POV Frank
Какой нормальный подросток не сбегал из школы во время занятий? Только не лгите хотя бы сейчас. Вы тоже сбегали, я уверен. Я ушел из школы 40 минут назад, предварительно положив наполовину заполненный тест Уэю на стол. Вы спросите, как он меня отпустил? Джерард спал. Прошло полтора урока, а он так и не соизволил проснуться, что говорило о его хреновом состоянии. Ноги на столе, блаженная улыбка на устах и ровное дыхание — вот, что мы лицезрели всем классом ровно час. Помните, что Уэй сказал, когда я пытался задеть его чувство самолюбия на уроке? Он сказал, что я должен буду сыграть ему песню, подготовленную для концерта. Конечно, я не додумал все до конца, хотя бы наброски покажу ему, а для этого я сейчас иду домой за гитарой. Несмотря на столь разные положения в обществе Джерард стал мне близким человеком. Вчерашняя его выходка с алкоголем и поцелуем довела меня до исступления. Думаете, что я жалею о содеянном? Жалею о том, хоть и кратковременном, поцелуе? Я не могу ответить на ваш вопрос. Мне кажется, что сейчас нас соединяет ниточка, такая тонкая, еле видимая, но очень прочная, которая с каждым шагом становится все прочнее и прочнее. Да, эту нить никто больше не видит, но зато я уверен, что порвать ее сможем только мы вдвоем. Если будет существовать это слово мы. Красивое слово, правда? Каждый хочет любить и быть любимым, и каждому хочется, чтобы эти два слова жили лишь с одним человеком. Но увы, жизнь не дает никому право на долгое счастье. Может пройти неделя, две, год или 10 лет, но вы испытаете на себе всю бренность мира. Я не любил прежде. Искренне и чувственно. Не было тяги к этому «прекрасному» чувству, которое все описывают, как малину, когда ты готов на все ради любимого человека. Когда не можешь жить, дышать без него. Когда буквально лезешь на стену от беспокойства или сходишь с ума от ревности. Знаете, сколько я читал об этом? В каждой второй книге любовь описывают как высшее, посланное Богом чувство. Сколько людей пострадало от нее? Сколькие свели счеты с жизнью? Сколькие оказались в психушке? Любовь творит чудеса только тогда, когда получаешь отдачу. Когда ты один против всего мира — ты труп. Я не знаю, что чувствует Джерард, но он начинает сводить меня с ума. Его зеленые с крапинкой золота глаза — буквально магнит, который притягивает с бешеной скоростью и неимоверной силой. Лэсси — вот, кто всегда будет владеть сердцем Джерарда. Он будет любить ее всю оставшуюся жизнь. Я уверен в этом. Черт, я же сам недавно ненавидел его настолько сильно, что готов был перегрызть ему глотку, так что изменилось? Я чувствую, что разум и сердце вступили в бой еще в начале октября, когда красноволосый только пришел к нам. Еще тогда я понял, что с ним моя жизнь кардинально поменяется. Знаете, что я сейчас чувствую? Я, черт возьми, путаюсь в собственных мыслях! Мне одновременно хочется и бежать от него прочь, и впиться в его губы в порыве страсти. Проведя подушечками пальцев по месту поцелуя, я попытался вспомнить тот одурманивающий вкус его шершавых губ, которые были пропитаны дорогим алкоголем и сигаретами. Черт возьми, я влип! Знакомый дом навеял дурные воспоминания, вновь заставив моё тело дернуться. Пересилив себя, я открыл дверь и зашел внутрь, сразу поднимаясь на второй этаж. Моя дверь полностью обклеена различными стоп-сигналами с просьбой не входить без стука или разрешения. К счастью, мама — человек понимающий, поэтому не придирается, а