«Безумству храбрых поём мы славу!»
«Песня о соколе» М. Горький
Артур проявил незаурядную выдержку, когда услышал от Мерлина о том, что произошло на западном побережье и что происходило на северных границах с Мерсией. Каким-то невероятным образом волшебник лишь тем, что стоял перед ним, смягчал скверные новости. Хотя в его лице не было ни капли мягкости. Ранним утром Артура провели к королю Родору, состояние которого было плачевным. Находясь в лихорадочном припадке, он едва узнавал людей вокруг. О руководстве войсками не могло идти и речи, его ближайший советник временно взял на себя королевские обязанности. Болезнь короля не радовала Артура ни по-человечески, ни с точки зрения правителя соседних земель — наступило время, когда любой союзник имел ценность. Новости Мерлина услышали и люди короля Родора, и их они встревожили не меньше. Хотя утром с севера пришло письмо, в котором сообщалось, что правитель севера посылает отряд воинов на помощь Немету по просьбе королевы Митиан. Также там говорилось, что в скором времени на Альбионе появится наследник северных земель. — Ваше величество! — обратился к задумавшемуся королю сэр Гавейн. — Пошлите меня с тремя десятками рыцарей, и, я клянусь, мы оттесним любое нападение из Мерсии. — Трёх десятков слишком мало, — возразил король, сжав одну руку в кулак возле лица. — Я родом из тех земель, разве вы забыли? — не сдавался рыцарь. — И вообще, я пройду там, где другие погибнут. Артур мгновение раздумывал, а потом сказал: — Ты отправишься, но только вместе со мной. Мы не можем больше задерживаться в Немете с таким количеством рыцарей, когда угроза нависла над Камелотом. — Мы, конечно, не в праве останавливать вас, но не могли бы вы зайти к его величеству перед отъездом? — попросил короля один из советников Родора, стоявший рядом. — Разумеется, — ответил Артур и обернулся к своим людям. — Перед отъездом я зайду, а сейчас нам нужно обсудить некоторые дела. Король прошёл мимо советников Немета в сопровождении рыцарей и направился к себе. Мерлин где-то затерялся среди этой пышной процессии. Комнаты, примыкающие к тем, которые гостеприимно выделили Артуру в замке короля Родора, едва-едва вмещали такое скопление мужчин. Рыцари медленно заходили и рассредоточивались вдоль стен. А король, сняв перчатки и положив их на стол, выискивал в толпе Мерлина. Его всегда было хорошо видно: высокий рост и чёрный цвет одежды, ярко выделявший его на фоне красных плащей. Он мчался вперёд всех, если Артуру угрожала хоть малейшая опасность, но на разного рода собрания приходил одним из последних. И что поделать с этим магическим лопоухим чудом? О том, что вступил в битву одновременно с Морганой, Нимуэй и их новыми союзниками, Мерлин упомянул вскользь. Однако Артур слишком хорошо изучил волшебника, чтобы не заподозрить под «немного сцепились» настоящую схватку. Как хорошо, что Килгарра прикрывает его так же, как сам маг оберегает короля. Наконец он появился в комнате, прошёл примерно на середину и встал рядом с Ланселотом. Артур понял, что можно начинать. Он громко известил всех о высадке союзников Нимуэй на западном побережье Камелота, а также о том, что на границе Мерсии и Камелота скапливаются воины короля Одина. В воздухе повисло особенное чувство: слова о том, что твой дом подвергся опасности, когда тебя не было рядом, вызывали ещё более сильное желание вернуться. Артур при всех заслушал доклад о пропавшей части армии Карлеона. Самое вероятное — они уже приближались к границам царства Лота и готовились примкнуть к Сенреду. — Карлеон изменил себе, — сурово заметил сэр Леон. — Раньше бежать от битвы он счёл бы позором. И Артур разделял мнение верного рыцаря. Он думал, что он неплохо понимает мотивы, движущие королём Карлеоном, но оказалось, что тот готов переступить через незыблемые принципы, чтобы поквитаться с тем, кого теперь считал предателем. Артур не видел ничего предательского в своих поступках. Напротив, спустя годы он восстановил справедливость в Камелоте, только его понимание справедливости разнилось с пониманием Карлеона или Морганы. Точнее, они прикрывались словами о справедливости в то время, как желали заполучить власть над Камелотом. А Артур отдал бы жизнь, но не допустил этого. Его королевство останется только под его началом, и каждый житель поддержит его. Видимо, и Нимуэй, и Один, и Сенред думают, что нашли лучший момент для атаки. Тот, когда Камелот только начал привыкать к возвращению магии, но ещё полон разногласий и споров. Сэр Гавейн закончил излагать предложения по военной части. Артур остановил взор на Мерлине, и следом за королём на придворного мага посмотрели все. Взглядом он показал на середину комнаты, которую только что освободил выступавший рыцарь. Мерлину доводилось говорить с королём наедине или в присутствии узкого круга знати, но никогда перед цветом армии Камелота. Положение не позволяло медлить или смущаться, маг выступил вперёд и заговорил: — Я уже отдал некоторые распоряжения в столице от лица его величества. Маги во главе с Алатором отправились на запад, чтобы защитить земли, а также отыскать выживших воинов. Сам замок остался под присмотром друидов. Они знают много полезных защитных заклинаний, хорошо осведомлены о способностях других магических родов и в случае необходимости достанут нужных людей в городе. Благо, в Камелоте теперь можно найти представителей практически любого магического семейства. — Что ты можешь сказать о тех людях, которых собрала Нимуэй? — спросил Артур. — Я увидел не больше пары десятков. Но уверен, их больше. Там вся местность в пещерах. — Как они могли попасть на побережье? Если мы исключаем, что они прошли через земли Карлеона? — На кораблях, другого варианта нет, — пожал плечами Мерлин. — У меня есть одно предположение, ваше величество, — вмешался сэр Леон. — У саксов, которые