Бармен

В одном из наиболее оживленных районов Шанхая, Хуанпу, недалеко от набережной Вайтань среди вычурных высотных зданий, словно карлик среди гигантов, затесалось броское двухэтажное строение в стиле модерн. Фасад здания был выполнен нарочито помпезно: оттенки золотого с небольшим вкраплением молочно-белого, окна украшало витражное стекло, складывающееся в изображение белоснежного, словно первое дыхание весны, пиона. Со стороны строение создавало впечатление скорее дорогой картинной галереи, принадлежавшей помешанному на искусстве толстосуму, нежели клуба, что часто вводило в заблуждение клиентов, впервые переступавших порог Пиона. Опытные же посетители находили определенный шарм в нестандартном оформлении клуба, который, без преувеличения, не был похож ни на одно другое заведение искушенного в развлечениях Шанхая и, посетив любимое детище Цзинь Гуан Шаня единожды, возвращались в его стены вновь и вновь. Внутреннее убранство клуба было выполнено в броских красно-черных тонах с элементами белого, стены венчало множество зеркал, визуально расширявших и без того немалое пространство клуба, а мебель являла собой сочетание натуральной кожи и дерева дорогих пород. Такой дизайн интерьера вступал в противоречие со строгим и сдержанным внешним оформлением, однако ничуть не портил впечатление от клуба, напротив, создавая оригинальный контраст. В разное время суток Пион был готов угодить чаяниям самых привередливых клиентов. Днём в нем обедали посетители, желающие уединения и ненавязчивой музыки вкупе с потрясающей кухней, ближе к вечеру вип-кабинки заполнялись людьми в строгих костюмах, пришедших в Пион для деловых переговоров, а общий зал — романтично настроенными парочками и шумными компаниями друзей, наконец-то вырвавшимися из череды скучных будней, но самым оживленным временем, конечно, были поздний вечер и ночь. С наступлением сумерек размеренная атмосфера Пиона преображалась в буйство цветомузыки и изгибов взмокших от безудержного танца тел, беззастенчиво льнувших друг к другу. Сегодняшняя смена ничем не отличалась от любой другой. Каждый клиент, едва переступив порог, попадал в просторный холл, в котором располагались раздевалка и винтовая лестница на второй этаж, где можно было попасть в богато обставленную вип-зону. Едва минуя пост охраны, посетитель попадал в основной зал, вход в который венчала крупная арка с распахнутыми двустворчатыми дверьми. Черные массивные стены украшали стилизованные изображения пионов и панели с причудливо отражающими цветомузыку стразами. По периметру стен можно было увидеть широкие столики из белого дерева в окружении красных диванов с кожаной обивкой и каретной стяжкой. Все диваны были до отказа забиты шумными посетителями, а по залу то и дело сновали ловкие официанты с заказами. Посередине зала раскинулся обширный танцпол с яркой подсветкой, который вмещал в себя пеструю толпу извивающихся в диком танце и уже изрядно подвыпивших тел. Недалеко от танцпола располагалась зона диджея со всей необходимой аппаратурой, рядом с которой возвышалась сцена, на которой после полуночи под громкую музыку свои полуголые тела на радость публике являли профессиональные танцоры и танцовщицы. Барная стойка, как правило, притягивающая к себе немало алчущих увеселительных напитков посетителей, находилась недалеко от входной арки и являла собой массивную конструкцию, стилизованную под черный мрамор, нижняя часть которой подсвечивалась ярко-алым. За спиной бодро разливающего напитки бармена виднелась вдавленная в стену зеркальная ниша с такой же алой подсветкой и стеклянными полками, заполненными алкоголем на любой и даже самый притязательный вкус. Гуан Шань всегда крайне щепетильно относился к ассортименту горячительных напитков, а потому можно было с уверенностью сказать, что в Пионе каждый мог выбрать алкоголь по своему вкусу. Вдоль стойки тянулся ряд