parting

Риду не нужно общение, не нужны громкие зазывные компании, а тем более пресловутые напарники. Ни пластиковые куклы, ни живые. Ему никто не нужен. Привык бороться против чёрного потока этой гнилой обыденности, выживать как блохастый пёс, кусать и рвать за свой укромный уголок. Так и жил, существовал. Поэтому, когда Фаулер приставляет к нему чертового Андроида, с физиономией точь в точь как у Хэнковского Коннора, Гэвин рвёт и мечет в кабинете Капитана, орёт как дикая сучка, огрызается и шипит. Но до начальства не достучаться, а класть пиздострадательский значок, из-за которого он столько лет жопу рвал, не хотелось. По этому Рид закатывает глаза, нарочно толкает плечом Андроида посильнее и выходит за стеклянные двери. Ебаное блядство. Ужасно хотелось закурить, уебать кого нибудь, втоптать в серый асфальт до перемолотого фарша. Гэвин садится за стол, рычит, со злобы раскидать бумаги в стороны казалось жизненной необходимостью. — Могу я занять свободный стол? С этих слов у Рида дёргается нижнее веко. С первых звуков, произнесенных изо рта этой хуеты, он понимает, как ему хочется разорвать пластиковому уроду его смазливое ебло. Мужчина вскидывает резко лицо на андроида и резко замолкает, закрыв рот. Ричард. Так его представили. И отчего то, Детектив думал, что он один в один Коннор. Смазливый, жополижущий, хороший мальчик до рвоты. До разорванной лимфы отвратительный и слащаво сладкий. Только вот Рид ошибся, грубо, располосовав собственные выводы и принципы. Ричард не имел малейшего сходства с Коннором. Внешне — немного. А то что таится за стеклянными глазами, пожирает сейчас Гэвина прямо на месте. У него строго зализанная прическа, щетина на выбритых висках и затылке, россыпь родинок на слегка смуглой коже, густые брови, с изящной складочкой между ними и глаза. Опущенные прямо под бровями, придавая миловидному лицу более хищный вид. Серые, практически прозрачные, пожирающие и холодные. Рид так и смотрит в эти линзы, внезапно все мысли слились с головы, мозг перестал функционировать, открывает рот как рыба, выброшенная на сушу. — Этот свободный, — кивает на стол напротив, следит за плавными движениями RK900, как он вальяжно присаживается, начинает копаться в терминале. У Ричарда широкие плечи, шея, с выпирающим кадыком. По этому он кажется коренастее Коннора, крупнее, и, блядство, Выше Гэвина. Детектив трет переносицу, в голове лишь пронизывающая пустота, а злоба, горящая на сердце снова начала накапливаться с удвоенной силой, грозясь разорвать грудную клетку. Слюна скапливается вязким комом в глотке, кишки поджимаются змеей. Рид смотрит на стопку протоколов. Начинает их перебирать. Не проходит и пары дней, как они начинают нехило лаяться, скалится. Ну как. Хуесосился в большем Гэвин, а андроид, скептически поднимал бровь, слегка отдавал ответные подколки и хмыкал, равнодушно осматривая человеческое лицо в оскале. Весь отдел ставил ставки, кто кому въебет первому. — Нам тут пластиковые уроды не нужны, — Рид навскидку вытаскивает ствол из кобуры, приставляет ко лбу машины, улыбается во все тридцать два, истерично хихикая, — Не хочешь пойти нахуй? Ричард не разочаровал. Медленно облизнул губы, хотя по сути, ему нахуй этого делать не нужно, чем сбил разъяренного мужчину с толку, заставляя ярость сменится удивлением, наклоняется к детективу плавно, прямо к уху, опаляет горячим, мать вашу, дыханием. — Кажется, это вам нужен хуй, сэр… — и Гэвин отшатывается от него, как от огня, округляет глазные яблоки, одергивает пистолет, сглатывает. Какого хера блять? Рид не говоря слов, сваливает как позорная псина, проиграв схватку, садится за свой стол, перебирая их баттл в голове, злится сам на себя, что ушел и злится на свой член, который постепенно начал приподнимать грубую ткань джинс. Пиздец. Риду никто не нужен, ни девушки, отсасывающие ему каждый выходной, ни любовники на одну ночь, ни Ричард, у которого глаза настолько