***
Прошло пять лет
В библиотеке замка было тише обычного, советники копошились в своих делах, ученики замка, вечно снующие между полками с книгами, чьи страницы хранили свидетельства мудрости древних, куда-то неожиданно запропастились, и пользуясь этим, один крылатый нагло сложил ноги на стол и внимательно изучал магический трактат в столь неподобающей позе. Он читал не потому, что книги доставляли ему удовольствие или у души его была таковая потребность, вовсе нет. Книги были точильным камнем для главного оружия крылатого — для его ума. Со стороны он представлял собой зрелище большого лентяя, который нехотя перелистывал страницу за страницей. Это наблюдение было столь же неверно, как и предположение, что он безразличен к происходящему вокруг. Цепкий взгляд притаившегося существа выхватывал самые незначительные и неуловимые подробности с лиц проходящих мимо людей. Он приподнял голову поверх трактата, когда дверь в комнату, где он находился, отворилась, и туда вошла девушка. «Очаровательное создание», — пронеслось в голове крылатого, чей хищный взор тут же устремился к вошедшей. Девушка далеко не сразу обратила внимание, что в этой зале она не одна, и это дало время крылатому для исчерпывающего наблюдения. Красавица, как она расцвела за последние пару лет. Черты её стали более женственными, слегка раскачивающаяся походка приобрела грацию, а в плечах пропала некоторая угловатость, которая была заметна, пока она была девочкой. Длинные шелковистые тёмно-каштановые волосы девушка начала закалывать наверх в несложную прическу, подражая высокородным дамам севера, а иногда заплетала в косу, как сейчас. Блеск глаз прикрывали густые ресницы, весь её вид говорил о безмерной любви к жизни, каждой клеткой тела она дышала, сияла и этим не могла не привлекать внимания, но крылатый знал, что главный её дар в том, что своим жизнелюбием она заражала близких людей. Появлялось желание сохранить этот внутренний свет, одаривающий всех сполна, любой ценой, в её образе не было ничего трогательного, скорее чувствовалась затаённая сила духа, преданность и доброта. Дойдя почти до конца комнаты, девушка, наконец, заметила прищурившегося крылатого. — О, Логи! — воскликнула она, — я не увидела тебя, а ты и виду не подал. — Милая Фрея, — молвил он, — совсем не хотел напугать тебя. — Разве я выгляжу напуганной? — рассмеялась она. — Возьму книгу с рецептом от сыпей и уйду. — У тебя пациент? Фрея повернулась к полкам и водила рукой по корешкам в поисках нужной. — Да, — ответила она, не отрываясь от своего занятия. — Знаешь, с тех пор, как его высочество ненавязчиво начал упоминать обо мне и моих способностях в замке, ко мне начали приходить люди. Они же, если оставались довольны, рекомендовали меня друзьям и родным. — Смею предположить, что вскоре ты начнёшь изучать яды для избавления от назойливых пациентов? — игриво спросил Логи. — Что ты! — снова зазвенел смех Фреи. — Их не настолько много. Всё-таки мой статус не сравним пока с лекарями замка, но люди ко мне приходят. Это очень помогает, так как тетушка Агнес лечит по большей части за услуги или продукты, а теперь у нас появляются свободные деньги. — Я искренне рад за тебя и не собираюсь дальше отвлекать, — сказал крылатый, опуская голову обратно в трактат. Улыбнувшись ему, Фрея вышла из читального зала, прихватив несколько сшитых плотных листов, и отправилась в небольшую комнату, где было всё необходимое для приготовления снадобий. Быстро зашелестев травами в своих волшебных пальцах, друидка начала готовить лекарство от сыпи, поглядывая на листы, где были подробные указания и даже зарисовки. Закончив смешивать ингредиенты, она поставила мазь на огонь, а сама присела рядом, подперев голову руками. Логи