Альбион

      Последний день турнира подходил к концу, довольные и уставшие зрители рукоплескали напоследок победителям: королю, выигравшего в рыцарской части, и Мордреду, который разбил всех соперников в магическом искусстве. Разумеется, никто не имел иллюзий на счёт того, кто в действительности являлся могущественнейшими магами Камелота: Нимуэй и Мерлин. И всё же победа Мордреда всполошила королевство, простые жители обсуждали его юный возраст, а вот более опытные маги задавались вопросами о том, кто обучал маленького друида.              — Обладать огромной силой — возможно и без обучения, но вот класть на землю опытных заклинателей — нет, — повторял Алатор, и Гаюс ему поддакивал.              Как будто Мерлин этого не понимал: он хорошо знал, какую роль в его нынешнем могуществе сыграло великолепное северное обучение. Но, признаться, мысли о драконе занимали его куда сильнее, чем Мордред. Сидя на трибуне, он наблюдал за друидом, за тем, какие заклинания он использовал, как двигался. Он почти не использовал защиты, только нападал, нападал и снова нападал. Это было немного по-детски, и всё же он победил на этом турнире взрослых и опытных магов.              Когда обещанные награды были розданы, то король, находившийся на поляне за замком, окружённый близким кругом, подозвал к себе Мордреда.              — Ты отлично проявил себя, — сказал Артур. — И мне кажется, что такому таланту требуется особое применение и контроль.              — Лучше поговорить с друидами, — раздался голос приблизившийся Нимуэй.              — Но, может быть, Мордред, выскажет свои пожелания, — приподнял брови король.              Лицо Нимуэй не изменилось, но чувствовалось, что ей не по нраву эта мысль.              — Старшие всегда лучше знают, как поступить, — коротко бросила она.              — Я хочу сразиться с Эмрисом, — подал голос Мордред.              Мерлин и Нимуэй одновременно издали усталый протяжённый вздох. Настырная просьба друида вызывала раздражение в них обоих. На этот раз Эмрис изобразил недовольную гримасу и строго сказал:              — Хочешь сразиться? Хорошо. Только не жалуйся на последствия.              — Но ведь я очень силён.              — Ты не пользуешься защитами.              — В бою они не нужны.              — Вот и ошибаешься, — раздражённо бросил Мерлин.              Самоуверенность, не подкреплённая опытом или знаниями, никогда не нравилась ему. Артур послал ему взгляд, умолявший не крушить всё вокруг и быть подобрее с упрямым, но всё-таки ребёнком. Правда Мерлин не наблюдал в Мордреде ничего от детской беззащитности, кроме невысокого роста.              «Ты готов?» — раздалось неожиданно в голове Мерлина, и он вздрогнул. В Камелоте находилось предостаточно друидов, но только один имел наглость залезать ему в мысли.              — Ты можешь начинать первым, — произнёс вслух маг и махнул рукой. Все вокруг немного разошлись, опасаясь, что сейчас полетят неконтролируемые магические заклинания. Однако Нимуэй предусмотрительно выставила защиту. Старший по возрасту враг оказался более договороспособным и разумным, чем взбалмошный мальчишка, уверовавший, что обладал необыкновенной силой.              Услышав приглашение мага, Мордред довольно усмехнулся и вскинул руку. Выбранное им заклинание Мерлин легко угадал: друид использовал его на турнире против самых страшных соперников, будто желал загасить их силу и придать себе смелости. Толстый защитный щит, который выставил Мерлин, столкнулся с магическим потоком Мордреда и принялся заглатывать его силы. Друид увеличил напор, рассчитывая, что щит не сможет впитать в себя столько магии, и Мерлин вынужденно уберёт его и сам перейдёт к атаке. Однако защита не только выдерживала натиск Мордреда, она даже не становилась меньше. Это вызвало замешательство у мальчика, который настолько успел привыкнуть к победам, что решил, будто и хранитель Альбиона увидит в нём сильного соперника.              