мелкими группами обитают на заброшенных южных землях, есть отличные корабли. Всё-таки они прибыли туда с большой земли из-за моря. Что, если Нимуэй сумела договориться с ними? — Она может рассчитывать на долгосрочный союз? — Артур пытался выделить своих главных врагов в настоящий момент, потому что противостоять всем и сразу было бы губительно для его людей. — Навряд ли, — ответил сэр Леон, и король подумал, что впервые услышал хоть что-то утешительное. Мерлин вновь взял слово. — Сейчас они накапливают силы, поэтому нужно спешить. Нимуэй это понимает, поэтому будет требовать от союзников, чтобы они мешали нам, чтобы наше внимание распылялось сразу на несколько направлений. — У нас физически не хватит сил, чтобы охранять каждый участок на границе королевства. А ещё столица, на неё наверняка будут приходиться удары, — высказал вслух король. — Тогда то, что мы начали обучать совместной работе обычных воинов и магов, вдвойне пригодится, — чуть более воодушевлённо сказал Мерлин. — Распределите рыцарей, как сможете, а маги перекроют голые участки защитными заклинаниями. Тогда Камелот будет защищён со всех сторон. Артур кивнул в знак согласия и позволил рыцарям разойтись, чтобы те собирались в обратный путь. Мерлин подошёл к нему и с глазу на глаз сказал: — На самом деле все маги сильно различаются по силе и возможностям. Мне нужно знать, какие места требуют усиленного внимания. Помимо тех мест, где уже есть люди Нимуэй и Одина, разумеется. Артур натянул перчатки, подозвал одного из слуг, чтобы тот проводил его к королю Родору, и по пути сказал Мерлину, который следовал за ним по пятам. — Мерлин, каждый из рыцарей не равен мне по силе и возможностям, но я доверяю им не меньше, чем себе. — У тебя было больше времени, чтобы лично подготовить их, — возразил маг. — Например, Персиваль, — продолжал Артур, — служит у меня всего ничего. Но я возьму его с собой на северные границы, уверяю тебя. Артур многозначительно замолчал. Он хотел, чтобы Мерлин понял — дело не в силе, а в отношении и доверии. И судя по его ответу, он понимал, но перестроить себя изнутри было отнюдь не просто, Артур знал это по опыту. — Я уже много рассказывал тебе о своей жизни на севере. Меня отлично выучили сражаться с десятками магов одновременно, но не позаботились о том, чтобы я мог действовать сообща с кем-то. Так что я продолжаю узнавать новое в Камелоте. Но не думаю, что когда-либо смогу доверять малознакомым людям. — Не так уж и страшно, если ты останешься маленькой ершистостью, — сказал Артур. — «Маленькой ершистостью»? — повторил Мерлин и фыркнул. — Тебя больше смущает слово «маленький» или «ершистость»? — смеясь над выражением лица мага, спросил король. — И то, и другое, знаешь ли! В каком месте я маленький? И я никогда в жизни не проявлял столько образцовой вежливости. Эй, да ты смеёшься надо мной! — воскликнул в притворном возмущении Мерлин. Артур положил руку на живот, пока шёл по коридору, и в самом деле не мог сдержать смеха. Лицо волшебника было пронизано неописуемым возмущением, которое выглядело чересчур забавно в глазах короля. — Не всё же тебе подкалывать меня, — заметил он, постепенно возвращая себе лицо, полное королевского величия. — Ну, я всё-таки хранитель Альбиона, а ещё придворный маг Камелота и последний повелитель драконов, — начал перечислять Мерлин, — так что другие обычно не смеются надо мной. Артур остановился перед покоями короля Родора и, положив ладонь на ручку двери, повернул голову к волшебнику и тихим голосом сказал: — Для меня ты, в первую очередь, лучший друг, так что я могу позволить себе немного подшутить над тобой, не так ли? Артур тут же развернулся и распахнул дверь в комнату короля Немета, но затылком ощутил, как что-то до безумия тёплое следовало позади него. И на фоне холода и темноты, которые окутали спальню короля Родора, это чувствовалось ещё сильнее. Артур сразу съёжился и даже устыдился своей недавней улыбке — потому что в этой комнате все стояли со скорбными лицами. Сам король лежал в окружении нескольких подушек, казавшихся огромными на фоне его щуплого тела. Он страшно похудел с тех пор, как Артур видел его на ногах. Отчего-то он сразу понял, что король Родор скоро умрёт. В этой комнате не осталось ничего, связанного с жизнью. Перед Артуром расступились слуги, и он подошёл к изголовью кровати, наклонился и слегка прикоснулся к руке умирающего. Тот вздрогнул и повернулся к нему. — Что там с Карлеоном? — заплетающимся голосом спросил он. — Не переживайте, — успокоил его Артур и слегка похлопал по руке. — Возле столицы его нет. — Но он прошёл со своей армией? — Скорее всего, — Артур не умел врать даже на смертном одре. Истина о том, что умирать следует в спокойствии, пусть и лживом, никак не прижилась в нём. Он мог только смягчить правду. — И они объединятся с Сенредом, а потом и с Одином! — прохрипел он, закашливаясь. — Мне не увидеть Митиан перед смертью, — с печалью сказал он и прикрыл глаза. Артуру почудились слёзы у Родора на щеках. — Ваша дочь ждёт ребёнка, — Артур верил, что это должно как-то примирить короля с неминуемым концом. — И когда-нибудь он обязательно приедет в Немет, не сомневайтесь. А пока правитель севера поможет вашему королевству. Король Родор побледнел сильнее прежнего, а руки его затряслись от гнева, чему Артур несказанно удивился. — Хитрые коварные северяне! — с внезапной злобой выкрикнул этот обычно снисходительный ко всему человек — Они забрали у меня дочь, теперь же придут за королевством! А этот ребёнок, его воспитают как северянина! Артур посмотрел на стоящего за его спиной Мерлина. Он не сводил с короля Немета строгого, даже несколько безжалостного взгляда. Внезапно рука Родора схватила Артура за плащ и потянула к себе. — Я не могу допустить, чтобы Немет достался им! — просипел тот, шевеля губами рядом с ухом Артура. — Он