высоких стульев на металлических ножках с округлым сиденьем и маленькой спинкой, обитой белой кожей. Именно на одном из таких сидений прямо в разгар рабочей смены прохлаждался Хуай Сан, пытаясь завязать разговор с непривычно молчаливым барменом. – Хуай Сан, а не пошёл бы ты… работать? – не скрывая своего раздражения, выдавил сквозь зубы Вэй Ин, – Столько клиентов сегодня, а ты сидишь тут без дела. Ненавязчивые разговоры с не в меру болтливым официантом обычно скрашивали его однотипные будни, и раньше Вэй Ин был им только рад, если при этом не наносился значительный ущерб работе. Однако в последнее время бармен относился к этим беседам без привычного энтузиазма, ведь все они сводились к одной и той же теме. – Сегодня «тот самый клиент» опять не пришел, – задумчиво протянул Хуай Сан, отчего Вэй Ин раздраженно цокнул. «Ну вот, опять». – То, что господин управляющий взял несколько выходных, не значит, что ты можешь отлынивать от обязанностей, – предупредительно нахмурился бармен в надежде, что официант уловит его настроение и, наконец, займется своими прямыми обязанностями, однако тот, казалось, был не пробиваем. – Он и тебе предлагал небольшой отпуск, но ты почему-то отказался, – как ни в чем не бывало произнес Хуай Сан, – И продолжаешь отпугивать клиентов своей кислой миной. Вэй Ин недовольно поджал губы. Ничего его «мина» не была кислой, просто в последнее время шкала его настроения неумолимо замерла на отметке «паршивое», и, как бармен ни старался, ничто не могло его взбодрить. После памятного случая, когда Лань Чжань опьянел с нескольких глотков алкоголя и творил фееричные глупости, мужчина так и не переступил порог Пиона, наверняка, устыдившись своего «недопустимого поведения». Вэй Ин готов был поспорить, что тот выдумал себе невесть чего и теперь боялся посмотреть бармену в глаза, хотя, по авторитетному мнению самого Вэй Ина, ничего страшного в тот день не случилось. Оборачиваясь на произошедшее теперь, бармен считал, что пьяный Лань Чжань представлял собой достаточно забавное зрелище, и он бы, пожалуй, даже напоил его еще раз, чтобы снять со всегда сдержанного мужчины оковы самоконтроля. Сам Вэй Ин не единожды, не рассчитав дозу выпитого алкоголя в шумной попойке, вытворял такое, что любой после подобных выходок на утро сквозь землю бы провалился от стыда. Любой, но только не Вэй Ин. Он же считал подобные безумства данью молодости и не видел в этом ничего зазорного, а оттого ещё сильнее раздражался на Лань Чжаня и его излишнюю чопорность. Отчего-то мысль, что «тот самый клиент» больше никогда не появится в Пионе, оказалась для Вэй Ина более болезненной, чем он мог предположить. Как бармен ни пытался с этим бороться, он постоянно думал о Лань Чжане, перемалывая в голове каждое слово, каждый преисполненный благородства жест, будто это могло как-то компенсировать длительное отсутствие этого человека в его жизни. Эти отстраненные мысли пагубно сказывались на работе Вэй Ина и, что гораздо хуже, на его учебе, ведь юноша постоянно отвлекался и делал кучу глупых ошибок, которых в уравновешенном состоянии никогда бы не совершил. Всё это дико раздражало Вэй Ина, отчего его подавленное состояние только усугублялось. Он многое хотел высказать этому напыщенному индюку, который сначала каждую его смену ошивался за барной стойкой, отвлекая его от работы, а теперь по какой-то глупой причине как в воду канул. Вэй Ин даже успел пожалеть, что за всё время их знакомства они с Лань Чжанем так и не обменялись номерами телефонов, ведь уж тогда он бы точно не стеснялся в выражениях и выплеснул всё, что накопилось. Адрес клиента Вэй Ину тоже был неизвестен. Всё, что он знал о Лань Чжане, – это марка его дорогущей машины и то, что тот работал в какой-то успешной строительной фирме под началом своего брата. Для того, чтобы отыскать человека в таком огромном городе, как Шанхай, этого было безнадежно