на остальных мне плевать. Когда я зашел в свое убежище, то сразу же схватил гитару и наброски, положив их в кармашек чехла от моей красавицы. Еще раз оглянувшись, я понял, что пора торопиться, пока никто не придрался с вопросами. По пути вниз мне пришлось сдержать всю свою плохую энергетику и задержать дыхание, так как путь мне преградил отец. — И куда ты намылился? А гитару на хрена с собой тащишь? Это ведь не игрушка, Фрэнк, она денег стоит. — ГосподиДайМнеСилСдержаться. — Не твоё собачье дело. И не считай наши с мамой деньги, тебя не было в тот момент, когда я купил Пэнси на свои кровно заработанные. — Уходя, я задел Энтони плечом, будучи крайне раздраженным лишь от его вида. Добираться до школы, не наблюдая за временем, гораздо проще, когда идешь по пустым улицам, наслаждаясь музыкой в наушниках. Музыка — своеобразное лекарство. Она либо заставит тебя почувствовать облегчение, либо добьет, изменив при этом ситуацию в корне. Первые 10 минут я шел пешком, наслаждаясь погодой и атмосферой, но потом пришлось сесть в автобус, чтобы успеть посетить хотя 2-3 урока. На небе собрались тучи, напоминая о том, что мы все еще дышим осенним воздухом. Хоть бы дождь пошел. This world will never be what I expected Этот мир никогда не будет таким, как я ожидал. And if I don't belong И если я здесь чужой Who would have guessed it Кто бы мог подумать? I will not leave alone Я не оставлю Everything that I own Всё, что мне принадлежит, To make you feel like it's not too late Чтобы ты почувствовала, что еще не поздно, It's never too late Никогда не поздно… Никогда не бывает поздно. Это то — что твердят нам изо дня в день люди, которые не могут смириться с потерей. От вас ушел любимый человек? Никогда не поздно его вернуть. Потеряли друга? Никогда не поздно изменить что-то в себе, потому что это ваша вина. Иногда бывают безысходные ситуации. Вот там становится поздно. Even if I say It'll be alright Даже если я скажу, Still I hear you say Что всё будет хорошо, You want to end your life Слышу, как ты говоришь, Now and again we try что хочешь покончить с жизнью. To just stay alive Снова и снова мы пытаемся Maybe we'll turn it around Просто оставаться в живых. Cause it's not too late Может быть, мы всё изменим, It's never too late Потому что ещё не поздно, Никогда не поздно… Чувствуя, что настроение уже скатилось, я вытащил наушники из ушей и открыл школьные двери. Холл меня встретил тишиной, впрочем, как всегда, во время уроков. Пребывая в своих мыслях, я не заметил, как на моё плечо легла чья-то рука. Резко обернувшись, я увидел такую знакомую, почти родную ухмылку на лице. То, как рот парня слегка косит во время разговора можно лицезреть вечно, это особенность. Генетика, спасибо, ты умеешь иногда создавать чудо. — Фрэнки, ты где был? — Парень слегка давит на моё плечо, от чего я одергиваю руку и отхожу на шаг назад. — Я за инструментом ходил, — поворачиваюсь к учителю спиной, подтверждая собственные слова, — не хочу тянуть до завтра, чтобы показать песню. — Хорошо, пошли, оставишь гитару в моем кабинете, а после уроков зайдешь и мы посмотрим на твои труды. — Джерард улыбнулся и снял с моей спины гитару, закинув себе на плечо чехол, после чего приобнял за плечи рукой и повел в свой кабинет. До кабинета искусств мы шли молча. Каждый из нас думал о своем, даже не пытаясь что-либо сказать.Тишина — лучшая мелодия во всей вселенной. Но на Земле для нее больше нет места.
