Альбион

Вопреки всем сомнениям Нимуэй принесла кровную клятву верности Камелоту и Артуру, чем заставила Мерлина крепко задуматься. Он по-прежнему не понимал эту женщину, она представляла собой одну сплошную загадку. Жители королевства повели себя спокойно по отношению к новым магам. Видимо, устали от стычек и наводнившей город резни. Они успели привыкнуть к магии как таковой, поэтому не воспринимали остро появление новых, даже более сильных волшебников. Как-то Рэль заметил Эмрису: — А ведь когда-то, готов поклясться, ты считал меня главной занозой в заднице. Маг хмыкнул, в словах друида имелась доля истины. Теперь Эмрису и в голову бы не пришло усматривать в нём угрозу, когда поблизости ходили Нимуэй, Мордред и бывшие союзники Верховной жрицы. Даже лорд Агравейн знатно присмирел и на внутренних собраниях старался не выказывать своего существования. Мерлин пошутил наедине с Артуром: — А я всё гадал, что сделать, чтобы твой дядя перестал создавать преграды для нас. А оказалось, что всего-то нужно было позвать Нимуэй в Камелот. Артур подавил смешок и напомнил, что в тот день они отправлялись на совместную тренировку рыцарей и магов. Нимуэй вход туда был воспрещён, но она об этом не догадывалась. Дело в том, что Артур выбрал место для тренировки в лесу за замком. Они с Мерлином понимали, что это остаётся втайне временно, но пользовались, пока была возможность. Артур вёл себя с Нимуэй вежливо, соблюдал приличия и держал на почтительно-королевском расстоянии. Мерлин в такие моменты смотрел на него едва ли не с восхищением. Ему самому приходилось прикладывать много сил, чтобы не вспыхнуть подобно фитилю от неосторожно брошенной фразы. — Как незаметно он стал королём, на которого смотришь и веришь безусловно, — поделилась Гвиневра на занятии, когда там были только она и Мерлин. Никакой смуте волшебник не позволял надолго прерывать обучение. Артур иногда отсутствовал, но только когда долг требовал от него находиться в другом месте. Гвиневре в этом плане было проще, она могла всю себя посвящать обучению. Теперь, когда в Камелоте появилась магия, её новоприобретённые знания могли стать веским доводом против упрёков в низком происхождении. Мерлин осознавал важность этой миссии, поначалу казавшейся неприглядной. — Я хотел удержать Артура от проблем, как раз чтобы он сохранил свою беззаботность чуть дольше, — сказал маг, — но он всё равно быстро стал тем королём, который откуда-то знает, что и как делать. Для Камелота так, конечно же, лучше, — быстро прибавил Мерлин. — Но он умеет и расслабляться. Когда выходит на прогулки, когда ужинает со всеми, когда подшучивает над тобой. Сплетни потом, кстати, разлетаются по всему замку. — С тобой он тоже расслаблен, поверь мне, — с хитрой улыбкой заметил Мерлин. Гвиневра одарила его долгим внимательным взглядом, волшебник спохватился и вернулся к занятию, надеясь, что она ничего не заподозрила. Он хотел сдержать слово, данное Артуру. — Ланселот чувствует себя гораздо лучше, — сообщила Гвен. — Сегодня утром мы с Фреей были у него. Кажется, худшее позади. Это известие было сродни глотку чистой прохладной воды. Потери на войне неизбежны, но Мерлину безумно хотелось, чтобы как можно меньше его друзей пострадало. В его руках сосредоточена огромная сила — а значит, он способен предотвратить многие несчастья. От сэра Леона прибыло подробное послание с указаниями о движениях армий возле восточных и северо-восточных границ. На утреннем совете король и рыцари обсуждали написанное там. — Они явно пытаются сосредоточиться на севере, а не на нас. А вот север словно обрёл второе дыхание, — сказал Артур. — Просто Одину и Карлеону наверняка уже известно о том, что мы заключили договор с Нимуэй, — заговорил Гавейн, — а они вряд ли жаждут столкнуться и с Верховной жрицей, и с хранителем Альбиона, и с северными магами одновременно. Приходится выбирать. — Думаю, сэр Гавейн прав, — после некоторого молчания произнёс Персиваль, — они знают, что Камелот не станет нападать из-за спины, а вот северу они не доверяют. Поэтому поворачиваются спиной к нам и сражаются с ними. — Хотя они точно вне себя из-за Нимуэй, — вставил Мерлин. — Нам нужно найти Моргану. У меня есть подозрения, что после всего она захочет примкнуть к ним. — Но после того, как госпожа Фрея побывала у Сенреда под видом леди Морганы, тот не доверяет ей, — напомнил Персиваль. — Точно-точно, — потряс указательным пальцем Гавейн. — Мне тут одна птичка напела, что тот отряд Сенреда упёрся в один из самых подготовленных северных отрядов. Их разгромили. — Но всё равно она может отправиться к ним, — задумчиво проговорил Артур, — и тогда они с лёгкостью выяснят, что у Сенреда была ненастоящая Моргана. Полагаю, пока нам можно сосредоточиться на Немете. Там расположен один-единственный северный отряд. Теперь, когда мы решили проблему с Нимуэй и Одином, я должен выполнить обещание, данное королю Родору. Мерлин на этих словах немного подался вперёд и с волнением посмотрел на Артура. Он подчинится воле короля, что бы там ни было. Он закроет его своей магией от любой опасности. Но, Небо — свидетель, он до смерти не хотел переходить дорогу северным интересам. Особенно теперь. Рыцари говорили о том, что принятие Нимуэй и её людей не понравится южным королям, но Мерлин с удивлением отмечал, что никто не высказал мысли о том, что ещё больше это не понравится северу. Ему не нужно было задумываться, чтобы понять, как они это воспримут. Он без усилий предсказывал мысли и чувства северян, потому что до сих пор был одним из них. Он откашлялся и привлёк к себе и без того неугасающее внимание. Когда Мерлин поделился своими соображениями, в комнате наступила тишина. Помимо сложно решаемой проблемы Немета, был ещё один момент — требование Нимуэй вернуть некогда принадлежавшие жрицам земли. Мерлин понимал, что беспричинное нападение на соседние земли являлось для Артура болезненным вопросом, как бы тот не относился к Одину. Но зная, что от выполнения этого условия зависела жизнь Фреи, он ни разу не выразил даже намёка на недовольство. Чувство благодарности и одновременно радости из-за того, что его нужды приняли без лишних вопросов, переполняло Мерлина, когда он видел Артура. Ему казалось, что они и так были невозможно близки, но обнаружил, что они поднялись на ещё одну ступень безусловного доверия. Мерлин ощущал двойную поддержку: с одной стороны — Фреи, с другой — Артура. Невозможно было забыть и о рыцарях, которые стали неотъемлемой частью его жизни. А в тихие часы волшебник был рад застать маму и Гаюса, тихонько перешептывающихся между собой. Страх притуплялся, отползая в дальний уголок разума, перед глазами представала жизнь во всей её многогранности. Беспокойство не исчезло, но Мерлин замечал, что постепенно учился справляться с ним. Вместе с королём они возобновили прогулки по городу, иногда к ним присоединялись рыцари. Вот за что можно было испытывать гордость, так это за облик Камелота. В глубине города не было разрушений, лишь у крепости, и то сами маги теперь восстанавливали то, что испепелили во время битвы. Казалось, совсем недавно Артур и Мерлин сидели друг напротив друга и гадали, потребуется им год, два или пять, чтобы магия смогла занять полагающееся ей место. И вот по прошествии полугода взгляд самого предвзятого прохожего с лёгкостью бы отметил изменения в столице. Магические товары, разные волшебники и сама магия прямо на улицах посреди толпы. Если бы Мерлин был более чувствительным человеком, он, наверное, пустил бы слезу, увидев, как самый обычный маг читает заклинание возле торгового прилавка. Но он таковым не являлся, а потому лишь застыл на месте, едва заметно улыбаясь, и ещё долго смотрел на того мага и людей вокруг него глубоким, почти нежным взглядом. И пусть Нимуэй грозной неумолимой тучей нависла над ними, пусть страх за Фрею и будущее Камелота прочно поселился в его сердце, а мысли о подозрительном Мордреде не выходили из головы, у Мерлина всё равно имелась сотня причин в противовес, чтобы чувствовать себя счастливым.

