Бестии

Она припала к земле, беря след. В мире за Краем она искала опасности, а затем и уподобилась им, став подражать. Альфхиль дышала через раз, передвигаясь по чёрной мокрой земле, не то скачками, не то скольжением. Отросшие ногти впивались в почву и месили липкую грязь, а полуголое тело изгибалось скрывая её то за остроносыми камнями, то в зарослях пожухлой травы. Женщина уже давно не смотрела на небо — оно тут было всегда одно. Без намёка на свет, усыпанное мириадами далёких и умирающих звёзд, а ещё кишащее чудовищами-падальщиками. На земле было не лучше — необходимо терпение и скрытность, чтобы безоружному убежать незамеченным от множества монстров, превосходящих тебя во всём. Местами проступающая на её теле бурая шерсть была подарком свыше, не иначе. Альфхиль часто шутила у себя в голове шутку про зеркало и всегда скалилась — от отчаяния и веселья одновременно. Во времена Бадабской Войны её орден предал истины, встав на сторону Гурона Чёрное Сердце. Лишь в самом конце часть братьев и сестёр осознали, что они творят и обратили своё оружие супротив изменников, в чьих разумах уже укрепилась Великая Песнь, как они её называли на своём поганом наречии, придуманным древними и родившимися в первые годы существования человечества. Космодесантница была одной из тех, кто ступил на путь искупления в одноимённом жестоком походе на самый край сегментума Обскурус, к бурлящим потокам Звёзд Гало. Контакт с ними был сродни вхождению планеты в пространство Аномалии Гадекса — волна энергии накрывает тебя единым потоком-потопом и ты не можешь даже дышать без согласия Эфира. Ты слепнешь, став никчёмным и неспособным дать отпор. Становишься проводником сил Имматериума в реальный мир и с этой болью нельзя ничего сделать если идёшь навстречу их течению. Её отряды отправили в эту гущу, в этот водоворот Губительных Сил и того, что стоит выше них. Она надеялась, что Воины-Богомолы (хотя бы малая их часть) заслужили прощения. Они же разбились здесь, став покинутыми и теми о чьей смерти не будут жалеть даже те кто получил искупление. Глаза Альфхиль бегали, выискивая старые ориентиры, но здесь их не было — лишь влажное месиво под полусогнутыми ногами и руками, а впереди пустыри. В темноте прослеживались очертания какой-то техники. Она была покорёжена и напоминала ей чрезмерно крупный челнок, завалившийся набок. Лишь подобравшись вплотную женщина смогла углядеть старые механические раны этой конструкции. Внутри пахло мокрой шерстью и кровью, а интуиция подсказывала, что нужно уходить из этого подозрительно живого места. Внутри было гораздо темнее... У Альфхиль начало саднить кости поясницы и ниже — это отвлечение чуть не стоило ей жизни. Девушка успела отскочить в один из углов, что ближе к выходу, и зашипеть на существо из тени, кое попыталось разорвать ей не то шею, не то вспороть грудь своими когтями. По мгновеньям того как чудовище появлялось к тонких просветах — дева поняла, что это было нечто человекоподобное. Такое же грузное и сильное, а ещё слишком дикое и с более выраженными животными признаками. Оно будто спускалось по ступеням эволюции в самые её низы. На шипение космодесантницы ответили воистину пугающим рыком.

