговал андроидами с лицом нашей матери. Ал мог быть спокоен. Иногда из дома в Централе я приезжал в квартиру в Ист-Сити. Уинри тоже жила в ней, когда брала выходные на работе и собиралась встретиться с Алом. Возможно, они спали в этой квартире, наставляя мне рога, однако, теперь этого уже никогда не узнать. Альфонс всё ещё числился во владельцах CyberLife, получая проценты с продаж. Но, как мне сказала Уинри, он никогда не прикасался к этим деньгам и жил только на зарплату руководителя кружка. Все средства, прилетающие ему на счёт из CyberLife, он сразу же анонимно переводил в какой-то благотворительный фонд. После происшествия я пытался выяснить, куда именно уходили его деньги, чтобы самому начать поддерживать то, что поддерживал мой брат, но он засекретил всё что мог. Интересно, догадались ли те, кто каждый месяц получал огромную сумму денег, что с их анонимным благотворителем случилась беда? Смогли ли они найти связь между новостью от 29 ноября 42 года и тем, что деньги прекратили поступать на счёт? За день до трагедии я приехал в Ист-Сити. Уинри не отправилась со мной, оставшись в своей больнице, оперируя какую-то маленькую девчонку, которой родной тронувшийся умом отец решил попробовать пересадить печень и желудок их домашней собаки. Теперь ничего кроме искусственных органов дошкольнице не светило – организм шёл в полный отказ. В Централе почему-то часто происходила какая-то жуть. Я вышел из машины, чтобы купить кофе и посидеть в каком-то парке рядом. Листья уже опали с деревьев, оставив голыми ветви, но снег всё ещё не выпал. Было холодно, я кутался в пальто, сидя на лавочке, держа в обеих руках стаканчик горячего глинтвейна. Это всё отчётливо помню. В последний момент на кассе я передумал брать кофе и взял глинтвейн. Моя память смогла сохранить эти фрагменты, мне не пришлось собирать эти осколки воспоминаний по кусочкам как те, что произошли на следующий день. Тогда я увидел Альфонса. Он стоял посреди тропинки, одетый в уже зимнюю куртку, и держал в руках портфель. Он тоже заметил меня, но раньше, чем я – его, и теперь раздумывал о том, подойти ко мне или уйти. В конечном итоге решил подойти. Сделал неправильный выбор, о котором так и не успел пожалеть. Брат подошёл ко мне, спрашивая как мои дела. Я что-то ответил ему, он засмеялся. В тот день Ал вообще много смеялся, не зная, что ждёт его в будущем. Мы разговорились о какой-то чепухе, спорили о чём-то, смеялись. В конце концов, мы не виделись три года, многое накопилось за это время. Мы поехали в квартиру, и я тогда даже не удивился, когда увидел, что у Альфонса есть свой ключ. Выходит, он тоже бывал здесь, стирая время своего посещения в системе и влезая в память андроидов, уничтожая любое упоминание о его нахождении здесь. Альфонс вообще был мастером по удалённому взлому систем наших роботов. Как он признался той ночью, он иногда развлекался, сидя у себя дома на окраине Ист-Сити и проникал в какого-нибудь случайного андроида, портя ему алгоритм действий. Какой-нибудь работник на кассе магазинчика у одной из заправок загородной трассы внезапно мог “забыть”, что делал посетителю кофе, и наливал туда чего-нибудь покрепче. А потом начинал сам себя судорожно сканировать и перезагружать, чтобы найти причину этого неожиданного сбоя. Алу нравилось наблюдать за этим с каким-то садистским удовольствием. Иногда он взламывал какую-нибудь из моих Триш, чтобы понаблюдать за мной и узнать, как идут мои дела. Одна из них как раз часто жаловалась на воздействие на систему – я проверял её, но ничего не успевал найти, потому что Ал умело заметал следы. Мы пили, сидя на полу и смеялись с того, что андроида всё-таки можно было свести с ума. Сейчас это меня пугает, потому я и создаю тебя, чтобы защитить всех. Понимаешь, какой хаос начнётся, если кто-то посторонний получит ко всем этим роботам доступ? Ты этого уж точно не допустишь, потому-то я и стёр тебе все протоколы. Никто не сможет управлять тобой. И все решения будешь принимать лично ты, никто ничего не решит за тебя. Только ты сам. Альфонс захотел увидеть Уинри. Хотел, как в старые добрые деньки, побыть втроём. Это был второй неправильный выбор в тот поздний вечер. Мы были пьяны и оба хотели увидеть Уинри. Сели в мой внедорожник, задали ему путь до Централа, а сами задремали на своих сидениях. К утру мы должны уже были быть в столице, хотели подъехать к больнице Уинри и забрать её оттуда, поехав домой. Чтобы повеселиться втроём. Таким был наш план. До города оставалось совсем немного. Трасса была пустой за исключением изредка проезжающих большегрузов. Один раз мимо даже проехал грузовик с логотипом CyberLife – вёз новую серию в какой-то магазин. Я спросил у Ала, хочет ли он вернуться в CyberLife. - Да, - ответил мне брат, пожимая плечами. – Почему бы и нет. Дорога была влажной после ночного дождика, который мы благополучно проспали. Машина несколько раз просила перехватить меня управление, потому что на некоторых участках сцепление с дорогой терялось – её слегка заносило, и автопилот в такие моменты на несколько секунд отключался. Один из таких моментов произошёл на перекрёстке. Какой-то придурок на седане летел на максимально разрешённой скорости, собираясь повернуть направо. А нас несло прямо с резко выключившимся автопилотом. Я думал, что мы проскочим. Если бы он слегка сбавил, мы бы смогли проскочить, подрезав засранца. Мы бы успели, чёрт его дери! Седан вроде бы начал сбрасывать скорость перед поворотом, но сделал это слишком поздно. Но я не знаю что произошло. Не помню. В памяти только хлопок и скрежет метала, визг тормозов и громкий – очень громкий, словно прямо в салоне моего внедорожника – гудок, присущий грузовым автомобилям. Очнулся уже в больнице. Правой руки у меня уже не было. Её отрезало покорёженным металлом практически по самое плечо. Ключицу раздробило, как и несколько рёбер. Сильно пострадала голова – оказалось, я несколько недель лежал овощем под сильными успокоительными, потому что, приходя в сознание, ловил галлюцинации, орал, хватался за различные предметы и швырял их в стены. Буянил, одним словом. Уинри сидела рядом, вся заплаканная. Уинри после этого часто плакала в тот месяц. Она объяснила мне, что мы попали в аварию, влетев этот самый седан. Мы протащили эту машину на встречную полосу, впечатав её в большегруз. Водителя седана буквально расплющило между машин, а из его живота повываливались кишки. Его смогли спасти, и теперь его жена начала прессовать Уинри, требуя от неё заменить все утраченные органы в кротчайшие сроки, шантажируя её тем, что меня отправят в дурку на принудительное лечение, а после в тюрьму. А ещё пострадал Альфонс. Именно с его стороны наш внедорожник врезался в седан. Мы оба не были пристёгнуты, нас обоих сильно приложило от удара. Голова моего брата пострадала куда сильнее моей. Он всё ещё лежит на аппарате ИВЛ в своей комнате, не подавая никаких признаков жизни. Я забрал его из больницы, скрывая от людей, чтобы не поползли слухи о его смерти. Его мозг умер, но я смогу найти способ вернуть его. Верну его как нашу мать. Поэтому пока вместо Альфонса будешь ты. Никто не заметит подмены. Я сохраню эту тайну.