Однако Мерлин не менялся в лице, а спокойно и уверенно держал защиту, даже не думая запустить новое заклинание. Он просто стоял и ждал, пока у Мордреда иссякнут силы. Пока заигравшийся мальчишка не поймёт, что мир устроен не так просто, как он себе нарисовал. Казалось, Мордреда ещё больше раззадоривал тот факт, что Мерлин не испытывал азарта и не прибегал к атакам. Внутри него засело желание, чтобы тот увидел в нём равного соперника, но всё шло наперекосяк.              Друид испробовал много атак, и Мерлин ощутил, что тот начал уставать. Ещё одна слабость маленького мага: он выплёскивал наружу мощнейшую волну разом, но не умел следить за расходом сил. Все эти мелочи не давались, как магия, в качестве природного дара, они оттачивались во время кропотливого обучения. В течение боя Мерлин убедился: Мордред самоучка. Но самоучка, действительно, гениальный.              Когда даже рыцарь и король заметили тускнеющее магическое пламя Мордреда, Мерлин одним резким движением смахнул защиту и только взглядом, без всяких заклинаний, оттолкнул мальчика на землю. Из-за этого удар вышел не жёстким, но болезненным для самолюбия друида. Хотя вряд ли он всерьёз рассчитывал победить Эмриса.              — Видишь, — подойдя к нему и подав руку, сказал Мерлин, — защиты очень важны в бою. Хороший щит стоит десятка атакующих заклинаний. Потому что пока ты его держишь, соперник стачивает об него свои силы. А потом ты пускаешь в ход атаки.              Мордред смерил его противоречивым взглядом: уставшим, недовольным, но с тлеющим в глубине восхищением.              — Тебя научили этому на севере?              — Это первое, чему учат в любом месте.              — Меня никто не учил, — передёрнул плечами Мордред.              — Это я понял, — медленно произнёс Мерлин, окинув мальчика долгим оценивающим взглядом. — И тем более выдающимся кажется твой дар.              — Правда? — глаза Мордреда загорелись.              Мерлин молчаливо кивнул и пошёл к Артуру. Король решил определить Мордреда на обучение. По его мнению, если друид обладает настолько мощным даром, то его следует развивать и контролировать.              — И хотя ты косо на него смотришь, — добавил Артур, наклонив лицо к Мерлину, — но даже ты не будешь спорить, что так и нужно поступить.              — Не буду, — согласился Мерлин. — Даже несмотря на неудачу с Морганой, я искренне считаю, что сдерживать дар или, напротив, выплёскивать его без контроля и обучения — крайне плохие идеи.              — Вот и чудно, — улыбнулся Артур. — Правда, в Камелоте совершенно нет системы обучения, как на севере. Не представляю, как мы будем справляться ещё и с этим.              — Тут волноваться не о чем, — встряла Нимуэй, — я позабочусь и о Мордреде, и о других юных магах, которым потребуется присмотр и наставление.              Мерлин окинул жрицу долгим взглядом, а потом кивнул Артуру. Одной Нимуэй он бы недоверил обучение магов, но ведь он будет рядом и тоже будет участвовать в процессе.              После завершения турнира они с Артуром должны были отправиться в царство Лота. Вечером они засели с королём в его покоях, обсудили маршрут, план действий, возможные проблемы и ловушки. От посланника Сенреда они узнали, где якобы хранилось яйцо дракона. Тот вызвался сопроводить их и указать место, но на подобное Артур и Мерлин точно не пошли бы. Это была бы верная ловушка. Король сделал вид, что они послушались мужчину, но в действительности они с Мерлином договорились оставить его в Камелоте под чутким надзором рыцарей, в то время как сами совсем с другой стороны намеревались попасть в замок Сенреда.              — Есть одна опасность, связанная с тобой, — произнёс Мерлин, глядя на разложенные на столе карты.              — Какая?              — Если мы используем твою кровь, чтобы следить за Морганой, то она может делать то же самое, чтобы отслеживать тебя.              — Значит, мы оба знаем местонахождение друг друга и никто не обладает преимуществом, — сказал Артур с совершенно безмятежным видом. — Ведь заклинание точное и обман невозможен, так?              — В магии я уверен, — встряхнул головой Мерлин.              — И контрзаклинания нет?              — Его не существует, — маг расплылся в улыбке.              — Ты чего так улыбаешься? — подозрительно посмотрел на него король.              — Извини, всё никак не привыкну к тому, как обыденно ты интересуешься, нет ли у какого-нибудь заклятия контрзаклятия.              — Иногда мне кажется, что я привык к магии в Камелоте быстрее, чем ты, — заметил Артур. откинувшись на спинке стула.              — Да так и есть! — воскликнул Мерлин. — У меня руки холодеют, когда ты как ни в чём не бывало отдаёшь приказы союзникам Нимуэй, а они смотрят на тебя, словно видят чудо.              — Мне всегда говорили, что я похож на чудо, — всё-таки самодовольство чуть реже, чем прежде, но по-прежнему проскальзывало в речах Артура.              — Да я не в том смысле, — усмехнулся Мерлин.              — Я знаю, — прикрыл лучащиеся глаза Артур.              Вернувшись к себе, Мерлин тщательно прокрутил в голове весь план, пока Фрея хлопотала с ужином. Захочет ли Моргана устроить покушение на Артура? Или она будет отвлекать его, пока Сенред нападёт на короля? Мерлин снова и снова просчитывал планы и возможности врагов со всех сторон. А затем в мыслях появлялся образ дракона, начисто вытеснявший всё остальное.              — Ты летаешь в облаках, — услышал он голос Фреи, которая замахала рукой перед его глазами.              — Да, прости. Завтра мы с Артуром уезжаем.              — Ненадолго?              — Надеюсь.              Фрея обхватила себя руками за плечи и посмотрела на огонь в очаге, освещавший комнату.              — Ты веришь в существование яйца?              — Это моя мечта. Знаю, все считают это безумием.              — Нет, я верю, что яйцо где-то есть. Возможно, не у Сенреда, но где-то оно точно есть.              Мерлин замолчал, услышав её признание. Как забавно: в замке на него смотрели с тенью сочувствия, понимая, что он всерьёз относится к сообщению посланника Сенреда. Рыцари поддерживали короля и считали, что это именно пустая ловушка, что никакого яйца нет. Сначала Нимуэй допустила ничтожный шанс на существование яйца, а теперь Фрея с такой уверенностью заявила, что верит в него. В её сердце всегда было столько веры, что хватило бы на двоих.              — Скажи, ты часто в замке сталкиваешься с Нимуэй, когда меня нет рядом? — спросил Мерлин настолько серьёзным голосом, что Фрея выпрямилась и внимательно посмотрела на него.              — Да толком нет. А почему ты спрашиваешь?              — Пытаюсь раскусить её замыслы.              — И каковы успехи?              — Ничтожны.              — Потому что она не лжёт.              — В смысле?              — Она добилась всего, что хотела. Она не лгала, когда приносила клятву Камелоту, когда говорила, что от Морганы нужно избавиться. Она хочет примириться с тобой, поэтому больше не заикается о заклинании-ловушке и вообще не пересекается со мной. Разве есть иное объяснение?              — Не знаю, — пожал плечами Мерлин. — Понимаешь, я смотрю на неё и не могу заставить себя поверить ей, даже если вижу, что она выполняет все свои обязательства. Я физически не могу верить ей.              — Понимаю, — коротко ответила Фрея. — Будьте осторожны с Артуром.              Мерлин кивнул ей, и они отправились спать. Маг в первую очередь думал о защите короля, так как тот не обладал магией. О себе Мерлин всегда мог позаботиться, он делал это всю жизнь. Мог ли он тогда представить, что путешествие, обещавшие быть коротким, обернётся страшным испытанием именно для него?              

