***
Пока одни рыцари искали следы Гавейна, другие отбрасывали остатки саксов за пределы Камелота и весьма успешно. Мерлин, вернувшийся после ночных поисков уже к обеду, сидел в лекарской палатке и наблюдал за Фреей. Та работала, но изредка поглядывала на мужа. — Отдохни, потом продолжишь, — сказала она ему. — Про тебя можно сказать тоже самое. — А я так и собираюсь сделать, — вывернулась друидка. — Уставший лекарь — не друг, а скорее враг для раненых. Мерлин устало улыбнулся ей. — Он выживет, вот увидишь, — сказала Фрея, положив руки ему на плечи. — Один на один с Морганой? — приподнял бровь маг. — И когда ты перестал верить и Гавейну, и мне? — Мне нужно было отказать ему, когда он попросил о мече, — вздохнул Эмрис. — Поздно сожалеть, — сказала Фрея. — Этот меч — его единственная защита, и хорошо, что Моргана о нём не знает. — Рядом поднялся небольшой шум. — О, король тоже вернулся! — воскликнула Фрея. — Пошли, мне нужно сказать ему кое-что, и мы пойдём обедать. Фрея взяла Эмриса за руку, и они вместе вышли навстречу королю. Тот не менее уставший, чем Мерлин, но с широкой и искренней улыбкой смотрел на них обоих. С каждым мигом шансы найти Гавейна живым уменьшались, и все они держали это глубоко в своих сердцах. — Ваше величество! — начала Фрея, и голос её внезапно оборвался. Ничего не подозревающий Эмрис повернулся к ней, чувствуя, как её рука перестала держать его. Фрея схватилась за горло, словно невидимые тиски начали душить её, и упала на руки мужа. — Фрея! Фрея!!! — Эмрис закричал не своим голосом, держа её в руках. — Что с тобой?! Он щупал её руку и бьющуюся жилку на шее. На одном дыхании прочёл поддерживающее заклятие. Артур, Ланселот и другие бросились к ним, но словно врезались в невидимую стену. Эмрис только тогда поднял глаза и всё понял. Вокруг них образовалась прозрачная стена, которую ощущал лишь он, и она подобно воронке сужалась и готовилась засосать их внутрь. Так работало заклинание-ловушка. — Эмрис! — прохрипела Фрея, едва сдерживая слёзы. — Я вижу вокруг прилавки, как в детстве, на той ярмарке, помнишь? Почему? Она держалась за его руку, словно он был её последней опорой, её последней реальностью в окружающем видении. А ему не хватило духу сдержать всхлип, вырвавшийся наружу. Она посмотрела на него. — Это оно? — скорее утвердительно прошептала она. — Да, — с дрожащим подбородком выдавил Эмрис. Слёзы градом текли по его лицу и падали на её платье. — Прости меня, я ничего не могу сделать. — Почему вдруг Нимуэй решила воспользоваться им? — пробормотала Фрея. Она тоже не могла сдержать слёзы. Из рта и носа потекли капли крови. С каждым мигом смерть приближалась к ней. — Впрочем, неважно. Это наше время, чтобы попрощаться, да? Краем глаза Мерлин взглянул на Артура — с гримасой страдания он смотрел на них обоих. — Не нужно, — замотал он головой, проводя ладонью по волосам и щеке Фреи. — Только не со мной. Я же говорил тебе — что не отпущу твою руку ни за что на свете. Что бы ни случилось. Фрея медленно скользила по нему взглядом, впитывая каждую чёрточку. Он держал её на руках, крепко вцепившись в плечи, и не был готов отпустить ни за что на свете. — Что случится, если ты останешься, когда ловушка захлопнется? — спросила она. — Мы вместе перенесёмся на Авалон, — его голос будто рассказывал ей сказку. Он старался улыбаться сквозь слёзы, чтобы Фрея не слишком огорчалась. — Нет-нет, — проговорила она, — ты не должен. Тебе рано. Ты нужен королю. Эти слова жалом впились в сердце мага. Артур стоял недалеко, отделённый непроходимой стеной. Но вот Эмрис, если бы отпустил руку Фреи, мог бы выйти из ловушки и остаться с королём. Потому что это проклятье лежало на Фрее и только на ней. Он легко мог избежать смерти. Сжимая родные пальцы в перчатках, Эмрис отказывался бросать Фрею. Он пойдёт вместе с ней. Куда угодно. И даже в последний путь. — Он смертный, — Фрея собралась с духом. — Ему не попасть на Авалон, так что останься с ним. А я подожду тебя там. Её любовь к нему была безгранична. И он никогда бы не позволил ей пойти на такую жертву. Он сдержит обещание. — Нет, я не согласен. Быть вместе — значит разделить одну участь. — Тогда ты навсегда расстанешься с ним прямо сейчас, — с болью в голосе сказала Фрея. Сердце разрывалось на тысячи осколков. Боль терзала и душу, и разум. Его отчаяние отражалось в ней, а её скорбь в нём. Эмрис не мог оставить Фрею, но и уйти от Артура был не в состоянии. Оставить его вот так, одного, без защиты, без поддержки. И без надежды на новую встречу. Но самое страшное заключалось в том, что он знал, как это исправить. Эмрис гнал эти мысли, но здесь, когда Фрея при смерти лежала на его руках, когда Артур, силой остановленный у границ ловушки, взирал на них с бесконечными сочувствием и болью, но не говорил ни слова, маг невольно думал: вот он, единственный выход. Преступный, страшный, всеразрушающий, но единственный, который рано или поздно мог воссоединить их. Нимуэй была права: настал момент, когда его сердце не могло сопротивляться желанию, подаренному ему на корабле призраков. — Есть способ, — сказал он Фрее. — Есть заклинание, которое знаю лишь я, и оно способно отправить смертного после смерти на Авалон. Но цена — это уход всей магии на земле. Фрея закашлялась, брызги крови очутились на лбу у Эмриса. Он закрыл глаза. И тут Артур впервые заговорил. До этого Эмрису казалось, что стены ловушки не дают ему слышать их с Фреей разговор. Но оказалось, что он всё слышал. — Не смей читать его. Несправедливо забирать волшебство из этого мира. Я буду бесконечно скучать по тебе, но это не стоит того. Как я один могу стоить всей магии, Мерлин? — голос Артура дрогнул. Волна обречённости вырвалась их Эмриса: — А что справедливо?! Проститься с тобой? Вот так оборвать наши жизни?! Я не готов к этому! — Рыцари и Артур взирали на него со сраданием, но не знали, как помочь. — И этого не будет, — изрёк решение Эмрис. Фрея на его руках начала содрогаться в судорогах. Он издал полувсхлип-полустон, прижавшись к ней, и поцеловал напоследок в лоб. Затем его ладонь с широко