останется вашей дочери, не волнуйтесь, — заверил Артур. — Моя дочь отныне пленница севера, — с гаснущим взором пролепетал Родор. — Артур, у меня к вам будет последняя просьба, обещайте, что выполните. — Если это будет в моих силах… — Нет! — прервал его Родор. — Пообещайте мне. Я знаю, ваше слово нерушимо, вы настоящий рыцарь и благородный человек. Артур колебался. Внутри появилось предчувствие, что просьба короля не придётся ему по душе. Но он должен был проявить сочувствие к умирающему человеку. — Я обещаю, что если это будет в моей власти, то выполню вашу просьбу. Родор издал сдавленный вздох облегчения. Словно тяжёлая груда ответственности уходила с его плеч. — Артур, не сердитесь на меня. В присутствии свидетелей я хочу огласить свою последнюю волю. Немет и все земли, входящие в состав королевства, я завещаю вам. Защищайте и охраняйте их так, как вы защищаете Камелот. Они ваши по праву. Вы оказались верным союзником в отличие от меня. Советники Родора встрепенулись и обступили ложе умирающего короля. Артур и сам несколько оторопел от неожиданности, а вот Мерлин отвернулся и отошёл к окну. Его тёмный силуэт не внушал радости по поводу услышанного. Король Родор прохрипел ещё что-то совершенно неразборчивое и уснул. Лекарь попросил всех покинуть его покои. Советники Немета в коридоре бросали на Артура взоры, полные надежды. В разгар войны шансов на выживание у королевства, оставшегося без правителя и прямого наследника, практически не существовало. Обещание, которое вырвал Родор, могло означать спасение для них всех. А вот для Артура оно оборачивалось бременем, от которого он не мог запросто отмахнуться. С чисто практической стороны вопроса присоединение Немета к Камелоту несло больше расходов и дополнительных сложностей, чем полезных приобретений. Нынче для этого было неподходящее время. Артур подошёл к Мерлину, который в местах скоплений всегда держался в стороне. Он невольно вспомнил, как увидел его спустя несколько месяцев расставания в Аскетире, где в местном трактире маг сразу облюбовал какой-то странный деревянный косяк. — Я знаю, о чём ты думаешь, — сказал король волшебнику, который с сумрачным видом смотрел во двор замка. — Всё не настолько скверно, поэтому не делай такого похоронного лица. Мне и так неспокойно из-за людей Нимуэй на западе. — Подожди, будет и похуже, — буркнул Мерлин. — Вот прибудет обещанный отряд северян, и начнут тебе рассказывать, что словесное завещание даже в присутствии свидетелей ничего не стоит, что королевство принадлежит им, точнее королеве Митиан, но мы все понимаем, что им. — С северянами придётся разговаривать тебе, — заметил король, скрестив руки. — Это я тоже уже понял, — вздохнул Мерлин и бросил сочувственно-умоляющий взгляд на Артура. — И почему люди на смертном одре пытаются свалить всю ответственность на других? — Я бы не назвал это так, — протянул Артур, слегка пригладив волосы. — Он просто беспокоился за земли и за людей. — Ага, и решил поделиться своим беспокойством с нами, — съязвил маг. — Мерлин! — укоризненно воскликнул король. Он не позволял себе плохо говорить об умирающих или уже мёртвых людях. — Он передал мне заботу о королевстве, и я позабочусь о нём, как и о Камелоте. Видимо, Мерлин готовился к худшему, потому что, сглотнув, безрадостным голосом произнёс: — У нас будет нехватка сил. И Артур не был настолько наивным, чтобы не понимать, что Мерлин прав. Перед тем как зайти в покои короля Родора, волшебник выстроил план для защиты Камелота. Не совершенный, но способный сработать. Теперь же шансов стало меньше, а опасностей больше. Из-за пары слов короля Родора. В замке у Мерлина осталась Фрея, и сам Артур знал, что значит беспокоиться за кого-то. Он огляделся по сторонам и тихо, но от этого не менее отчётливо сказал: — Другого пути нет. Я не могу сказать умирающему королю Родору, что палец о палец не ударю, когда его земли поглотит Карлеон, а его дочь физически не сможет ничего сделать, потому что не в состоянии покинуть север. — Мерлин с кислым видом поднял взор кверху, но король продолжил: — Если ты сумеешь сторговаться со своими, — Артур замолк, загоревшийся взгляд Мерлина метнулся к его лицу. — Их сложно назвать «моими», — возразил он, но лицо его оживилось. Мерлин понял, что Артур не хотел слепо выполнять данное слово, хотя и отказываться от него не собирался. — И всё-таки не чужие, — приподнял бровь Артур и положил руку ему на плечо. — Послушай, может, в этом и кроется наш путь. Вынуди как можно больше северян прилететь сюда для защиты Немета. Понимаю, это непросто. Но по моим расчётам, Карлеон уже должен был выйти к границам царства Лота. — Так скоро? — удивился маг. Артур торопливо кивнул и продолжил: — Он увёл самые боеспособные части, мы тогда у заброшенного замка бились с теми, кого ему было не жаль, — презрение прозвучало в голосе короля. — Для севера они не меньшая угроза, чем для нас или Немета. — Но в том-то и будет проблема! — воскликнул Мерлин. — Они сюда прилетят, а ты вместе с людьми Родора сообщишь им о последней воле короля. Они доложат Фэну — через магию послания ходят быстро — и тот ответит. Я даже знаю что. — Мерлин слегка исказил голос, подражая северному правителю. — «Ваши земли, вот и возитесь с ними». Он затаится, подождёт, пока мы перебьём друг друга, а потом явится за Неметом от лица своей супруги или ребёнка. И всё! Артур выслушивал поток рассуждений Мерлина, жёстких, но правдивых. А уж если вспомнить, что перед ним стоял человек, выросший на севере и знающий всю его подноготную, то всякие сомнения и вовсе улетучивались. — То есть нам не следует говорить о завещании короля? — выдал он, когда маг замолчал. Мерлин задумался, но быстро издал вздох разочарования. — Сомневаюсь, что у нас получится перехитрить север. Тут свидетелей полный замок. Одно слово какому-нибудь тавернщику — и ты в страшном сне не увидишь, как хорошо работают северные осведомители. В своё время я успел услышать за закрытыми дверями доклады обоим правителям — они всё знают о том, что здесь творится. Им докладывали и докладывают каждый день, Артур. — Но ведь у нас есть ты, — напомнил король. — Люди не умеют молчать, но если применить магию, то у них не будет другого выхода. Есть заклинание, которое поможет нам? Мерлин с удивлением посмотрел на него. Ему явно было непривычно слышать такие предложения, но он тут же взял себя в руки. — Да, думаю, кое-что смогу. Так, я помню всех, кто был в комнате. Вроде, они все тут. Мерлин прошерстил взглядом стоящих неподалёку людей. У него был вид, как у человека, собирающегося сделать нечто отчаянное и не совсем принятое. — Нужно всё закончить до прибытия северян, — наставлял его Артур. — А потом мы вместе переговорим с ними. — Лучше только мне, по тебе видно, когда ты врёшь, — заметил Мерлин. — Да уж, до тебя мне далеко, но, поверь, для Камелота я способен и на такие подвиги. Нам нужно хотя бы выиграть время, — сказал Артур. Мерлин одобрительно кивнул, одновременно производя в голове собственные расчёты, ведомые ему одному. Артур ощущал, как внутри него рождается нечто почти звериное, когда речь заходила о защите вверенного ему. Принципы не позволяли ему бросить на произвол судьбы Немет и Родора, но он мог постараться и сделать так, чтобы, выполнив обещанное, не ущемить при этом Камелот. А то, что надвигалось на его королевство с запада, представляло самую настоящую опасность. Уладив вопрос с Неметом, Артур с рыцарями отправился бы на север Камелота, к границам Мерсии, а Мерлин занялся бы западом. Один сражался бы с воинами, другой — с магами. Но они не потянут больше двух крупных направлений одновременно. Мерлин мгновенно исчез, а Артур следил за приготовлениями к отъезду. Вскоре к нему подошёл один из советников короля Родора и сообщил, что тот скончался. Вместе с рыцарями он отправился, чтобы отдать дань уважения умершему правителю Немета. С опозданием Мерлин присоединился к ним. Пока другие произносили слова соболезнования, Артур повернул склонённую в скорбном жесте голову к Мерлину и перехватил его почти незаметный кивок. После первой небольшой прощальной церемонии волшебник обратился с предложением почтить память правителя Немета в соседней комнате. Когда все перешли туда, Мерлин лично начал разливать собравшимся вино, очень старое и редкое, по его словам. Когда он поравнялся с Артуром, то послал многозначительный взгляд, в трактовке которого сомневаться не приходилось. Король, в свою очередь, подал сигнал стоявшим рядом рыцарям. Мерлин вышел в центр комнату, поднял бокал и произнёс тост. Артур приподнял руку и притворился, что отпивает вино, но в действительности он неотрывно следил за волшебником. Как только все остальные сделали хотя бы по одному глотку, Мерлин начал шептать заклинание. Потрясённые, изумлённые приближённые покойного короля метали взоры то на мага, то на Артура, не веря тому, что происходило на их глазах. — Что делает Мерлин? — вопрос Гавейна прозвучал над ухом короля. — Не даёт им разболтать то, что они услышали в спальне короля Родора. — А-а-а, — протянул рыцарь. — Значит, у нас есть хитрый план. — Почти, — сказал, поворачиваясь к нему, Артур и нашёл взглядом Ланселота. — Встреть отряд северян, они должны скоро прибыть, и проводи ко мне. Ланселот отправился выполнять приказ, пока Мерлин заканчивал проводить обряд. Пока он читал заклинание, советники Родора не могли пошевелиться, только подносили руки к горлу, будто что-то сжимало их в тиски. Но едва Мерлин замолк, их тут же отпустило. Удовлетворённый собственными действиями, он подал знак королю, что всё сделано. Изначальные беспокойство и мрачность Мерлина испарялись на глазах. Он ставил под сомнение людей, но не магию. — Вот теперь можно и отряд Фэна встречать, — деловито бросил он, приближаясь к Артуру. Король неожиданно для себя обнаружил новое сходство между собой и магом. Они оба чувствовали себя удручёнными, когда положение вынуждало их смиряться или действовать не в полную силу, и словно пробуждались, когда возвращались к открытой борьбе за то, что им дорого. Северяне не разочаровали их и прибыли даже раньше, чем от них ожидали. Главного среди них Мерлин знал и начал переговариваться на неизвестном Артуру языке. Он стоял, сохраняя невозмутимое выражение на лице, так как на него постоянно поглядывали. Наконец Мерлин приблизился к нему с главой отряда. — Я сообщил, что король Родор умер и что наследство по закону переходит его дочери, — сказал он, поглядывая на северянина. — Вы останетесь в Немете, не так ли? — обратился к тому Артур. — Очевидно, да, — ответил он. — Мой правитель дал весьма чёткое указание. Мы будем оберегать королевство от повторных нападений короля Карлеона, если они последуют. — Что ж, это прекрасно, — Артур сделал довольный вид, полный облегчения. — Тогда я могу возвращаться домой. Нас там заждались, — на этих словах он посмотрел на Мерлина. — Вы не оставите никого из своих людей? — осторожно поинтересовался северянин. — Нет, — решительно ответил Артур. — Долг перед Камелотом требует нас всех на родных землях. Желаю удачи! — он протянул руку командиру северян, и тот несколько неловко пожал её. Когда они выходили из комнаты, Мерлин шепнул: — На севере не жмут руку правителям. Артур усмехнулся и отмахнулся. Приближённые короля Родора метали на него злые взгляды. Они думали, что он нарушает предсмертное обещание, оставляя Немет северу, но не могли ничего сказать. Прежде чем сесть на коня, Артур тихо сказал ближайшему советнику покойного короля: — Не пытайтесь ничего передать северу, иначе я не смогу помочь вам. — Тот внимательно посмотрел на Артура. Казалось, в его голове пробудились сомнения. — Я не прощаюсь с вами, — добавил король и похлопал ладонью по лошади, которая в нетерпении ждала наездника.***