***

             Северная армия, дойдя до южной границы царства Лота и Немета начала углубляться на восток, отхватывая всё новые и новые куски земли. Сопротивления в виде Гиен Кэнэх они не видели, хотя понимали, что живые пожиратели однозначно остались. Настанет момент, думала Иннес, когда её редкий дар окажется бесполезным и она вернётся к тому, с чего начала. Но пока армия в ней нуждалась, и она старалась быть бдительной, чтобы не пропустить внезапного нападения. Цена её ошибки была бы слишком высока.              Вернувшийся с переговоров главный советник был несколько рассеянным, а потому Иннес не стала говорить ему о том, что тревожило её. Однако Логи быстро сосредоточился на окружающих и первым заметил, что она не так спокойна, как обычно.              — Пожиратели почти все уничтожены. Знаю, я должна радоваться, но недавно я поняла, что с их исчезновением мой дар перестанет приносить пользу, — ответила она, когда он спросил прямо.              — Пока вам это не грозит. А в будущем, кто знает, может, вы ещё устанете от внимания, которое вам будут оказывать из-за дара.              Иннес в этом сильно сомневалась, но вслух возражать не стала. В воздухе чувствовалось дуновение скорых изменений: царству Лота было суждено пасть, а она и главный советник вернутся в замок Крылатых. Иннес с трудом представляла, что ждёт её там и что ждёт север. Столько лет они жили, отделённые маленькой речушкой от пяти королевств, а теперь они перешли границу и заглотили одно из них. Логи не нравился захват земель — Иннес видела, как едва заметно его глаза сужались, когда рядом кто-то упоминал о новых завоеваниях и заявлял, что это ещё не конец. Во всеобщем опьянении он сохранял разум и остерегался разделять восторги.              Вскоре это начала замечать не только Иннес. Холодность Логи в отношении расширения севера бросалась в глаза и главнокомандующему, и простым воинам. Медленно, но верно среди северян распространялось чувство, что главный советник осуждает их, а затем замелькало новое страшное слово — предательство. Казалось, кто-то настойчиво упоминал его снова и снова, и постепенно оно засело в голове у многих. Логи и предательство — две несовместимые вещи, подумала Иннес, когда впервые услышала. И решила, что раз это очевидно для неё, неопытной молодой девушки, то для других — тем более. Но она ошиблась. Зерно, тихо посеянное в не слишком требовательных и рассудительных умах, прорастало и начало подтачивать недавнее обожание.              Однажды Иннес не выдержала.              — Почему вы никак не опровергаете слухи? — вспылила она. Её бросало в жар каждый раз, когда она улавливала осуждающий Логи шёпот. Он совершенно бескорыстно уделял время её обучению, столько дал ей, её переполняла не только влюблённость, но и искренняя благодарность. Иннес хотела броситься и закричать, что всё это ложь, что все вокруг глупы, раз верят в подобные сплетни. Сплетни, которые распространяет определённый человек и с определённым умыслом. — Все вокруг судачат, что вы подстроили передачу Немета Камелоту! Что вы предатель!              Логи не повёл и бровью, только внимательно и с долей сочувствия посмотрел на неё и сказал:              — Кажется, вы переживаете это сильнее, чем я. Простите.              — Простить? За что вы извиняетесь? Я только не могу понять, почему вы не защищаетесь.              — Я извиняюсь за то, что вам придётся и впредь слышать все эти слухи обо мне. Потому что я намерен молчать.              — Но почему? — изумилась Иннес. — Разве ваше положение от этого не слабеет? Почему вы подставляете себя под удар советника Вотана?              Логи ласково усмехнулся.              — Всё-то вы знаете, хитрая тихоня. Есть одна причина, я не могу сказать. Но маленькая радость у меня тоже имеется. Через три дня мы возвращаемся в столицу, в армии я больше не нужен.              — Даже не знаю, что хуже, — вздохнула Иннес и собралась уходить, но напоследок повернулась и сказала через плечо: — Как-то я видела одного сильного мага, которого начали обвинять в предательстве, только он к тому времени уже сбежал с севера. А вот вам бежать некуда, да вы никогда и не побежите.              Он услышал её, но продолжал бездействовать. Несколько раз она пыталась спорить с воинами, надеясь, что они прислушаются к ней — ведь сами говорили, что её присутствие в армии спасает их всех от самой ужасной для магов участи. Но от неё отмахнулись словно от маленькой глупой девчонки. Иннес видела, как сгущаются тучи над головой Логи. А потому от души радовалась отъезду. Они вернутся в замок, размышляла она, и там для главного советника всё станет как прежде. Да, она не будет чувствовать себя в столице настолько значимой, как здесь, но Иннес было всё равно. Она устала от тяготеющего липкого чувства страха и неясности, от глухой стены, что выросла на пустых разговорах.              Все её надежды рухнули, как только они переступили порог замка Крылатых. При дворе в открытую говорили, что правителю следовало сменить главного советника. Королева Митиан молчала, позволив всем считать, что она разочарована потерей родного королевства. Иннес была на грани отчаяния. Невозможно было отрицать очевидное или пытаться обмануть саму себя. Против Логи собирались огромные силы.              