***

Вскоре после вступления в должность Нимуэй испросила разрешения переговорить с королём и его советником по магическим вопросам. Услышав об этом, они оба подумали, что от неё последуют новые требования. Сидя в своей комнате за столом, Артур сложил руки в замок, уперевшись в них подбородком, Мерлин расположился перед ним со сдержанным видом, не позволяя страху вновь подчинить разум. В бордовом платье с золотой вышивкой, которое издали слишком напоминало знамя Камелота, Нимуэй предстала перед ними в королевских покоях. Артур вежливым жестом указал на стул, а Мерлин поднёс сжатую в кулак руку ко рту, как только жрица села напротив него. — Вы хотели видеть нас? — начал Артур. — Да, ваше величество, благодарю, что приняли меня. Дело в том, что перед церемонией вступления я ездила на остров Блаженных, чтобы забрать кое-какие свои вещи. И обнаружила, что шкатулка с Гиен Кэнэх исчезла. Мерлин с Артуром тут же переглянулись. — Моргана? — проговорил Мерлин, заранее зная ответ на вопрос. — Да, — кивнула Нимуэй. — Пару дней я пыталась выследить её сама при помощи кристалла Ниатида, но у меня не вышло. Самое надёжное — поиск по крови. Она с блеском в глазах посмотрела на Артура. — Сколько Гиен Кэнэх у вас хранилось? — спросил Мерлин. — Один. Маг с сомнением прищурился. — Я думал, у вас там запасы из десятков пожирателей. — Были бы, — тут же парировала Нимуэй, — если бы кое-кто не разрушил пещеру Докрейд, похоронив всё под завалами. — Я предлагал ей уйти, — холодно заметил Мерлин, отлично понимая, что упрёк со стороны Нимуэй заключался не в том, что он помешал им, а в том, что на Альбионе стало одним магическим местом меньше. — Зачем ты ищешь Моргану? Она вернётся в Камелот, только если Артур будет мёртв. — Знаю, — Нимуэй и бровью не повела, только положила свою руку с идеально гладкой кожей на край королевского стола, драгоценные браслеты звякнули о деревянную поверхность. — Я не собираюсь предавать короля. Ты ведь об этом беспокоишься? — Лёгкий прищур и снисходительная усмешка лишний раз убеждали, что она держала ситуацию под контролем. Во всяком случае она не позволяла никому усомниться в сей непреложной истине. — Я дала кровную клятву, Эмрис. Как ты можешь сомневаться? Напротив, я хочу обезвредить её, чтобы ничто не помешало моей новой жизни. — Но ведь это ты взрастила её, — возразил маг. — Ты усилила её, ты влила в неё эту ненависть! — Моргана — это наша с тобой ошибка, Эмрис, — Нимуэй не смущали упрёки. — И только нам её исправлять. Ты передал её мне, не подумав о последствиях, я позволила ей стать слишком сильной, не сумев предвидеть, что передо мной откроется другой путь, чтобы вернуть потерянное. Нужно найти её, и если она вконец потеряна, — а я полагаю, так и есть, — то избавиться от неё. Мерлин едва заметно вздрогнул, устремив на жрицу внимательный прямой взгляд. Постоянно убеждая себя, что от Нимуэй не нужно ждать ничего, кроме интриг и лжи, он каждый раз удивлялся тому, какой прямолинейно она бывала. Не было ни малейшего желания соглашаться с ней в чём бы то ни было, но в том, что касалось дочери Утера, Мерлин разделял её мнение. Моргана — вечная угроза Артуру и его правлению. Кто бы мог подумать, что даже с Нимуэй они сумеют договориться (по крайней мере она вела себя так, будто всерьёз собиралась исполнять возложенные на неё обязанности и служить королевству наравне с ним), а Моргана так и останется их противником. Волшебник посмотрел на короля. Тот опустил глаза, на его лбу пролегла одинокая печальная морщинка. Мерлин догадывался, что и он понимает необходимость избавления от Морганы, но всё равно сожалеет. В его жизни, сотканной из потерь и обманов, даже исчезновение смертельного врага-сестры ощущалось утратой. Артур очнулся от размышлений и кивнул Мерлину в сторону запертого шкафа. Тот сразу сообразил, что от него требовалось, и поднялся, чтобы взять карту. Его глаза на мгновение вспыхнули золотом, и заворачивающиеся кончики свитка послушно прилегли к столу. Нимуэй и Артур подошли к нему со спины. Ведьма с оживлением уже было взялась за небольшой резной кинжал и повернулась к королю, но Мерлин перехватил протянутую им руку и сказал: — Я сам. Нимуэй хмыкнула и спрятала кинжал. Мерлин не стал прибегать к оружию — он никогда не носил его с собой. Правда Артур без меча и парочки кинжалов не ходил даже от кровати к письменному столу. Он взял раскрытую ладонь короля в свою руку. Говорят, некоторые люди по линиям на коже могут рассказать о судьбе человека. В это Мерлин не верил, но когда скользнул взором по руке Артура, задержался на линиях, исполосовавших его ладонь. Он поднял голову и поймал на себе заинтересованный выжидающий взгляд короля. Тонкой струёй золота он бережно надрезал подушечку пальца. Артур не боялся боли, но Мерлин и помыслить не мог, чтобы тот почувствовал её. Алая капля набухла на месте пореза, и волшебник тут же взял его за запястье и потянул к карте. Нимуэй обошла их и встала сбоку. Как только несколько капель оказались на карте, Мерлин вновь провёл магическим золотом по пальцу, и рана исчезла. — А всем твердишь, что ничего не смыслишь в целительстве, — усмехнулся Артур. — Это заклинание из области боевых, и оно единственное, что я могу, — ответил Мерлин. — Боевое? — отозвался Артур. — Как странно. — С точки зрения магии, кровь — это оружие. Затем он склонился над картой и произнёс заклинание. Капля двинулась в сторону царства Лота и застыла на пути в столицу. — Она едет к Сенреду, — объявила Нимуэй. — Нужно взять более подробную карту царства Лота. С чем с чем, а вот с картами у Артура был полный порядок. Мерлин вытащил новый свиток и повторил ритуал. Они засекли точку, в которой находилась Моргана. — Это