Альбион

      Почти два года Фрея каждое утро ходила в замок вместе с Мерлином. Она освоилась и познакомилась со многими его обитателями благодаря живому и общительному нраву. Нельзя сказать, что кто-то из них был другом или хотя бы приятелем Мерлина. Эмрис знал всех, как и его не было нужды представлять кому бы то ни было, тем не менее, тёплые отношения не связывали юного мага ни с кем. Общение между ним и остальными ограничивалось повседневными темами либо «профессиональными вопросами колдовства», в которых тот был необычайно сведущ. Редкое магическое дарование позволяло ему с лёгкостью постигать магические языки один за другим, а потрясающее внутреннее чувство волшебства облегчало выполнение самых запутанных и скользких заклинаний.       Общее впечатление от Фреи было более дружелюбным в силу её открытости. Все сошлись во мнении, что Фрея очень мила, и нет большой беды в том, чтобы простая, но очаровательная друидка ходила в библиотеку и читала. Да, она немного дерзковата, но не наглее некоторых ходящих в замок по праву рождения и тем более не наглее Эмриса, у которого абсолютно не было манер, по мнению большинства.       Поначалу Фрея с трудом запоминала новые лица, но постепенно всё наладилось, и она ощущала себя здесь даже более привычно, чем Эмрис. Он недолюбливал замок Крылатых, и когда Фрея спрашивала его о причине, отвечал, что, на его взгляд, это тяжёлое и мрачное место. Они много разговаривали по дороге туда и обратно, но почти совсем не виделись внутри обители крылатых, домой возвращались к обеду, но волшебник и после него мог в одиночку отправиться в замок, если мать не нуждалась в его помощи.       В замке Эмрис много времени проводил в комнатах с книгами по магическим языкам и древним заклинаниям. Фрея, как несложно догадаться, в комнатах с книгами по целительству, лечебным травам и медицине. Её успехи стали более явственными, а знания глубокими. Безусловно, книги оказались именно тем, в чём нуждалась друидка. Ей не позволили заниматься с магами, к тому же обучение врачевательству здесь было не в чести, но уже через месяц Фрее предлагали помощь и разъясняли некоторые сложные места в лечебных заклинаниях. В целом, она была очень довольна и считала, что замок принял её радушно.       В тот день Фрея собиралась уйти домой пораньше. Пока она шла по коридору, её окликнули. Друидка оглянулась и увидела своего нового знакомого, Кэмпбелла. Как успела узнать девочка, он обладал неплохими способностями в магии воздуха и его дядя являлся советником в замке. У Кэмпбелла были тёмные волосы, не настолько длинные, как у принца Фэна, так что он не заплетал их, его глаза выдавали в нём простого и незамысловатого человека, немного доверчивого и чересчур восторженного. По мнению Фреи, он забавно ходил, слегка подпрыгивая на ходу.       — Кэмпбелл, — улыбаясь, произнесла Фрея, — рада видеть тебя!       — Ты уже уходишь, Фрея? Сегодня рано, — заметил он, подходя ближе.       — Я закончила с одной из глав, а следующая очень уж большая. Нет смысла начинать её сейчас, — ответила девочка.       — Тогда пошли со мной? — предложил парень.       — Куда это?       — За замок, там, где лужайки. Посмотрим на сражение! Раньше ведь ты не видела, — сказал Кэмпбелл, пытаясь утянуть за собой Фрею.       — Не думаю, что мне стоит… — пыталась отговариваться друидка, она не обладала самоуверенностью Эмриса, чтобы позволить себе появиться среди высших магов севера.       — Глупости! Идём! — воскликнул маг воздуха и потащил девочку за собой.       Они вышли из замка и повернули направо. Пройдя немного по тропинке быстрым шагом, Фрея и Кэмпбелл очутились на лужайке. Там собралось много учеников не старше семнадцати-восемнадцати лет и вместе с ними несколько советников. Дальше всех, окружённый толпой, стоял главный советник северных земель, Антониус. Его приятное лицо всегда выражало спокойствие и уверенность в том, что любую проблему можно решить, если излишне с ней не затягивать.       