***

             Обходными путями Мерлин и Артур всё-таки выбрались из Камелота и достигли границ царства Лота. Вернее, бывших границ, поскольку северян на этих землях отныне было больше, чем южан. Им нельзя было попасться на глаза ни одним, ни другим. Место, на которое им указал посланник Сенреда, являлось старыми развалинами неподалёку от замка короля. Теперь оно было захвачено северянами, из замка все бежали. Развалины не представляли собой интереса ни для кого, но чтобы добраться до них требовалось пройти возле королевского замка с той и с другой стороны.              — И всё-таки лучше затаиться и подождать денёк, когда мы доберёмся до места. Последить, разузнать, есть ли там кто, — уговаривал Мерлина по пути Артур.              — Это слишком долго. Пока мы будем ждать, нас найдут, если ни Моргана, так северяне. Вот уж кто не поймёт, что я делаю в царстве Лота после того, как побывал в Немете.              — Меньше всего я думаю о северной армии, — многозначительно произнёс Артур. — Они-то не таскают за собой пожирателей.              — Ну да, они просто обвинят нас в незаконном проникновении на их земли. Потому что они-то уже считают их своими, — усмехнулся волшебник.              — Уж как-нибудь известный воин и известный маг сумеют, будучи вдвоём, не попасться никому на глаза.              — Ой, — закатил глаза Мерлин, — зачем ты сказал это вслух? Вот теперь непременно попадём в какую-нибудь ловушку.              — Я пообещал Гвиневре, что мы вернёмся совсем скоро.              — А я вот перестал обещать подобные вещи Фрее.              — Потому что однажды уже не сдержал его, да? — поинтересовался король.              — Угу. Поэтому я обещаю только быть осторожным.              Через пару дней они обошли замок Сенреда и остановились недалеко от места, указанного его посланником. Совершенно неприметное со стороны, сплошные развалины, поддерживаемые друг другом и поросшие мхом. Где-то среди них должна была лежать плита, которая отодвигалась и вела в подземелье, соединяемое с подземельями замка Сенреда.              — Ты что-нибудь чувствуешь? — шёпотом спросил Артур, скосив взгляд на Мерлина.              — Вряд ли я почувствую неродившегося дракона, — буркнул Мерлин, не отводя взор от загадочных развалин.              — Да я не про дракона, а про ловушку! Нет, одного тебя отпускать точно нельзя, ты же скоро во сне и наяву будешь видеть одних драконов.              — Не волнуйся, я прекрасно знаю, что нужно сначала проверять местность. Этим и займусь, а в подземелье спустимся ближе к ночи.              Так они и поступили. Мерлин осторожно прощупал местность магией, а Артур прокрался к замку и осмотрел его стены. Вернувшись, он сообщил Мерлину, что тот находится под полным контролем северян, людей Сенреда не видно, а стража сменяет друг друга странным образом.              — В каком смысле? — нахмурился Мерлин.              — У них нет чётких временных промежутков и отряды с разным количеством магов. Так ведь никто не делает.              — Ну, ты же знаешь, у севера нет тех же представлений о военном деле, что и на юге.              — Да, но ведь это очевидные вещи!              — И тем не менее. В остальном ничего подозрительного?              Артур отрицательно покачал головой.              — Ладно, — сказал Мерлин, — тогда давай покончим с этим поскорее и вернём тебя твоей прекрасной невесте. А то я чувствую себя тем ещё разлучником.              — Глупости, — фыркнул Артур и похлопал его по плечу.              Тьма спустилась на продуваемые луга и накрыла собой каждый уголок. Мерлин и Артур выбрались из укрытия и начали пробираться к развалинам. Добравшись до них, они остановились, выжидая и осматриваясь. Вокруг стояла глухая тьма. Никакого намёка на ловушку, но если Мерлин чему-то и научился от Артура, так это тому, что обращать внимание стоило не столько на присутствие необычного, сколько на отсутствие обычного. Даже из замка, в котором находилось приличное количество северян, не издавалось ни звука, а все окна погасли вмиг.              