POV Gerard
По словам Майки на ночь Фрэнк остался у нас, предварительно позвонив матери и предупредив ее о том, что останется у друга. Ехать от нашего дома до дома Айеро примерно 2 часа, поэтому отпускать его самого было нерезонно. Мой брат, как благородный человек (олень) уговорил меня на эту авантюру, хотя я против не был. Эм, я вообще против не был, ибо я, по словам белобрысого вцепился вчера в Айеро, как в плюшевую игрушку и не хотел отпускать, но им всё-таки удалось выбраться из моей комнаты и уложить Фрэнка в гостиной. Я ни черта не помню, что вчера было, но судя по тому, как мне сейчас плохо, вчера мне было очень хорошо. Сегодня я решил Майка не мучить, поэтому отправляюсь на работу сам, хоть ещё до конца не отошёл от похорон Лэсси. Эти два специалиста советовали мне всю ночь пойти к психологу, а ещё лучше к психиатру. А оно мне надо? Итак, в школу я еду не сам. Мы едем туда с Фрэнком. Вместе. Будильник у меня уже прозвенел, поэтому я успел хоть немного привести себя в порядок (душ, гигиена и смена одежды), и выжрать львиную долю обезболивающих. Малый удрал ещё полчаса назад и мы с моим учеником остались вдвоем в квартире. Сейчас 6:30 утра, Фрэнк ещё спит, и я направляюсь в гостиную с одной целью: разбудить его. Преодолев несколько комнат, среди которых были спальня, кухня и гостевая, я оказался в ванной, чудом не поцеловавшись с паркетом. Наш гость, свернувшись калачиком, мирно спал под теплым одеялом белого цвета. Он почти полностью спрятался под пуховую защиту, оставив только глаза, которые были плотно закрыты, и только ресницы слегка трепетали во сне. Сжалившись, я решил сначала приготовить завтрак, а потом уже будить Фрэнка. Колдовать в кухне огромного желания сегодня не было, так как мне все еще хотелось вывернуть свой желудок наизнанку. Глаза раздражало из-за света, веки все время чесались, а во рту будто кто-то сдох. Даже зубная паста и ополаскиватель для рта не спасли ситуацию. Минуя порог, я оказался в кухне. Майкос решил нас порадовать завтраком? На столе стояло две тарелки с панкейками*, сверху которых красовался небольшой, почти растаявший, кусочек сливочного масла, а посреди стола стоял чайник с зеленым травяным чаем. Не зря я зову его оленем. А где мой кофе?! Ну, Майкос. Ну ты засранец. Возле самого чайничка лежал аккуратно сложенный лист бумаги, на котором было лишь одно слово, вернее обращение «алкашу». Когда лист оказался разложенным, я с раздражением выдохнул и закатил глаза.Дорогой братец — алкаш, с добрым утром. Если ты это читаешь, значит ты уже проснулся и сейчас невероятно зол из-за недостатка кофеина в твоем организме. Разочарую тебя — кофе не будет. Сейчас тебе надо выпить травяного чаю и нормально поесть. Тайленол* лежит в твоей спальне на прикроватной тумбочке, если он вдруг понадобится. И не вздумай пить кофе, кретин!
Твой брат.
Спасибо, Майки, ты очень великодушен. С разочарованным стоном я все-таки решил порыскать по кухонному гарнитуру в поисках кофе. Хлопья. Чай. Рис. Мука. Опять хлопья. Сахар. Да где этот кофе?! О, еще одна записка. Я достал ее из шкафчика и развернул.Его здесь нет, можешь не искать.