что, какой-то замок? — Нимуэй непонимающе разглядывала карту. — Нет, деревня. Мой отец и другие южные короли ввели новые обозначения после Великой Чистки, — пояснил Артур. — Значки на карте — это мощная мысль, — иронично произнесла Нимуэй, Артур не стал отвечать на её замечание. — Я хотел обсудить твоё условие по поводу бывших земель жриц, — сказал вместо этого он. — Нам придётся отложить это на время, потому что в ближайшее время рыцари будут задействованы в другом месте. — И где же? — с нескрываемым любопытством спросила Нимуэй. Артур помедлил и сухо ответил: — В Немете. — Почему? — Боюсь, это моё личное дело. Артур пытался выставить невидимую преграду между собой и жрицей. Но это было трудно, когда она решительно настраивалась добиться своего. Мерлин подумал, что накличет на себя недовольство короля, но всё же вмешался. — Немет остался без наследника. Митиан теперь королева севера, и Фэн хочет воспользоваться этим, чтобы присоединить земли. Что-то вроде приданого, полагаю. Король Родор перед смертью завещал Немет Артуру. И местная знать знает об этом, но молчит, потому что я заколдовал их. — Мерлин! — громко воскликнул король и с недовольством покосился на жрицу. — Я думаю, тут нечего скрывать, — посмотрел на него маг и перевёл внимание обратно на Нимуэй. — Если дело касается севера, Нимуэй ещё и безвозмездно поможет нам, только бы насолить им. Ведь так? Та загадочно улыбнулась и не стала спорить. — В мои цели входит только исполнить обещанное королю Родору, — отчётливо выговорил король. — Никаких возмездий северу или о чём ты там сейчас подумала! — Ах, ваше величество! — сказанное Артуром будто развеселило жрицу. — Если север положил глаз на Немет, а вы намерены увести его у них из-под носа, то они хоть как воспримут это на свой счёт. Ведь так? — она блеснула глазами в сторону волшебника. — Но я точно ничего не имею против, тут Эмрис прав. Я могу поехать с вами в Немет. Выкинем северян, договоримся с местной знатью, а потом займёмся Морганой. Мерлин умудрился лишь слегка приподнять брови в ответ на вышеизложенный план ведьмы. Скромностью она не страдала. — Позволь только одну поправку, — кисло произнёс он. — Ты не поедешь с нами в Немет. Северяне не переваривают жриц Старой религии. Мы хотим договориться, а не устроить ещё одну войну. — Тебе ли не знать: север не сдаёт своё без боя, — понизила голос Нимуэй. — Некому будет возражать, там всего один отряд, разделаться с ним легче лёгкого. Вмешался Артур: — Нет, мы не станем убивать. Наоборот отпустим их домой. Мерлин договорится, а вот ты настроишь их против нас. Так что пока они в Немете, ты не должна показываться там. — Мерлин для них перебежчик, — возразила ведьма. — Они не станут его слушать. К тому же у них есть приказ правителя. Не исполнить его подобно смерти. — Да, приказ это святое, — согласился Артур. — Но я хорошо понимаю законы воинства. У каждого отряда есть командир, и от него тоже зависит немало. Да, он доложит правителю о нас. Но когда он это сделает, как, какими словами — это зависит от нашего поведения. Спорить с Артуром было очень сложно, не потому что он жёстко настаивал на своём, нет. Даже когда он был мягок, в его голос вплеталась нотка безусловной уверенности и правды, отчего его противники замолкали, даже если только что желали спорить без устали. И это чувствовала даже Нимуэй. Когда она покинула королевские покои, Артур смерил Мерлина тяжёлым взглядом. — Не смотри на меня так, — сказал тот, — у нас там ещё Моргана где-то разгуливает. Твою сестру я Нимуэй не доверю, а вот север вполне себе. — Мерлин, в том-то и дело! У меня нет ни малейшего желания воевать с севером. — Но они об этом не знают, — буркнул Мерлин. — Артур, Нимуэй сказала неоспоримую истину: сам факт того, что ты пытаешься выполнить обещание, это вызов северу. В их понимании. Ты не объяснишь им свои принципы, у них есть свои и они незыблемы. Поверь мне. Фэн уймётся, только если у него возникнут опасения за собственную власть. А такие опасения возникнут, если он посчитает, что войну с Камелотом ему не вытянуть. — И поэтому у него не должно быть сомнений, что ты и Нимуэй выступите за Камелот? — понимающе проговорил король. Мерлин кивнул. — Мне было тревожно, когда Родор передал тебе Немет. А уж когда Нимуэй запросила должность, — Мерлин замолчал, тут слова были не нужны, они прекрасно знали, чувства друг друга. — Но хотя бы сейчас мы можем извлечь немного пользы для Камелота. — Выбора особенного и нет, — покачал головой король. — Тогда отправимся в Немет и решим этот вопрос. Кстати, оттуда и до царства Лота ближе. Моргана. Мерлин надеялся, что она доставляет Нимуэй хотя бы десятую долю той головной боли, которую испытывал он. Сильная, злая, преданная всеми. Если предположить, что Нимуэй не играет хотя бы в этом вопросе и всерьёз намерена занять сторону Камелота, то Моргана должна желать мести всем им. Казалось, жрица действительно перешла на сторону Камелота. Точнее, она осталась на своей, только вернулась в замок, куда, считалось, для неё нет возврата. Только теперь в Камелоте есть он, да и Артур взглядами отличался от молодого Утера, которому служила жрица, если принимать во внимание всё, чем Мерлин располагал о прошлом покойного короля. Достаточно ли Нимуэй будет того, что она получила? Не захочет ли она большего? Мерлин не знал ответов. Как бы там ни было она принесла кровную клятву и тем самым по собственной воле соединила свою судьбу с Камелотом. А поскольку Нимуэй с трудом можно было заподозрить в желании расстаться с жизнью, то Мерлин задышал спокойнее. Артур тем, что настоял на требовании дать клятву, позволил ему дышать спокойнее. После разговора с королём волшебник заглянул в комнату, которую