Пока в одной части Альбиона Мерлин и Артур строили планы по охране Камелота с наименьшими потерями, в другой части острова Логи рассчитывал лучшее время и место для ловушки. Он готовился к худшему, метался между замком и Аскетиром и даже не сразу заметил тётушку Фреи в покоях для придворных лекарей. — Ваше величество решили назначить личного лекаря для королевы севера в её положении? — не без язвительности поинтересовался он. Потому что изощрённый ум Логи выдал только одно объяснение необычному поступку правителя. Фэн просиял, словно эта мысль пришлась ему по душе. — Если бы я додумался до такого, — сказал он. — Но нет, — правитель перебросил ногу на ногу и взял в руки очередное донесение, — она вынудила меня принять её. — Вынудила? — повторил Логи. — Что, угрожала наслать магических змей на твою спальню? — Нет, она знает про советника Фафнера, — невероятно ровным голосом сказал Фэн. Даже у Логи перехватило дыхание. Он не осмеливался заговорить об этом. — И я знаю, что ты знаешь. Это было сказано с поистине ледяной сдержанностью и непоколебимостью. Логи отдавал себе отчёт в том, что люди меняются, особенно если оказываются в исключительных положениях или на исключительных должностях. Но стоило признать: стремительность, с которой менялся Фэн, с которой он овладел искусством расчётливого правления, поражала воображение. — Я поклялся служить тебе и северу, — эти простые и бесхитростные слова в самом деле отражали все поступки и мотивы Логи. — И твоя преданность — последнее, в чём я начну сомневаться на этой земле, — чересчур порывисто для самого себя сказал Фэн. Логи сложил руки перед собой. Правитель смотрел на него выжидающе, в воздухе между ними чувствовалось напряжение, как между людьми, которые понимают друг про друга слишком много личного и сокровенного. — Сомневайтесь во всём, ваше величество, — сказал Логи, глядя куда-то перед собой. Благодарная улыбка быстро пробежала по его лицу и погасла. — Что касается Агнес, то лучше бы её здесь не было. Нужно узнать, что ей нужно и выпроводить из замка. Боюсь, я нескоро смогу заняться этим. — В чём дело? — мгновенно спросил правитель. — Есть план, чтобы избавиться от пожирателей. Сами понимаете, что сейчас это на первом месте. — Не рискуй, — голос Фэна прозвучал настойчиво и даже жёстко. — Твоя жизнь и магия — не та цена, которую я готов уплатить за победу в этой войне. — Вовсе я и не собираюсь умирать, — слишком весело заявил Логи. — Мне ещё предстоит понянчиться с вашим отпрыском, ваше величество. Правитель закашлялся от неожиданности. — Ты давно читал список обязанностей главного советника? — уточнил Фэн. — Мне никогда их не забыть, — заверил Логи. — Но не лишите же вы меня такой радости. — Если ты считаешь это радостью, — пробубнил Фэн, с опаской поглядывая на главного советника. — Не мне судить, насколько этот ребёнок радость, но будущее — точно. И не просто будущее севера, как сейчас кричат на каждом углу, но и твоё будущее, Фэн. Да, королева Митиан — мать, но отец — ты. Разве ты не хотел бы не повторять тех же ошибок, что допустили по отношению к тебе? Логи ступил на зыбкую почву. Семейные отношения в правящей семье — слишком личная тема даже для него. Фэн не стал ни возражать, ни возмущаться, но всем видом дал понять, что не желает продолжения. — Я нескоро прилечу обратно, — сказал на прощание главный советник. — Доклады пока будет писать Джейсон. Я должен закрыть вопрос с пожирателями.***
Логи остался в ту ночь в замке. Не для отдыха, а для того чтобы вдохнуть запах этого места, чтобы его энергия вновь коснулась его рук и заставила вздрагивать тело. Он терпеливо пережил ужин, понаблюдал за королевой, которая решила, что деликатное положение — повод для самоутверждения, а также превзошла в количестве надетых украшений Лиллэль. Медленно, обдумывая каждый сделанный шаг, Логи приближался к любимой библиотеке. Дотронулся до ручки двери, которую узнал бы на ощупь закрытыми глазами, прошёлся пальцами по драгоценным переплётам. Захватил в своё полное распоряжение древний талмуд и запрокинул ноги на стол. Перевалило за полночь, но всё-таки его побеспокоили. Не поворачивая головы, потому что он прекрасно знал, кто это был, Логи заговорил: — Видно, Небо послало проклятье на мою голову. И какое бы зелье мне не приготовил главный лекарь, ему не избавить меня от вашего внимания. — Оно так вам неприятно? — прожурчал её голос. — Этого я не говорил. — Тогда должна признаться — я всеми силами хотела не тревожить вас в этот раз. Но вы выглядите, как человек, который решился на жертву. И я хотела только сказать — не стоит. Логи опустил ноги со стола и повернулся к Лиллэль. — Все сегодня подозревают меня в безрассудстве. И чем я только заслужил это? — В вашем взгляде что-то изменилось… — А вы так тщательно наблюдаете за выражением моих глаз? — резко спросил крылатый. Она опустила голову так, что тени в библиотеке скрыли её лицо. Логи встал, оставив книгу и сложив руки за спиной. — Вы заставляете меня думать, что тяготеете ко мне не совсем обычным интересом, — вкрадчиво заговорил он, медленно делая три шага вперёд и останавливаясь по пути. Лиллэль в безнадёжном смятении резко пожала плечами и подняла к нему лицо. Логи увидел на нём отчаяние, непонимание и немного страха — то, что обычно увидеть на нём было невозможно. Прекрасное открытое платье не скрывало от него, как учащённо она дышала. — Заставляю думать? — повторила она, едва не смеясь, правда смех этот являлся скорее признаком обречённости и отчаяния. — Не совсем обычным интересом? Иногда мне кажется, вы так мстите мне. В упор не замечаете или делаете вид, что не замечаете моего состояния! В Логи боролись два чувства — сочувствие к её мукам и желание безжалостно обезопасить себя от её страсти. Он