Чтоб тебя родственники затискали, ублюдок травоядный. С силой хлопнув дверкой шкафчика, я кинул бумагу на столешницу и взял со стойки две чашки. Разлив зеленую жидкость по кружкам, одну я взял в руки и сделал глоток, поморщившись. Несусветная гадость. Часы над аркой показывали время, равное 6:50 утра. Медленным шагом я дошел до гостиной и присел рядом с Фрэнком, слегка потянув его одеяло на себя, чтобы открыть доступ к его лицу и шее. От легкого холода он должен в миг проснуться. — Фрэ-э-энки, просыпайся. — Проговорив шепотом, я потрепал парня за плечо, но он только перевернулся на спину и слегка улыбнулся во сне. — Фрэнк, поднимайся, собираться пора. — Подросток в очередной раз перевернулся, но открыл глаза и, нахмурившись, начал часто моргать, привыкая к свету. — Джерард? — Парень уставился на моё лицо, будто видит меня впервые, а затем приподнялся на диване и потер веки. — Поднимайся, Фрэнк. Опоздаешь в школу. — Я собирался уже подняться с дивана, но Фрэнк нагло вырвал из моих рук чашку и сделал глоток этого «здорового напитка». — Фу, что это за хрень? — Чашка вернулась ко мне, а Фрэнк вновь откинулся на подушки и накрылся одеялом с головой. — Эту ересь заварил мой брат, а теперь кончай страдать херней и поднимайся с постели. Я не шучу, Айеро. — Я вновь потер виски, почувствовав резкий прилив головной боли, и ушел в кухню заваривать нормальный чай.***
Прошло пятнадцать минут, а Айеро все не виднелось на горизонте. Я уже успел заварить лимонник, выпить его, распечатать контрольные тесты для выпускных классов и собрать портфель, но никто мне компанию так и не составил. — Айеро, если ты сейчас же не встанешь, то поедешь на учебу в одежде Майки, без водных процедур и еды! — Да, забыл вам сказать, Майки одолжил на ночь Фрэнку свою одежду. — Я уже готов, а это дерьмо, которое ты назвал чаем, пей сам! — Фрэнк влетел в кухню уже собранный и с портфелем на плече. — О, панкейки, наконец-то нормальная еда. — Господи, Айеро, тебя дома не кормят что ли? — Я сделал глоток второй чашки чая и усмехнулся. — Передай Майки, что готовит он божественно. — Черноволосый облизал пальцы, а я неосознанно прикусил губу, засмотревшись на него. — Осторожно, чай прольешь на себя. Я посмотрел на чашку и понял, что слегка скосил, поэтому содержимое могло вмиг уже оказаться на моей белой рубашке. — С чего ты вообще взял, что готовил Майки? Может, это я поколдовал с утра над плитой. — Это не можешь быть ты. Единственное, над чем ты сегодня будешь весь день колдовать — тайленол и кофе. — Так, закрой рот и дуй в машину. Из-за тебя мы точно опоздаем. — Я быстро обулся и еще раз глянул в зеркало, чтобы понять, насколько херово я выгляжу. Черные зауженные брюки, белая рубашка с закатанными по локоть рукавами, и любимая черная кожаная куртка. Слегка взлохматил волосы и вперед. Ах, да, последний штрих — солнечные очки на глаза, которые все еще болят. — Айеро, блять, быстрее! — Как только Фрэнк обулся и выскочил на лестничную клетку, я закрыл дверь с помощью ключ-карты, и пинками под зад выпроводил его на улицу, под аккомпанемент его нытья о том, как же он не хочет в школу. — Ты туда идешь и точка! — Закинув рюкзаки в багажник, я сел в машину и хлопнул дверью, показывая этим, что разговор окончен. С улицы послышался пятисекундный вой, после чего дверь со стороны пассажирского сиденья открылась и ввалился Фрэнк. — Ну, почему мы не можем сделать исключение, а? Давай сходим в кино, в кафе, посетим зоопарк или на крайний случай, какую-нибудь выставку, это же, черт возьми, в разы интереснее, чем твоя учеба! — Иисусе, Фрэнк, у меня от тебя болит голова, сбавь тон, а еще лучше — замолчи на пару минут! Все! — Двигатель заведен, машина дернулась, и мы отправились в длительное путешествие в страну знаний, которую так ненавидят все дети.***