серые, что может казаться, ветер теребит пряди волос, такой промозглый и холодный, словно поздняя осень. Вот совсем ничего и никто. Он привык быть одиночкой, совать свой нос куда ненужно, не подпускать к себе ближе, чем на метр. И рычать, как цепной пес, на каждого, кто захочет придвинуться ближе. Ричард — лишь машина, очередной пластиковый мудак, марионетка, не имеющий смысла. — Принеси мне кофе, тостер, — тявкает Рид, чувствуя что глаза начинают предательски слипаться, работа сверхурочно благодаря этому электронному говнюку явно не шла на пользу, — И побыстрее. И Гэвин снова удивляется, смотря как тот послушно уходит в сторону комнаты отдыха к кофемашине. И все же приносит бумажный стаканчик, дымящийся и Маняще разивший ароматом за три версты. Протягивает. Мужчина смотрит снова в эти линзы, принимает бодрящее из рук в руки, изумленно, за грудиной что то противно лопается с хлюпающим звуком. — У вас участился пульс, Детектив, — отстраненно замечает Ричард, диод на виске сверкает золотом, — С вами все в порядке? — Пошел нах… Гэвин не успевает вылить ведро дерьма из своей гадкой душонки, как звенит сирена, андроид срывается с места вперёд него, он бежит следом, смотря на голубой треугольник между лопаток. Не успевает думать, тревога не бывает просто так. Уши пронзает первый выстрел ярким хлопком. Рид растерянно останавливается, пытается сориентироваться в пространстве, но снова тормозит, кто-то валит его с ног. Стрельба, крик, что-то теплое течёт по лбу. Из небытия появляется RK900, и Рид готов поклясться, что в серых оптических радужках мелькает рыбкой беспокойство. Он что то говорит, тянет Детектива на себя, но тот не понимает ни слов, ни происходящего вокруг, лишь рассеяно оглядывает столбы пыли и мелькающие нити патрон. — …те подняться, Рид? — наконец слуховые каналы начинают редеть, улавливать слова Ричарда, Гэвин жадно вцепляется в белый рукав, оставляя серые разводы, отползает к тащившего его андроида за перевернутый на бок стол, бетонное крошево больно врезается в колени. — Что произошло? — он утирает кровь с рассеченой брови, нервно облизывает губы, шарит в кобуре, выуживая ствол. — Девианты, — коротко бросает андроид, оглядывает рывками лицо, взгляд становится совершенно отрешенным, сканируя, — У вас повреждения, Детектив. — Я уже понял, — Гевин фыркает, осторожно выглядывает из-за края их хлипкой баррикады, — Черт, нихуя не видно. Его резко дергают за шкер, притягивают обратно в безопасность, и он снова сталкивается лицом к лицу со своим андроидом. Рид завороженно замирает, осматривает искусственную кожу, поражается сходству с человеческой, встречается глазами. Ричард осторожно прикасается к ранке на брови, пачкает изящные пальцы бордо, уродливыми мазками по идеальному. Он не пытается отодвинутся в отвращении, наблюдает за дальнейшими движениями под звуки стрельбы, внезапно оказавшейся на заднем плане, весь мир сжался до окровавленных пальцев и лица Ричарда. Гэвин смотрит, чувствует что его сердечная мышца просто разорвется, приоткрывает губы в немом изумлении, не пытается ощериться на аккуратное прикосновение, тяжело сглатывает ком в глотке. Не понимая что делает, с опаской кладёт ладонь на чужой затылок, поражаясь мягким выбритым волосам, теплу искусственного тела. Придвигает лицо ближе, стремясь коснуться губ, словно в бреду, прикрывает веки. — Детектив? — Ричард вопросительно смотрит, сканирует незнакомое движение, задирает бровь. Гэвин словно слетел со скалы, больно ударившись о землю. Скалится, спешно отворачивается, стыдливо краснея. — Забей блять, — он вскакивает на ноги, держит в ладони Глок, бежит под град пуль. Лишь бы подальше, еще дальше от этого механического мудака. Чтобы он не видел в нем мягкий кусок мяса, подпустил блять. — Детектив! Не слышит и не хочет видеть, лишь вперед, отстреливаясь в столбы пыли, вжимается в группу копов. В пизду Ричарда, в пизду этих андроидов, похожих на людей, что