теперь занимала Фрея, и остановился у порога. Она редко когда не сразу замечала его, и поэтому он воспользовался возможностью, чтобы понаблюдать за ней. Два самых дорогих человека в его сердце — Артур и Фрея — и у обоих жизнь висела на волоске. У Мерлина холодели и руки, и ноги при одной мысли, что он может однажды не увидеть одного из них. Но он также понимал, что не должен из-за страха упускать мгновения с ними. А потому улыбка с нотками печали всё же появилась у него на губах, пока глаза скользили по волнам каштановых волос. Пальцы Фреи, окутанные перчатками, что-то быстро перетирали и собирали в мешочки. Солнечный свет заливал комнату, но сияние, исходившее от неё, всё равно перебивало его. Плавная в каждом движении и невероятно стойкая внутри — Фрея не теряла своей прелести в его глазах ни на мгновение за все те годы, что он знал её. Вот она всё-таки обернулась, и лицо её озарилось улыбкой при виде него. Тысячи воспоминаний как один миг пролетели в памяти Мерлина. Фрея всегда была рядом, каждое мгновение. И тогда Мерлин понял: даже если случится худшее, он не отпустит её руки.

***

Через кровопролитные битвы север мчался вперёд. Они вынырнули на одном из участков на землях Лота, подобно наконечнику стрелы, и теперь с флангов к ним подошли отряды Сенреда и Карлеона. Северяне пронюхали, что дела с воинами у южан становятся хуже, и если раньше армии разных королей не смешивали, то теперь в одном отряде можно было обнаружить и карлеонцев, и людей Середа, и даже Одина в придачу. Между собой они не ладили. А внутренние разборки это то, на что Логи полагался даже больше военных расчётов и стратегий. Битва может пойти не по плану, но внутренний разлад всегда даст трещину. У севера при всём его многообразии таких проблем не наблюдалось. Подобно порыву колючего ветра они обрушивались на места стоянок южан, застигали их врасплох даже в неудобных для нападения местах — так они были уверены в себе. — Вряд ли Сенред выйдет нас встречать у ворот замка, — раздавались шутки северных воинов возле костров. Да, они приближались к столице королевства и не собирались останавливаться. Логи планировал даже без приказа Фэна ограничиться царством Лота. Но он понимал, что у правителя иные планы. И со сжимающимся сердцем ждал, когда получит послание с приказом ввести войска в столицу Немета. Его предчувствие говорило, что с этими землями что-то неладно, хотя он не мог разобраться почему. Судя по движениям войск, Фэн тайно приказал Адеру быстрее выйти на приграничные земли. Иннес делала успехи, она уничтожила ещё двух пожирателей во время последних стычек. Одно её имя боготворили, и для Логи она тоже стала неожиданной отрадой. Он всё пытался разглядеть в ней хотя бы толику головокружения от свалившейся славы, но не находил ничего. — Как вам удаётся? — спросил он как-то. Она удивлённо пожала плечами. — Разве в этом есть что-то необычное? — А вы не понимаете? — спросил Логи и признался: — Раньше я не видел ни одного человека, которого не меняли бы слава или повышение в должности. Включая меня самого. Когда они оставались наедине и он неумышленно давал ей узнать что-то новое о себе, её взгляд приобретал необычайную глубину, будто она возвращалась к разгадыванию любимой головоломки. Логи поймал себя на мысли, что её пристальное внимание опьяняло его. Подобное он чувствовал впервые. Фэн не проявлял желания покинуть замок Крылатых вновь, а уж о том, чтобы посетить новые владения, речь и вовсе не заходила. Но когда самый правый фланг, тот, который заходил на земли Одина, продвинулся вглубь, он резко полетел туда. Логи не мог не отметить странность подобного поведения, а потому последовал туда же, на время оставив главный отряд вместе с Иннес и Вотаном. Он следил за всеми, но помнил, что главным являлся Фэн. Как ему некогда сказал Кадагор? «Не верьте земным властителям». Вот уж кто знал толк во власти и в том, как её удержать. Прибыв на место, он удивился, как безлюдно там было. Немного северных воинов, сопровождавших правителя, небольшой отряд на месте и поселение друидов. Последние рассредоточились по лесу и попадались на глаза то там, то здесь. Фэну главный советник объяснил своё появление тем, что якобы захотел обсудить приезд Вотана. Вполне убедительный предлог, учитывая с каким неиссякающим подозрением они оба относились к чёрному магу, но Логи куда любопытнее было узнать, зачем Фэн сорвался из замка и прилетел в эту глушь. Давно он не ощущал подобного азарта. Потому что давно не было так, чтобы он чего-то не знал о делах правителя. В силах Фэна было утаить что угодно, но Логи желал знать всё. Слово «секрет» являлось убийцей для его расчётов и размышлений, а врождённое любопытство подначивало изнутри. На первый взгляд, правитель произвёл обычный осмотр местности, а потом пошёл переговорить с друидами. Они условились с Логи о вечерней встрече, прежде чем оба отправятся обратно. Главный советник решил, что как раз расскажет о произошедшем в Камелоте. Если позже выяснится, что он скрывал это от правителя, Фэн затаит обиду. Логи готовился к непростому разговору, взвешивая в голове слова и предугадывая возможные ответы. Для Фэна поступок Нимуэй станет личным ударом. Но когда правитель появился на пороге неказистого домика, Логи понял, что тому всё известно. И тогда мысли в его голове, словно стрелы, сошлись в одну точку. Только одно объясняло, как он мог узнать о произошедшем в Камелоте. И тогда становилось понятно, зачем Фэн летал в Аскетир в одиночку, когда получил ранение. Логи прищурил глаза, глядя на его раздутые от гнева ноздри. Наконец-то все странности и неувязки нашли разумное объяснение: при дворе короля Артура находился личный шпион северного правителя.