Итак, прошло около двадцати минут, а Айеро, действительно, все это время молчал, уткнувшись в окно. Обиделся мальчик. Я ухмыльнулся, мельком глянув на него, а затем перевел взгляд на дорогу. Потянувшись рукой к бардачку, я вытащил оттуда новую упаковку обезболивающего и попросил Фрэнка достать оттуда одну таблетку, но он меня проигнорировал, скрестив руки на груди. — Фрэ-э-энк? — Тишина. Окей. Свернув на обочину, я достал из упаковки две таблетки и взял из держателя бутылку с водой, предварительно открыв ее. Таблетки заставили меня спокойно выдохнуть и почувствовать хоть и небольшое, но облегчение. После того, как все предметы оказались на своих местах, я вновь завел машину и уже в полной тишине продолжил вести машину. Вообще, если так разобраться, я не понимаю, как мой ученик стал для меня… кем-то? Ни малейшего понятия, кем мы друг другу являемся, но если посмотреть на наше поведение и манеру общения — мы неплохие друзья. Когда надо послать — пошлем, или наоборот, придем на помощь. Все зависит от ситуации. Если бы в школе узнали о нашей дружбе с Фрэнком и о том, что он сегодня ночевал у меня, полетели бы мы оба, я уверен. Он к психологу, я в кабинет директора. Джонс видел наше отношение друг к другу со стороны, но ни слова не сказал лично. Но, прошу заметить, весь педагогический состав уже во всю обсуждает наши с Фрэнком нездоровые отношения. Если вы думаете, что они ограничились простым термином друзья или знакомые, то вы глубоко заблуждаетесь. Даже несмотря на то, что к Фрэнку я отношусь как к другу, что-то не дает мне спокойно смотреть на него. Этот парень заставляет меня вновь возрождаться из пепла. Лэсси умоляла меня о счастье. Говорила, что после ее смерти я должен буду обрести свободу и полюбить вновь. Нет, я не люблю Фрэнка, но что-то высшее давит мне на грудь своими тяжелыми лапами и заставляет разум помутиться, и оно разгорается еще больше, стоит этому мальчишке лишь улыбнуться. Я не представляю, как та дыра, оставшаяся после похорон, смогла так быстро восстановиться. Это невозможно. Проезжая очередной перекресток, я увидел на горизонте уже знакомое здание, во дворе которого, как всегда, собралось большое количество тинейджеров. Когда мы подъехали к воротам, я аккуратно заехал внутрь и припарковался на площадке для работников школы. Фрэнк еще раз тяжело вздохнул и уткнулся лбом в стекло, а я, под эту усладу для собственных ушей, вылез из машины и открыл багажник, чтобы достать наши вещи. Когда портфели оказались в моей руке, я захлопнул верх и увидел Фрэнка, который нес в руке стакан из старбакса и зевал. По дороге в школу, я наткнулся на Starbucks Drive Thru* и решил купить Фрэнку кофе, чтобы он перестал зевать, нагоняя сон на нас обоих. Когда я убедился, что машина заблокирована и находится под сигнализацией, ко мне подошел Фрэнк и забрал у меня рюкзак, накинув его на плечо. — МакГуайр, выкинь сигарету и живо в класс, пока я тебя силком туда не затащил под лекцию о вреде курения! — Подросток дернулся и, потушив сигарету, пулей влетел в помещение. Послушный какой. Открыв дверь, я заметил толпу снующих туда-сюда подростков, которые в очередной раз занимались сплетнями. Сделав шаг вперед, я почувствовал вибрацию в кармане, поэтому незамедлительно достал телефон и ответил на звонок. — Слушаю. — Джерард, сынок, здравствуй. — Голос собеседника дрожал от волнения, а я облегченно выдохнул, когда понял, кому не спится в такую рань. — Шон, доброе утро. — Папа Лэсс. Несмотря на произошедшее, мы с ее родителями остались в прекрасных отношениях, поэтому они ко мне обращаются как к собственному сыну, а я к ним, как к родным родителям. — Извини, если беспокою