мало. В том, что просто скучает по так внезапно исчезнувшему клиенту, бармен не решился бы признаться даже самому себе. Вэй Ин, конечно, не надеялся, что столь разительные изменения в настроении окажутся незамеченными, но когда сам Сун Лань, откровенно говоря, не самый проницательный в плане эмоций человек, подошел к нему после рабочей смены и предложил неделю отдыха, Вэй Ин понял, что дела обстояли совсем плохо, и отказался скорее даже из принципа, ведь хотел всем доказать, что всё с ним в порядке и в излишней заботе он точно не нуждался. Однако доказывать у него выходило из рук вон плохо. Проигнорировав дальнейшие словоизлияния официанта, Вэй Ин вернулся к своим обязанностям. Смешивая коктейль за коктейлем, потоком мыслей юноша был где-то очень далеко от происходящего вокруг. Бармен прекрасно понимал, что тот факт, что управляющий Пиона предлагал ему отпуск в то время, когда из клуба при достаточно странных обстоятельствах уволился Сюэ Ян, а нового бармена на его место ещё не нашли, говорил о том, что состояние Вэй Ина вызывало серьезные опасения у коллег, а значит так больше продолжаться не могло. От затянувшейся хандры срочно нужно было как-то избавляться. Бармен как раз прикидывал в уме несколько вариантов, как можно развеяться на выходных, и даже почти преуспел, когда до его чуткого слуха донеслись обрывки разговора сидевших за барной стойкой клиентов. – После банкротства «Гу Су Лань» вся жизнь пошла кувырком, – залпом осушив рюмку неразбавленного рома Бакарди, пожаловался товарищу невысокий мужчина средних лет с небрежной небритостью на лице, – Это просто несправедливо… Столько надежд и перспектив, и в один момент всё пропало. Услышав проскользнувшее в диалоге слово «Лань», Вэй Ин тут же ненавязчиво подался ближе к клиентам, чтобы не упустить ни слова из их разговора. Он осознавал, что вероятность того, что сказанное подвыпившим посетителем как-то связано с Лань Чжанем, ничтожно мала, но интуиция, забившая внутри него в тревожный колокол, дарила смутную надежду. – Да ладно тебе, дружище. Не падай духом, – попытался ободрить своего товарища сидевший рядом с ним коренастый мужчина примерно того же возраста, – Найдёшь новую работу, и всё сразу образуется. – Мне нравилась эта должность, – будто не слыша слов собеседника, с горькой обреченностью в голосе признался вынужденно безработный, – Впервые в жизни я почувствовал себя…на своем месте. Понимаешь? –Бармен, – позвал второй мужчина стоявшего неподалеку Вэй Ина, – Повторите моему другу Бакарди. Пока Вэй Ин ловко орудовал с едва начатой бутылкой рома, находившийся в расстроенных чувствах посетитель продолжил свой эмоциональный рассказ. – Дела только пошли в гору. Господин Лань Хуань – талантливый руководитель, я им искренне восхищаюсь. Ему удалось заключить несколько очень выгодных сделок, но эти чёртовы Вэни... Будь они прокляты. Переполнившись гневом, мужчина с силой стукнул по барной стойке кулаком, отчего находившиеся недалеко от него клиенты настороженно замолчали, оглядываясь на шумную парочку. Вэй Ина словно обухом по голове ударили. «Лань Хуань. Он абсолютно точно назвал это имя», – сам до конца не веря в произошедшее, внутренне содрогнулся бармен. Охваченный волнением, он пришел к выводу, что больше не мог оставаться молчаливым наблюдателем. – Извините, господин, – вежливо обратился к клиенту Вэй Ин, ставя перед ним рюмку ранее заказанного напитка, – Вы назвали имя «Лань Хуань»? Мне не послышалось? Мужчина, к которому обратился бармен, вмиг насторожился и будто весь подобрался, словно загнанный в угол хищник. От былой словоохотливости не осталось и следа. Он окинул бармена колким взглядом и, сделав для себя какие-то выводы, наконец, заговорил. – Почему вы спрашиваете? Недоверчивость и даже легкая враждебность клиента по отношению к внезапно ввязавшемуся в разговор бармену была очевидна, и потому, чтобы