Кэмпбелл повёл Фрею на лужайки, и они остановились там, где собрались наблюдатели. Ученикам дали сигнал встать по парам. Это напоминало магический турнир, только учебного рода. Фрея знала, что настоящие турниры Кадагор запретил из-за их опасности. Главный советник махнул рукой, и все маги приступили к сражению. Никаких ограничений не было, каждый использовал то, в чём был силен. Единственным запретом являлись смертельные заклятия, которые уже могли сотворить особо талантливые и сильные ученики.       Фрея, не отрывая глаз, следила за удивительным зрелищем. Проигравшие быстро отсеивались и уходили в сторону наблюдателей, победители же сражались дальше меж собой.       — На кого ставишь, Фрея? — шепнул ей на ухо Кэмпбелл.       — Мне бы хотелось, чтобы победил Эмрис, — без раздумий ответила та.       — Я и не удивлен, — протянул маг, — вы ведь очень давно знаете друг друга?       — Да, с детства, — просто ответила друидка.       — Он очень сильный маг, если верить предсказаниям. По словам моего отца, однажды он станет самым сильным магом всех времён.       — Правда? — удивилась Фрея и посмотрела в лицо Кэмпбелла, — а я-то думала, что это обычное хвастовство, — с милой улыбкой добавила она, продолжая наблюдать за турниром.       — Нет, — сказал Кэмпбелл, — далеко не хвастовство. Смотри, осталось восемь человек. Всё вполне предсказуемо. Я уверен, что в лучшей четвёрке будут Фэн, Эмрис, Вотан и Логи. Логи очень хитёр, а Вотан — тёмный маг. Что до Эмриса и Фэна, то с ними всё и так ясно, они очень сильны.       — А кто среди них сильнее? — спросила Фрея.       — В рамках турнира это сложно определить, — ответил маг воздуха, — все они хотя бы раз выигрывали его. Здесь играет роль и случай, и их настрой, а не только сила.       — О, погляди, ты был прав, — воскликнула друидка, указывая на четвёрку оставшихся, — Эмрис, Фэн, Вотан и Логи.       — Вот сейчас будет интересно! — с воодушевлением произнёс Кэмпбелл.       Если раньше наблюдатели могли спокойно отвлечься от красочного действия на лужайке и обменяться парой фраз между собой, то теперь стало необыкновенно тихо. Внимание, обращённое на четырёх магов, ощущалось почти физически. Жребий определил пары: Эмрису достался Логи, а Фэну Вотан. Логи и вправду был хитёр. Простыми, но в нужный момент произнесёнными заклинаниями, он умудрялся уворачиваться от могучей силы Эмриса. Он продержался достаточно, но в конечном итоге уступил противнику, невозмутимо приняв поражение. Эмриса объявили первым победителем, в то время как в паре Вотан-Фэн сильнейший определялся дольше. Измученные волшебники уже не знали, как напасть друг на друга, и в то же время не пропустить удар и успеть воспользоваться контрзаклятием. В итоге, и здесь был допущен решающий промах: Фэн победил Вотана.       Среди наблюдателей послышались возгласы одобрения, безусловные симпатии обитателей замка находились на стороне внука вождя. К тому же именно такую пару в конце жаждали увидеть зрители — сильнейшие из сильнейших. Фэн и Эмрис встали друг напротив друга, под сдержанностью крылатого чувствовалась воля к победе, хотя разум подсказывал, что стоящий напротив человек — худший из возможных соперников. Эмрис был по-настоящему расслаблен и, казалось, совсем не гнался за первенством. «Случится то, что должно случиться», — эту мысль любили повторять на севере, и она в полной мере описывала выражение лица юного мага. Перед тем как они начали, слово взял главный советник. Он поблагодарил всех участников турнира за смелость и умения, продемонстрированные ими, а также объявил, что победитель получит награду из рук самого Кадагора.       В глазах Фэна промелькнул странный блеск, который не преминула подметить Фрея. Руки её непроизвольно сжались, мысленно она обращалась к Небесам, но не за победой для Эмриса, а с просьбой, чтобы тот не пострадал.       Началось сражение. О, это была битва двух достойных и могущественных, хотя и таких юных волшебников. Фэн был старше и опытнее, скорее всего, это был последний турнир, в котором он мог бы участвовать, но в пользу Эмриса говорило его необыкновенное дарование. Битва шла больше трети часа, но внимание к ней не угасало. Сколько редких и древних заклинаний, изученных и отточенных долгими днями и вечерами, показывали они, какие сложные контрзаклятия! Фэн пользовался своими крыльями, в то время как Эмрис мог поднимать себя за счёт владения магией воздуха, но это требовало больших затрат.       