***

«Сначала был зверь.». Фраза отпечатывалась в сознании пока они злобно смотрели друг на друга, прижавшись к самому полу. Альфхиль взвизгнула, ощутив на своём теле первые порезы бритвенно острых когтей своего врага, а затем сама не осталась в долгу беспорядочно начав махать руками когда мужчина, щёлкнув клыками, впился в её шею. Богомол ударила противника ногой в живот и тот, согнувшись и начав отползать, всё-таки разомкнул пасть. — Неужели ты разучился говорить и мы не могли решить всё миром? Я ведь могла уйти, не претендуя на добычу, — она понимала, что говорить бред. Вдруг этот космодесантник и впрямь настолько одичал? Ангел Императора...ставший животным. — Из какого ты ордена? Заместо ответа её отступивший враг несколькими ловкими движениями вскарабкался на поднятую вверх часть челнока и засел там, упираясь в одно из кресел, с интересом глядя на неё. Подбирал слова? Или же просто не понял смысла ею сказанного?... — Тот что отправился в искупительный поход, — слова получались с непонятным акцентом. Похоже он и вправду очень давно не раскрывал рта, чтобы сказать хотя бы парочку предложений. Альфхиль, ранее зажавшая рукой укусы на шее, убрала свою полулапу, почувствовав под пальцами тонкий и мокрый слой новой кожи. Мех отрастёт в ближайшие несколько дней — она всегда будет любить свою ускоренную регенерацию. У своего же возможного брата она углядела свисающий отросток хвоста, что двигался во тьме, попеременно попадая в маленький просвет. Теперь ей была понятна боль в пояснице последние месяцы, но это ещё и значило что её собеседник появился раньше чем она. Несмотря на такие печальные догадки, воительница всё же осмелилась и спросила: — Ты из Богомолов? — она видела как переменилось его лицо. Эмоции сменяли друг друга: задумчивость, осознание и страх со злобой. На самого ли себя? В любом случае, теперь девушка была готова к новой атаке и ждала удара чтобы заблокировать или же парировать его несколькими точными ударами-движениями. — Зелёные, как панцирь, доспехи. Острые, как пилы, ножи. И конструкция пышущая пламенем. — Он спрыгивал вниз, подбираясь к ней почти вплотную и выгнув спину, опираясь больше на передние конечности. Волосы воина, уподобившись сальной и неопрятной метёлке, тащились за ним следом. Он смотрел на неё сверху вниз, но девушка тоже, вскоре выпрямилась, встречая задумавшийся взгляд своего новообретённого брата. — Когда-то у меня всё это было, но я оставил то, что связывало меня с миром...людей. — Что значит оставил? — она не понимала и смотрела с негодованием. — Эти мутации временны! Да и становимся мы такими только потому... — Потому что, сами того не понимая, отдаём свою душу одному из Богов Хаоса, — резко ответил безымянный воин-богомол и толкнул девушку наружу, заставляя её выйти на улицу. — Он даровал нам это чтобы мы скрывались от тех кто может на нас устроить охоту. Он даровал нам это потому что мы хотели выжить несмотря ни на что. А когда мы превзойдём тех, кто был здесь до нас — мы станем вершиной пищевой цепочки этой планеты, живущей по законам Повелителя Зверей, Атагро. — Как тебя зовут? — неожиданно для самой себя спросила космодесантница. Она не могла верить в то, что говорит этот сумасшедший. Он просто сошёл с ума. Как может слуга Императора? Трон... Он точно бредит. На почве того, что был отрезан от общества. Именно так. — Адептам не нужны имена. Я помню едва ли больше чем последние годы, — космодесантник поднял голову к небу. Твердь, накинувшая на свои плечи вуаль вечной и безоблачной темноты, не оправдывала его ожидания, пытаясь показать что-то особенное. — Ты спрашиваешь это чтобы отвлечься, но в душе всё понимаешь, испугавшись, наверное, впервые в жизни. Мы все станем животными, как видел обитаемые миры Великий Патриарх миллионы лет назад. Он видел наш рассвет, увидит и второе рождение.

***

Это было прекрасно. Они охотились вместе. Убивали, чтобы их шансы на выживание повышались с каждой пролитой каплей крови и каждой смертью, ей последующей. Сил становилось только больше, а мыслей — незнамо сколько. Каждый опускающийся этап преображал их всё больше. Первый из Покровителей наблюдал за своей планетой которую, однажды, поглотит ещё большее варварство. Хотя, казалось бы, расти уже было некуда. Здесь жили многие его подопечные. Они искали просвещение в примитивности и рыли землю, в поисках кладов, что за считанные недели могли превратить их во что-то мифоподобное и несомненно — хищное. Умеющее разорвать в клочья и насладиться своей жизнью, полной опасностей и вкуса железа. Ему не обязательно нужна была кровь. Подумай о древности и инстинктах предков, к коим ты возвращаешься в минуты опасности и безысходности, а особенно — благоговейной ярости. Гневливость и жажда крови граничила с новым и младшим — Вторым. Но прежде бойни, всё-таки, был зверь.