всегда с интересом разговаривал с ней, его черный юмор и общительность нравились ей. Однако Фрея отлично понимала, что не стоит заблуждаться относительно его приятельских отношений с ней, ибо никакой дружбы с таким хитрым и изворотливым человеком лучше не приобретать, его мысли и чувства были спрятаны от её любопытного взора. Они были знакомы уже давно, но Фрее казалось, что их отношения сложно назвать дружескими. Быть приветливой, но держаться настороже — вот какого правила придерживалась девушка в общении с этим крылатым. Друидка передала готовую мазь через слугу для одного из советников и собиралась уже направиться домой к тётушке Агнес. Проходя мимо сокровищницы, Фрея увидела выходящего оттуда Эмриса. Заметив девушку, на губах у волшебника заиграла ласковая улыбка. Он заметно повзрослел, хотя в суете дней Фрея не отмечала этого. Но сравнивая его мысленно с образом мальчишки-подростка, которым волшебник был ещё три-четыре года назад, она приходила к выводу, что Эмрис всё же серьёзно возмужал. Нельзя сказать, что его внешность подверглась разительным изменениям: да, он достаточно подрос (а какой бы парень не прибавил в росте с тринадцати до семнадцати лет?), но остался таким же худощавым, вот в глазах Эмриса нынче было больше уверенности и силы, его лицо несколько заострилось, черты начали проявлять мужскую твёрдость. В движениях иногда проскальзывала некоторая неловкость, но самым забавным были слишком оттопыренные уши, выглядывающие из-под тёмных волос, что, впрочем, делало его облик занятным и более расслабленным. Если не знать, кто он есть, его легко было бы принять за простого парня, но мысль, что перед тобой стоит сильнейший маг за всю историю сотворения мира, заставляла волну мурашек пробегать по спине и неимоверно преображала его в глазах смотрящего. За последние годы он достиг многого: изучил несколько десятков древних магических языков, полностью погрузился в природную магию, стал лучше разбираться в истории волшебства и подробно рассмотрел жизнеописания выдающихся магов древности. На самом деле, всё своё свободное время Эмрис посвящал колдовству. Он понял, что природной силы в нём даже больше, чем магии Древней Религии. Волшебник мог применять обе силы, но упор делал на природной: она больше ценилась на севере. У него были огромные успехи в использовании заклинаний с несколькими природными стихиями, они вызывали особый восторг у тех, кто видел Эмриса колдующим. Однако сам волшебник не ощущал себя таким уж всесильным. Ему казалось, что где-то есть львиная часть его силы, что ещё спит, что есть магия, о которой он не имеет никакого представления. Как найти её внутри себя? Ответа Эмрис не знал. Один старый учитель, к которому юноша обращался с вопросами, сказал, что иногда, чтобы найти что-то внутри самого себя, необходимо бросить вызов, сделать то, что никогда не делал, уйти туда, где раньше не бывал, и тогда ты найдёшь что-то ценное среди тех, кого никогда не знал прежде. Замысловатые и витиеватые речи были характерны для всех жителей севера, особенно для стариков. Великий маг и друидка шли рука об руку домой. Время за её весёлым щебетом летело незаметно, и вскоре показался дом Агнес. Фрея пригласила Эмриса на обед, и тот не стал отказываться. Когда они зашли вместе на кухню, Агнес была очень счастлива увидеть их вместе. — Ты заходишь к нам реже, — начала она с напускной суровостью, — чем мне хотелось бы. — Тётя Агнес, — весело ответил на это волшебник, — вам надоест видеть меня чаще. А хотя бы раз в недельку я к вам непременно заглядываю. И я всегда искренне считал, что с моим аппетитом не представляю в глазах людей желанного гостя. После этого они сели за стол под всеобщий смех. Агнес поддерживала всеми силами