Вы не поймете мою любовь

ГЛАВА №3

Я украл у них будущее. Не дав умереть их прошлому, я смогу вернуть хотя бы часть своего долга.(с)

       - Кода мой мальчик, мой любимый, милый Юджин сказал мне, что собирается сбежать, я поначалу растерялся. Я... Я не знал, что мне делать. Как? Как его отговорить? Ведь мой Юджин, мой милый маленький Юджин… Он ведь такой нежный, ранимый мальчик, мой любимый, любимый… – мужчина сидел сгорбившись, но тем не менее смотрел пряма в глаза главы убойного отдела. Взгляд голубых глаз был тяжелым, не дающим сосредоточится, пробирающим до костей. Голос убийцы был тихим, немного хриплым, но до того четким, что у всех присутствующих на допросе сложилось впечатление, что каждое произнесенное мужчиной слово навсегда отпечатается в памяти. – Мой мальчик, мой милый мальчик не вынес бы, он бы не вынес гнета этого отвратительного города. Чикаго! – последнее слово мужчина выкрикнул но сразу же продолжил спокойным, заставляющим стыть кровь голосом: – Мой Юджин бы не вынес участи уличной шлюхи, ведь он был таким нежным хрупким мальчиком, моим мальчиком, – мужчина на секунду прикрыл глаза. – Вы, вы, шеф, – златовласый мужчина смотрел на Учиху Фугаку обвиняюще, с безумно-фанатичным блеском в нереально синих глазах. Создавалось впечатление, что еще немного, и он кинется на майора. – Вы! Вы когда-нибудь пользовались услугами ночных бабочек? Признайтесь, вы ведь закрывали дела богатеньких извращенцев, в порыве страсти убивавших своих любовников? – молодой человек хмыкнул, в то же мгновение из его взгляда ушли все эмоции, а прекрасные глаза лазурного цвета стали напоминать глаза искусно сделанной фарфоровой куклы - такие же прекрасные и мертвые. – Мой мальчик, мой второй. Второй горячо любимый Юджин. Я не хотел ему такой судьбы. И тогда, тогда я сделал то, что должно... Должно! – мужчина яростно выкрикнул последнее слово. – Должно было помочь мне отговорить его, моего любимого. Я его поцеловал, – голос мужчины стал мечтательным, а взгляд немного расфокусированным. – И мой любимый, любимый мальчик ответил со всей страстью, на которую был способен. Мы провели тот день, тот замечательный день вместе. Мы гуляли, гуляли по прекрасному весеннему лесу, по тому лесу, который так любил мой Юджин, мой первый любимый Юджин. О, как же это было прекрасно. Прекрасно! – Так прошел месяц. Месяц! О, это было чудесное, чудесное время. Прекрасное! – молодой человек говорил вдохновенно, чуть пониженным голосом, нет-нет да эмоционально выкрикивая слова. – А потом настало время экзаменов, – златовласый жеманно хихикнул. – Я уже тогда решил, что буду учится на врача. Вообще, Учиха-сан, я думаю, что о будущем надо думать заранее, и всегда советую молодым людям побыстрее определится, чего они хотят от жизни. Вы ведь со мной согласны? А? Учиха-сан? – преступник безумно рассмеялся, в его взгляде, обращенном на главу убойного отдела, читалось злорадство и никому не понятное садистское удовольствие, как от какой-то жестокой шутки. – Так, мы что-то отошли от темы, на чем я остановился? Ах да, я предлагал моему любимому поехать со мной в Гарвард. Даже если бы он не поступил, он мог бы жить со мой. Мои родители на тот момент уже присмотрели небольшую однокомнатную квартиру недалеко от университета. Но мой Юджин, мой драгоценный мальчик уперся: нет. Нет! – убийца резко вскинул до этого низко опущенную голову, от чего его яркие блондинистые волосы упали на не по-человечески сверкающие каким-то фосфорным светом глаза. От подобного сам глава убойного отдела дернулся в сторону. До того это зрелище был пугающе нереальным. – Он сказал мне "Нет"! – закричал мужчина – Он, он сказал, что он хочет в Чикаго, что там его точно поймут! Он не думал о своем будущем! Не думал! – после последнего выкрика мужчина как-то моментально расслабился, откинувшись на спинку стула. Лицо его стало умиротворенно счастливым, а глаза прикрылись, и как будто посветлели на несколько тонов, став светло-голубыми. Преступник смотрел умиротворенно и в то же время строго - такой взгляд обычно присущ Архангелу Михаилу на церковных фресках. – Или он просто не хотел думать о своем будущем? В тот день мы, как обычно, гуляли по лесу. Знаете, майор, мой Юджин, мой второй Юджин очень полюбил этот лес, впрочем я, кажется, уже это говорил. Ему особенно нравилось место рядом с маленькой речкой с кристально-чистой водой, берущей свое начало из родника неподалеку. Тот день – заключенный прикрыл глаза, как будто от удовольствия. – В тот замечательный весенний день, когда уже все листья на деревьях распустились, но еще сохранили свой девственно-зеленый цвет, так похожий на глаза, на очаровательные глаза моего третьего Юджина... Кхм... Извините, шеф, я немного отвлекся, – игриво произнес заключенный, а потом сразу же стал серьезным. – В тот день мы после окончания занятий, как обычно, пришли на то место рядом с речкой. Я опять решил начать неприятный нам обоим разговор. Мы тогда сильно, очень сильно поругались. И мой Юджин, мой милый маленький Юджин, – голос молодого человека был тих и печален. – Начал кричать, что я ничего не понимаю, что, что это нечестно… Нечестно… – задумчиво повторил убийца и, встрепенувшись, продолжил. – А потом я ему ответил, я ему рассказал все. Все! Я ему рассказал, что его ожидает в этом его Чикаго, если он не получит образования, как важно найти работу, хорошую работу… Я ему