Мерлин сглотнул. На мгновение ему почудилось, будто он вёл лучшего друга в место полное опасностей, из которых они не выберутся так же ловко, как привыкли. Он быстро выкинул эти мысли из головы. Они оба прекрасно справлялись с любыми трудностями, потому что держались вместе и не позволяли страху полностью завладеть собой.              — Слишком тихо, да? — шепнул Мерлин на ухо Артуру.              Тот выразительно посмотрел на него, и ответа не потребовалось. Они обошли развалины и нашли гладкое место, присыпанное сухими листьями. А поскольку лето было в разгаре, то они могли появиться здесь лишь благодаря человеку. Стряхнув увядшую листву, они увидели каменную плиту, ровную, без единого скола. Мерлин провёл над ней рукой по воздуху, в его глазах полыхнуло золото. Артур спокойно ждал, пока тот не закончил и не кивнул в знак того, что они могут двигаться дальше. Мерлин прочёл быстрое заклинание, и плита с грохотом, слишком сильным для ночной тишины, отодвинулась и приоткрыла им проход вниз. Магическая сфера тут же вспыхнула в руках волшебника и осветила лестницу, ведущую вниз.              Артур подобрал плащ, и они начали спускаться. Лестница оказалась длинной, но наконец они добрались до ровной площадки, от которой шли три коридора.              — И куда нам теперь? — спросил Артур.              Но Мерлин уже прикрыл глаза, прощупывая поверхность.              — Попробуем сюда, — его рука указала левый коридор, — я почувствовал, что этот проход ведёт в какую-то комнату. Но сначала, — Мерлин резко развернулся, — давай-ка кое-что проверим.              Он достал карту и расстелил прямо на полу.              — Хочешь проверить, где Моргана? — догадался Артур.              Маг кивнул, и король протянул ему ладонь. Привычным движением Мерлин сделал надрез, потом убрал его, наклонился к земле и прочёл заклинание поиска. Кровь набухла и двинулась в сторону замка Сенреда, заставив Мерлина и Артура затаить дыхание. Капля застыла между замком и местом, где находились они сейчас.              — Она тут, — коротко подытожил Мерлин, поднимаясь на ноги.              Они обговаривали это ещё по дороге, ничего удивительного в появлении Морганы не было, и всё же лёгкий холодок пробежал по спине Мерлина. Они пошли дальше, понимая, что нежеланной встречи им не избежать. Но для Мерлина было важно разузнать всё о яйце дракона, о котором никто ничего не знал. А для Артура был важен Мерлин, и поэтому он шёл за ним по глухому опасному коридору, ведущему в неизвестность.              Чутьё не подвело волшебника: они вышли в небольшую подземную комнату. Сначала им показалось, что внутри ничего не было, кроме голых стен и лежащих на земле камней, но когда Мерлин поднял светящуюся сферу под потолок и она осветила пространство целиком, то впереди они увидели высокую колонну. На её вершине лежало большое вытянутое переливающееся яйцо.              Ноги мага приросли к земле. Он грезил этим яйцом наяву и не мог поверить, что в самом деле видит его. Восхитительно прекрасное, совершенной формы, оно возвышалось над ними и казалось недосягаемым.              — Выходит, не зря, — наклонился к нему Артур.              Мерлин посмотрел на короля и увидел, как его лицо тоже озарило восхищение. В груди потеплело и одновременно кольнуло. Самые опасные ловушки расставляются прямо перед желаемым. Он не получит его так легко, но Мерлину было достаточно увидеть, что оно существует.              Он весь обратился в слух и сделал буквально два шага. Его прервал хорошо знакомый женский голос:              — Не так быстро, Эмрис.              