Мама-Босс

Несколько месяцев спустя. — Какого хрена накладные на заказ стройматериалов для Кузнецкого еще не готовы! — орала я на своего секретаря по громкой связи так, что похоже весь офис был в курсе моих наступающих критических дней, а может и весь район. — Я просила распечатать их вчера! Вчера, Степан! Какого хуя ты вообще тут делаешь? Ногти красишь целыми днями или складки на своей мини юбочке поправляешь?! Чтобы через пять минут все было готово! Ты понял меня, кусок… — Лариса Анатольевна, к вам тут какой-то мужчина с цветами. Мне пропустить его или попросить, чтобы подождал в приемной? — перебил секретарь. — Оу… Да, да, Степочка, конечно, пусть проходит… — сразу замурлыкала я. Что ж он так рано-то? Дверь моего бордово-белого кабинета в серебристых тонах открывается и на пороге появляется Константин с букетом белых роз и с самой мимимишной улыбкой на лице. — Да вы зверь, Лариса Анатольевна! Мальчишка похоже совсем там обделался от страха. Надеюсь, следующим, что он услышит не будет «голову с плеч!» — и так мерзко-мерзко захихикал. — Кто бы говорил, Юрьев! Я видела, как ты со своими общаешься в участке! У меня еще тут детский садик… — Так то ж преступники, с ними по-другому и не получается. Бедный пацан, ты бы хоть ему премию за вредный стаж выписала что ли, — протягивая букет. — Выпишу, выпишу, обязательно. Вот перестанет пацан в доте на рабочем компе и в рабочее время зависать — обязательно выпишу, — страстный чмок и жмак за зад. Костенька дернулся, но попочку свою не спрятал, а только посильнее оттопырил, чтобы, так сказать, удобнее прощупывать было накаченные на многочисленных и необходимых для работы тренировках мыщцы. Иногда во время прелюдии я так и представляю, что мой любимый Костенька не полицейским зарабатывает, а своим упругим задком в стрингах у шеста. Когда я как-то озвучила свою фантазию, Юрьев не вытаращился на меня словно на полоумную, что странно, а лишь хитро улыбнувшись включил музыкальный центр в своей небольшой квартирке и принялся эротично под музыку стягивать с себя одежду. Я, честно сказать, охренела, даже слюна закапала. Кто ж знал, что у них в полиции все обязаны проходить стриптизерские курсы?! Буду теперь знать! Может через лет так пять и зятька там подберу поприличнее, а точнее, понеприличнее, доченька-то вся в мать! Спасибо еще скажет. Вот и нашлись два сапога пара, как говорится, а если быть точнее — два извращенца без комплексов. А как Костенька извивался в моих руках, когда я нашла его простату, эх, как вспомню, так аж в пальцах покалывает от возбуждения! А в какие позы меня заворачивал?! Я даже и не думала, что так могу, растянул любовничек знатно. А секс в кабинке туалета? И совсем не стыдно было потом выходить из театра, даже не смотря на то, что во втором акте большинство зрителей смотрели не на сцену, а на нас с Костиком. Интересная была пьеса. Помню, один раз Юрьев решил устроить мне сюрприз и, как какой-то подросток-переросток, в тайне от моих родителей пробрался на второй этаж через окно, только вот спутал мою комнату с комнатой Наськи и отхватил по щам. Дочь решила, что это грабитель и врезала несчастному своим фирменным хуком справа так, что тот повалился в ближайшие кусты, а потом сокрушалась: — Развелось извращенцев! Совсем обнаглели! Мам! Иди спать, я тут сама разберусь! Блин… А ты не видела мою биту, которую мне Сашка подарил? Да где ж она?! А, вот! Все мам, живо в свою комнату! Ща кому-то услуги стоматолога понадобятся! Да че не надо? Все норм! Хахалю Славки только сообщить надо, что у нас извращенцы во дворе завелись, он прикроет, не парься! Говорить, что этот извращенец — мой