расставленными пальцами легла на землю. В последний раз он взглянул на мужественно державшегося Ланселота, на Артура, в чьих лицах читалось отчаяние. Он прикрыл глаза в знак прощания с обоими. — После твоей смерти, Артур, мы встретимся вновь и всегда будем вместе там, на Авалоне. Король более не пытался отговаривать его. Только стоял и провожал их с Фреей с пугающе опустошённым взглядом, будто не веря, что всё это происходило на самом деле. У них было так мало времени вместе. Правда и спустя двадцать лет Мерлину было бы трудно отпустить Артура. Им требовалась вечность, не меньше. И Мерлин собирался заплатить за неё огромную цену. Маг закрыл глаза и зашептал слова, вложенные ему в голову на корабле призраков. Вот и наступил момент, когда за вечность вместе он готов был поступиться магией. От его раскинутых пальцев пошли глубокие трещины по земле. Всё вокруг начало трясти. Мерлин без остановки шептал заклятие, чувствуя лишь тело Фреи на другой руке. Он услышал её легкий шёпот, обращённый, по-видимому, к Артуру: «До встречи!» Заклинание было длинным, и Мерлин обязан был успеть до последнего вздоха Фреи. Она уловила причину его спешки и слегка сжала пальцы. «Я держусь», — сорвалось с её губ. В действительности судороги одолевали её, а воронка подбиралась к краю платья. Осталось ещё несколько фраз и, выдохнув их, Мерлин открыл глаза. Он ужасно хотел посмотреть на Фрею. Заглянуть в её блестящие глаза, которые даже теперь кричали о жизни. Но в тот момент, когда он закончил, веки Фреи опустились, а изумруд на шее погас. Мерлин не знал, как не закричал в тот момент. Наверное, голос просто отказал ему. Его руки приподняли бездыханное тело Фреи и крепко прижали к груди. Повернув голову, он увидел, что Артур не сдержал слёз. До того самого момента, пока вихрь не унёс с собой Мерлина и Фрею, король неотрывно смотрел на своего друга.***
Фэн заждался известий от Мордреда. Мальчик-друид, видимо, не осознавал, что когда тебя ждёт сам правитель, стоило поторопиться. Меньше всего он хотел думать, что что-то пошло не так, потому что речь шла о Фрее. Однако Фэн не относился к числу людей, которые не могут заняться делом, даже если их мысли заняты каким-нибудь душевным переживанием. Ранним утром ему доложили о выздоровлении Логи. Тот встал с кровати крепким и бодрым, будто и не лежал тут несколько дней и не умирал в тяжких муках. Замок Крылатых был потрясён. Многие успели похоронить его. Однако стоило северянам отойти от неожиданных известий, как остро встал вопрос о том, что же делать с советником, который, очевидно, знал о пожирателях. Фэн вздохнул с облегчением. Какое счастье, что всё обошлось и ему не пришлось принимать сложное решение. Такой груз на совести выдержать было бы крайне сложно. А что касалось обитателей замка, то здоровый Логи вмиг придумает способ, как разрешить все проблемы. В приподнятом настроении промчавшись по коридорам замка, правитель очутился в спальне Логи, где тот сидел на кресле возле небольшого столика, а рядом с ним находилась Иннес. Что с полумёртвого, что с живого она не спускала с него чуткого взора. Только теперь, безусловно, выглядела куда счастливее. Особенно если учесть, что когда правитель зашёл в комнату, её ладонь находилась в руках Логи. Тот быстро поднялся и приветствовал Фэна. Донесения не врали — он был совершенно здоров. Фэн попытался намекнуть, что им с Логи престоит разговор наедине, но тот неожиданно извернулся и оставил Иннес в комнате. Правителю показалось чудовищно неудобно разговаривать в присутствии третьего лица, но спорить с Логи после всего было крайне неловко. — Как же ты вылечился? — спросил Фэн. — Лекари прочили, что ты не жилец. — Мне передали, что в последний момент главному лекарю удалось создать новый отвар, который и стал противоядием для меня, — гладко ответил Логи. — Главный лекарь? — переспросил правитель, чувствуя, что его водят за нос. — Ну разумеется, — без тени смущения заверил его Логи. Только встал на ноги, а уже недоговаривает, подумал Фэн, оглядывая комнату тщательнейшим образом. Что ж, ему предстоит разобраться, что случилось на самом деле. Правитель желал обсудить их планы на будущее, но Иннес настойчиво продолжала сидеть. Фэн с намёком смотрел на неё, а она недобро глядела в ответ, видимо, припоминая, как недавно он отказал ей в помощи для Логи. И у правителя не было желания поднимать эту тему здесь. Пришлось уйти. И только подходя к тронному залу, Фэн подумал, что Иннес сидела на месте, потому что Логи не захотел оставаться с ним наедине. За исключением этой неприятной мысли утро потекло привычным образом. Правитель принимал посланников в тронном зале. Одни как раз собирались сменить других, как вдруг случилось необъяснимое. У всех крылатых, находившихся в зале, начали исчезать крылья. Они буквально рассыпались в воздухе. Фэн приподнялся от удивления на троне и обернулся, чтобы проверить, на месте ли его крылья. Они тоже исчезли. Тогда Фэн велел позвать советников и лекарей. Хотя те уже ломанулись в зал, так как во всём замке не нашлось ни одного крылатого с целыми крыльями. — Это какое-то проклятье на наш род? — обратился правитель к вбежавшему Логи и лекарям. Потому что другие советники не могли и двух слов связать от ужаса. — Это ни на что не похоже, ваше величество, — заявил главный лекарь. — Никто не сталкивался с подобным. Крылья у крылатых — это чистой воды магия. Логи повернулся к одному из советников и сказал: — Повернитесь, я попробую одно заклинание. Тот послушался главного советника, но вот заклинание у Логи совсем не вышло. Фэн нахмурился. Возможно, это связано с недавним отравлением? Логи попробовал вновь — безрезультатно. Внезапно Фэн вскочил с трона и спустился по ступенькам. Митиан прижала Айлин к себе, с волнением наблюдая за происходящим. Фэн прочёл простенькое заклятие — и к невообразимому удивлению, оно не сработало! Тут уже все в тронном зале попытались сотворить что-нибудь лёгкое. И ни у кого ничего не вышло! Со всех сторон полетели ругательства: — Что, Небо меня разрази, всё это значит? — Куда делась магия? — Что с