Видимо, с другой стороны находился второй вход, которым и воспользовалась Моргана. Она стояла на противоположном конце, ближе к яйцу и разглядывала мага и Артура.              — Как же ты предсказуем, — усмехнулась она.              — У меня и не было цели удивить тебя, — сказал Мерлин.              — Это долг повелителя заставил тебя явиться сюда? — спросила Моргана.              И Мерлин понял, что ей действительно было интересно узнать это. Потому что она не понимала, как можно по собственной воле пойти в столь опасное место. Гораздо легче было поверить в существование неведомой силы, которой он не мог противиться.              — Я пришёл, потому что хотел, — глядя в упор, ответил маг.              — Ты знаешь, что случилось в Камелоте? — выступил вперёд Артур.              — Ты о том, как все маги купились на твои речи? — лицо Морганы искривилось.              — Нет, — невозмутимо сказал Артур, — я о том, как все маги, которые некогда бежали из Камелота, вернулись и обрели дом. Все, кроме тебя.              Нахмурившись, Мерлин отвёл голову в сторону. Он не верил, но вот глубоко в сердце Артура вера по-прежнему жила, и маг не мог корить его за это. В этом же весь Артур: жёсткий в бою, но всегда готовый дать последний шанс, пока мечи оставались в ножнах.              — А я не настолько глупа.              — Глупость? Разве примириться и дать шанс на возрождение магии в Камелоте — это, по-твоему, глупость?              — Верить в то, что сын Утера Пендрагона способен принять и понять магию, — огромная глупость, мой дорогой братец, — Моргана с особым ехидством проговорила последние три слова.              — Разумеется, на это способна лишь дочь Утера Пендрагона, — не остался в долгу Артур.              Стрела попала в цель. Выражение лица Морганы резко стало хищным и враждебным.              — Моим отцом навсегда останется Горлуа. Утер так и не признал во мне своего ребёнка, он предпочёл тебя. Так что его наследие — это ты.              — Брось, Моргана, — покачал головой Артур, — кровь не вымывается из жил словами. Даже магия признаёт в нас родственников, не так ли?              Намёк на то, каким заклинанием пользовались обе стороны, заставил Моргану побелеть от гнева. Артур не гнушался использовать законы магии против неё. Она с яростью посмотрела на Эмриса.              — А ты пытаешься научить его тому, что Утер завещал ему ненавидеть? Как это жалко, Эмрис.              — Жалко то, как ты пытаешься строить стену ненависти, когда все вокруг устали от неё и уже давно перешли на сторону мира. И как видишь, Артур держит слово. Все маги в Камелоте убедились в этом, так что больше тебе никто не поверит, — Мерлин не мог упустить шанс и не обрубить ей последние ниточки. — Если не хочешь возвращаться, то иди куда хочешь. Но не смей тревожить Камелот. Он достаточно натерпелся.              — Мне казалось, вы оба неплохо знаете меня. Я никогда не отступаю.              Вот и всё. Оказалось, что найти яйцо дракона проще, чем достичь понимания в разговоре с Морганой.              — И вообще, сейчас ты не в том положении, чтобы выставлять мне условия, — бодрым голосом продолжила ведьма, приблизившись к колонне с яйцом.              Мерлин сжал ладонь за спиной, готовясь к нападению.              — Выбраться из этого подземелья куда сложнее, чем зайти внутрь, — проворковала Моргана, и тут же каменные глыбы обрушились и замуровали оба входа.              За её спиной мелькнули тени, и Мерлин услышал, как Артур с презрением выдохнул:              — Сенред!              