Зрелище было восхитительным, однако в одно мгновение произошло нечто странное. Эмрис произнёс заклинание на столь древнем языке, что и иные советники не могли определить, на каком именно. Из его рук в сторону Фэна полетела мощная волна, из глаз полился золотой поток. Волна эта была удивительна, так как в ней переплетались огонь, вода и земляные столбы, а ведь самой природой было заложено, что даже самые выдающиеся маги могли обладать лишь одной из природных стихий.       Вся эта мощь под свист воздуха полетела в наследника крылатых, который, быстро сообразив, что это нечто сокрушительное, поставил сильный защитный щит из огня. Он, наверное, и помог смягчить удар, ибо после все увидели Фэна, распростёртого по земле. Несколько слуг подбежали к нему и помогли подняться, однако стало очевидно, что, кроме уязвлённой гордости и живота, больше ничего не пострадало. Советники замерли, испугавшись за Фэна, который подвергся заклинанию, неизвестному даже опытным магам, но Антониус быстро объявил о победе Эмриса и об окончании турнира. Все начали расходиться, и Фрея помчалась к Мерлину.       — Вот это да! — на ходу закричала она. — Никогда не видела ничего подобного! Поздравляю! Это было незабываемо, — в отличие от остальных её мало интересовало состояние принца, все её мысли занимал Эмрис.       — Спасибо, Фрея, — произнёс волшебник, подойдя к ней ближе и прижав к себе. — Я знал, что ты будешь на моей стороне.       — Конечно, — лучезарно улыбаясь, отозвалась друидка, приобнимая мага в ответ, — и всегда буду.       Между тем к ним подлетел очнувшийся Фэн, за которым едва поспевал Антониус. Его обычно холодные глаза метали молнии.       — Что это, чёрт возьми, было за заклятие, Эмрис? — сурово спросил внук Кадагора.       — Обычное заклинание силовой волны, — отпуская Фрею, ответил ему Эмрис, — не кипятись так.       — Но там была не одна стихия? — Фэн был сражён тем, что его одолели заклинанием, о котором он даже не слышал.       — Верно. Кажется, я сумел объединить все четыре в одном заклинании, — маг, который сам был склонен к горячности, умел намеренно охлаждать пыл других.       — Как?! — почти простонал Фэн.       — Слушай, — немного раздражённо произнёс Эмрис, начиная чувствовать досаду оттого, что приходилось растолковывать очевидные вещи, — да я и сам не знаю как! Просто получилось, я потом попробую выяснить.       — Но… — начал было крылатый, как его перебил главный советник.       — Извините, ваше высочество, что вынужден прервать ваш разговор, но его величество ожидает победителя турнира.       Холодная усмешка искривила лицо Фэна, и он отошёл, давая понять, что главный советник может забирать Эмриса. Его дед будет вручать награду не внуку, а другому человеку. Неожиданно Фрея обратилась к Фэну:       — Может быть, ваше высочество нуждается в мази, которая смягчит последствия удара?       Собравшийся уходить Эмрис резко обернулся к ней.       — У него есть слуги, Фрея, — отчеканил Великий маг, — пойдём лучше со мной в замок.       Эмрису почему-то совсем не хотелось после победы отдавать Фрею, чтобы та помогала Фэну с ранами, но девочка делала успехи в целительстве и желала поделиться ими со всем миром, не обращая внимания на раздосадованный тон друга.       — Но я знаю один прекрасный рецепт, — сказала она с довольным видом, — ни один слуга так не приготовит.       Фэн хотел наотрез отказать ей: ему была невыносима её жалость, но в последний момент передумал.       — Думаю, ты права. Заодно оценю твои способности.       Было что-то в звуке его голоса, похожее на вызов, обращённый и к Фрее, и к Эмрису. Краем глаза Фэн увидел, что его слова не оставили Эмриса равнодушным: маг сжал руки в кулаки.       — Конечно, я помогу вам, ваше высочество, — произнесла Фрея и добавила, обращаясь к Эмрису: — я пойду делать мазь, а ты ступай за наградой. Встретимся на выходе и вместе пойдём домой.       — Как пожелаешь, — мрачно ответил Эмрис и развернулся по направлению к замку.