поведал все, я ему рассказал все, что его без этого ожидает. И тогда, тогда мой мальчик, мой милый, любимый Юджин вскочил и попытался меня ударить. Он в негодовании кричал, что этого с ним никогда не случится, что, что он не опустится до такого. – губы убийцы расплылись в улыбке, она отражала много эмоций: от грусти до безудержного веселья, но больше всего в ней было триумфа, как от долгожданной победы, и извращенного, безумного счастья, которое так легко читалось в глазах молодого мужчины. – Но мой маленький, мой любимый второй Юджин был намного меньше, намного тоньше, изящнее меня. О, вы бы только знали, как, как я любил держать его в руках, как любил обнимать его. – Вот вы, майор, – преступник говорил звонким, обычно присущим детям, увлеченным интересной игрой, голосом, а глаза его светились лукавством. – Вы же довольно крупный мужчина, особенно для японца, а вот ваша жена - Микото-сан, если не ошибаюсь - очень миниатюрная женщина. Можно сказать, идеал японской красоты. – Нет-нет, нет, шеф. Я не скажу, откуда знаю вашу жену, – златовласый коротко рассмеялся. – Время еще не пришло. Но-но! – преступник повысил голос. – Говорю же, время еще не пришло, вы все узнаете, но позже. А пока вам придется потерпеть, не надо давить на меня. – Так о чем это я? Ах, да. Микото-сан - очень миниатюрная женщина, особенно по сравнению с вами, и я вот хотел спросить: вот вам, вам ведь не составит труда удержать ее в случае чего? Вот и я с моим мальчиком производил такое же впечатление. Он, как я уже говорил, был очень хрупким, и спорт он абсолютно не любил ни в каком виде, поэтому он был гораздо, гораздо слабее меня. В то время я занимался регби, да и рост под метр девяносто нельзя назвать маленьким. Так вот, – продолжил заключенный до дрожи спокойным голосом. – Когда мой мальчик, мой любимый второй Юджин кинулся на меня с кулаками, я абсолютно не напрягаясь остановил его, прижав спиной к себе. Тогда, не имея возможности двинутся, он начал кричать, – речь мужчины становилась все более нервной, а глаза темнели с каждым произнесенным словом, пока не стали иссиня-черного цвета, пугающего своим контрастом с обычной лазурью. – У моего милого, маленького, такого беззащитного мальчика началась истерика, он бился и что-то бессвязно кричал в моих руках. А потом, потом, когда он немного пришел в себя, он сказал, сказал мне, что я такой же, как все, что я так же, как все считаю его отбросом общества. Что я... Что я только притворялся его другом, – преступник горько вздохнул. – Я был совершенно ошарашен его словами. Настолько, что выпустил его из своих объятий. И тогда, тогда мой Юджин, мой любимый, любимый второй Юджин попятился от меня. Когда я сделал шаг к нему, он попытался развернутся и убежать, но поскользнулся и упал, ударившись о камень. Не очень большой - берег той речушки полностью состоит из гальки: мелкой и не очень, а иногда попадаются и довольно-таки крупные, размером примерно с два кулака камни. Вот именно о такой камень и ударился мой Юджин, мой милый маленький Юджин. Вода в ручье сразу же окрасилась в багровый. О, вы бы только видели, как, как прекрасен, как восхитителен был тогда мой мальчик. Только представьте! – закричал мужчина с фанатичным блеском в ярко-синих глазах. – Только представьте: мой милый, мой любимый Юджин лежал на матово поблескивающих влагой камнях всех оттенков: от серовато-белого до практически черного. Его волосы, его прекрасные каштановые волосы разметались, кое-где окрасившись в ярко-алый цвет. А глаза! О, какие у него тогда были глаза: практически золотые, невероятно, невероятно красивые. Они неотрывно смотрели в небо сквозь молодую листву деревьев. Он, он был великолепен. Тогда я не мог, да и не хотел противится его очарованию, – мужчина мечтательно прикрыл глаза. – Я как сейчас помню то чувство, то несравнимое ни с чем чувство. Мое сердце билось как сумасшедшее, я будто завороженный подошел к моему Юджину, к моему любимому второму Юджину. Я, я помню, как я наклонился к нему, как провел рукой по овалу прекрасного лица. Мой Юджин, мой любимый Юджин. Ему очень шел красный. О, до чего же он был прекрасен… – Я, я проверил пульс, – речь убийцы стала немного нечеткой, а зрачки расширились, закрыв собой почти всю радужку. – Он был мертв. Когда я это понял, мое сердце на секунду замерло, а потом, потом начало биться еще, еще быстрее, хотя казалось, что быстрее уже невозможно. Это была эйфория, когда я понял, что мой любимый теперь навсегда принадлежит мне и только мне! – речь заключенного понизилась до хриплого, безумного шепота, а сам он начал мелко покачиваться взад-вперед. - Мне, мне так хотелось остаться с ним, так хотелось… Но я понимал, понимал, что это невозможно. Поэтому мне надо было оставить, оставить что-нибудь себе, чтобы мой Юджин, мой любимый второй Юджин всегда, всегда был со мной. И, и тогда я вспомнил моего первого, первого Юджина, и тогда, тогда я достал перочинный нож и забрал, забрал себе прекрасные золотые глаза моего второго Юджина, – убийца прекратил раскачиваться, он улыбнулся открыто и доверчиво, как могут улыбаться только маленькие дети, смотря прямым, немигающим взглядом в глаза главы убойного отдела. Shirosaki-kami-sama, спасибо вам огромное. Я вам очень-очень благодарна. К сожалению, я не умею работать в команде, более того я просто не представляю как это, так что прошу прощения, если что-то не так.