хоть немного разрядить обстановку, Вэй Ин примирительно улыбнулся. – Его младший брат, Лань Чжань, – мой хороший друг, – доверительно сообщил юноша, внутренне посмеиваясь от осознания того, что самому Лань Чжаню данная формулировка едва ли бы понравилась, – В последнее время он совсем пропал, и я надеялся, что вы объясните мне, что случилось… – Вы друг господина Лань Чжаня? – смерив бармена недоверчивым взглядом, усомнился мужчина. Уголок губ Вэй Ина раздраженно дернулся. Его собеседник явно ставил под сомнение возможность такого ослепительно успешного человека, как Лань Чжань, водить крепкую дружбу с мальчишкой-барменом из клуба, тем более, что у тех едва ли существовали какие-либо точки соприкосновения. Однако несмотря на то, что его самолюбию был нанесен серьезный урон, Вэй Ин не позволил дружелюбной улыбке сойти с его лица. – Для господина Лань Чжаня сейчас наступили тяжелые времена, – наконец смягчился собеседник, – На него столько всего навалилось после банкротства «Гу Су Лань». – Фирма его брата обанкротилась? – наконец задал давно волновавший его вопрос Вэй Ин, – Но разве такое возможно? Ведь их дела шли хорошо… Бармен припоминал самую первую встречу с «сияющими братьями», когда те вместе с другом Лань Хуаня пришли в Пион, чтобы отпраздновать заключение их фирмой выгодной сделки. Тогда они выглядели вполне довольными жизнью, из чего Вэй Ин сделал очевидный вывод, что дела у строительной фирмы старшего брата Лань Чжаня стремительно шли в гору. – Фирма «Гу Су Лань» действительно процветала…, – потупив взгляд, ответил мужчина, – И когда её существование стало невыгодно чёртовым Вэням, те решили избавиться от неё своими грязными методами. Брови Вэй Ина удивленно взметнулись. Подобные истории он видел разве что в фильмах и не думал, что однажды подобное коснется его в реальной жизни. Разборки крупных корпораций… Бармен ничего в них не смыслил, но если это именно то, из-за чего Лань Чжань пропадал всё это время, то он был просто обязан как следует вникнуть в произошедшее. Хоть он и был далёк от строительного бизнеса, название корпорации «Ци Шань Вэнь», негласных монополистов в строительном бизнесе Шанхая, было ему знакомо. Эта компания последние пару лет была у всех на слуху из-за того, что занималась амбициозными проектами по обустройству новых районов и без того немалого города. Однако вокруг «Ци Шань Вэнь» ходили весьма неоднозначные слухи. Якобы организация стирала в пыль любую конкурирующую с ней строительную фирму, но делала это так искусно, что никаких доказательств её противоправных действий найти было просто невозможно. Все эти ничем не подтвержденные слухи вполне могли обойти бармена стороной, если бы его напарник, молчаливый Вэнь Нин, не был племянником главы этой мощной организации. Вэнь Нин редко говорил о своей семье, но тот факт, что он ушёл из дома в юности практически без денег в кармане, чтобы быть ничем не связанным с этими людьми, говорил о многом. – Из-за «Ци Шань Вэнь» набирающая обороты фирма Лань Хуаня обанкротилась? – сделал выводы из слов клиента Вэй Ин, на что тот порывисто закивал. – Именно так всё и было. Они подкупили нескольких наших сотрудников, которые намеренно сделали ошибки в документации. В итоге «Гу Су Лань» обвинили в мошенничестве, после чего последовало банкротство и увольнение всех сотрудников… Но этим всё не ограничилось. Вэй Ин похолодел от дурного предчувствия. Он уже хотел в нетерпении спросить мужчину, какие же еще беды настигли братьев Лань кроме банкротства, когда тот сам продолжил. – Все счета семьи Лань арестовали, – горько вздохнул клиент, – И будто бы этого было недостаточно, их родовое поместье сгорело при весьма странных обстоятельствах. Глаза бармена пораженно распахнулись. Он был готов услышать что угодно, но сказанное выходило за все рамки возможного. «Дом Лань Чжаня подожгли? Где они живут теперь? С ним и братом