заклинаниями? — Даже правитель не может воспользоваться магией! Фэн отчаянно пытался не выдать ужаса, который уже охватил его. Он смотрел на Логи, ища у него ответов или помощи. Но тот и сам ничего не понимал. Помощник принёс главному советнику небольшое послание, прочитав которое, он приоткрыл рот, затем свернул свиток, снова развернул и снова прочёл. А после посмотрел на Фэна потухшим неверящим взором. Все в зале ждали от Логи объяснений. Так что тому пришлось выдавить из себя два слова: — Эмрис умер, — сказал он и тут же сжал губы изо всех сил. Сначала была тишина, потом поднялся шум, который вскоре снова исчез. Десятки могущественных людей выглядели словно потерянные в лесу дети. Посреди этой убийственной тишины правитель спросил: — Как это умер? И при чём тут магия? Фэн видел, что Логи хочет уйти. Но он вынужден был остаться и отвечать на вопросы. — Эмрис сам зашёл внутрь заклинания-ловушки, — по залу пронёсся ропот, — и умер. Он забрал магию с Альбиона. Ни один человек больше не сможет колдовать. А существа, полностью состоящие из магии: драконы, тролли и даже жрицы Старой Религии превратились в прах. — Зачем заходить в ловушку по собственному желанию? — удивилась ничего не знающая королева Митиан. Зато Фэн всё понял и, пошатнувшись, поднялся к трону, чтобы зацепиться за его высокую спинку. Глядя на него, Логи ответил королеве: — Ловушка была для его жены. Он лишь последовал за ней. Сообщают, что жизнь Нимуэй была каким-то образом связана с жизнью Фреи. Великий дракон убил Нимуэй, что повлекло за собой смерть Фреи. И тут же сам опустил голову. Митиан, выслушав его, тихо вздохнула. Пальцы Фэна со скрежетом вцепились в трон после слов Логи. Если Нимуэй убил дракон, а вовсе не Моргана, значит… Значит, это он отправил Мордреду заклинание, которое погубило Верховную жрицу, а с ней и Фрею. Логи за его спиной обратился к придворным в зале: — Положение весьма сложное и необычное, господа. Расходитесь! Его величество известит вас о своих дальнейших распоряжениях. Однако северяне не торопились покидать зал, желая услышать своего правителя сразу. Тот стоял и неразборчиво бормотал себе под нос. Логи обречённо взглянул на Фэна, тому было смертельно необходимо уединение. Новость буквально подкосила его. Митиан, которая одна видела лицо правителя, сидела с потрясённым видом. — Тише! Его величество совсем не слышно, — раздалось в толпе. Все замолкли. И по огромному залу, к величайшему испугу всех, кто там был, пронеслось лишь одно слово, повторяемое исступлённо и без остановок: — Фрея, Фрея, Фрея, Фрея, Фрея, Фрея, Фрея, Фрея, Фрея, Фрея, Фрея, Фрея, Фрея, Фрея…***
Слухи о безумии правителя расползлись тотчас. Логи пытался списать всё на потрясение и убеждал в том остальных, но сам быстро увидел, насколько всё серьёзно. Он пришёл к правителю в покои и долго просидел у подножия его кресла. Тот держал Логи за руки и причитал, что это он виноват в смерти Фреи, что именно он отправил Мордреду какое-то заклинание. А потом лишь твердил её имя. Логи скрывал своё горе в глубине души, а уж увидев Фэна, и вовсе решил обдумать всё позже. Тысячи проблем требовали его холодной головы. Он попросил Эйру докладывать ему о малейших изменениях в состоянии правителя. Вернувшись в свои рабочие покои, Логи обнаружил поджидавшую его королеву. — Что теперь будет? — О чём вы? — Он останется править? Логи ощущал себя выгоревшим насквозь, выпотрошенным, иссохшим. Будто силы покинули его и уже никогда не вернутся. Он постарался ответить обычным голосом: — Если завтра ему станет лучше, то да. — Вы верите в это? — Нет. Поэтому вам с принцессой лучше уехать. — Забрать законную наследницу? — Если вы считаете, что хоть один северный род не воспользуется ситуацией, чтобы смести правящую семью и поживиться богатствами, то вы ничего не знаете о людях. И поверьте, даже самый захудалый род с восточных земель не остановит маленькая девочка — дочь правителя. Вас убьют. — Магии же больше нет. — Вас убьют обычным мечом, без всякой магии, можете не волноваться, — Логи и сам поражался спокойствию собственного голоса. Отчего-то он был совершенно не в силах управлять словами, а потому выдавал все мысли напрямую. — А как же Айлин? — рассердилась Митиан. Её высокие скулы дрогнули. — Я придумаю, как вам быть, — пообещал Логи. — Как я могу доверять вам? — сверкнула на него волчьим взглядом королева. — Где гарантии, что не вы будете первым человеком с мечом под дверями наших покоев? Логи смерил её оценивающим взором, что-то надорвалось в нём, и он рассмеялся. — Подражаете правителю? — раздражённо выдохнула Митиан. — Нет, что вы, не волнуйтесь, — быстро взял себя в руки Логи, откашливаясь. Навалилось слишком много всего, а он занимался обязанностями так, словно все потери не касались его: недавнее отравление, исчезновение магии, гибель Эмриса и Фреи. И состояние Фэна. Он приказал себе не думать об этом сейчас. — Я останусь в своём уме до глубокой старости, как бы этот мир не стремился удивить меня. — Он принял прежний вид и тоном человека, отвечающего за каждое своё слово, сказал: — Я искренне люблю Айлин. Ни за какие богатства короны я не предам её или её отца. Но я не действую в спешке. Дайте мне обдумать мои действия и я позабочусь о вас обеих, клянусь. У вас ведь есть на кого рассчитывать в Немете? — Да, думаю, да, — пробормотала Митиан. — Тогда наберитесь терпения. Не отдавая себе отчёта Логи провёл этот день так, как подобает главному советнику севера. Решая вопросы, отдавая приказы, призывая к спокойствию и терпению всполошённых северян. Ноги сами дошли вечером до спальни, руки закрыли дверь, а лоб опустился на неё. Закрыв глаза, Логи долго стоял так. Плеча нежно коснулась женская рука. Он обернулся и увидел лицо Иннес, полное участия и сочувствия. — Как вы? — спросила она. — А вы? — Мне ничего не будет. Помните, магия всегда давалась мне с трудом. Лишь один-единственный раз я оказалась полезна. Логи упёрся плечами в дверь и посмотрел на потолок, освещённый парой блеклых свеч. Замок Крылатых превратился в тёмное и неприглядное место. Магический огонь