***

Мерлин собирался на осмотр дома и заскочил по дороге к Гаюсу, у которого, к своему удивлению, застал Альварра. Тот по-свойски сидел за столом на том самом стуле, на котором столько раз сидел Мерлин, пока жил вместе с лекарем. Волшебник окатил Альварра подозрительным взором. — Ты ранен? — с порога поинтересовался он. — Очень мило с твоей стороны обеспокоиться этим, — проворковал Альварр, — но я зашёл проведать старого друга. — Это кого? Мерлин сразу сообразил, кого тот имел в виду, но не удержался от вопроса, целью которого было уколоть союзника Нимуэй. Альварр не поддавался на подобные уловки. — Как это кого? Гаюса, конечно, — Альварр бросал на обоих по очереди лукавые взгляды. — Когда юношей я жил в Камелоте, то даже учился у него. Ты разве не знал? — Учился — это громко сказано, — заметил Гаюс и повернулся к Мерлину. — Усидчивостью и тягой к целительству уж точно не обладал. Ты что-то хотел, Мерлин? Маг помотал головой. — Позже зайду к тебе. Он скосил взгляд на кажущегося безмятежным Альварра и повернул к двери. Выходя, он услышал, как Альварр сказал Гаюсу: — Ну не всем же возиться с травами. У меня к боевой магии куда больший талант. Как это странно — Гаюс и Альварр. Даже простое знакомство между ними выглядело необычно, но недолго подумав, маг пришёл к мысли, что, пожалуй, старый лекарь должен знать многих из тех, кто прибыл вместе с Нимуэй. Из-за угла на Мерлина вылетела Гвен, которая поспешно поправляла рукава платья и складки на юбке. Волшебник не без умилительного удовольствия наблюдал за их отношениями с Артуром и знал, что Фрея, как бы не стремилась показать, что к чужим отношениям она равнодушна, порой с изумлением посматривала на них. Она и Мерлин никогда не проходили через это — через зарождение симпатии; через рост чувств, пока они не захватывали целиком до такой степени, что разум отказывал и все вокруг могли с лёгкостью поймать глупую улыбку или покрасневшие щёки; через стеснение и излишнее беспокойство о том, как выглядишь в глазах возлюбленного. Нет. Они с Фреей всегда ощущали близость, сколько помнили друг друга, и невозможно было отыскать точку отсчёта. Они не знали смущения, они не заботились о том, как выглядят друг перед другом. Но им обоим было любопытно смотреть на Артура и Гвен, на то, как это происходит «у нормальных людей, а не величайших магов», если говорить словами Фреи, подтрунивавшей над Мерлином. А пока маг шёл рядом с Гвиневрой и надеялся, что его улыбка при виде неё не становится слишком широкой, потому как всякий раз он против воли вспоминал слова Артура. Они начали говорить про предстоящее посещение дома. На лестничной площадке их встретили Фрея и Артур, и они вместе отправились в город. По дороге на короля оборачивался каждый прохожий, но тот шёл вперёд, сохраняя безмятежный уверенный вид. Он открыто показывал, что ему не требуется сопровождение десятка рыцарей, чтобы покинуть стены замка. Даже после недавней осады, даже после прибытия совершенно иных магов. Редкий принц так часто появлялся среди простых жителей, а уж король — никогда. Они зашли в пару лавок, поговорили с хозяевами, Артур что-то отложил в своей голове и наотрез отказался брать подарки. Когда они вышли, Гвиневра заметила, что хозяева, судя по виду, огорчились тому, что Артур ничего не взял. Король ответил, что в Камелоте слишком привыкли к тому, что правитель может получить без платы всё, что заблагорассудится. Более того — Считалось, будто он оказывает честь тому, у кого принимает товар. Но это, по мнению короля, неправильно. Торговцы должны получать плату за труд, независимо от того, кто им пользуется. Гвиневра тепло улыбнулась, услышав это, но добавила: — Но они-то не знают вашего мнения и решат, что их товар недостаточно хорош для короля Камелота. На лице Артура появилось озорное выражение. — Это легко уладить, — коротко сказал он. Они обменялись долгими взглядами, и Фрея с Мерлином в который раз друидским способом обменялись примерно такими замечаниями: «Нужно было оставить их где-нибудь, а самим улизнуть», — «Не волнуйся, мы их лучшее прикрытие». Хозяйка дома начала сильно суетиться, завидев на пороге и короля, и придворного мага. Для простых людей Мерлин по-прежнему оставался придворным магом, тем человеком, который всюду сопровождал короля и следил за магией в Камелоте. Артур попросил женщину не хлопотать по поводу его прихода, но проще было примирить его отца с магией, будь тот жив. Мерлин, едва очутившись в коридоре, тут же понял, почему Фрея остановилась на этом доме. По планировке он один в один повторял их старый северный дом. Фрея поймала его взгляд, и уголки её губ лукаво приподнялись. Они поняли друг друга. Ещё не дойдя до кухни и спален на втором этаже, волшебник всё решил. Словно неведомая рука дарила им шанс обрести утраченное. Уголок любимого севера в сердце Камелота. Мерлин вернулся в гостиную и сказал Фрее: — Что ты хочешь услышать? По-моему, тут всё очевидно. Та просияла счастливой улыбкой, Гвиневра понимающе покачала головой. Видно, она ещё в первое посещение дома всё поняла. Гвен порой была по-женски удивительно проницательной. И только Артур с непониманием захлопал глазами. — С домом что-то не так? — уточнил он. — Совсем наоборот, — сказал Мерлин и повернулся к хозяйке. — Мы покупаем его.