***

      Фрея шла позади Фэна по витиеватым коридорам замка, в которых хорошо разбирались только люди, постоянно живущие здесь. Ни высокие потолки, ни тёмные мрачные стены, ни холодная замкнутость проводника ничуть не смущали и не пугали юную друидку. Они довольно долго петляли, и Фрея мысленно предполагала, что они направляются в другое крыло замка Крылатых, где обитали представители правящей семьи. Наконец Фэн подошёл к большим дубовым дверям, толкнул их и жестом приказал друидке войти внутрь. Фрея переступила порог и увидела перед собой просторную комнату, принадлежавшую, без сомнения, знатному человеку, но не настолько роскошную, как можно было ожидать от единственного и любимого внука вождя крылатых.       — Но, — тихо начала девочка, — мне нужны травы…       — Скажешь, — уверенно прервал её Фэн, — моему слуге, что тебе нужно, и он принесёт.       — Очень хорошо, — ответила Фрея.       Она прошла вглубь комнаты, где стоял слуга принца. Едва слышно Фрея шепнула ему названия необходимых трав, и тот быстро скрылся из виду. Фрея подошла к столу и разложила баночки и ложки на столе — благо они остались при ней после занятий в замке — и присела в ожидании.       Крылатый словно не замечал её. Он налил себе кружку эля и осушил её в один миг. Затем повесил свой жилет на стул, а сам отправился к кровати. Прямо в сапогах Фэн ловко улёгся на неё.       Фрея молча наблюдала за ним, тишина долго не прерывалась. Девочка, не знавшая страха, почувствовала себя неуютно посреди просторной комнаты вблизи человека, который будто нарочно показывал ей своё безразличие. Крылатый перевёл взгляд на неё, и Фрея впервые смогла долго смотреть прямо на Фэна. «Его глаза, — думала она, — очень красивого ледяного-синего цвета». Но больше ничего привлекательного в нём она не находила. В этот момент вернулся слуга с травами, Фрея приняла от него связки и принялась за мазь, желая сделать всё без ошибок, раз уж она сама заявила во всеуслышание о том, какая она замечательная.       Крылатый безмолвно следил за ней, Фрея физически чувствовала это. Её маленькие руки быстро бегали по травам, выбирая нужные, смешивая и нагревая их над пламенем огня. Эта лёгкость и ловкость завораживали. Да, эти руки были созданы, чтобы лечить и готовить лекарства.       После всех искусных манёвров Фрея подошла к нему и протянула баночку с зеленоватой кашицей, издававшей не самый приятный, но вполне терпимый запах.       — Натирайте в течение трёх дней утром и вечером, — с упоением озвучивала она своё первое лечебное предписание, — уже завтра вы почувствуете себя лучше, ваше высочество.       — Благодарю тебя, — ответил Фэн, разглядывая её, — не сделаешь ли сама процедуру в первый раз?       — О, — неловко произнесла Фрея, — лучше вы сами или ваш слуга сделаете это.       — Ты же мнишь себя целительницей? Не можешь нанести мазь пациенту? — поддел её Фэн.       — Да… то есть нет! — Фрея совсем смутилась. — Я сейчас всё сделаю.       — Тебе просто нужно нанести мазь на место ушиба?       — Да… — пролепетала девочка.       — Хорошо, — бросил Фэн и начал снимать рубашку.       Взгляду Фреи предстал его обнажённый торс. Окончательно потеряв свою всегдашнюю уверенность, Фрея отвернулась, поставила баночку на стол и, зачерпнув рукой необходимое количество мази, стала наносить на тело Фэна в области живота. Девочка с удивлением почувствовала, что существо с такими холодными глазами имело тёплое, почти горячее тело. Крылатый занимался и магическими, и физическими упражнениями, так что тело к семнадцати годам у него было очень достойное, что заставляло Фрею заливаться краской. Легонько прикасаясь к нему, она краснела всё больше, чего не мог не заметить Фэн, не отводивший глаз от лица Фреи. Он ничего не сказал, решив, что было бы совсем бесчеловечно смущать её ещё больше. Однако усмешка, не холодная, но шаловливая и абсолютно беззастенчивая, которую вряд ли кто-либо хоть раз видел на нём, тронула его губы. Заметив это, друидка отошла от него, бросив через плечо, что она закончила. Фэн надел рубашку и вновь поблагодарил её. Из его покоев Фрея вышла почти бегом. А Фэн после её ухода долго сидел неподвижно.