извращенец как-то было не к месту, поэтому, понадеявшись, что любимый успеет удрать, промолчала. А на следующий день Юрьев ослепил меня ярким синюшным фингалом под глазом. — Че ржешь? Ну перепутал окна! Откуда мне было знать, что твоя дочь Рэмбо! А я не могла остановиться, до того у него была недовольная моська. Дааа… Мы с Костей действительно вели себя как два озабоченных подростка, но не всегда конечно же, иногда с ним было приятно просто пообщаться. Оказалось у нас практически один взгляд на мир и на политические выкидоны, а также куча любимых фильмов и книг, которыми мы постоянно делились и обсуждали. — Пойдем сегодня в кино? — улыбнулась моя блонди. — Боевик новый выходит, говорят, фильм шикарный. Посмотрим, проверим, оценим, прочувствуем, так сказать… сиденья на последнем ряду. — Хихихи, — ой, это я сейчас издала этот писклявый звук? Совсем уже головушка у вас, Лариса Анатольевна, поехала. — Заценим, через пару часов я освобожусь, встретимся в кафе? — Хорошо, сладенькая, — чмок. — Ну, я пошел? — жмак. — Мне еще билеты на козырные места заказывать… — шлеп. — И фильм выбирать. — кус. — А что там в кинотеатре сейчас идет, не знаешь? — хвать. — Хахаха, да перестань! Иди уже. Созвонимся. — Ага, давай, — лап. — Костя! — Иду, иду… — Альфа, блять, самец… — Спасибо, я зна-а-а-ю-ю-ю! — прокричали мне откуда-то из коридора. Ну совсем ребенок. Но с Костей в тот вечер мы так и не созвонились. В кафе его не оказалось, а телефон не переставая выдавал одну и ту же заезженную фразу: «абонент недоступен». Сперва я подумала, что, ну мало ли, может на работу срочно вызвали, но ни на следующий день, ни через пару он так со мной и не связался. Дома его не было, машины у подъезда — тоже. Значит что? Командировка? Но тогда бы Костя обязательно меня предупредил. На его работе мне сообщили, что сами не в курсе, а так как родственников у него не было, заявление писала я. Костин же начальник, сам безумно разволновавшись и постоянно дергаясь, обещал, что из-под земли этого обормота достанет. Забавный. Но время текло, а дело о пропаже человека никак не продвигалось. В каком кошмаре я находилась все те дни и представить сложно. С каждой минутой, с каждым часом и новым утром мое волнение за любимого увеличивалось, все больше и больше, превращая жизнь в непрекращающиеся гонки в слепую за тем, кто будто испарился на месте, не оставив ни записки, ни какой-то подсказки где его искать. Лишь дочь была той отдушиной, что не давала потерять себя окончательно, пока в один прекрасный день, возвращаясь вечером домой, на мою голову не накинули мешок и не затащили в машину, попутно уколов чем-то в плечо.

❤ ❤ ❤

Очнувшись, я вначале подумала, что перепила на очередном корпоративе, и утро, встретив меня сильнейшей головной болью, пытается отомстить за минувшие часы приступа алкоголизма. Никогда не буду пить… Так стоп! Во-первых, я напивалась до сумасшедшей головной боли последний раз довольно давно, когда получила повышение, а во-вторых, даже после таких белогорячных подвигов мое тело не ломило, словно при температуре 38 и 9. Еле-еле подняв тяжелые веки и узрев пугающую обстановку, в которой я оказалась, к горлу поступила еще и тошнота, но набрать побольше воздуха в легкие не получилось — рот был чем-то залеплен. Скотч! Грязные ободранные заплесневелые стены без окон, бетонный серый пол и висящая на толстом проводе одинокая лампочка на потолке, источающая желтый неприятный для глаз свет, пугали до невозможности. Помещение, напоминающее ничто иное, как логово мясника-костолома из самых смелых голливудских ужастиков, давило своей атмосферой, заставляя пробегать стаю мурашек по