***

Ланселот шёл на поправку медленно, а потому сопровождать короля ему строго-настрого запретили. Зато сэр Персиваль и сэр Гавейн собирались на очередную вылазку. Если что и примиряло первого с путешествием в компании неумолкающего рыцаря, так это присутствие короля и осознание, что он исполняет свой долг. Артур не собирался ехать с целой армией в Немет. По его мнению, там находился только один отряд северян, поэтому он собрал с десяток ловких рыцарей, прибывающих в отличной форме, и отдал приказ выезжать. Мерлин сопровождал короля, они планировали, что совсем скоро вернутся в Камелот. В присутствии одних только рыцарей маг чувствовал себя свободно и окунался с головой в те дни, когда он только постигал, что значит выезжать с Артуром в походы. Прошло время, и тогдашние проблемы и волнения теперь казались незначительными и легко разрешимыми. Они с Фреей наспех сделали основные дела, связанные с переездом, и теперь она занималась различными бытовыми мелочами, пообещав удивить Мерлина, когда тот вернётся. Он не сомневался в её способностях всё устроить и организовать. Если она получала удовольствие от обустройства дома, то и он был счастлив. Дорогу до Немета выбирал Артур, а значит, она была самой короткой и некомфортной. На их пути обошлось без проклятых долин, но вот придорожных таверн или других подходящих мест для ночлега тоже не обнаружилось. Гавейн шутливо сказал, что ожидал от Артура большей тяги к королевским удобствам. Конечно, все знали, что его величество полжизни провёл в походах и даже не думал избегать трудностей. Для него они являлись привычной частью жизни. Они остановились на обеденный привал, солнце взыграло и решило припечь их, минуя густую крону деревьев. Рыцари прислонились к их стволам и отдыхали. Внезапно сэр Персиваль напрягся и вытянулся во весь рост. Гавейн повёл головой вслед за ним, но тот дал знак не шевелиться. Рыцарь неотрывно смотрел куда-то позади Гавейна. Артур подошёл к Персивалю, и тот не оборачиваясь негромко сказал королю: — Гадюка. Мерлин проследил взглядом за взором Персиваля. В самом деле возле локтя Гавейна притаилась тёмная змея. И судя по её позе, она не питала добрых чувств к рыцарю, который невольно оказался рядом. Персиваль бросил Гавейну. — Я подцеплю её мечом, а ты быстро уворачивайся влево! Мерлин, стоявший рядом с королём, усмехнулся и положил руку на плечо рыцаря. — Расслабься. Обычная змея — не проблема. Он сверкнул глазами и кивнул Гавейну, чтобы тот отполз. Рыцарь осторожно выбрался из-под неласковых объятий ядовитого создания и примкнул к ним. Мерлин вновь сверкнул глазами, гадюка выгнулась и зашипела, но тут же съёжилась и уползла прочь. — Не устаю благодарить тебя, — хлопнул по плечу Мерлина Гавейн. — Не стоит, — покачал головой маг. — А ты, — рыцарь быстро повернулся к Персивалю, — бросился меня спасать, хоть и говоришь, что я достаю тебя, да? Тот мигом смутился и выкарабкался из объятий Гавейна, бормоча, что поступил бы так независимо от того, кто оказался бы на месте рыцаря. И это было чистой правдой, но Гавейн всё равно подтрунивал над Персивалем, правда более щадящим образом. Король лично тренировал в замке Персиваля, потому как тот не знал многих приёмов, которых воинов обучали с детства. И все его успехи отражались особенным блеском в глазах Артура. Между ними установилась особая связь, прочная нить взаимной преданности. Немногословный, выносливый и надёжный Персиваль постепенно занимал прочное место в окружении короля. А уж после того, как он довёз Ланселота и других рыцарей до Камелота, его достоинства оценил весь двор. Гавейн поинтересовался, с какой стороны его величество планировал подходить к Немету. И удивлённо присвистнул, услышав, что прямиком к главным воротам. — Чего нам опасаться? — сказал Артур. — Там один отряд. Пусть магический, но с нами Мерлин. Про себя маг подумал, что король лукавит. В то место, где расположился Леон с вверенными ему рыцарями, отправилась Нимуэй. Они добрались до столицы Немета на третий день. По сравнению с Камелотом город ощущался менее гулким и ярким. Мерлину казалось, что даже когда умирал Родор, в улицах было больше жизни. Неприятное чувство, будто они забирали земли у законных владельцев, прокралось под кожу мага. Немет принадлежал Митиан. Ни Фэну, ни Артуру и никому другому. Но отдать его ей сейчас — всё равно что подарить Фэну. С грустью взглянув на Артура, Мерлин пришпорил лошадь. Ему так хотелось, чтобы то идеальное чувство баланса и справедливости, которым обладал Артур, подсказало лучший выход из сложившегося положения. Потому что самому магу Немет казался тёмным пятном, попавшим на алое полотно королевства и его истории. Мерлин сказал это Артуру на последнем привале перед тем, как они въехали в столицу. Король говорил, что любит его за это — за то, что тот не боится указать ему на самые неприглядные стороны. — Знаю, — кивнул Артур, — но то была последняя воля Родора. Он взял с меня слово. — Воля, которую он изрёк вынужденно, — напомнил Мерлин. — Знаю, — снова сказал Артур. В его голосе не было радости. Только следование долгу и понятиям о чести. Он не хотел приобретать земли таким путём, хотя воина в нём всегда было больше, чем правителя. — Ты просто присоединишь земли? — Мерлин посмотрел на него со скрытой надеждой. — Я всё ещё думаю, как лучше поступить, — признался король. — Многое зависит от того, как пойдут дела в Немете. Нужно обсудить кое-что с местной знатью. Всё-таки другое королевство, и их законы отличаются от наших. — Артур понимающе поглядел на Мерлина, словно угадывая, что за камень висит у него на душе. — Так уж вышло, что Немет достанется либо нам, либо северу. И никто из нас не имеет на него законного права. Я должен взять ответственность на себя. Когда они переступили ворота замка, Артур приказал доложить совету о своём визите. В главной зале его ожидаемо встретили не только члены совета, но и северяне из отряда, который разместился здесь. О королевских визитах было принято предупреждать заранее, но Артур взял с собой мало воинов, чтобы это не выглядело как вооружённое вторжение. Нельзя было давать время главе северного отряда оповестить