погасил блеск в глазах и совершенно бесстрастно взирал на Лиллэль, в скромной надежде или погасить её огонь, или дать ему выплеснуться, чтобы он перестал сжигать её изнутри. Но то, чего жаждала она, он дать ей не мог. — Вы ведь всё видите, — на выдохе прошептала она. — Скажите, что я не единственная здесь схожу с ума от страсти к вам. — Я не проводил проверку в замке касательно этого вопроса, — холодно произнёс крылатый. Губы Лиллэль искривились в усмешке, она с силой сплела пальцы обеих рук. — Вы бываете так жестоки, — с горечью сказала она. — Я бы выкинула это чувство из сердца с превеликой радостью. Думаете, мне нравится мучиться? Я привыкла к наслаждениям, а не к терзаниям. Иногда кажется, что меня раздирает изнутри, но я не могу даже ни с кем поделиться тем, что чувствую. Я пыталась стереть ваш образ с сотней мужчин в этом замке, а вы не проявляете даже сочувствия. Хотя бы из вежливости. — Вот уж точно число «сто один» не является моим любимым, — с прежним хладнокровием заметил Логи и встал ещё ближе к ней. — Лиллэль, я не жесток, я честен. В этом замке многие обвинили бы меня в коварстве, но в действительности я говорю правды больше, чем кто бы то ни был. Месть женщине — вещь крайне постыдная. Если бы я испытывал к вам то же, что и вы ко мне, то не играл бы ни в какие игры. Мне было бы плевать замужем вы или нет, потому что в моей жизни искренние сильные привязанности появлялись так редко, что я не стал бы разбрасываться ими. В глазах Лиллэль стояли слёзы, и в то мгновение она тратила все силы на то, чтобы не дать им скатиться по щекам. Словно держала последний барьер своей гордости. — Возможно, со временем… — она совершала последнюю жалкую попытку. — Нет, Лиллэль, нет. Не питайте напрасных надежд. Я не знаю, что вам посоветовать, чтобы заглушить боль. Говорят, новая любовь излечивает сердце. Постарайтесь найти кого-то более достойного и благодарного, нежели я. Её попытки были тщетны, и слёзы всё-таки хлынули по бледной коже, скатываясь по подбородку и приземляясь на тонкое кружево платья. Она не пыталась их смахнуть или скрыть. — Вот видите, — со слабой улыбкой сказал Логи, глядя на её измученное лицо. — Вам больше не придётся тревожиться из-за моей жизни. Хотя бы на одну заботу меньше. Она укоризненно взглянула на него, словно он оскорбил её в самых лучших чувствах. — Даже если вы не разделяете моих чувств, я всё равно не хочу гибели для вас в том проклятом лесу. Лучшее, что может пожелать отвергнутая женщина, это испытать её боль. Логи громко вздохнул, достал из кармана платок и промокнул им её лицо с разных сторон. — Ох уж эти женщины! Но если вам станет от этого легче, пожелайте. Хотите начистоту? Я вообще сомневаюсь, что способен испытать по-настоящему сильное чувство к женщине, — он продолжал вытирать её слёзы. — Возможно, когда я устану от этого замка, правителя и снующих советников, уйду в отставку лет в сорок, то женюсь на ком-нибудь, чтобы передать все свои знания и умения детям, но до тех пор вряд ли меня посетит желание обзавестись спутницей жизни. — На должности главных советников так долго не живут, — не сдержала колкости Лиллэль. — Ну-ну, — лукаво сказал Логи. — Не омрачайте моих мечтаний, я решил войти в историю севера. Лиллэль печально усмехнулась сама себе. — Может быть, у вас это и получится. Правитель так расположен к вам, и трудно представить, чтобы нечто разрушило эту гармонию между вами. Её голос звучал утомлённо, изнеможённо, слишком много сил она истратила на борьбу с самой собой, на это признание Логи. Он думал, что сделал лучшее для неё: оборвал всякие надежды на взаимность. Возможно, следовало объясниться чуть раньше, но к чему попрекать себя бессмысленными вещами? Время не идёт назад, оно мчится только вперёд. Лиллэль ушла, а Логи рухнул обратно на стул и закинул ноги на стол. Даже после пылкого объяснения с Лиллэль его мысли занимали собственные планы, что лишний раз доказывало ему: он равнодушен к ней как мужчина. Чтение больше не увлекало его, в голове снова и снова прокручивались действия, которые через несколько дней ему предстояло осуществить в месте между Аскетиром и лесами царства Лота. Чужая местность, которую он знал не так хорошо, как север и приграничные земли. Он собирался несколько раз тайком вылезать на разведку и осматривать её. Эта ловушка должна была поглотить большую часть пожирателей. Если и останется пара штук в руках у жриц (а Логи был уверен, что они оставили себе несколько), то на исход войны они повлиять не смогут. Рядом с раскрытой книгой лежало донесение: отряд северян прибыл в Немет, а рыцари короля Артура оставили его. Король Родор почил в собственной постели. Фэн не остановится где-то посреди царства Лота. Теперь у него не будет иного выхода, кроме как идти до Немета. И Логи видел целью, если он успешно воплотит свой грядущий план, сделать так, чтобы потрясения не поставили существование севера под угрозу.***
Никогда прежде передвижение верхом на лошади не казалось Мерлину столь ненавистным. Он всем сердцем желал прибыть в замок Камелота как можно раньше. Артур полностью разделял его стремления, но все рыцари разом не могли уместиться на одном драконе, поэтому он терпеливо двигался во главе войска, время от времени кидая в сторону мага добрые шутки, чтобы хоть как-то отвлечь его от беспокойства. А Мерлин нашёл отличный способ, как выплёскивать лишний гнев, — каждый привал он отходил в сторону и практиковал мощные заклинания, направляя удар в воздух, землю или водную поверхность. Потому что только воплощения природных стихий могли поглотить его выплески. Артур видел, что будто неведомая сила гнала Мерлина в Камелот, будто его охватило желание расправиться со всеми как можно быстрее. И то, что он поначалу ошибочно принял за беспокойство, в действительности являлось яростью. Это чувство играло в