дружеские отношения между Эмрисом и Фреей. Как всякая женщина, имеющая девушку возраста друидки в качестве дочери, она не могла не задумываться над дальнейшим устройством её жизни. И вот здесь Агнес никого и представить не могла рядом со своим сокровищем кроме Эмриса. Он обладал достаточной мощью и возможностями, а также являл собой юношу с самыми достойными, на её взгляд, человеческими качествами. Конечно, они ещё очень молоды, и рано говорить о чем-то большем. Но кто из нас ни разу в жизни не забегал в своих мыслях далеко вперед? Что сам волшебник думал о Фрее? Агнес полагала, что она не могла быть ему безразлична: всю жизнь вместе, и он смотрел на неё отнюдь не дружеским взором. Она была уверена, что Эмрис видел в её воспитаннице девушку. Девушку, которая была ему крайне дорога. Остановившись в своих рассуждениях на этой многообещающей мысли, Агнес пошла за дополнительной порцией пирога для Эмриса. После обеда Эмрис отправился обратно в замок. Войдя в один из многих залов библиотеки, он увидел там только Фэна. Волшебник не желал отвлекаться на приветствия и сразу устремился к одной из полок, взяв книгу о драконах, совсем недавно перенесенную из закрытого архива при библиотеке. Пока маг доставал увесистое произведение древней литературы, в комнату зашел Логи и направился к Фэну, они что-то начали обсуждать, не создавая при этом лишнего шума. В последнее время вокруг Фэна начал собираться круг людей. Его людей. Не исключено, что, когда он займет место Кадагора, эти люди сменят старых советников. Эмрис не мог поручиться за остальных, но Логи определенно займёт место подле трона и не просто так: дальновидности и прозорливости крылатого могли позавидовать иные члены совета. Безусловно, все в замке видели в нём будущего советника при молодом вожде. Волшебник сел недалеко от них, раскрыл книгу и попытался погрузиться в чтение, что, впрочем, оказалось безуспешной затеей. — Запрещённая книга? — послышался едкий голос Логи. — Уже нет, — не поднимая головы, буркнул Эмрис, — раз её перенесли в этот зал. — О чём она? — спросил, обернувшись, Фэн. — О драконах, — последовал короткий ответ. — На свете остался лишь один, — сказал Логи и наклонил голову чересчур влево — у него была такая манера, словно он потянул шею и пытался размяться, — почему бы этой книге столько стоять в закрытом архиве? — Если дашь мне почитать, то, вероятно, я отвечу тебе, — произнёс Великий маг. — Говорят, драконы очень мудры, — начал Фэн, — считается, что не одно магическое существо не имеет столь развитого сознания. Тот, что находится в Камелоте, живет уже тысячу лет. — Наверное, — поднял голову к принцу Эмрис, — он мог бы поведать очень многое. — Согласен, было бы интересно с ним пообщаться. — Они очень мудры, правда? — словно самому себе сказал юный маг. — Дед говорил мне, что необычайно, — подтвердил Фэн, пододвигая Логи свою книгу и указывая пальцем на страницу. — Я безумно хотел бы увидеть дракона, — признался Эмрис. Логи присел на край стола, изучая заклинание, на которое обратил его внимание принц, и, присвистнув, сказал: — Твоё желание неосуществимо, Эмрис. Тот, казалось, не обратил никакого внимания на эти слова и повернулся к внуку Кадагора. — Фэн, ты не знаешь, могут ли они знать предназначения людей? — поинтересовался маг, взволнованно водя рукой по столу, как будто какая-то идея пришла ему в голову и прочно обосновалась внутри. — Должны, — задумчиво ответил принц. — По крайней мере те, которые описываются в древних книгах. — И которые находятся под всевозможными защитными заклинаниями в архиве, — дополнил Логи. — Ты умеешь обнадежить, — саркастическим тоном сказал Эмрис. — Но для тебя они не должны быть проблемой? — игриво продолжал Логи. — Для него проблема, — с ледяным блеском в глазах сказал ему Фэн, — законы севера, в которых сказано, что за подобное нарушение в ответе будут и семья, и близкие преступника. — По усмотрению вождя, не так ли? — заметил хитрый крылатый. — За такое мой дед не проявит снисходительности. Ни к кому, — по однозначному тону Фэна можно было понять, что он и себя не считает тем, кто мог бы повлиять на вождя. — Ладно, — поднялся со стула Эмрис, — спасибо за беседу, но книги с вами я не почитаю. Это был лишь предлог, чтобы быстрее покинуть зал, и Логи отлично это понял.***