своего правителя. Появление короля Камелота стало неожиданностью для всех. — Зачем вы прибыли? — тут же дёрнулся вперёд глава отряда. Мерлин стоял позади Артура, и, увидев его, северянин всё же склонил голову. По привычке или посчитал, что всё ещё должен делать это, — Мерлин не знал. — Я прибыл, чтобы заявить последнюю волю короля Родора, — громко произнёс Артур. — Он завещал королевство мне. Поэтому все прилегающие земли отходят Камелоту, а вас я попрошу удалиться домой. Глаза северянина расширились. Он снова взглянул на Эмриса. Тот подтвердил: — Это так. Глава отряда громко выдохнул. — И кто же ваши свидетели? Мы должны верить, что покойный король прошептал вам завещание на ухо? Это смешно. — А свидетели у нас весь королевский двор Немета, — невозмутимо ответил Артур и легонько кивнул Мерлину. Тот снял заклинание, наложенное ранее. Над советниками Немета просвистела воздушная волна. Печать молчания была сорвана. Артур повернулся к ним: — Не так ли, господа советники? Те единодушно подтвердили, что это так. В глазах северян всплеснулась ярость, и тут Мерлин вышел вперёд. Он заговорил на одном из северных наречий, так что никто их рыцарей или советников Немета не понял ни слова. — Мы пошли на хитрость, чтобы разобраться с другими проблемами. Но теперь вернулись в Немет. Вы ничего не можете поделать. Давайте договоримся: никакой крови, никакого сопротивления. Вы уходите домой. Один отряд всё равно не удержит королевство. — А вот тут вы ошибаетесь, — со свирепым торжеством возразил воин. — Как раз сегодня сюда прибыли ещё несколько отрядов. А часть северной армии уже у границ. Мерлин не ожидал таких известий. Они с Артуром знали, что войска севера продвигаются необычайно быстро, после того как Гиен Кэнэх были уничтожены. Но подобная скорость была попросту невозможной, если только… Если только Фэн не узнал о том, что они отправляются в Немет, и не отправил подмогу. Нет, невозможно. Как он мог узнать? Провидцы? Они не дают таких точных сведений. Мерлин шёпотом бросил Артуру, что здесь больше северян, чем они думали. Что Фэн знал. Губы короля вытянулись в тонкую линию, руки крепко сжались. И без того непростое дело усложнялось. Волшебник обернулся к северянам. — Скажите ему, что я был здесь. У него не будет выбора. Никто на севере не скажет, что вы могли бы оказать сопротивление мне. Долгое молчание. Они смотрели в упор друг на друга. Мерлин кивнул на людей позади. — Вы не один. Уходите вместе с людьми. Я не хочу вредить ни одному северянину, — и чуть более горько добавил: — Не вынуждайте меня ломать и эту печать. Его доводы не подействовали. Если бы Фэн не прознал, может, Мерлин и уговорил бы сейчас этих воинов. — Скоро сюда прибудет правитель севера, — непоколебимо сказал глава отряда. — Скажете это его величеству. Я не нарушу приказа. Спорить было бессмысленно. Артур шепнул Мерлину на ухо, что лучше дождаться Фэна. Тот отступил на шаг назад и посмотрел на короля взглядом, ясно говорившим: их предали. — Нужно выяснить кто именно, — тихо сказал Артур, когда они вышли из залы. Перед уходом он потребовал встречи с советом Немета, и на это у северян не нашлось возражений. Пока Фэн не добрался до города, король хотел обсудить план действий и согласовать свои предложения с законами Немета. Артур забросал советников вопросами по поводу престолонаследования в Немете. Его интересовали как законы, так и исторические исключения. В Немете, как и в Камелоте, не существовало запрета на передачу трона женщине в отличие от того же Карлеона. И даже если наследница выходила замуж, то королевство сохраняло независимость, хотя имелся шанс на объединение земель. От её имени назначался регент, который постоянно находился в замке и управлял делами от её имени. Что-то подобное изначально задумал осуществить в Немете и Артур. Только вместо одного регента он собирался оставить целый совет, который раз в месяц отправлял бы ему отчёты, а в случае серьёзных вопросов тут же посылал гонца в Камелот. Можно было составить и подписать договор, в котором также значилось бы, что при желании наследник или наследница Митиан имели право вернуть семейную корону при условии, что земли Немета сохраняли независимость. Один из советников спросил Артура, правда ли, что он не станет возражать против возвращения земель? Или его собственный наследник к тому времени? Но король без доли сомнений утвердительно кивнул и объявил, что если переговоры с севером пройдут успешно и ему удастся отстоять Немет за собой, то по возвращении домой он издаст указ, который обяжет и наследников Камелота исполнить его волю. Мерлин ощутил небольшое облегчение. Хотя бы таким сложным способом Артур проложил путь для ребёнка Митиан, чтобы тот вернулся домой. Волшебник искренне надеялся на благоразумие Фэна, на то, что тот сумеет отступить, когда поймёт, что Камелот больше не раздирают опасности и воевать с ним один на один — бессмысленно и глупо. Предчувствие говорило, что дело тут не столько в желании получить земли, сколько в стремлении одержать победу. А когда самолюбие тем более такого человека, как Фэн, задето за живое, то разум мог ему отказать. Если Логи прибудет с ним, то сумеет повлиять, а если нет — им придётся тяжко. Впервые возможность прямой войны против севера так резко вспыхнула перед глазами Мерлина. Он уже думал об этом, он не сможет. И ведь Фэн не осмелится? Всего лишь один Немет. Такой пустяк по меркам Эмриса. Но для Артура это его честь, а для Фэна — самолюбие и гордость. Поднявшись в комнату, которую ему отвели в королевском замке, Мерлин сел на широкую высокую кровать напротив распахнутого окна. Небо затянуло тьмой, слабо тлели звёзды. Вера в лучшее — это хорошо, прикрыв глаза, подумал Мерлин, но нужно обставить дело так, чтобы у Фэна было как можно меньше места для манёвров. Маг резко вскочил и ринулся к письменному столу — строчить письмо Логи. Никаких «если» — нужно, чтобы главный советник оказался в Немете. Единственный голос благоразумия, к которому может прислушаться Фэн, единственный, кто может пресечь честолюбивые замыслы или хитростью направить их в другую сторону. Тот, кто извечно выручал и Фрею, и его самого.