они втираются до такого, что потом за решёткой рёбер щимет. Риду никто не нужен. Он слишком близко подпустил и расклеился за его милую внимательность. Больше он такого не допустит. Ни движения, ни взгляда. Облава оказалась такой, что эта заварушка рассосалась лишь тогда, когда патруль из соседнего участка в паре с военными открыли пулеметную очередь на поражение. Тогда Гэвин лишь устало оперся спиной о стену и расслабленно закурил, осматривая как скорая проверяет пострадавших. Сизый дым красиво витает в воздухе, тонкой лентой. Никотин оседает слоем в лёгких. Некоторые машины по сей день не признают людей, по этому эта ненависть сформировалась в несколько банд, вредящую обществу и их мирному, казалось бы, серому Детройту. Ричард затерялся где то в толпе, чему Детектив был немало рад, можно по тихому съебаться домой, без лишних вопросов и глаз. Он встаёт на больные ноги, чувствуя как трещат позвонки, выбрасывает окурок на бетонный пол. Сейчас бы бутылочку, а лучше пять, пивка и лечь на диван перед теликом, забыв о всех этих проблемах, в особенности о своем косяке. Фаулер без проблем всех распускает, ссылаясь на то, что участок будет закрыт пару дней до восстановления, а Рид и рад этому, спешит скорее добраться до машины. На улице начинает опадать снег, он ежится посреди парковки, рассеяно выглядывает свой старенький драндулет, как вдруг вздрагивает, обнимая себя за плечи. — Вы можете простудиться, Детектив, — Ричард снова возникает из ниоткуда, подходит слишком близко, непозволительно, что Гэвин по привычке дыбит загривок, — и получить обморожение. Он оборачивается, чтобы послать его куда подальше, злобно усмехнувшись, но снова теряет дар речи. Пожалуй, никто не мог так часто затыкать его рот, как эта гребанная кофеварка. Андроид снимает свою черно — белую куртку, одним жестом закидывает на человеческие, сжавшиеся от холода плечи, смотрит как-то по другому, от чего пасмурные глаза не режут холодом где то за грудью, а наоборот согревают. — Пройдемте к машине, — он берет удивленного Гэвина под локоть, ведет между транспорта по лабиринту парковки, кивает в сторону его иномарки, — Стоит поспешить, у вас высокий уровень стресса. — Да ты что блять. Мужчина фыркает, вырывает руку из чужой хватки, открывает дверь тачки, заваливается в салон, расслабленно выдыхает, чувствуя безопасность, снова прикуривает. — Мне напомнить вам о вреде курения, Гэвин? Он едва не поперхнулся сигаретой, смотря как Ричард хозяйски падает на пассажирское рядом. — Ты ахуе… — Капитан Фаулер приказал андроидам следовать за их напарниками. Рид рычит и готов выдернуть руль прямо из торпеды авто, но не хочет портить машину, по этому обреченно утыкается в баранку лбом, вертит ключ зажигания. Раздаётся умеренное рычание. — Позволите вопрос, Гэвин? — М? — Что означали ваши жесты там, в перестрелке? Детектив сжимает зубы, отворачивается от андроида, смотрит на снежную бурю за окном, чувствует чужие пальцы у себя на затылке, разворачивающие лицо обратно. — Ваши физические показатели возросли, — Констатирует Ричард, неожиданно начинает приближаться ближе, но на пол пути останавливается, глядя в замешательстве вниз, — Что бы последовало дальше? И Рид почти смеётся, обхватывает мощную шею и приближается сам, влепляя в губы поцелуй. RK900 освещает сумрак тачки красным светом диода, не шевелится, считывает движения Гэвина, начинает осторожно повторять за ним, и наконец в мозгах постепенно наступает порядок. Язык прохладный скользит по губам, осторожно прикусывает, от чего раздаётся тяжелый стон. Он отстраняется, берется за руль. — Курите поменьше, — Ричард озадаченно облизывается, и кажется, в серых глазах проблескивает что-то пошлое, не оставляющее воображению и шанса, — Иначе мне придётся это контролировать. — Пошёл нахуй. Рид никого не подпускал, ни на метр, щерился и грызся с каждым. Готов был порвать глотку любому. Как и Ричарду, за то что он к нему прикипел.