более не освещал его. Логи нахмурился, словно от резкой боли, и сказал: — Наверное, я просто бесчувственное бревно. Я должен мучиться, но работаю как ни в чём не бывало. У Фэна помутилось сознание, мои лучшие друзья мертвы. Магии, которой я жил, нет. Что вообще я пытаюсь сделать? — его голова упала на грудь. Иннес положила руку ему на плечо и провела ею пару раз. — Вы просто ещё не осознали. Знаете, иногда понимание потери приходит позже. И самое страшное, если ночью. Когда вы лежите без сна и накатывает это чувство одиночества и горя. — Откуда вы знаете? — Со мной так было, когда вы умирали. — Он резко посмотрел на неё. Иннес помедлила, а затем спросила: — Я хочу остаться с вами сегодня, чтобы вы не были один. Позволите? — Я точно не в лучшей форме, моя дорогая, — устало намекнул Логи. — Не в лучшей форме для карт и ужина? — уточнила Иннес с мягкой улыбкой. — Я собралась играть с вами, пока вы не уснёте, а вы что планировали? — Играть? — отозвался Логи. — Это, пожалуй, неплохо. Фрея очень любила игры. Давайте поиграем в память о ней. Кто-кто, а она точно не хотела бы, чтобы я грустил, думая о ней. Они играли до глубокой ночи. Порой смешки у обоих были не отличимы от всхлипов. Но в тот тяжёлый день они нашли утешение в друг друге. С разбросанными на покрывале картами они уснули на широкой кровати и проспали до утра. Встав пораньше, Логи долго глядел в окно, перебирая в голове, как ему поступить с Айлин. Здравый смысл говорил, что ей следовало покинуть замок отца как можно скорее. А сердце с грустью твердило, что ему предстоило ещё одно расставание. Если помутнение Фэна временное, Айлин легко вернётся. Если же нет, то в столице ей грозит опасность. Многие заняли очередь на делёжку богатств правящей семьи, и судьба принцессы их совсем не волновала. Когда Иннес проснулась, Логи уже решил, когда, с кем и каким путём Айлин отбудет в Немет. Он чувствовал, что обязан подумать и об Иннес. Но здесь здравый смысл отказывал даже ему. Он точно знал, что она останется подле него до конца, и внутри него поселилось эгоистичное желание, чтобы она не колебалась с этим решением ни секунды.***
С исчезновением магии Логи потерял многие преимущества. Но всё же голова осталась при нём, и он договорился втайне ото всех с Кэмпеллом и Джейсоном, что ночью те вывезут королеву и принцессу из замка. В это же самое время возле запасного выхода с кухни должны были выехать ещё одна женщина с ребёнком, но они выполняли роль отвлекающего манёвра. С магией или без, а в замке Крылатых все следили за всеми. Так было всегда. Главный советник назначил на поздний час собрание, куда было приказано явиться всем высокопоставленным северянам. Конечно, теперь приказа можно было ослушаться, но Логи играл на извечном любопытстве обитателей замка. В положении, когда никто ничего не знал, а правитель не выходил из покоев, считалось, что главный советник — тот, кто знает больше всех. Он собирался задержать советников, пока королева и принцесса бежали из столицы. Правда это означало, что он не сможет проститься с Айлин. Однако её безопасность стояла выше любых желаний. С Кэмпбеллом и Джейсоном Логи встречался в библиотеке, где они не говорили, а только обменивались записками, которые тут же сжигали друг у друга на глазах. Как же не хватало заклинаний, делающих комнату неуязвимой для подслушивания! Логи соблюдал полную секретность, не обронив ни слова даже Иннес. Он заходил к Фэну каждое утро — чтобы сделать вид для других, будто делает доклады. В действительности правитель не воспринимал ни одного слова. Он сидел в своём кресле, положив голову набок и уставившись в сторону ничего не выражающим взглядом. За ним присматривала Эйра. Странно, думал про себя Логи, она так боялась его в прежнем состоянии, но и теперь, когда он бессильно глядел в одну точку, она, словно испуганная лань, металась поправляя подушки, принося еду и меняя одежду. Из личного лекаря в один миг она превратилась в личную служанку. — Он хотя бы иногда приходит в себя? — спросил Логи у Эйры. Не останавливающаяся девушка замерла от внезапного вопроса. — Нет… Я не видела во всяком случае. Он иногда листает эту книгу и кладёт руку между страниц. Будто она мёрзнет, а там лежит что-то тёплое. — Она присела и помчалась дальше. Логи поднялся с кресла напротив и подошёл к столику, где лежала закрытая книга. Неживой взор Фэна вызывал дрожь. Логи наклонился и взял книгу. Страница, которую открывали чаще всего, распахнулась сразу же. Посреди неё лежал старый, давно иссохший цветок вереска. Логи застыл перед немым доказательством того, насколько много значила Фрея для Фэна. Одна лишь её смерть вывела его из колеи. А ведь он всегда считал правителя сильным и устойчивым. Логи знал, что случись с ней что — Фэн испытал бы сильное потрясение. Но безумие? Он перевёл взгляд на правителя. Неужели он уже не оправится? Неужели таким будет конец его пути? Рука Фэна зашевелилась и потянулась к столу, пытаясь нащупать книгу. Не найдя её, он замер. Его веки дрогнули, а губы пролепетали: — Это… моя вина. Логи резко наклонился, встав перед Фэном на колени, и схватил его за руки. — Что твоя вина? Почему? Почему твоя? Это была Нимуэй! В глубине зрачков мелькнула ясность. Ненадолго Фэн посмотрел на Логи прежним разумным взглядом. — Моя. Я послал Мордреду заклинание, которое позволило убить Нимуэй. Только Фрея всё равно умерла вместе с ней. — Что ты послал? Какое заклинание? — допытывался Логи, но Фэн замер, и его голова снова откинулась набок. Он отдёрнул руки прочь и отскочил, словно Фэн был заразен. Сколько раз Логи был свидетелем самых разных его поступков и настроений. Поддерживал, осуждал, отговаривал, советовал, но всегда оставался верен. До каких пор должна продолжаться его служба теперь — когда Фэн безумен и оказался причастен к смерти Эмриса и Фреи? Логи обвёл взором его покои — отсюда управлялся север. Его высокие горы никуда не денутся, но глубокая трещина уже пошла под ногами. Теперь, Логи уже предвидел это, север находился на краю гибели. Земля, что дышала магией, потускнеет и исчезнет без