Порой люди только и делают, что говорят и говорят, боясь остаться наедине с тишиной. И это происходит не от того, что им нравится разговаривать, а от того, что они боятся остаться наедине со своими мыслями, которые будут разъедать не только нервы, но и сердце. Они будут рвать на мельчайшие кусочки душу, пережевывая каждую частицу до невозможности медленно, причиняя ужасную боль. Нам не нужно было разговаривать с Джерардом. Мы друг друга понимали без слов, поэтому лишь наслаждались времяпровождением вдвоем. Я чувствовал, как Уэй все ближе притягивает меня к себе, будто защищая от опасности, а я подчинялся его напору, словно заколдованный. Правда есть одно но, он не кукловод, а я не марионетка. Мы простые люди. Открыв дверь, красноволосый пропустил меня вперед, а затем зашел сам. Он аккуратно поставил чехол с гитарой возле стены и повернулся ко мне. — Я приведу тебя на урок истории и отдам лично в руки миссис Гитерс, чтобы не возникло вопросов, хорошо? — Я кивнул и пошел на выход, все еще таща на себе груз из меланхолии. — Фрэнк, что-то случилось? — Преподаватель запер дверь на ключ и повел меня к кабинету истории. На его вопрос я лишь отрицательно покачал головой и все также, склонив голову, плелся на урок. Джерард лишь тяжело вздохнул и погладил меня по спине. Каждый этаж имел свое предназначение. Кабинеты для предметов, изучающих искусство, находились на третьем этаже. Для реального профиля на втором. Гуманитарные занимали четвертый этаж, а на первом были администрация и младшие классы. Для спортивного зала и различных кружков нам выделили хоть и небольшой, но отдельный, корпус. — Элизабетт, добрый день. Не впустишь Фрэнка Айеро? Это моя вина, что он опоздал. — Стоило мне только посмотреть на Джерарда, как я почувствовал укол ревности в области груди. Он заигрывает с этой курицей! «Случайно» задев Уэя локтем, я хмуро на него посмотрел, а затем отвел взгляд, ощущая, что он улыбается. — Давай, Фрэнки. После уроков зайдешь и мы доделаем твой проект, хорошо? — Ответа не последовало. Плюхнувшись на свой стул в конце кабинета, я положил руки на стол и уткнулся в них лицом, все еще чувствуя на себе взгляд красноволосого. — Итак, на чем мы остановились. Вступившая в действие в 1865 году 13-я поправка к Конституции США…***
Without POV
Пока Фрэнк наслаждался уроком истории, его преподаватель медленно брел к своему кабинету, где у него должен был проходить урок с одиннадцатым классом. Эти ребята тоже из серии оторви и выбрось. — Пронеслось в голове Уэя, но он откинул эту мысль подальше и распахнул дверь в свой кабинет, где сидело от силы человек 15. Его брови поползли вверх от удивления. Ему никогда еще не доводилось видеть такое количество отсутствующих на своем уроке. — Так, 11 °C, это что за ерунда? Где еще 7 человек? — Преподаватель открыл журнал и стал сверять список с количеством присутствующих. — Они на пересдаче по истории. — Донесся голос с последней парты. — О, серьезно? И что же они завалили? — Уэй сделал удивленное выражение лица, играя на публику. Хотите представление, тогда я стану первоклассным актером. — Мы писали контрольный тест позавчера, тема была сложная, вот и не выучили некоторые, а сейчас пишут повторно. — Твоя уверенность тебя погубит. — И, неужто ли, все семеро? — Джерард скрестил руки на груди и цокнул языком. — Нет, пятеро. Джаспер и Крис болеют. — Преподаватель громко захлопнул журнал и поднялся со своего места. — Неужели вы настолько тупые, что принимаете ложь за отличную защиту? Вы идиоты, в таком случае! Буквально 5 минут назад я покинул кабинет миссис Гитерс, где сейчас сидит мой двенадцатый класс и изучает гражданскую войну. А теперь повторяю вопрос: где остальные? — Уэй оперся ладонями о стол, не прерывая зрительного контакта с «защитником». — Ушли с уроков. — Тихий шепот с первой парты. — Батлер! — Громкий выдох и испуг парнишки. — Ну, что, Форест? Ты сам видишь, что врать бесполезно! — Итак, мне