***

      Антониус попросил Эмриса подождать, пока он не переговорит с Кадагором. Маг согласился, хотя и не был доволен предстоящей задержкой. Главный советник зашёл в комнаты Кадагора и плотно закрыл за собой дверь.       — Ваше величество, я привёл победителя магического турнира, — доложил Антониус.       — Эмриса? — уточнил правитель, хотя, судя по его виду, он заранее знал ответ.       — Как вы догадались? — без малейшего удивления спросил Антониус. За годы службы он привык к необъяснимым озарениям старого вождя и хотел лишь познать, каким образом тому удавалось оставаться столь проницательным, не покидая покоев.       — Так-так, — вождь оставил без внимания вопрос советника, — значит так распорядились Небеса. Я ничего не имею против. Последняя битва была между моим внуком и Эмрисом?       — Да, — смиренно ответил Антониус.       — И мой внук должен уметь проигрывать, — продолжал Кадагор. — Это не позорный проигрыш. Да и Эмрис становится всё изощрённее. Позови-ка его.       — Есть ещё кое-что, ваше величество, прежде чем позову к вам Эмриса, — заметил главный советник, не решаясь сказать прямо.       — Да, я слушаю тебя, — внимательные глаза Кадагора сверкнули.       — Эмрис одолел его высочество при помощи силовой волны. Не простой… — советник невыносимо мямлил.       — Да не тяни, главный советник! — прикрикнул на него старый вождь.       — Он одновременно вызвал все четыре стихии. А ведь это невозможно! — закончил Антониус.       — Так-так, — снова произнёс Кадагор, — а богиня-то напомнила о себе и в этом мире.       — Вы будто не удивлены, ваше величество, — губы советника изогнулись, пока он изучал лицо правителя.       Кадагор не ответил. Это было его особой манерой — оставлять без внимания вопросы, которые крайне занимали людей, их задающих.       — Что-то ещё, Антониус? — по тону правителя было ясно, что он желал бы закончить общение с советником и перейти к следующему собеседнику.       — Я хотел поделиться с вами, — Антониус сделал вид, что не понял намёка, — Эмрис становится могущественнее с каждым днём. И это замечают все советники, которые занимаются с ним, а таких большинство. Что, если однажды он выйдет из-под контроля?       — Опасно бояться всего. Да, Эмрис — это невероятная сила, но он на нашей стороне, — уверенно одёрнул советника Кадагор.       — Будет ли он оставаться на ней, когда вырастет? — из уст Антониуса вырвался вопрос, начинавший занимать всё большее количество людей не только на севере, но и на всём Альбионе.       — Будет, — заверил его Кадагор. — Если вы своими неосторожными словами, — вождь перешёл почти на змеиный шепот, — Антониус, не перечеркнёте мою многолетнюю работу. Здесь его семья и родные, его корни, его дом. И наша с тобой задача, чтобы эти корни стали глубже, чтобы даже при засухе глубинные родные воды питали его. Любому человеку, если он не рос бродягой, тяжело остаться без крова и родных и начать искать новый дом. Только тяжёлые жизненные испытания могут подвигнуть на такое. Будь так добр, не создавай для него этих жизненных испытаний, и всё будет хорошо. А теперь ступай и позови мне его.       — Да, ваше величество, — поклонился главный советник и пошёл за Эмрисом.       «Эмрис скоро осознает свою власть над всеми природными стихиями, — думал вождь, — пока что ему недоступны лишь предсказания друидов о его предназначении, а также его сила повелителя драконов. Утер Пендрагон до сих пор держит Великого Дракона в подземелье Камелота. Говорят, после смерти жены он стал ещё жёстче и пролил много крови магов». От размышлений его отвлёк скрип двери. Мгновение, и перед ним оказался худощавый высокий мальчик тринадцати лет, с голубыми глазами, которые так часто окрашивались в цвет золота.       — Вы звали меня, ваше величество, — сказал Эмрис, не делая традиционный поклон, а лишь прямо смотря в лицо Кадагора. Впрочем, это никогда не оскорбляло вождя.       — Мне доложили, ты выиграл турнир сегодня, Эмрис. Прими награду.       — Да, спасибо, — ответил маг, по виду которого сложно было предположить наличие большой радости и благодарности.       Он подошёл ближе, и вождь протянул ему книгу, толстую, с внушительным переплётом из редкой ткани. Из-под обложки выглядывали потемневшие желтовато-серые страницы, измятые у своих кончиков.       — Это редкая книга. По правде сказать, единственная в своём роде. В ней описывается становление Альбиона с точки зрения магии. Редкие древние заклинания тебе понравятся, — дружелюбно сказал вождь.       — Здорово! — искренне воскликнул Эмрис, при виде уникального подарка его лицо осветилось настоящим восторгом. — Действительно премного благодарен вам, ваше величество.       — Рад, что тебе нравится. Можешь идти, — сказал вождь и махнул рукой.       — М-м… — протянул маг, почёсывая голову, — хотел спросить, правда ли то, что говорит мне моя мать? Дело не в том, что я ей не доверяю, просто она человек…       — Понимаю. А что она тебе рассказывает? — спокойно спросил вождь.       — Что мой отец мертв, — вырвалось у Эмриса.       — Возможно, — протяжно произнёс Кадагор, словно размышляя, сколько он может поведать юноше.       — Как это? — не понял юный волшебник.       — Нам известно, что он убежал, скрываясь от преследователей в пяти королевствах, где, как ты знаешь, магия и маги под запретом. Но выжил ли он? Шансов у него было немного, — вздохнул старик.       — Понятно. А он был так же силен, как я?       — С чего ты так решил, мальчик мой? — и сложно было не расслышать нотку едкости в голосе Кадагора.       — Среди учащихся в замке я вижу, как у сильных родителей по большей части рождаются сильные дети. Редко, когда не так, — пояснил Эмрис.       Кадагор замялся, но, постучав пальцами по столу, сказал:       — Если бы ты не прожил всю жизнь на севере, ты бы знал, что так выходит далеко не всегда. И это не твой случай, твой отец и сотой долей твоей силы не обладал.       — Ясно, — Эмрису показалось, что за один вечер узнал достаточно от столь скрытного человека, хотя ему, безусловно, было, о чём спросить ещё, однако стоило остановиться. — Спасибо, что выслушали и честно ответили на мои вопросы.       — Да, иди к себе, — устало попросил вождь.       Эмрис повернулся и, слегка помедлив, вышел из комнаты Кадагора. Он не увидел Фреи там, где они условились о встрече. «Видимо, — подумал маг, — она ещё не закончила, я подожду». Когда друидка показалась ему, Эмрису бросился в глаза изменившийся цвет её лица.       — Что-то произошло? — спросил он, останавливая её.       — Нет, всё хорошо. Я закончила, — торопливо проговорила она. — Немного переживала за первое лекарство для чужого человека, но у меня всё получилось.       — Точно? — спросил волшебник, вглядываясь в лицо маленькой друидки. — Если что-то не так, только скажи.       — Всё в порядке, Эмрис, пошли домой. Тётушка будет волноваться.       Фрея взяла его за руку и потянула в сторону выхода. Эмрис не стал сопротивляться или пытать её дальше. «Но что-то точно с ней произошло», — думал он, и это что-то волновало сердце волшебника.