неё. Днём он передал королеве сообщение по поводу её отъезда, дал советы о том, что следовало взять с собой и как одеться. Он не был уверен, что она знает подобные вещи, будучи особой королевской крови, но рассчитывал на врождённое беспокойство матери, которое поможет ей не наделать ошибок. Сам Логи засел в тихий угол библиотеки, готовясь к грядущему большому собранию. Когда начало смеркаться, дверь скрипнула, и к нему подбежала Айлин, уткнувшись лицом в плечо и обхватив его руками, насколько позволяла их длина. — Айлин! — прошептал тронутый Логи. — Садись напротив, таких пылких объятий не должны видеть посторонние. Она понимающе кивнула и послушно забралась на стул. Он был высоковат для неё, но принцесса гордо расправила плечи, стараясь казаться выше. — Я всё слышала, — тихо сказала она, стараясь выглядеть непринуждённо. — А ещё поняла, что ты не зайдёшь. — Я очень занят, ваше высочество, — нарочито громко произнёс Логи, посылая Айлин многозначительный взгляд. — Вы же знаете, завтра большое собрание, но после него я обязательно найду для вас эту книгу. Умница, она всё поняла и не сделала ни одного лишнего движения. Логи не сводил с неё глаз. Айлин смотрела на него так, словно в нём сейчас заключался весь мир. В её глазах плескались трепетное обожание, желание всегда быть рядом и предчувствие разбивающей сердце разлуки. Губы то подрагивали, то крепко сжимались, когда она заставляла себя. Руки крепко сцепились в замок и лежали в складках тёмно-синего платья. — А отец… тоже занят? — осторожно пытаясь подыграть, спросила Айлин. — Он больше всех, ваше высочество. Вы же знаете, как он ответственно подходит к делам управления. Айлин вздохнула и криво усмехнулась. Она не могла не знать об истинном состоянии правителя. На миг на её лице застыло выражение, словно весь мир бросал её одну, а она не знала, бежать ли ей вслед за дорогими людьми или смириться с их потерей. Эта дилемма казалась чересчур сложной даже для взрослого. — Вы же понимаете, ваше высочество, что сейчас сложный период. После всего вы сможете увидеть его, если захотите, — на этих словах Айлин взметнула взор наверх. Логи подметил про себя, что его поняли верно. — А я всегда здесь, к вашим услугам. — Он добавил чуть менее официально: — Вам стоит только позвать. Ну а пока все заняты, вам стоит обратиться к чтению. Самое полезное занятие на свете. Хотите, назову вам одну из любимых баллад? — Баллад? — Айлин невольно улыбнулась. Её удивление было искренним. — Я думала, что главный советник читает лишь книги по истории, политике или магии. Она закусила губу и смутилась. Магия только-только пришла к Айлин и уже исчезла навсегда. Небольшая потеря по сравнению с теми, что ещё ожидали её. Но для Логи магия значила очень многое. — Да-да, умный человек тренирует ум разными вещами, — быстро подхватил Логи, чтобы принцесса не замыкалась на грустном. — Подойдите ко второму восточному шкафу, ваше высочество. — Айлин спрыгнула со стула и пошла в указанное место. В это время в библиотеке показалась Иннес и встала рядом с Логи, с интересом наблюдая за ним и принцессой. — Четвёртая полка снизу, — продолжал Логи, — седьмая книга слева. Открывайте сто девятую балладу. Страницы зашелестели под руками принцессы. Открыв нужную, она с трогательным вниманием начала читать, словно заглатывала каждую строчку. А в конце захлопнула книгу и, обхватив её руками, серьёзно посмотрела на Логи: — Очень красиво. Я возьму её на время, чтобы перечитать. Айлин наспех покинула библиотеку, и Логи понял, что она заберёт книгу в Немет. Иннес приблизилась и положила ладонь на его плечо, крепко сжав. За окном вершины гор окутали пышные облака. Собиралась гроза. Логи столько мечтал стать главным советником, но не думал, что ему будет суждено стать последним в истории севера.***
Приказ главного советника в отсутствие правителя считался беспрекословным, однако на собрание явилось меньше людей, чем рассчитывал Логи. А рассчитывал он всегда на худшее. — Остальные умерли от потери магии? — ядовито поинтересовался он у советника Антониуса. — Скорее, они не хотят умереть от чего-нибудь металлического или съестного после потери магии, — вымолвил тот, оглядываясь по сторонам. Ну конечно. Артефакты, предупреждавшие о ядах, больше не работали. Никаких защит, никаких атакующих заклятий. Ничего. Словно всё, на чём строилась жизнь северян, исчезло. И что же осталось? — Они опасаются начала беспорядков и смуты, — выкрикнули из зала. — И оттягивают этот момент бегством, как только могут. Я догадался, — хладнокровно произнёс Логи. — Каково истинное состояние правителя? — вынырнула голова Вотана. Вот уж по кому Логи скучал больше всех. — Он оправляется от болезни. За ним ухаживают, и я сообщаю ему новости каждый день, — выдал Логи заготовленный ответ. Вотан липко усмехнулся. — Его возраст и здоровье позволяют ему быстро справляться с любыми испытаниями, — заметил главный советник, и это было чистой правдой. Физическая выносливость Фэна была хорошо известна. А уж учитывая то, что все в зале помнили, сколько прожил старый Кадагор, то заранее причисляли и его внука к списку долгожителей. А о мучившей его душу вине было известно только Логи. Совет был посвящён важнейшим изменениям на севере из-за ухода магии. Новые налоги, новая армия, новое передвижение, новые способы связи. Логи хотел показать, что они справятся и приспособятся к новому миру. Но скоро заметил, что остальные его надежд не питали. Голодные, подозрительные, одичавшие взгляды блуждали по тронному залу в ожидании скорых схваток между собой. Они не знают, как жить в новом мире, и не хотят знать, подумал Логи. А это… Это очередное предзнаменование их скорой гибели. Как бы то ни было он вёл собрание до конца. Приказывал советникам высказываться, ловя на себе удивлённые взоры. Все всё понимали. Но Логи было важно, чтобы королева и принцесса оказались далеко от столицы, когда их хватятся и начнут докладывать северянам в замке. Пока шёл совет, двери для всех посторонних, начиная от слуг и личных помощников и заканчивая охраной, были закрыты.***