всё в порядке?» – подобные мысли, словно испуганные птицы, метались в голове Вэй Ина. Последнюю из них он решился озвучить вслух. – С Лань Чжанем и его братом всё в порядке? – с трудом скрывая охватившее его беспокойство, спросил бармен. Мужчина затравленно отвел взгляд, а пальцы его рук судорожно сжались на барной стойке. – Насколько мне известно, господин Лань Хуань пропал без вести, – бесцветным голосом ответил клиент, после чего залпом опрокинул в себя рюмку Бакарди, – Про господина Лань Чжаня я ничего не знаю… Но, думаю, ему сейчас очень нелегко. С трудом справившись с нахлынувшими чувствами, Вэй Ин снова открыл бутылку рома и до краев наполнил опустевшую рюмку горячительным напитком. – За счет заведения, – пояснил свои действия бармен, поймав на себе недоуменный взгляд, – Надеюсь, вы снова найдёте себе место работы по душе… Мужчина порывисто кивнул и благодарно принял рюмку бесплатного напитка. Вэй Ин с удовольствием бы пообщался с ним ещё, ведь, возможно, клиент мог много чего рассказать, но, к сожалению, работа не могла стоять на месте слишком долго. Бармен был вынужден уйти к другим клиентам, уже порядочно заждавшимся своих заказов, чтобы не навлечь на себя их гнев. На автомате выполняя заказы, бармен с грустью думал о том, что всё это время несправедливо обвинял Лань Чжаня, даже не пытаясь найти другие оправдания его внезапному отсутствию... Он считал, что Лань Чжань загнал себя в тупик из-за нелепой ситуации с алкоголем и не нашёл другого выхода, кроме как забыть о Пионе навсегда. Вэй Ин не мог даже предположить, что «тот самый клиент» всё это время не приходил в клуб по совершенно другим, абсолютно не зависящим от Лань Чжаня причинам, отчего сейчас ему стало мучительно стыдно за свою по-детски глупую обиду. Осознание того, что всё то время, пока Вэй Ин сердился на мужчину, тот пытался разрешить так внезапно свалившиеся на его семью проблемы, заставляло сердце Вэй Ина болезненно сжаться. Хотелось со всей силы приложиться обо что-нибудь тяжелое за то, что тратил драгоценное время на хандру вместо того, чтобы помочь оставшемуся наедине со своим горем Лань Чжаню! «А если он пострадал во время пожара?!» – взметнулась в сознании испуганная мысль, которая окончательно выбила Вэй Ина из рабочего лада. Остаток смены бармен помнил смутно: череда пьяных лиц, какие-то пустые разговоры, в которые клиенты навязчиво пытались его втянуть, бьющая по ушам клубная музыка, которая вызывала лишь приступы мигрени. Всё теперь для Вэй Ина утратило свою значимость, и единственное, чего он по-настоящему хотел, это, наконец, снять с себя форму бармена и покинуть душное помещение Пиона, пропахшее кальяном и дорогим алкоголем. Добравшись до дома на такси, Вэй Ин сразу же, даже не переодеваясь в домашнее, сел за письменный стол и принялся искать информацию о пожаре в родовом поместье Лань на своем потертом от времени ноутбуке, однако практически ничего кроме ранее услышанных фактов ему узнать не удалось. Лань Хуань действительно пропал без вести, дядя братьев, проживающий вместе с ними, лежал в больнице с серьезными ожогами, а сам Лань Чжань, хвала небесам, совсем не пострадал от пожара. Мужчину спасло то, что во время возгорания его не было дома. Вэй Ин облегченно выдохнул. По крайней мере, Лань Чжань цел и невредим. Вэй Ин смутно припоминал, что в одном из разговоров Лань Хуань говорил, что достаточно близко общается с одним из сыновей Гуан Шаня, Цзинь Гуан Яо. Именно с ним братья пришли во время своего первого визита в Пион. Оставалось только выведать у шефа об этом самом Яо и уже у него вытянуть информацию о том, где сейчас проживал Лань Чжань, чтобы, хочет тот того или нет, оказать посильную помощь. Довольный своей задумкой, Вэй Ин не учёл одной значительной детали. Следующим же вечером, в смену Вэй Ина, Лань Чжань сам пришёл в клуб, отчего отпала всякая необходимость его искать.