Мерлине особенно ярко и, казалось, было способно снести всё вокруг из-за его магических особенностей. Движения волшебника стали более резкими, он источал злую решимость и буквально насыщал ею воздух вокруг себя. В конце концов Ланселот взялся поговорить с ним на одном из последних привалов перед прибытием в замок. — Ты что-то знаешь, чего остальные не знают? — С чего ты взял? — удивление Мерлина было искренним, так что Ланселот медленно отодвинул в своём сознании мысль, что волшебник в очередной раз узнал нечто и живёт с этим один на один, не делясь переживаниями с друзьями. — Ты сам не свой всю дорогу. Иногда приходишь в норму, подкалываешь короля, но потом снова погружаешься в свой мир. И знаешь, даже дураку понятно, что это не мир прекрасных фей. Я вчера услышал шум, будто что-то огромное свалилось в озеро. И не я один. А потом Персиваль сказал, что озеро поблизости оставило мокрый след шагов на сто вокруг. Мерлин нахмурился, разглядывая резную фигурку дракона в своих руках. Она всегда была при нём, куда бы он ни ехал. — Я готовлюсь к долгим и трудным сражениям. Мне нужно сохранить этот настрой, гнев увеличивает силу моих ударов в несколько раз. Магия завязана на чувствах того, кто её направляет, так уж это устроено. В этот момент к дереву позади Ланселота подошёл Артур и тихо прислонился к нему. Внимательный взор королевских голубых глаз изучал лицо мага. — Не принимайте на свой счёт, — продолжал Мерлин. — Это может казаться странным со стороны, но я знаю, что делаю, — он сказал чуть громче, обращаясь и к королю, и к приблизившимся Гавейну и Персивалю. — Нимуэй будет бить меня по больному. Так что мне потребуется вся моя злость, чтобы стойко отбивать удары. Обычных людей ненависть обессиливает, но мне она позволит тратить меньше магической составляющей. — Что такого Нимуэй может вам сделать? — спросил Персиваль. — О, я не только боевые заклинания имею в виду, — безрадостно усмехнулся Мерлин. — С её опытом она может придумать поистине гениальные ходы. Она знает мои слабые места и не станет скромничать. Не теперь, когда она делает последнюю ставку. — А ты уверен, что последнюю? — повернул к нему голову Ланселот. — Да, — качнул головой маг, — если она идёт в открытую на Камелот, если она призвала союзников, которые не были на этих землях более двадцати лет, значит, у неё обязан быть план, как покончить со мной. А иначе, — горечь исказила его лицо, — это всё не имеет смысла. Прийти, потерять множество союзников, чтобы проиграть и уползти на остров Блаженных на ещё одно двадцатилетие? Нимуэй точно проделала работу над ошибками. А потому я прошу вас, — он обвёл взглядом всех рыцарей и остановился на короле, — быть особенно осторожными и внимательными отныне. Придавайте значение любой мелочи, которую раньше бы даже не заметили. Вы все дороги мне, но всё-таки вы люди, и Нимуэй понимает это, — Мерлин посмотрел в огонь. — Моя семья и мои друзья первые в её списке, в этом у меня нет сомнений. — Знаешь, — заговорил Гавейн, подходя и садясь рядом. — Не родилась ещё та ведьма, которая способна запугать нас, когда мы вместе. Помнишь историю с моей родной деревней? — Мерлин кивнул ему. — Тогда мне казалось, что эта проблема нерешаема, что хорошего исхода мне не видать в любом случае. Но ты предложил мне помощь, позвал принца, — Гавейн бросил задорный взгляд на Артура, — и проблема решилась. Так и тут. Какими бы опасными и сильными они не выглядели, пока мы держимся вместе и действуем заодно — кто мечом, а кто магией — им не одолеть нас. Они могут причинить нам боль, но не победить. Артур улыбнулся в темноту как-то по-особенному тепло и непривычно нежно. Слова Гавейна отозвались в каждом. — Не забывай, — сказал король Мерлину, — что сам не раз говорил мне: есть сила посильнее магии. И если волшебство они тоже заставляют служить себе, то со вторым у нас безусловное преимущество. — Ты помнишь, — прошептал Мерлин. Слова, сказанные давно, когда он жил в Камелоте под видом слуги и у Артура не было ни единой причины прислушиваться к его мнению, а тем более запоминать сказанное. Но он слышал и помнил. — Я помню всё, что ты говорил, — словно в подтверждение сказал Артур. Мерлин склонил голову и вновь поднял, чтобы с ноткой неумолимости сказать: — Я буду сражаться за Камелот, за вас всех до последнего, можете не сомневаться. — Ты последний человек на земле, в котором я стал бы теперь сомневаться, — сказал ему Артур. — Я верю, что каждый здесь сделает всё возможное для защиты Камелота. Уже завтра утром мы будем дома. — Кстати, в замке Мордред, — сообщил Мерлин и наткнулся на множество недоумевающих взглядов. — Это мальчик-друид, которого король спас в Аскетире, — пояснил волшебник. Артур нахмурился вспоминая. — Это такой невысокий парень в смешной накидке? — прищурившись, уточнил он. — А как ты вообще узнал про тот случай? — Он сам и рассказал. Тогда он убежал и наткнулся в лесу на Фрею. — А теперь он в замке? — Это он и взбаламутил всех, рассказав Фрее про своё «предчувствие надвигающейся с запада опасности», — фыркнул Мерлин. — Но надо признать, что он оказался прав, — заметил Ланселот. — И, наверное, он испытывает благодарность за спасение к его величеству. Мерлин скорчил недовольную гримасу. — Мне он совсем не нравится. Я понимаю, что это ребёнок и что со мной может играть злую шутку злоба на Нимуэй. — Хорошо, что ты это понимаешь, — сделал ударение Ланселот. — Но и своим предчувствиям веришь безоговорочно, — вставил Артур, наконец-то покинув своё прибежище возле дерева и заняв место напротив Мерлина. — Я вижу и ощущаю мир иначе, чем даже другие маги, — пожал плечами Мерлин. — И после потери части сил всё равно доверяю своему чутью. — А я привык верить тебе, — сказал Артур. — Но, Мерлин, мы будем исходить из позиции доверия ко всем, пока люди не докажут нам обратного. Даже во время войны не стоит записывать полкоролевства в предатели. Я бы даже сказал, что во время войны мы особенно должны помнить о доверии, пусть для многих это прозвучит странно. — Я постараюсь не подозревать Мордреда понапрасну, — пообещал маг. — Вот и славно, — подытожил Артур, поднимаясь с места. — У нас и очевидных врагов хватает, нужно сначала разобраться с ними. А теперь всем отдыхать, это приказ короля. Мерлин, тебя особенно касается! Если ты думаешь, что я не знаю о твоих ночных прогулках по лесу, то спешу тебя разочаровать. Если ты не будешь спать, я достану сонное магическое зелье в Камелоте и подмешаю тебе в мясо!***