Пустота. Беззвучие. И дымка света. То, что осталось от Мерлина и Фреи. Что-то хрустнуло под поднятыми вверх руками Артура. Это стена ловушки, которая отделяла его от них и которая рухнула, едва они исчезли. Больше его память не сохранила ничего. Очнулся Артур поздно ночью, сидя у себя в шатре, совершенно один. Выйдя наружу, он заметил Ланселота, полулежащего на земле у входа. Он не спал, и в отблесках догорающего костра Артур увидел застывшие слёзы на его щеках. Услышав звук шагов, рыцарь вскочил и поклонился. — Все спят? — спросил Артур, не понимая, что он вообще должен говорить. Но больше двух слов связать было сложно. — Да, — глухо откашлялся Ланселот. — Все маги говорят, что у них исчезла магия. Они не могут прочесть ни одного заклинания. Кажется… Мерлин всё забрал. — Да, — бессознательно кивнул Артур. — Он говорил. Ланселот посмотрел на него красными глазами со смесью сочувствия и непонимания. Утром выяснилось, что маги самовольно ушли в Камелот. В отсутствие Мерлина они отправились к Нимуэй — главной после него в мире магии, по общему мнению. Артур никого не отправил за ними. Пару дней он словно жил за глухой стеной, с трудом понимал, что ему говорили, делал лишь привычные, строго выверенные вещи. Первым, чьи слова Артур смог разобрать, стал Гавейн. Он ощутил толчок искренней радости, когда увидел его живым. С окровавленным мечом и бесконечной скорбью он бросился на колени перед королём и разрыдался. А Артур необъяснимо-спокойно наклонился и успокаивающе похлопал того по плечу. Гавейн поведал, как умерла Моргана, как сам он спасся в последний миг и как его осенило, что его спасение совпало со смертью Мерлина. — Он не умер, — тихо вымолвил Артур. И Гавейн, и Ланселот с изумлением и даже опаской взглянули на него. — Он перешёл в иной мир, где великие маги живут вечно. Это называется Авалон. Хотя нам Мерлин кажется мёртвым, но это не так. И он заберёт меня за собой. Мерлин заплатил цену величиной в магию. Артур отвёл глаза в сторону. Ему следовало бы чувствовать вину, но он не ощущал ничего. Выбор Мерлина стал приговором им всем. Из Камелота вскоре прибыл гонец, сообщивший, что Нимуэй мертва, как и дракон, чей прах нашли рядом. Сразу после него приехала и Гвиневра. Она рассказала, как Мордред, мечущийся после потери магии, кричал на весь замок, что Эмрис мёртв. Выбирая между тем, чтобы остаться и присмотреть за замком, и тем, чтобы быть подле Артура, Гвиневра выбрала второе. Наверное, она ожидала увидеть разбитого горем мужа, но тот спустя пару дней, как обычно, проверял войска и следил за донесениями о местонахождении саксов. Вражеские воины оставались на землях Камелота. Маги ушли, и теперь Артур обязан был вести рыцарей. Самым страшным в смерти Мерлина было то, что и душа, и тело, и разум Артура по-прежнему ощущали его рядом. Он слышал шум за спиной и оборачивался, рисуя в голове, как увидит его. В воздухе стояло его присутствие, но глаза не находили выученного наизусть лица. А в горле застывал ком с именем, так и невыговоренным вслух. Артур пролил мало слёз, и Гвиневра с удивлением и тревогой смотрела на него. Вопреки всем трудностям Гаюс тоже прибыл к королю. По его словам, мать Мерлина слегла, услышав известия о смерти сына и Фреи. Сам лекарь стоял с бледным лицом, дрожь сотрясала его тело. Столько людей вокруг тяжело переживали уход Мерлина, а Артур держался. Как-то он подошёл к шатру Гаюса и услышал его разговор с королевой. Гвиневра призналась: — Я думала, что его смерть разобьёт Артура вдребезги, но он потрясающе держится. И всё-таки я не чувствую, что он в порядке. Точнее, Гаюс, я не чувствую, что он переживает его уход, как должно. Артур развернулся и пошёл в другую сторону. Неведомая сила заставляла его безукоризненно выполнять обязанности короля. Он хорошо знал, что вместе с Мерлином умерла часть его души. Он просто не думал об этом. Если бы начал, то сошёл бы с ума. Однажды он не сдержался. Король убедил супругу, что её обязанности королевы важнее, чем обязанности жены; что он хорошо чувствует себя, а ей пора уезжать из места, где вот-вот разразятся новые сражения. Артур пообещал Гвиневре, что распорядится на счёт её возвращения в замок, но забыл. Она вошла к нему, чтобы напомнить. Он с изумлением посмотрел на неё и сказал: — Нет, я не забыл. Я сказал Мерлину и… Гвиневра застыла. Уголки её глаз быстро наполнились слезами, и Артур почувствовал, как его трясёт. То, чему он приказал не показываться, взбунтовалось и рвалось наружу. Словно под невыносимой тяжестью он опустил голову и уставился на свои дрожащие, покрывшиеся жилками руки. Они тут же покрылись каплями, скатывавшимся по щекам. Гвиневра быстро очутилась рядом и обхватила его за плечи. Артур склонился вниз, стиснув зубы. — Правда в том, что у меня нет жизни без него, — через рваные вздохи сказал он и запрокинул голову наверх. Руки Гвиневры гладили и успокаивали его. — Ты очень сильный, Артур. Я знаю, это невозможно забыть. И не нужно. Со временем боль станет не такой острой. Ты проживёшь долго и будешь править Камелотом, как вы оба об этом мечтали. Мне кажется, он видит тебя с той стороны Авалона. Слезы прекратили катиться из глаз короля. Он повернул покрасневшее воспалённое лицо на жену и хрипло проговорил: — Знаю, это разобьёт твоё сердце, но мне не прожить долго теперь, когда его нет. — Глупости! — вырвалось у ошеломлённой Гвинервы. — Ты скорбишь, и поэтому дурные мысли лезут в голову. Нужно жить дальше, Артур. Король взял её руку в свою и как можно мягче произнёс: — Дело не в том, что я не хочу жить. Я просто чувствую, что скоро уйду за ним. Мне больно думать о том, какое несчастье я принесу тебе и всему Камелоту, но избавиться от этих мыслей не могу. Гвиневра не переставая качала головой. — Нет, нет, — твердила она полушёпотом. — Этого не будет, Артур. Мерлин был мастером предсказаний, но не ты. Пусть это никогда не сбудется. Артур опустил голову. — Я распоряжусь по поводу твоего отъезда. А сейчас мне нужно к рыцарям. Извини. На следующий день с тревогой на сердце Гвиневра уехала в замок, а Артур повёл воинов на бой с