Начиная взрослеть, человек задает себе вопросы, никогда не тревожившие его раньше, и пользоваться подростковой беспечностью, чтобы отмахнуться от нежеланных мыслей, уже не удается. Именно это и происходило с Эмрисом. У него настал возраст, больше моральный, чем физический, когда прямо перед взором проносилось: «Кто я? Зачем был рожден? Как мне использовать мою силу? Чего от меня ждут? Чего я сам жду от себя?» Превосходное понимание законов магии и осознание того, что его дар отличается от сил, данных природой другим волшебникам, вынуждали его без конца возвращаться к этим вопросам. И если некоторые люди могли бы утверждать, что их будущее в руках Небес и никому не дано знать своего предназначения, то Эмрис с детства усвоил, что под солнцем всегда есть хотя бы одно существо, сведущее в том, что для остальных скрыто. На севере ему мог помочь лишь один человек — Кадагор. Уверенными и твёрдыми шагами могущественный волшебник направлялся в покои вождя, приблизившись к дверям, он попросил слугу узнать, сможет ли его величество уделить ему время. Слуга пошел выполнять распоряжение и быстро вернулся с положительным ответом. — Какая приятная неожиданность к завершению дня! Проходи, — произнёс Кадагор. Глаза у него были воспаленные, по-видимому, вождь не очень хорошо себя чувствовал. — Извините, что побеспокоил, — сказал Эмрис, решив про себя, что несмотря на внешний вид старого крылатого осуществит цель своего визита в полной мере, — но я хотел кое о чём попросить вас. — Да, я слушаю тебя, мальчик мой. — Я хочу зайти в закрытый архив при библиотеке, — не раздумывая сказал Эмрис. — Это запрещено законом, — последовал вполне ожидаемый ответ. — Вашим законом, ваше величество, — прямолинейный тон мага намекал, что тот не даст слабины. — Если вы прикажете, то я смогу взять эти книги. — Я не сделаю исключения даже для тебя, — снисходительно произнёс Кадагор. — Неужели в библиотеке закончились книги? — Нет, их достаточно, — отмахнулся Эмрис, не желая попадаться в отвлекающую ловушку вождя, — но, ваше величество, я слышал, что в архиве есть древние книги пророчеств. — Что же ты хочешь прочесть в них, Эмрис? — выгнувшись, почти прошипел Кадагор. От такого тона юный волшебник на мгновение замер, но быстро собрался. Он устал задаваться вопросами, на которые не мог самостоятельно получить ответов, и ещё в начале беседы у него отпали всякие сомнения, что вождь прекрасно осведомлен о том, что нужно магу. — Я хочу больше узнать о своих силах и своём предназначении. Для этого они нужны мне, там наверняка есть записи обо мне, — в голосе Эмриса звучала такая вера, что Кадагор и не подумал его разубеждать. — Неужели твоё любопытство настолько сильно? — спросил вождь. — Это не просто любопытство, — горячо воскликнул Эмрис, — я должен знать, куда мне двигаться. Я чувствую, есть нечто, о чём я должен знать, но на данный момент у меня нет необходимого на руках. При всей моей силе есть где-то ещё половина меня, а я не в силах дотянуться. Лицо Кадагора на последних словах сделалось заметно более суровым и тоскливым, нотка безотрадной скорби едва коснулась морщин на его лбу. — Эмрис, — после некоторого раздумья заговорил