Плавно и незаметно переложив основные обязанности на Джейсона, Логи днём сидел у себя, а ночью совершал тайные вылазки. Ему докладывали, что армия Карлеона уже присоединилась к отрядам Сенреда и частично к Одину, который отвёл свои силы ближе к северным границам Камелота. Пожиратели по-прежнему тормозили продвижение северян. Если мысль убивать хозяев, пока Гиен Кэнэх доползали до них, не увенчалась успехом, то у Логи был наготове другой, более хитрый и опасный план. Пожиратели нападали на сильнейший источник магии поблизости. Если рядом находились одновременно два мага, то Гиен Кэнэх выбирали более сильного и не могли повторить нападение, пока хозяин не делал своеобразное «обновление». А что если их можно было обмануть? Заставить принять другой источник за более сильный? Сложность заключалась в том, что в любом случае требовался человек. Или, по крайней мере, живое существо. А наделить неживое признаками живого могла только чёрная магия. Так что Логи отбросил гордость и отправился к Вотану. Главный советник и сам, разумеется, владел чёрными заклинаниями, но всегда предпочитал советоваться с лучшими в том или ином магическом направлении. Проведя небольшую разъяснительную беседу о целях своего прихода, Логи отметил, что в интересах всех северян избавиться от мерзких пожирателей, а потом они смогут сводить счёты между собой. Вотан обладал здравомыслием, пусть и в скромных, по меркам Логи, размерах, а потому долго объяснять ему не пришлось. Главный советник соблюдал осторожность и не выкладывал предшественнику по должности всех замыслов, но тот и сам догадался, сделав выводы из запросов Логи. — Хочешь создать тёмных магических существ и заставить их на время излучить огромный всплеск? Чтобы все Гиен Кэнэх присосались к ним? — Ты бы проявлял такую сообразительность, когда отпускал тех шпионов из замка, — пробурчал Логи, изучая свитки с заклинаниями, которые показывал ему Вотан. — Что сделано, то сделано, — сказал чёрный маг. — Увидеть тебя в таком смятении стоило того. А вот твой план сырой, как южное мясо. Время и место — ты не сможешь управиться ни с тем, ни с другим. Хозяева пожирателей не сработают одновременно, а всплеск, который ты готовишь, будет именно таковым. И даже если ты знаешь примерное место засады, всё зависит буквально от того, в скольких шагах они будут от той или иной точки. Это невозможно просчитать. А чтобы додавить пожирателей и их магов, нужны наши люди, живые, которых ты туда отведёшь и которые прочтут заклинания. И они все будут в смертельной опасности. А если всё провалится, они добьют вас всех и больше в такую ловушку не попадутся. — Ты во время восстания столько же доводов «против» предлагал Фафнеру и Хагену или это пребывание на должности главного советника прибавило тебе красноречия? — не удержался от ехидного замечания главный советник. Вотан покраснел от гнева. Логи вернулся к обсуждению главного вопроса: — С этим сложность, верно, — признал он, убрав в сторону язвительные реплики. — Но я над этим работаю. — Всё ещё припоминаешь мне свою ссылку, — лицо Вотана слегка скривилось. — Я не злопамятный, ты же знаешь, — прищурился Логи. — Но твои поступки повлекли за собой не только мою ссылку. — Легко быть не злопамятным, занимая должность главного советника, — усмехнулся Вотан. — А твои намёки на Фрею оскорбительны. Вы все обвинили меня в этом, хотя я даже рядом не стоял, когда отдавался тот приказ. И я уже сполна расплатился за свои досадные промахи и сложившиеся против меня недоразумения. Логи язвительно качал головой с выражением на лице, которое, разумеется, не отражало ничего, кроме полного доверия к словам Вотана. — Свои остроумные заметки о тяготах и несправедливостях придворной жизни на севере рассказывай новой королеве, будь так любезен, — прервал его Логи. Он нарочито упомянул об этом и притворно продолжал копаться в свитках с самым невинным видом. Со стороны Вотана послышалось шуршание и лёгкое покашливание. — Я помогаю королеве освоиться на новом месте. Логи приподнял брови. — Ну надо же! — воскликнул он, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую, любуясь на очередное чёрное заклинание, запечатлённое на свитке. — Сколько заботы к южной принцессе. А, позволь узнать, главное правило этого «освоения» звучит не примерно так: «Считайте главного советника злейшим врагом и подозревайте его во всех грехах?» — Какие у тебя, однако, буйные фантазии, — вяло посмеялся Вотан. — Мне всё равно, что она обо мне думает, — Логи начал излучать опасность на этих словах. — Но не распространяй свои планы на будущее севера. Глаза Вотана недобро блеснули. — Так вот куда идут ваши планы, господин главный советник, — протянул он. — Я так далеко и не замахивался. А вы слишком много угрожаете для человека, который пришёл за помощью. — А ты смотри на эти планы, как на лучший способ избавиться от меня, и работа пойдёт веселее. Будем честны — эти пожиратели и вправду твой шанс избавиться от меня, и лучшего тебе не состряпать в ближайшие лет пять, не правда ли? — Логи очаровательно улыбнулся, но Вотан лишь презрительно фыркнул в сторону и полез за очередными древними чёрными заклинаниями, передававшимися в их семье по наследству.