саксами. У обеих сторон более не было никакой магической поддержки. Не смотря на беспокойство рыцарей за состояние короля, битва была выиграна уверенно и молниеносно. Последовала череда небольших схваток, и через неделю ни единого сакса не осталось в землях Камелота. Казалось, всё кончилось и можно возвращаться домой. Но вечером Артур получил известие из Камелота. Среди бывших магов распространилось мнение, что Эмрис лишил землю волшебных сил, чтобы уважить желание короля жить вечно. Мордред возглавил недовольных и захватил замок. Будто за одно мгновение Артур превратился из уважаемого правителя в заклятого врага магов. Хотя всё это, по мнению короля, больше походило на недоразумение. Объятые страхом и чувством неизвестности люди шли на непостижимые поступки. Гвиневру пленили и держали в темнице королевского замка. Камелот был свободен от саксов, и Артур не сомневался, что, вернувшись в замок и переговорив с Мордредом и прочими, он найдёт нужные слова. Рыцари насторожились из-за поведения друида, но король не спешил делать выводы и называть того предателем. Через пару дней войска Артура приблизились к родным стенам. В замок послали гонца, однако принесённый ответ удивил короля. Мордред отказывался сдавать замок, пока Артур не найдёт способ вернуть волшебство. «Правила гласят, что заклинание и контрзаклинание всегда связаны. Если проклятый Эмрис ради вашей жизни на Авалоне отобрал магию у нас всех, то в вас скрывается и способ вернуть всё назад. Времени у вас мало. Жизни всех в замке без исключения зависят от вашего решения». Скомканное послание полетело в угол шатра. Артур сжал кулак и поднёс к лицу. — Мерзавец! — не сдержался стоявший рядом Гавейн. В отличие от него Ланселот всегда был более сдержан: — Он, должно быть, не понимает, как сработало то заклинание. Его нужно переубедить. Мордред всегда боготворил магию и теперь в отчаянии из-за её потери. — А виноваты в этом королева, Гаюс, мама Мерлина и ещё десяток людей, которые остались в замке? — возразил Гавейн. Ланселот тихо вздохнул. — Я предприму попытку поговорить с ним, — заявил король. — Но если он меня не услышит, мы должны быть готовы к штурму. — Вы будете осаживать собственный замок? — спросил Ланселот. — Если потребуется, — ответил Артур без колебаний. — Не потребуется, ваше величество, — послышался голос вошедшего Персиваля. — Они выехали из замка и скрываются в лесу, севернее столицы. Очевидно, Мордред испугался, что вы знаете про какие-нибудь тайные проходы, а без магии он не так силён. — И он забрал пленников с собой? — Да. Королева и все остальные с ним. Неожиданная ярость захлестнула Артура. Он не помнил, чтобы это чувство когда-либо владело им всерьёз. Но теперь она пересилила даже тягостную глубокую печаль из-за смерти Мерлина и Фреи. — Ты выяснил, где их держат? — обратился король к Персивалю. Тот приблизился к раскинутой на столе карте и быстро указал точку на северо-востоке от замка. — Здесь. Тут ущелье с небольшой речушкой, а дальше простирается равнина. Артур наклонился и вгляделся в указанное место. — Даже названия нет, — пробормотал он, отпрянув. — Она слишком мала, её не подписывают на картах, — пояснил Персиваль. — Но местные зовут её Камланн, как и местность вокруг. — Камланн, — эхом отозвался король. — Что ж, если переговоры ни к чему не приведут, мы устроим здесь бой. Нужно изучить место.***
Вскоре показался Камелот. В городе оставались горстки людей, многие прятались по домам и не выходили на улицу, а вот замок и вовсе встретил Артура голыми холодными стенами. Тоскливый, одинокий, без надежд на будущее. Удастся ли снова вдохнуть в него жизнь? Артур знал точно лишь одно — он обязан вернуть Гвиневру домой невредимой. Пока рыцари пополняли запасы, он бродил вдоль хорошо знакомых коридоров. Так хотелось зайти к Гаюсу и услышать от него целебные слова, разделить с ним чувство потери. Но и его Мордред утащил в лес. Артур поклялся вернуть и Гаюса, и маму Мерлина. Стоило подумать о том, что чувствовала бедная женщина, потеряв и сына, и — фактически — дочь, как всякие попытки оправдать Мордреда улетучивались. Да, он, верно, не справился с потерей магии, с горем, обуявшим его. Безусловно, он переживал и смерть Фреи, с которой был так близок. Но разве это всё давало ему право измываться над невинными людьми и угрожать безопасности Камелота? Артур рассчитывал, что честный разговор с Мордредом образумит его. Всё-таки и он принял участие в его судьбе. Некоторые рыцари выразили сомнения, что друид явится на встречу с королём, но тот, получив приглашение, сообщил о согласии, если только Артур даст слово рыцаря, что явится туда один. И как бы не причитали Гавейн и Персиваль, король дал это слово. — Чего мне бояться? — усмехнулся он. — Столько дорогих мне людей у него. Разумеется, я пойду. — Вы же не верите, что он будет честен и тоже придёт один? — вскинул брови Гавейн. — Нет, я думаю, что он запутался и жаждет узнать способ вернуть магию. Мордред в самом деле верит, что я знаю как. И Артур угадал. Мордред явился один, с одним лишь мечом, бросив взгляд за спину короля и задержавшись на Экскалибуре. — Он больше не такой особенный, верно? — заговорил Артур, следивший за ним. — Что сделал Эмрис? — прошипел друид, и лицо его перекосило от злобы. У Артура было заготовлено целое объяснение. В руках Мордреда находилась Гвиневра, и он решил, что будет говорить с друидом как можно деликатнее, не пытаясь задеть его, сколько бы неблагодарных дел тот не натворил. Артур старше, опытнее и не должен допускать обострения. И словно все эти заготовки заморозились в его голове. Отчего-то он встал и замолчал. — Как он сумел забрать магию всей земли?! — заорал Мордред. — Ему дали заклинание на корабле призраков, — холодно ответил Артур. — Поняв, что Фрея умирает, он решил уйти с ней. На миг Мордред замешкался, будто упоминание Фреи вызвало в нём чувство… стыда? — И зачем он забрал магию? Чтобы защитить своего короля, не так ли? — к нему быстро вернулась злобная ухмылка. — Дело не в моей защите. — Артур сомневался, выдержит ли Мордред правду. Но пошёл