абсолютно все равно кто и что делает. Сбежали с урока — ваши проблемы. Послушайте меня внимательно, повторять не буду. Хендерсон, я сказал, меня слушать! - Прикрикнул на подростка преподаватель. — Передайте всем остальным, что в декабре состоится устный зачет. Не сдадите, не допущу к экзамену по своему предмету в конце года. А теперь, открывайте учебник на 67 странице и начинайте конспектировать материал. Мне нужно выполнить кое-какую работу. — Красноволосый достал свой скетчбук и карандаш средней твердости, желая продолжить свою работу над комиксом, но перед тем, как взять инструмент в руку, он вспомнил о звонке, который должен был стать финальным. Достав телефон из кармана джинсов, он нашел в списке контактов номер и нажал кнопку вызова. Буквально через пару секунд ему ответил прекрасный, мелодичный голос девушки. — Мистер Уэй, мы уже и не надеялись на звонок! — Сдавленное хихиканье и шорох по другую сторону звонка. — Добрый день, Мелоди. Ох, черт, мне так тяжело об этом говорить сейчас. Я бы хотел отменить свою выставку. — Я потер глаз и вновь уперся в скетч взглядом. — Что? Вы, должно быть, шутите? Что произошло? — Дыхание художника сперло и он стал ерзать на стуле, пытаясь унять вновь проснувшиеся душевные терзания. — Моя невеста, девушка, которой посвящалась выставка, погибла чуть меньше недели назад. Я до сих пор не могу оправиться от этого, а выставка является лишь напоминанием о том, что произошло. — Давайте мы просто перенесем ее? Организуем все в следующем месяце. Эти работы должны увидеть люди, Джерард, они волшебные. Я думаю, что люди, которые узнают историю вашей жизни, будут более открытыми и захотят согласовать с вами неимоверное количество сделок. — Меня не интересуют сделки. Деньги — лишь бумажки. — Уэй нахмурился и слегка разозлился. — Нет, вы меня неправильно поняли. — Было слышно, что девушка слегка разнервничалась, взболтнув лишнего. — Ваша выставка — своеобразный толчок. Люди захотят знать, что же произошло с вами и вашей девушкой, насколько сильно вы любили и на что были готовы ради нее. Это как мотивационная реклама, как крик души, что любовь — это не только чувство или эмоция, это наша жизнь. — Парень задумался и на последней странице своего скетчбука набросал несколько слов для этой самой мотивационной рекламы. — Хорошо, Мелоди, я свяжусь с вами позже. — Когда звонок был сброшен, Уэй откинул телефон на стол, после чего взял в руки карандаш и провел несколько линий на девственно чистом листе.***
Художник выводил линии вновь и вновь, пытаясь сделать свой эскиз идеальным, но то и дело вырывал листы и бросал их прямо на стол, не задумываясь о чистоте и порядке. Его класс опустел еще 30 минут назад, когда он попрощался с этим невыносимым 11 °C. Спустя 40 минут автор уже стал довольствоваться своим творением, когда чистоту и пустоту сменили эскизы трупов в свадебных нарядах. Бросив взгляд на часы, Джерард подскочил, спрятал блокнот в рюкзак, а весь мусор сгреб в корзину, пытаясь привести рабочее место в порядок. С минуты на минуту должен прийти его ученик, в котором он души не чает. Но он сам так не считал. Дверь бесшумно открылась и в класс вошел Фрэнк, низко склонив голову. Его челка спадала на глаза, а сам он безостановочно чесал веки. — Фрэнк, ты опять спал на уроке? — Преподаватель взял своего ученика за руку и подвел к своему столу, усадив на удобное кожаное кресло. Он поднял лицо парня за подбородок и убрал его руку от глаза. — Меня безостановочно клонит в сон, я не знаю, что происходит. — Черноволосый откинул голову на спинку кресла и вновь прикрыл глаза. — Ты не заболел? — Джерард едва заметно коснулся губами лба подростка, пытаясь почувствовать температуру, но все было тщетно. Взглянув на умиротворенное лицо парня, старший не смог воспротивиться желаниям. Его дыхание участилось, а сердце стало отбивать бешеный ритм, стоило ему перевести взгляд на губы черноволосого. Мимолетно, едва заметными касаниями, Уэй