спине вновь и вновь. Я попыталась втянуть побольше воздуха носом. Зря. В подвале — а это, скорее всего, был именно он, — стоял отвратительно сырой, затхлый и с нотками легкого трупного гниения воздух. Шумно чихнув, я решила все-таки перестать так отчаянно поглощать этот отвратительный коктейль из запахов и громко засопела. Ндааа… Сидя на деревянном и немного качающемся стуле, я обнаружила еще и то, что мои руки закреплены сзади веревкой. Ну отлично, блять! Стать жертвой маньяка с бензопилой — вот чего не хватало мне в жизни. Адреналинчик, ух, ага! Но ведь главное не впадать в панику, верно?! Итак, маленький вдох и медленный выдох, вдох и-и-и выдох, вдох и-и-и выдох, вдох… А-а-а! Помогите! Помогите! Кто-нибудь! Спасите-е-е! Бессмысленно, все бессмысленно, вместо криков о помощи лишь жалкое мычание. Да что ж за попадалово! Второй раз за полгода! Второй раз я оказываюсь привязанной к стулу с заткнутым ртом! Может сглазил кто? А что, все возможно! Вон, баба Галя, соседка по подъезду, частенько выгуливает своих черных кошек под моим окном, не просто же это все так. Стопудово ее работа. Злится, что ее тупоголовую внучку-гуляку в секретульки не взяла. Вот и прокляла несчастную мать-одиночку. Кто же запретит? Охотники на ведьм давно перевелись. В тюрьму за сглаз никто не садит, совсем распоясались вичес. А мне помирать теперь, без суда и следствия, в руках какого-нибудь маньяка-зоофила! Помогите! Помогите! А-а-а-а! — Лара? Что? — Ммм? — Лар, это ты? Костя? — Ммм! — Ты в порядке? — голос любимого доносился откуда-то сзади. — Ммм! — Слава Богу. Прости, детка, прости… Я так вляпался, и тебя в это дерьмо затянул, прости, мне так жаль. Я обещаю, что сделаю все, чтобы ты выбралась, хорошо? Верь мне. Костя сидел прямо за моей спиной, такой же прикованный, на чертовом стуле-близнеце. Я как бы должна была радоваться, что мой любимый жив и относительно здоров, и я радовалась, честно, но преобладающими мыслями все же были: во что он вляпался, чертов пиздюк? Бах! — Оу! Наши любовнички очнулись? Какое счастье! А то Чебурашка уж как пару часов назад ножички заточил, а играть-то не с кем! Лопоушка, гоу сюда, наша парочка готова к свежеванию! В подвальное помещение, чуть не выбив дверь со всеми потрохами, вошли трое высоких здоровенных мужиков. Чебурашкой являлся кругломордый косоглазый брюнет с сальными, свисающими сосульками волосами примерно до плеч, из-за которых торчали большие кругловатые уши. Он улыбнулся кривоватой улыбкой с рядом маленьких острых зубов и, потерев свой картошкообразный нос, что-то пробубнил. Второй мужчина, который так задорно покрикивал на лопоухого годзиллу Майерса, внешностью напоминал получеловека-полукрысу, созданную в лаборатории. Подрагивая своими сутулыми плечами он что-то тихо на ушко нашептывал годзилле и «милая» парочка заулыбалась. Третий же человек с чисто славянской внешностью, что почему-то очень выделялась на таком колоритном фоне, тихо посматривал на пленников, стоя у входа, явно находясь там на случай, если вдруг произойдет попытка к бегству, что маловероятно, конечно же, в таком-то положении жертв. Нас с Костей развернули так, что я смогла бы дотянуться правой рукой до левой Коськиной, если бы они не были связаны. Выход же оказался слева от меня. Представилась хорошая возможность взглянуть, наконец, Косте в лицо, но когда я это сделала — очень сильно пожалела, так как на лице моего бедного возлюбленного не осталось практически ни одного живого места. Разбитые губы, бровь, сломанный нос, большая синяя гематома на пол-лица и заплывшее верхнее веко правого глаза. От такой картины у меня словно сердце выпало из