тебя, сейчас ведь только восемь часов утра, просто мне не спится и не хотелось тянуть до обеда. — Нет, нет, ничего, все в порядке. Я уже вышел на работу, поэтому на ногах стою с шести утра. — Ты знаешь ведь, после того, как Лэсси не стало, — я сделал судорожный вздох и сглотнул слезы, которые стояли комом в горле, — мы не можем привыкнуть к пустоте. Даже несмотря на то, что вы с ней несколько лет жили вместе и часто нас навещали, нам не было так одиноко, как сейчас. Джерард, ты не против, если мы с Люси приедем к тебе сегодня? Она приготовила свой фирменный пирог и сказала, что хочет им кого-то накормить, а я не в состоянии столько съесть. Господи, как же я их люблю все-таки, такие солнечные люди, искренние, добрые, таких сейчас очень мало. — Конечно, мистер Росс, я буду вас ждать. Вы простите, но через 10 минут начнутся занятия у моего класса, я должен идти. — Дождавшись ответа, я отключился и засунул телефон в карман брюк, после чего проделал дыхательную гимнастику и направился в класс, приучать своих детей к прекрасному. Нагнав Фрэнка, я приобнял того за плечи рукой, но младший дернулся и ушел вперед. Первым в класс вошёл Фрэнк. Все еще обиженный Фрэнк. Пройдя в класс, я отодвинул кресло и закинул портфель на соседний стул, затем сел за свой стол и устало потёр виски. — Аманда, раздай тесты. — Рука автоматически придвинула стопку ближе к краю стола, после чего я кинул солнечные очки на его поверхность. — Мистер Уэй, у нас вчера был тест. — Девушка с афро на голове — Келли, подняла в воздух лист со вчерашней контрольной работой, видимо надеясь на мою снисходительность. — Аманда, не испытывай моё терпение, оно не безграничное. — Я тяжело поднял глаза на класс, а затем уткнулся в собственные руки с болезненным стоном. — А ну, не болтать! Я все слышу. — Да, мистер Уэй, почему бы вам не рассказать нам что-нибудь, м? А мы с удовольствием послушаем. — Поиграть решил, Айеро? Ладно, поиграем. — А ты горишь желанием писать весь урок конспект, а после устно мне отвечать? Да, кстати, Фрэнк, как дела с песней? Ты уже подготовил номер? — Я опрокинулся на спинку кресло и закинул ноги на стол. Как же, блять, хорошо то! От удовольствия мои глаза начали закрываться, а легкая улыбка проявляться на лице. — В процессе, не переживайте. — Вот и отлично. Лично завтра покажешь. А теперь, будьте добры, начните писать тест. — Прикрыв глаза, я начал проваливаться в дрему, краем уха слыша лишь шелест бумаги и скрип стульев.Without POV
8:30 утра. В классе стоит все такая же тишина, иногда прерываемая чьими-то перешептываниями или смехом. Учитель, не меняя положения, дремал в кресле, пока его ученики, уставшие от школьной жизни, писали тест. Фрэнк, сидя за партой, ощущал на себе чей-то пристальный взгляд, но поднять голову не решался. Когда терпеть уже стало невыносимо, он выдохнул и посмотрел на класс. Джон МакГуайр — его друг, пристально смотрел на него, прожигая взглядом. — Джон, чего тебе? — Айеро впечатался в спинку стула и сложил руки на груди. — Это правда? — Судя по красным глазам светловолосого, он взбешен, и в чем-то обвиняет приятеля. — Эмм. О чем ты? — Ты и Уэй. По школе ходят слухи, что… — Не успевает он договорить, как слышит стон полный боли, и видит Фрэнка, который уткнулся лицом в собственные руки. — Ты когда-нибудь начнешь думать собственной головой, или нет?! Слухи ходят. Эти же слухи завтра — послезавтра скажут о том, что мы с Уэем трахаемся. Ты и в это поверишь? Господи, МакГуйар, ты придурок, если веришь в это. — Он взял ручку в руку и продолжил писать тест. Хоть ему было трудно сосредоточиться на вопросах, сдать пустой лист он не мог. — Милый, ты не виноват в этом, перестань. Если это случилось, значит оно должно было произойти. — Блондинка