Змеиный поцелуй

Холодно… И дышать трудно. Легкие словно изнутри распирает, в горле застрял ком. Хочется наконец, выкашлять его, но не получается. С каждым сиплым вздохом-хрипом, с каждым покашливанием боль в груди только сильнее становится. Голова кружится. Кажется, будто пол колеблется, словно палуба судна, укачивает, тошнит. Низ живота нестерпимо тянет и болит, хочется есть. — Потерпи, пожалуйста… Потерпи… Надежда есть… Ложь. Надежды нет. Они умрут, долго и мучительно. — Детка, тебе снится кошмар! — Заорал будильник, вырывая Элайн из сна. Девушка выключила назойливый телефон, провела пальцами по мокрому лбу и вздохнула, стараясь успокоиться. Пробормотала: — Да, это верно… У какого нормального человека может стоять будильник на три ночи? Только у нее. В три ночи всегда самые тяжелые кошмары, надо будить себя, чтобы не было потом хуже. Элайн забрызгала лекарство в горло и откинулась назад, на спину, на кровать. Сон ушел, и возвращаться не собирался. Впрочем, ей и самой не особо хотелось снова окунаться в липкие объятья холода. Рядом с Шер-Ра было тепло… — Элайн, не смей даже думать в таком направлении, — полушепотом сказала сама себе доктор и встала с кровати. Суставы ноют. Ванна. Лекарства. Антибиотик. Обезболивающее. Отпустило. Вальян раскинулась в ванной, бездумно проводя маленькой мочалкой по нежной коже. Она откинула голову, слегка прикрыв глаза. Почему-то вспомнился хищ. Его страшная морда с мудрыми и одновременно дикими глазами, его короткие смешки и тяжелая рука… С когтями… Прижимающая ее к крепкому… Тьфу, что за ерунда лезет в голову! Элайн сообразила, что уже минуту неосознанно водит мочалкой по груди и, смущенно заалев щеками, торопливо убрала руку. Она уже слишком давно отказалась от всего этого. И уж тем более с хищем… Фу! — Я бы не хотел, чтобы ты провела всю оставшуюся жизнь, оплакивая меня… Да, Майкл так один раз и сказал. Если, мол, он погибнет раньше ее — чтобы она не пыталась похоронить себя вместе с ним. Элайн скользнула пальцами по шраму на животе. Горизонт-9. Экспериментальная станция. На Луне. Всего девять сотрудников. Два механика, три биолога, врач, два охранника и юристка. Элайн была врачом официально, четвертым биологом — по сути. Девять человек. Всего девять. Так мало… И так много. Они погибли все. Все, кроме Элайн. Девушка закусила губу, чувствуя, что ей хочется бросить все, прижаться к теплому боку хища и забыть обо всем, что она пережила. Слушать, как он успокаивающе урчит и не думать. Заниматься своим делом и не вспоминать этот долбанный Горизонт-9, который все не желал ее отпустить. Горизонт-9. Колония по разведению ксеноморфов. Исследование хитинового покрова, исследование состава крови, исследование психофизических реакций… Все шло отлично. Пока в какой-то момент они не прорвались. Пока в какой-то момент один из биологов не подошел слишком близко. Пока ксеноморфы не выбрались. Они были близко. Их было много. У них не было Королевы, но они хотели ЖРАТЬ. Элайн почувствовала фантомную боль в области живота. — Прием, прием, говорит доктор Вальян, сотрудница колонии Горизонт-9! У нас утечка биологического материала! — По протоколу база уничтожается. Взрывайте базу. — У нас тут еще шесть выживших! Повторяю, шесть человек! Прошу срочной эвакуации! — Мы не можем рисковать. Взрывайте базу. — Черт вас всех побери, здесь живые люди!!! — Вашим семьям будет выплачена полная сумма страховки. Конец связи. Пятерых сожрали, пока они все вместе пытались добраться до «бункера» — комнаты, с такими толстыми стенками, что даже кровь ксеноморфов не могла проесть дверь или стены. Последним погиб Майкл. Майкл Вальян. Он втолкнул свою жену и закрыл снаружи дверь, тут же став жертвой очередного ксеноморфа. Элайн уже просто трясло. Она с трудом выбралась, натянула первое, что попало под руку и поплелась по коридорам, с трудом соображая, куда идет. Ей просто хотелось тепла. Вальян была на третьем месяце, когда произошла авария на Горизонт-9. — Потерпи, малыш, потерпи… Нас спасут… Ты родишься здоровым и красивым…