***

Путь до царства Лота стал опаснее, чем когда-либо, особенно если ехать со стороны западного побережья. Везде сновали отряды Карлеона, Сенреда, а теперь и северян. Это если не считать разбойников и контрабандистов, которых всегда и везде хватало. Куски земель в гуще войны перестали принадлежать королям, они переходили из одних рук в другие. Полная неразбериха, грабёж и убийства. И это не самое страшное, что подстерегало незваного гостя на здешних тропинках. Но Моргане было всё равно. Самая сильная, никому и ничем более не обязанная. Она с завидным упорством прокладывала себе путь к тому, в чьей ненависти не сомневалась. В ненависти и к северянам, и к южным королям. Подлость Сенреда виделась Моргане лучшим достоинством. Она лишь удивлённо вскинула бровь, когда стража преградила ей путь, а из замка вывалили многочисленные отряды, направив на неё копья. — Я хочу видеть вашего короля! — грозно крикнула она. — А вот он вас — нет, — услышала она ответ в толпе. — Я вас раскидаю, как собак, и всё равно войду! Позовите Сенреда или пропустите! Потребовалось всё же выполнить угрозу и раскидать пару незадачливых парней, прежде чем стража решила ретироваться. Моргана в ярости ворвалась в зал к Сенреду. — Что за приём?! Почему меня вдруг не пускает стража? Сенред боязливо поглядывал на неё из-за трона. Вокруг него стояла охрана: внушительные воины, раза в два выше и шире самого короля. — Не думал, что ты вернёшься после всего. — После чего? — Моргана раздражённо скрестила руки. — После того, как бросила меня наедине с северным правителем, — уязвлённо ответил Сенред. — Чего тебе сейчас? Ты показала, какая из тебя союзница. Моргана удивлённо выдохнула и от возмущения повернула голову в сторону. — Ты не пьян? — на всякий случай спросила она. — В последний раз мы виделись, когда я приезжала с Нимуэй. Какой ещё северный правитель? Сенред с удивлением посмотрел на неё и вышел из-за трона. — Погоди-ка. Ты не помнишь, как приезжала передать приказ Нимуэй перенаправить отряд? — Ни с чем подобным я не приезжала! — воскликнула Моргана, которой надоела эта неразбериха. Она начала догадываться о том, что произошло. Как, впрочем, и Сенред. — Это была вылитая ты, — медленно пролепетал он. — Ни за что не отличить. — Магия может и не такое, — сказала Моргана. — Правда, для этого требуется кровь. Это всё проделки Эмриса, — процедила она в сторону. — Так значит, это была не ты? — спросил Сенред. — Разумеется, нет! — закатила глаза она. — Тебя обвели вокруг пальца. Сенред вздохнул и, всплеснув руками, упал на трон. — Всё летит к чертям! Мои земли раздирают северяне. Гиен Кэнэх уничтожены. Этот человек наслал на меня какое-то… Сенред посмотрел на Моргану устало, разочарованно и злобно одновременно. — Все пожиратели? — оторопела колдунья. — У меня — все! Может, у Одина и остались, но делиться он не будет. Что говорит Нимуэй? Она вечно всё знает наперёд, а тут… — Ты не слышал? — воскликнула Моргана. — Она перебежала на сторону Камелота. Не без злорадства она смотрела, как резко меняется выражение лица Сенреда. Для него это стало настоящим ударом. — Нимуэй? Снова в Камелоте? — Новый придворный маг Камелота, именно так! Если хочешь повидаться по старой дружбе, напиши официальное прошение. Боюсь, только Артур не оценит. Сенред, приоткрыв рот, смотрел в потолок и осмысливал услышанное. Выводы были неутешительными. — Я не хочу проигрывать, Моргана, — тоскливо произнёс он. — Не так. Моргана хмыкнула. В голосе Сенреда различались отчаяние и готовность к проигрышу — как раз то, что, по мнению колдуньи, и приближало поражение. Пока в тебе тлеет вера, пока живёт решимость — любую партию можно перевернуть за пару ходов. — А кто тут говорит о проигрыше? Лично я не собираюсь проигрывать. У меня кое-что есть в запасе, — заявила она. Сенред переплёл пальцы, уперев локти в ручки стула, и заинтересованно наклонился вперёд. — Ещё один пожиратель, — продолжила Моргана. — Но он не для простых северных воинов, а для особенного человека. — Сенред нетерпеливо повёл головой, и она с победной улыбкой закончила: — Для Эмриса. — Она величественно прошлась в сторону. — Только мне нужно заманить его в ловушку. Как — я ещё не придумала. — Почему его ты ненавидишь больше всех? — спросил Сенред. Он правда не понимал, но хотел докопаться до сути. Сотканный из пороков, он прежде всего желал знать о пороках других людей. Моргана смотрела перед собой, слова Сенреда раздавались словно за глухой стеной, но их смысл отчётливо доходил до сознания. Нимуэй выбрала его. Магия выбрала его. Он же выбрал Артура, которого некогда Утер тоже поставил выше неё. А от Морганы все отгородилась, словно от прокажённой, несмотря на силу, которая досталась ей. Отвечая Сенреду, она в большей степени признавалась самой себе: — Он любимец магии. Я хочу лишить его её. Ей нужен был хоть какой-то союзник, она не ждала от Сенреда чудес. Все его слабости, ненадёжность лежали перед Морганой как на ладони. И поэтому ответ короля Лота обрушился на неё подобно небесному грому. — Тогда сама судьба свела нас сейчас. Я могу помочь тебе заманить Эмриса в ловушку. Причём в такую, в которую он пойдёт сам, даже если будет знать, что впереди его ждёт гибель. Моргана резко повернулась и впилась в Сенреда алчущим взглядом. Тот встал с трона и спустился по ступенькам. Если всё, на что она надеялась, обернулось прахом, то, возможно, тот, на кого она и не думала рассчитывать, неожиданно укажет ей новый путь? — В тайнике, глубоко в подземельях этого замка, — хриплым от волнения голосом начал Сенред, — я храню истинное сокровище. Последнее уцелевшее яйцо дракона. — Это невозможно! — воскликнула Моргана, подавшись вперёд. Она глубоко вдохнула, предвкушая возможное торжество. — Они же все были уничтожены в Великую чистку, все до единого! — Кое-что сохраняется даже в пепле войны. Моргана повернулась вполоборота, чтобы Сенред не видел выражение её лица. Безумные планы в голове сменяли один другой. Она в силах избавиться от главной опоры Артура, нужно только умело воспользоваться подвернувшейся возможностью. Для неё ещё ничего не потеряно. Она будет первой и в Камелоте, и в мире магии. Расплывшись в блистательной улыбке, Моргана медленно повернулась к Сенреду. Тот замер в ожидании её вердикта. Кто бы мог подумать? Сенред и яйцо дракона. Неужели никто не знает? Ни северяне, ни Нимуэй, ни Эмрис? Интересно будет вытянуть из Сенреда историю того, как к нему попало яйцо. А пока Моргана сказала: — Что ж, веди меня в свои подземелья. Хочу поглядеть на последнее яйцо дракона.