***

      На выходных в городе устраивали ярмарку, поэтому многие северяне оставляли дела и устремлялись туда. Она привлекала людей всех сословий, каждый считал своим долгом хотя бы раз в месяц показываться на таком событии, поэтому ярмарка стала местом встречи для большинства жителей столицы. Эмрис и Фрея тоже решили устроить себе отдых и с утра отправились туда, испросив разрешения у Хунит и Агнес.       Фрея пребывала в великолепном настроении, она смеялась, восхищалась каждой мало-мальски необычной вещью, всюду таская Мерлина за собой. Маг не мог похвастаться положительным настроем, но смех друидки чрезвычайно заразительно действовал на него. Если из её дома он выходил несколько угрюмым, то ближе к полудню вовсю улыбался.       Мерлин и Фрея долго бродили по улицам, слоняясь от одного прилавка к другому, они перекусили уличной едой, а затем отправились дальше. На перекрёстке стоял мужчина со смешной обезьянкой, которая своими выходками доводила публику до хохота. Дальше, чуть поодаль, под шарообразным куполом стоял колдун с широкими чанами, наполненными непонятной жидкостью. Прохожие вглядывались в них и видели непонятные сцены со своим участием. Справа, стояла женщина с пареньком, который предлагал любому сыграть в магические настольные игры, столь любимые на севере. Вокруг все кричали и гудели, в воздух постоянно взметалась дорожная пыль. Фрея восторженным ищущим взором водила от мужчины, стоявшего вместе с змеёй возле забавного прилавка с треугольным навесом, к пареньку, приглашавшему всех желающих за резной стол, чтобы проверить ловкость и наблюдательность в одной премудрой игре. На улице, примыкающей к главной, прямо на дороге они увидели уродливую скукоженную старуху с неестественно загорелой кожей и тёмными выпирающими глазами. Она сидела, обмотавшись в пёструю одежду и помахивая скрюченной уродливой палкой.       — Подходите! Не стесняйтесь! — хрипло кричала она прохожим, сторонившимся её словно жабу. — Я потомственная гадалка, я смогу поведать вам будущее.       — Я хочу к ней подойти! — стала упрашивать Эмриса Фрея.       Волшебник задержал взгляд на страшной старухе, слегка наморщился — скорее от недоверия, чем от неприязни, и сказал девушке:       — Твоя тётушка просила меня присмотреть за тобой, а не выведывать будущее у подозрительных старух.       — Да уж, — прозвенел над ними голос Джейсона, — не думал, что наша юная врачевательница верит в такое.       Эмрис и Фрея резко обернулись и увидели подошедших Джейсона, Фэна и Логи, последний был особенно близок с наследником Кадагора. Принц посмотрел на Эмриса и Фрею отстранённым взглядом, каким одаривал всех встреченных путников, Логи с коварным прищуром наблюдал за происходящим, а вот Джейсон был верен своей манере найти забаву там, где её, казалось, и не должно было быть.       — Не вижу в этом ничего такого, — твёрдо сказала Фрея, — это же ярмарка, здесь все развлекаются, почему бы и нам не попробовать?       — Ладно уж, — сдался Эмрис, — иди, я рядом постою.       Фрея благодарно улыбнулась и направилась к старухе, Мерлин покорно побрёл за ней. Компания из трёх волшебников решила не спешить с уходом, а послушать, что же предскажут маленькой друидке, так что в итоге четверо молодых людей окружили гадалку и подсевшую к ней Фрею.       — Садись, деточка, — завидев приближающуюся Фрею, залепетала гадалка, — всю-всю правду тебе расскажу.       — Расскажите мне всё, что увидите, — присаживаясь напротив, попросила девочка.       Она смело протянула руку старухе. Собравшиеся вокруг четыре мага не без интереса наблюдали за происходящим, хотя каждый готов был поклясться, что не верит гадалкам, расположившимся посреди улицы во время ярмарки. Старуха своей когтистой грязной рукой взяла маленькую ладошку Фреи, даже Логи поморщился, наблюдая за этим, но друидка совсем не страдала подобной брезгливостью. Гадалка начала вглядываться в линии на руке, водя по ним пальцами и нашёптывая что-то неразборчивое, лицо её при этом приняло потрясённое выражение.       — Деточка, какая интересная судьба, — воскликнула она под прокатившиеся смешки стоящих юношей. — А вы чего смеётесь, а? Правду говорю.       Фрея посмотрела на них, взглядом призывая быть сдержаннее, затем она повернулась к гадалке.       — Продолжайте, бабушка. Мне очень интересно, — заверила она её.       — Вокруг неё, — тихо ворчал Эмрис, — собрались могущественнейшие представители мира магии, а она хочет узнать будущее у какой-то шарлатанки.       — Девушки, — снисходительно протянул с ухмыляющимся видом Логи.       — Дитя, у тебя есть прекрасный дар, — продолжала лепетать старуха, — развивай его.       — Да-да, вы правы! — восторженно поддакивала Фрея.       — Ты вырастешь и будешь большой красавицей, у тебя будет море поклонников! И замуж выйдешь!       Эмрис не удержался и закатил глаза: ну какой молодой девушке сказали бы иначе?       — А за кого, бабушка? — чисто женское любопытство было присуще и маленькой Фрее.       — Ох… — протянула гадалка и ещё больше начала всматриваться в ладонь, — такое впечатление, что здесь у тебя два пути. Поровну шансов, пойдёшь ты по одному или по другому. Соответственно, и возможных мужей у тебя два. А кого выберешь — это уж твоё дело.       — Что там ещё видите, бабушка? — наклонилась к ней поближе друидка.       — Вижу, что выйдешь замуж ты далеко отсюда, далеко от родного дома, за мужчину очень сильного и могущественного. В зависимости от твоего выбора тебе суждено стать либо королевой, либо повелительницей.       — Ну и замахнулись вы! — засмеялась Фрея.       — Да так и есть, милая! Всё так и будет. А теперь не дашь ли монетку за труды?       — Я дам, — вмешался Эмрис, так как знал, что у Фреи денег мало.       Друидка попрощалась с ней, и всей толпой они пошли дальше по шумным улицам города.       — Знаешь ли ты, милая Фрея, в чём опасность предсказаний? — с хитрой улыбкой и коварным блеском в глазах спросил её Логи. — Они откладываются в памяти, хочешь ты того или нет, и далее в своих поступках ты будешь руководствоваться этими воспоминаниями. Вот отчего многие нелепые предсказания сбываются. Люди слишком доверчивы и впечатлительны. И хорошо поддаются чужому влиянию.       Надо сказать, что как бы не смеялась вся компания над предсказанием старой гадалки, каждый из них отложил его в памяти на многие годы. И пусть сложно было искать крупицы правды среди бессмысленных слов ярмарочной шарлатанки, встреча на дороге оказалась поистине роковой.