груди. Господи, что же с нами будет… — Итак, раз вы оба пришли в себя, мы можем начинать, — сменив ехидную интонацию на серьезный тон, произнесла Крыса, жестко сдергивая скотч с моего лица. Ауч! — Где деньги, Костя! Теперь, когда твоя шлюшка у нас, ты ведь не будешь кобениться? Чебурашка очень хочет опробовать свои новые игрушки. А дамочка твоя — такая сочненькая, аж слюнки текут, так и хочется поиграться с формами, да Чеб? — Мга… — Прекрати ломать комедию, Олег! Вы даже не надели маски для приличия. А это что значит? То, что выпускать кого-то из нас отсюда живым ты не собираешься, верно? — Я и не говорил, что собираюсь кого-то выпускать, — нахмурилась Крыса. — Ты выбесил меня за все проведенное здесь время до чертиков, поэтому единственное, что я могу тебе предоставить — возможность выбирать, как ты умрешь со своей возлюбленной: медленно и мучительно или быстро и безболезненно. А вот если ты ответишь на мой вопрос прямо сейчас, то я даже разрешу вам потрахаться перед смертью… — Хахаха! Чтобы доставить тебе, гребаному извращенцу-вуайеристу удовольствие?! Нет, спасибо, обойдемся, но вот вы можете трахнуть друг друга в зад. Тогда, обещаю, я даже тебе карту нарисую за такое эпичное зрелище, только постарайтесь пожалуйста. Мне нужна страсть, эмоции, фейерверки, я же все-таки плачУ! — выдал мой камикадзе. Дебил что ли? Годзилла по имени Чебурашка кривовато улыбнулся, прищурившись, и протянул руку к брюкам Олега, потянув того на себя. — Э-э-э! Ты че! С ума сошел? — Дыг… — пробурчало чудовище. — Он же просто стебется над нами! Очнись, дубина! — отталкивая уже вторую шальную ручонку. — Не собираюсь я с тобой трахаться, уродина! — и чуть слышно добавив, — При нем. Чудовище тяжело вздохнуло и сжало кулачки. Обломс… — Где деньги, сука! Отвечай и не беси меня! — вновь взорвалась Крыска. — Я блять, твоей бляди, щас башку снесу, понял, ублюдок недоебанный?! — Это ты, Олег, у нас недоебанный, — спокойно проговорил Юрьев, — а куда делись деньги я уже давно тебе рассказал… — Неправда! Не верю! Такой скользкий тип как ты не мог просто избавиться от них, и тем более таким способом, — и, приставив вынутый из-за пазухи пистолет к голове Кости. — Говори, сука! — Не-е-ет! — завизжала я. — Заткнись! — рявкнула Крыса. — Костя, скажи им! — Пусть стреляет! — Легко! — Не-е-ет! — снова мой визг-писк. — Считаю до трех! Раз… — Костя, пожалуйста, дай им то, что они хотят! — Два… — Лар, как только они это получат, тут же нас грохнут, а пока денежки не в досягаемости, этот мудак не посмеет меня убрать! Так ведь, Олежка? — Где деньги, тварь?! Отвечай! — Я могу достать вам денег! — попыталась разрулить ситуацию я, хоть и практически не понимала, что происходит. Костя им задолжал? — Сколько вам нужно? — Три лимона! — Сколько?! — Лар, не вмешивайся! — Я достану деньги! Возьму кредит в банке… — у меня получится. — Ха-ха-ха! Да кто тебе даст, шалава?! — Эй! Я уважаемый человек! Мне дадут, правда! — Лар, прекрати! Молчи! — Вот ты, Лариса, так рьяно защищаешь своего любовничка, а знаешь ли ты, что он настоящий оборотень в погонах, м? — Что? — Не слушай его, Лар. — Да-да-да, — похаживал с видом всезнающего учителя Крыска. — Ограбление банка помнишь? Не тебя ли тогда держали в виде бронежилета от мусоровских пуль? — О чем вы? — нахмурилась я, поглядывая на явно нервничающего Юрьева. — О том, дорогая, что именно твой любимый Костенька был одним из твоих похитителей. А ты думала, что отхватила правительственного супермена? Ха! И че всех баб прет от полицейских? Из-за формы что ли? Так может мне тоже принарядиться в, так сказать, карнавальный костюм? А?! Что скажешь? — Лар, не слушай