начал покрывать скулы и щеки парня поцелуями, наблюдая за его реакцией. Когда младший испустил еле слышный стон, Джерард коснулся губ своего ученика, оставаясь в таком положении несколько секунд, после чего запустил руку в черные волосы и притянул парня ближе к себе. Фрэнк не сопротивлялся. Его душа ликовала, а сердце танцевало чечетку, хотя внешне он совсем не подавал виду. Правая рука Айеро зацепилась за рубашку Уэя на спине, совершенно не желая отпускать, а левая покоилась в его волосах, оттягивая кроваво-красные пряди. Поцелуй с каждой секундой стал набирать обороты. Сначала это были лишь прикосновения губ, сейчас же это страстный французский поцелуй. Джерард исследовал своим языком рот возлюбленного, то проводя бескостной мышцей по небу, то останавливаясь на деснах. Последней каплей для младшего стал легкий укус его языка. Стон ученика, вероятно, был слышен всему этажу, и даже миссис Голд, находящаяся в самом конце этаже, могла услышать ноты наслаждения, исходящие из кабинета искусства. Когда кислорода стало чертовски мало, Уэй слегка отстранился и коснулся своим лбом лба Фрэнка. — Теперь ты обязан на мне жениться. — Хихикнул Фрэнк и еще раз чмокнул Уэя в губы, после чего встал и направился к своей гитаре. Но не тут то было. Второй перехватил возлюбленного и, схватив его за талию, вновь прижал к себе, впиваясь в такие манящие губы, но уже более нежным поцелуем, нежели до этого. — Ты не представляешь, как долго я мечтал об этом, Фрэнк Айеро. Как невыносимо было видеть тебя каждый день и не сгорать от желания прикоснуться к тебе. — Джерард слегка оттянул нижнюю губу Фрэнка и прикусил ее, заставляя выступить маленькие капельки крови. Он провел языком несколько раз по месту укуса, после чего пошловато улыбнулся и выпустил парня из своих объятий. — Знаешь, о чем я подумал? — И о чем же? — Фрэнк присел на край стола, собираясь открыть чехол и достать гитару, но был остановлен рукой Уэя. — Мы сейчас поедем ко мне и там спокойно закончим твою песню, договорились? — Зеленоглазый, не дожидаясь ответа парня, хватает того за руку, попутно накидывая куртку и рюкзак на плечо, а затем тащит его на выход. — Джера-а-а-ард, остановись, прошу! — Подал голос младший, и резко дернул учителя за руку. — Что случилось, Фрэнки? — Джерард запер дверь на ключ и повернулся лицом к черноволосому. — Можно мне остаться сегодня у тебя? — Младший прикусил губу и потупил взгляд вниз. Его щеки поалели, а руки задрожали. Джерард улыбнулся, обращая внимание на стеснительность парня, а затем сжал его в своих объятиях и клюнул в нос. — Ты так и не помирился с отцом? — Отрицательное мотание головой. — Можно, Фрэнки, только заедем за всем необходимым для тебя, хорошо? Завтра пятница, и я разрешаю нам не появляться в школе. Ну, или приехать позже положенного.***
Дорога до дома Айеро была недолгой, с учетом того, что парни ехали на большой скорости. У Джи было превосходное настроение, и этим он видимо решил погубить их обоих, превышая 70 миль/ч.* Фрэнк почти всю дорогу проспал, еще до этого жалуясь Уэю на головные боли и постоянную сонливость. Когда красноволосый увидел парня, мирно сопящего на переднем сиденье своей машины, он не стал его будить, а лишь укрыл пледом, который ждал своего часа в багажнике. Когда они ехали по главной дороге Нью-Йорка, Джерард все-таки немного сбавил скорость, чтобы не попасть в аварию, так как на этом участке дороги движение всегда было практически безостановочным. Подъезжая к дому ученика, преподаватель заметил на стекле капли дождя, которые беспорядочно падали с небес прямо на его машину. Если Фрэнк заболел, ему только под дождь осталось сейчас попасть для полного счастья. Припарковавшись возле знакомого дома, Джерард еще с минуту полюбовался на парня, и только потом стал его будить. — Фрэнки, просыпайся, — Айеро захныкал и зарылся носом в плед, показывая этим всё свое нежелание вылезать из лап Морфея, — давай же, только возьмем