стояла на первой ступеньке белой освященной лестницы и обнимала за шею своего парня, который, чуть ли не рыдая, молил ее о прощении. — Если бы я тебя тогда никуда не отпустил, этого бы не произошло, понимаешь? Твои родители мне часто звонят. Сегодня обещали прийти в гости. Я не могу, Лис. Понимаешь, когда я смотрю на Люси, то вижу твои глаза, а твой отец звонко смеется, как и ты. Под конец встречи твоя мама начинает плакать, а ее успокаиваю, потому что твой папа просто не справляется. Нам очень не достает тебя. — Джерард поник, но затем почувствовал легкое прикосновение рук к щекам. — Я всегда буду рядом с тобой, милый, даже когда воспоминания уйдут, я все равно буду с тобой. Джерард, я прошу тебя лишь об одном. Будь счастлив. Никто и никогда тебя не осудит за твой выбор. Девушка или парень. Красавец или урод. Это будет только твой выбор и ничей больше. Фрэнки, да? Так зовут того мальчика? — Откуда ты… — У мужчины округлились глаза, когда он услышал имя своего ученика. — Я все знаю, солнце. Береги его. Он — тот человек, который будет с тобой даже тогда, когда все отвернутся. И не отрицай видимое. Ты прекрасно осознаешь, что испытываешь к нему. Я слышу, как бьется твоё сердце, когда ты видишь его. Ты скоро сам все поймешь, только не торопи события. Просто верь мне. — Девушка последний раз коснулась своими губами губ парня и опустив его лицо начала подниматься по лестнице. — И помни, я люблю тебя. — Лэсси. Лэсси! Резко открыв глаза, Уэй чуть не упал со стула, но быстро привел себя в порядок, пройдясь ладонями по лицу. Когда его взор упал на класс, он сложил руки в замок и уставился на своих учеников. — Вы уже закончили? — Отрицательный кивок. — Тогда какого хрена уставились на меня? — После этого все продолжили работать, и лишь один парень не мог оторвать взгляд от своего преподавателя, покусывая нижнюю губу, и ощущая, как румянец выступает на щеках. Фрэнк поднялся со своего стула, прихватив стаканчик кофе, который стоял на парте, двигаясь в сторону учительского стола. Подойдя к мужчине, он опустил напиток на стол и придвинул его к преподавателю, слегка улыбаясь. — Спасибо, Фрэнк. — Даже несмотря на изрядный шум, ученик услышал эти два слова, и по его телу прошелся разряд тока, который приятно разогревал кожу. В голове опять запульсировало, и Джерард, уставший уже от этой боли, вновь достал несколько таблеток тайленола, проглатывая их даже без воды. Боль была резкой, неприятной, будто кто-то специально бил по голове молотком. Она отдавала по всему телу, что вызывало неприятные ощущения, такие как тошнота и головокружение. Когда симптомы начали отступать, он закрыл глаза, и воспоминания вчерашнего дня нахлынули на красноволосого с головой. — Фрэнк останется здесь, но спать с тобой он не будет. Отцепись от него! — Майки держал обеими руками своего брата, пока Фрэнк пытался вырваться из объятий второго. — Ну, пожалуйста, Фрэнки, не уходи! — Уэй старший опять построил грустную мордашку в надежде переубедить брата и ученика. Фрэнк тяжело вздохнул и повернулся к собеседнику лицом. — Джи, послушай меня. — он взял лицо старшего в ладони и заставил его смотреть прямо в глаза. — Я останусь и буду спать в твоём доме, Джерард, но я не могу спать с тобой, ладно? Не могу, понимаешь? Я посплю в гостиной, пока ты будешь здесь отдыхать. В своей спальне. Если что, ты знаешь где меня найти. Тебе стоит сделать всего пару шагов и я буду рядом. А теперь, ложись баиньки. В кроватку. — Фрэнк взял старшего за плечи и подвел его к кровати, усадив, а затем и уложив Джерарда на кровать, попутно накрывая одеялом. — Доброй ночи, Джерард. Спи спокойно. — Парень едва ощутимо провел тыльной стороной ладони по щеке Уэя, после чего ушел спать в гостиную.