его, я… В голове помутнело. Костя? Грабитель банков? Мой Костя? Не может этого быть! Он же суперсправедливый и чересчур благородный. Или это только маска? Знала ли я его вообще, настоящего? Нет, этот Олег врет! Точно врет! Хочет настроить меня против Кости. Но зачем? Какая для него выгода? Боже, я слишком стара для таких переживаний, где мои шестнадцать лет?! Не буду думать. А то еще инфаркт миокарда заработаю, в своем-то возрасте. Не важно. Все потом. Главное спастись. Да, сейчас это самое главное. — Где, блять, деньги! — вновь и вновь разыгрывалась одна и та же сцена. — Отпусти ее и я все тебе расскажу! — Ага, щас! Так я тебе и поверил! — Отпусти Лару! Олег, по-другому никак! — Хорошо, я понял, — опустив пистолет спокойно произнес бандюга, но в следующую же минуту дуло было направлено на меня. — Начнем сначала? — мерзкая ухмылка. — Я считаю до трех, Константин. Именно за этим ведь Ларочка здесь, верно? Раз… — Стой! Я скажу, хорошо! Олег! Стой! — затрясся Костя, резко изменившись в лице и побледнев. Боже, это на самом деле его так пугает? Минуту назад тот выглядел абсолютно равнодушно. — Я скажу тебе, окей, только опусти пушку. — Черта с два! — Ну хотя бы направь ее на меня. Я скажу… — Говори! — брызгая слюной. — Подойди поближе… — Я не глухой и отсюда тебя прекрасно слышу. — Ссышь! Маленький мальчик с пистолетиком… — Не зли меня! — Подойди, я на ушко тебе шепну, — протянул словно песню, Юрьев. — Ты же в курсе, что одно неловкое движение — и ты труп! Чеб, держись сзади! Чудовище напряглось. Крыс опустил пистолет и настороженно приблизился к жертве, но это было большой ошибкой, ведь Костя ни с того не с сего бросился на похитителя, застав того врасплох своим Гудини-освобождением, и выбил пистолет из его рук. Когда успел? — Сука! — выплюнула Крыска. — А-а-а-а-а! — закричала я. А потом — Бам! Банг-банг! Бах! Тыщ! Бух! Бац! Вжих-вжих! Бдыдышь! Бац! Не знаю, что точно произошло, так как я от страха неминуемой гибели закрыла глаза и визжала как перепуганный поросенок, а именно с этим только и можно было ассоциировать мои высокие частоты, но стоило пугающим звукам заглохнуть, как я открыла глаза и… Костя стоял на своих двоих, тяжело дыша. Лицо его стало еще кровавее, а в правом плече появилось на одну рану больше, которую он прикрывал левой рукой. Пулевое ранение. Господи. — Костя, — прохрипел мой явно сорванный голос. — Они мертвы? — дрожа и кивая на три лежащих на боку, спине и животе, тела. — Не-е-е… Без сознания. Не бойся, — Костя развязал мои затекшие руки. Освободившись, я тут же кинулась на него с объятиями, но тот простонал и скривился в лице. — Боже… Боже, прости, прости меня… — Нет, Ларис, — твердо. — Это ты меня прости. Из-за меня тебе пришлось пережить весь этот кошмар, Мне… мне очень жаль. Сожаление и горечь в глазах любимого заставили сердце в моей груди сжаться и замереть. Я не могла допустить, чтобы его мучило чувство вины. К тому же, какая к черту разница, из-за чего он связался с этими паразитами, главное, что жив-здоров, цел… почти, мой глупый герой. Не зря их в полиции так тренируют, вон, с какими бугаями справился. Я не могу его винить, только успокоить: — О чем ты! Было… было весело, правда, — ласково улыбнувшись. — Это, знаешь, лучшее мое свидание, ага, — шмыгнув носом. — Правда-правда, что улыбаешься? Лучшее свидание — это ведь не самое романтичное свидание, а то, которое ты будешь вспоминать всю жизнь! Вот я это точно не забуду. Обещаю. Костя улыбнулся шире, а потом, резко стерев улыбку с лица, прижался своим лбом к моему и серьезно произнес: — Я люблю тебя. — Я люблю тебя, — прошептала я, посмеиваясь, и разрыдалась.