до конца. — Мерлин выкупил для меня жизнь на Авалоне после смерти. — Вечная жизнь в том мире для простого смертного, — пробормотал друид, отступив на шаг. — Какая маленькая услуга за столь гигантскую плату. — Он презрительно сморщился. — Возомнили, что достойны? — Это было решением Мерлина. Я никогда не просил ни о чём подобном, — Артур понимал, что его слова звучат, как оправдание, но мысли о Гвиневре придавали стойкости. — Но и не отговаривали, — заметил Мордред. — Отговаривал. Я знал об этом заклинании. И говорил, что моя жизнь не стоит всей магии. Мордред прошёл из сторону в сторону, сцепив руки за спиной. Тёмная ткань накидки развевалась позади него, создавая чужой и надменный образ. — Где достать контрзаклинание? Артур в удивлении уставился на него. — Где взять контрзаклинание?! — громче, дрожа от нетерпения повторил друид. — Его нет, — ответил король. — Мордред, я догадываюсь, что уход магии сводит тебя с ума, но вернуть её невозможно. — Артур развёл руками. — Представим, что контрзаклинание существует. Как читать его в мире, где нет магии? Он замер, вглядываясь в лицо юного друида и надеясь, что увидит хотя бы каплю сомнения. Однако разум того будто помутился. А в один момент Артуру показалось, что Мордред противился голосу рассудка. — Магия есть в самой природе, — упрямо вздёрнул подбородок друид. — В воде, в земле, в огне. Её можно вернуть. Я не верю, что всё так и останется! Что-то в его словах напомнило королю Мерлина. Это упрямство, эта бесконечная вера в волшебство. Только из уст Мордреда всё звучало совсем иначе. — Останется, — твёрдо сказал Артур. Он и сам не заметил, как его терпение иссякло, и на смену мягкости пришло желание столкнуть Мордреда с реальностью. — Ни ты, ни я, ни кто-либо ещё не сможем ничего изменить. Он решил забрать магию с собой, и так оно и будет. Ты не вправе ни осуждать, ни обвинять его. А уж тем более не вправе причинять страдания другим людям. — Артур решительно встал лицом к лицу с друидом. — Отпусти Гвиневру, Гаюса и остальных. — Нет, — резко дёрнулся назад тот. Артур посмотрел на него с ноткой сожаления. — Зачем они тебе? Чего ты добьёшься? — Того, что ты перероешь весь Альбион, Артур Пендрагон, но найдёшь обратное заклинание! Какой-то способ всё вернуть. — А если я вправду не могу? — склонил король голову вбок. — Тогда ты не увидишь никого из дорогих тебе людей! — прошипел Мордред. — Ты ведь знаешь, как я поступлю дальше? — отстранённо произнёс Артур. — Направишь на меня армию. Что ж, я готов. Артур хотел было повернуться и уйти. Разговор с Мордредом, как бы он не сдерживал себя, порядком измотал его. Хотелось просто встряхнуть этого мальчишку и прикрикнуть, чтобы тот прекратил свои идиотские попытки. Но король остановился и предпринял последнюю попытку. — Мерлин говорил, что с Авалона иногда можно видеть живых. Как думаешь, что бы сейчас сказала Фрея? С того самого дня, когда приходилось упоминать мёртвых друзей, голос Артура становился чуть ниже. Он ожидал, что и на Мордреда воспоминания о Фрее отразятся по-особенному. Однако тот снова повёл себя необъяснимо. — Не говори о них! — будто злясь, проскрежетал он. Король не понимал чувств друида. Это не совсем горечь и не совсем отчаяние. Уж слишком суетливый был у него вид. Ему почудилось или это вина? Желание исправить ошибки? Сомнения закрались в голову. — Мне было интересно, — внезапно, словно пустив охлаждающий поток воды, заговорил Артур. Мордред вмиг учуял, как изменился тон короля. Он напрягся. Артур двинулся на него подобно охотнику. — Отчего вдруг Нимуэй решилась читать заклятие? — Король медленно впечатывал шаги и одновременно говорил. Будто не видел Мордреда, но в то же время следил только за ним. — Она ведь не собиралась их убивать. А случись что — она дождалась бы нашего возвращения. Нимуэй не совершала поступков, которые оставляли бы ей один путь. Что ещё удивительнее — её прах нашли рядом с прахом Великого дракона. Странное сочетание, не правда ли? — Артур стоял лицом к лицу с Мордредом и улавливал его побелевшие дрожащие жилки лица. — И никто не знает, как они там очутились. Кроме тебя. — Вздор! — резко отшатнулся друид. — Нет. И ты знаешь, что там случилось. Мерлин, безусловно, забрал магию. Но лишь после того, как кто-то забрал у него Фрею. — Её жизнью распоряжалась Нимуэй! — И что же толкнуло Нимуэй на уничтожение магии и своё убийство? — Да ведь она не знала! Я не знал! Никто не знал! — крик Мордреда скатывался в рыдания. — Чего ты не знал? Ты хотел помочь Фрее, так? Ты что-то сделал? Это был выстрел наугад. И Артур представить не мог, как точно и болезненно он попадёт в цель. Мордред быстро согнулся пополам, будто от мощного удара и тут же выпрямился, обнажив сжатые зубы. — Я бы и помог, если бы не жрицы и Эмрис! И ты! С магией у меня был бы шанс всё исправить. — Что там случилось? — Я ничего тебе не скажу! — Тогда отпусти моих людей и мою жену! — потребовал Артур. — Ни за что, — выплюнул Мордред. Выбора не оставалось. — Тогда нас ждёт битва. Только у тебя не будет магии. — Как и у тебя Эмриса. — Ты знаешь, я лучший воин пяти королевств. — Какая разница? Это мой последний шанс. — Последний шанс умереть и погубить стольких людей, которые от отчаяния пошли за тобой? Они придут в себя и поймут, что хотят жить, а не умирать! — Я ничего не могу исправить! — это был вопль безысходности. — Но он может. Если я приставлю меч к твоей шее, Эмрис найдёт способ вернуть магию даже с того света! Казалось, что земля дрогнула под ногами друида. Артур смотрел и видел, как тот утопает в собственной злобе, вине, которую не желал признавать, и в глубокой трагедии. Теперь король знал наверняка, что Мордред причастен к срабатыванию заклинания-ловушки. Причастен к смерти Фреи и Мерлина. Он никогда не признается. Никогда не прольёт свет на то, что же случилось. Артур в этом и не нуждался. Его долг заключался в том, чтобы спасти живых. Бросив последний презрительный взгляд на юношу, он сказал: — Ты просто запутался в собственных ошибках. А Мерлин, как и магия, ушли навсегда. Завтра утром мы будем биться.