твои вещи и поедем домой, я тебя потом не буду будить, обещаю. — Младший потянулся и лениво разлепил глаза, обращая все свое внимание на парня, сидящего рядом. — Мы на месте? — Да, я подожду внизу, пока ты будешь собираться, договорились? Потом сядем в машину и ты продолжишь спать. — Джерард оставил невесомый поцелуй на губах своего ученика и отстранился, открывая дверь со своей стороны. Когда он выбрался на улицу, то заметил, что дождь усилился, поэтому открыл багажник и достал оттуда зонт, отдавая его Фрэнку. Когда тот стал отнекиваться, опираясь на то, что до дома два шага, ему ответом послужил довольно спокойный голос Джерарда, гласивший: — Отшлепаю, и не постесняюсь того, что мы только первый день в отношениях. — Многозначительный взгляд и, бац, Фрэнк уже идет под зонтом к своему дому. Дверь открылась, и в помещение вошли двое. Один пытался закрыть злосчастный черный аксессуар, а второй тряс головой, избавляясь от капель со своих алых волосах. — Добрый день, молодые люди. О, Джерард, рад вас видеть. Какими судьбами? — Энтони Айеро стоял в клетчатой рубашке и темных потертых джинсах, опираясь на дверной проем кухни и разглядывал преподавателя, пока Фрэнк собирал вещи в своей комнате. — Как вы могли заметить, жду вашего сына. — Уэй потрепал свои волосы, после чего выглянул в окно, оценивая погодные условия. — И куда же мой сын собирается? — А где ваша жена? Мне кажется, она должна знать, что происходит с ее ребенком. — Ох, Линда уехала в командировку на несколько дней, поэтому мы с Фрэнком пока одни. — Парировал мужчина. — Что же. Тогда он сам ей позвонит и сообщит о своем местонахождении.— Джерард хищно сверкнул глазами и посмотрел в сторону лестницы, по которой уже спускался его парень. — Я готов. А где моя гитара? — Парень подошел к красноволосому и встал рядом с ним, теребя лямку портфеля. — Она в машине осталась, не переживай. — Красноволосый слегка улыбнулся, давая понять возлюбленному, что все под контролем. — Фрэнк, ты не хочешь сказать, куда собираешься? — Энтони злобно посмотрел на сына, заставив того съежиться и почувствовать себя неуютно. Почему-то именно в присутствии Уэя он чувствовал себя некомфортно рядом с отцом. — Тебя это разве волнует? — Бросил Фрэнк, о чем сразу пожалел. — Ах ты, щенок! — Айеро старший бросился на сына, замахнувшись, но на его защиту встал Джерард, который резко дал под дых мужчине. — Фрэнк, сходи наверх и собери вещи на первое время, ты едешь не на один день. — Парень дождался, пока шаги стихнут, а затем схватил мужчину за шиворот и прошипел. — Вы совсем из ума выжили?! Я который день внушаю Фрэнку, что вы опомнились и решили вернуться в семью ради него и вашей жены, а вы ведете себя как моральный урод! Опомнитесь! Он ваш ребенок! Ваша кровь, блять! Иисусе, неудивительно, что он во мне друга нашел. Фрэнк будет жить у меня до тех пор, пока я не выясню, что происходит в вашей семье. И поверьте, я не оставлю это все просто так. — Как только послышался скрип половиц, Джерард отпустил Энтони и, подойдя к любимому, забрал у него сумку с вещами, направляясь с ним на выход. Двери машины захлопнулись с обеих сторон, и Джерард услышал всхлип. Такой тихий, еле слышный, но ему этого хватило. Фрэнк вышел из машины, резко хлопнув дверью и упал на асфальт, начиная бить по нему кулаками, пока дождь скатывался по его телу, попадая под одежду, остужая пыл. Испуганный Джерард вылетел из укрытия и подбежал к младшему, резко прижимая его к себе, пытаясь остановить его истерику и гнев, зажимая руки Айеро между телами, чтобы тот не смог нанести себе больше увечий. Кровавые костяшки пальцев окрашивали в алый цвет и рубашку Джи, которая уже не имела никакого значения. Приподняв младшего, красноволосый открыл дверь и усадил Фрэнка на место, быстро укутывая его в плед, чтобы он хоть немного согрелся, и пристегнул ремень безопасности, а сам сел на водительское сиденье и, захлопнув дверь, резко двинулся с места.