крылатый, — я могу понять твои метания, но я не пойду на нарушение закона. Если я сам написал его, то должен быть первым на его исполнении. К тому же я считаю, что каждый должен сам выбирать свой путь, не смущаясь предсказаниями древних. — Но ведь для чего-то они были оставлены. Раз так, ими необходимо пользоваться, и сами вы неоднократно делали это, — маг был уязвлен тем, как двулично пользуется вождь своей властью, но, очевидно, не собирался делиться этим правом с кем бы то ни было. — Предсказания и пророчества в твоём возрасте — плохое напутствие, — Эмрис вспыхнул: ему нравилось учиться, но он терпеть не мог нравоучений. — Что же мне делать? — прерывающимся голосом спросил волшебник. — Кто же ещё может дать ответы на мои вопросы? Он опустил голову и, рассерженный, безжизненно рухнул на ближайший стул. На лице мага были неприкрытые отчаяние и гнев. Голова его ударилась о ладони, опершиеся на колени. В таком положении он сидел пару минут. Затем он вновь поднял взор на сидящего старого вождя. — Вы ведь читали их? И вы должны помнить, что там написано? — Кое-что читал, — уклончиво ответил Кадагор. — Расскажите, прошу вас! — умоляюще простонал юный волшебник. Ему не хватало сдержанности, ещё слишком юн, но его пыл мог быть опасен, если принимать во внимание немалую силу, которой он уже распоряжался. — Я помню, — нехотя начал Кадагор, — что тебе пророчили огромную силу. Сначала ты должен был родиться просто могущественным магом, но после пророчество изменилось. — Так бывает? — Эмрис ухватился за этот проблеск искренности. — Да, бывает. Ты родился сильнейшим магом в истории. В тебе одновременно объединились силы Старой Религии и природной магии, причём всех четырёх природных стихий. — Значит, для вас не было неожиданностью… — начал маг. — В моей жизни, — перебил его Кадагор, — неожиданности исчезли с момента твоего рождения. Улыбка тронула сухие губы Эмриса, а Кадагор продолжал: — В книгах тебе приписывались различные титулы, одни из них ты уже знаешь и слышишь по отношению к себе, иные нужно будет заслужить. Например, обращение «Великий маг» символизирует твоё превосходство в магии над другими. Волшебник поднял голову выше. — О, мне никто не объяснял этого раньше. — Теперь ты знаешь. Но вот обращение «хранитель Альбиона» тебе ещё предстоит получить в будущем. — Что же я должен совершить? — приподнял брови Эмрис. — Не я должен сказать об этом. Ты сам дойдёшь до всего, когда наступит срок, — вождь отчетливо произносил каждое слово. — Что ещё вы знаете? — начал допытываться юноша. — Более я тебе ничего не скажу, — отрезал Кадагор. — А как же моё жизненное предназначение? Я чувствую, что оно существует. — Ещё раз повторяю тебе, Эмрис, более ты ничего не узнаешь от меня! — громче повторил Кадагор. — А Великий Дракон знает? — сорвался наконец-то вопрос, так давно мучивший юного мага. Даже ночью в покоях вождя не стояла такая тишина, какая воцарилась сейчас. Что-то щелкнуло в голове у Кадагора, он почувствовал, что должно случиться неотвратимое. — Мудрости и знаниям Великого Дракона, — прохрипел голос крылатого, — нет равных во всём Альбионе. Эмрис громко выдохнул и вскочил со стула, охваченный волнением от приближения долгожданной истины. — Следовательно, он может ответить на мои вопросы? — Если и так, — тон Кадагора стал отдавать угрозой, — то это существо находится в самой глубине Камелота, в темнице замка. И тебе придется отправиться в ад, чтобы найти ответы. Лицо Эмриса пылало и выражало одержимость и упрямство, которые управляли его мыслями в тот момент, ничто не могло вынудить его отступить или хотя бы поколебаться, когда с губ его сорвались страшные для любого северянина слова: — Что ж, если так нужно… я отправлюсь в этот ад.