Рядом с ведьмой показался уже бывший король царства Лота вместе с вооружённым отрядом людей. Их мечи блеснули, и они тут же бросились на Артура, но Мерлин отбросил их магической волной. Моргана мигом направила огненный шар в его голову, и пришлось отбиваться от неё. За спиной волшебника скрестились мечи. Значит, по их плану Моргана должна будет отвлекать его, пока с десяток воинов Сенреда будут пытаться убить Артура. Как предсказуемо, подумал Мерлин.              Когда волшебник видел, что кто-то хочет навредить тем, кого он любит, внутри него просыпалась жёсткость. Он с силой выпустил руку, и с его ладони сорвалось мощное золотое свечение, похожее на огненный шар. Только это была часть его личной силы. И кожа Морганы ощутила всю её разрушительную мощь.              Она стояла, покачиваясь, зажав рукой обгоревший участок плеча, яростно сверкая глазами и шипя от боли. Следующее заклинание она прокричала. Воздушный щит закрыл собой и Мерлина, и Артура. Король отбивался от отряда Сенреда, а тот стоял в стороне и просто смотрел. Он единственный в подземелье ни с кем не сражался.              Мерлин и Моргана обменивались атаками, и маг понимал, что она преграждает ему путь к яйцу. Он никак не мог отвлечься от битвы с нею и снять его с вершины колонны. А ещё краем глаза он следил за Артуром и пару раз откидывал от него воинов, желавших ударить короля со спины. И вход. Видимо, Моргана запечатала его заранее приготовленным заклинанием. Конечно, Мерлин знал несколько особо мощных контрзаклинаний, но произносить их, сражаясь одной рукой с самой могущественной ведьмой Альбиона, а другой прикрывая своего короля, было затруднительно даже для такого умелого волшебника.              Артур держал удар, а разобраться с Морганой должен был Мерлин. Если Мордред вырубил её, то и он обязан справиться. Только у него нет преимущества неожиданности. Мерлин зажал большим пальцем кольцо с изумрудом, шепча новое атакующее заклинание. Моргана не стала тратиться на защиту, решив поразить мага встречной атакой. В этом пренебрежении защитами она напоминала ему маленького друида. А ведь Нимуэй наверняка тщательно объясняла ей тактику боя. Моргана чувствовала себя свободной от опеки Верховной жрицы и от её наставлений. Мерлин сосредоточился на атаке, чтобы опередить Моргану. Буквально на долю мгновения его магия выскользнула с пальцев раньше, чем её, и встретившись с её волной, пробила напор и понеслась на ведьму. Моргана не успела защититься, а Мерлин усилил волну следующим коротким заклинанием, которое дало решающее преимущество.              Моргана отлетела к стене. Мерлин занёс руку для следующего заклятия — смертельного. Её глаза встретились с его. Расширенные и испуганные. Моргана знала, что он больше не пожалеет её. Он не Артур, он не даёт шансов. Мерлин уже начал читать одно из смертельных природных заклинаний. К его сожалению, любое из них требовало времени. Краем глаза он уловил, как Моргана пыталась поднять правую руку и не смогла, — видимо, удар был сильным. Она лихорадочно заметалась взглядом по пещере. Остановилась на втором входе и, сверкнув глазами, открыла его. Мерлин не успел оборвать смертельное заклинание, чтобы остановить её, — Моргана выбежала наружу и захлопнула плиту обратно.              В то мгновение Сенред резко отскочил от стены и неверящим взором уставился на закрытый вход. Моргана бросила его и его людей в одной пещере с Артуром и Мерлином.              — Видишь, — не удержался от насмешки Эмрис, — эта Моргана тоже бросает тебя.              Сенред сердито посмотрел на него.              — Это ты подослал ко мне фальшивую Моргану!              — Вот это догадливость, — с издёвкой проговорил Мерлин, делая шаг вперёд.              В его руках полыхало смертельное заклинание, и он не собирался гасить его. Воины Сенреда не сразу поняли, что произошло, и продолжали сражаться с Артуром. Под звуки соприкасавшихся мечей Мерлин отправил в правителя царства Лота смертельное заклинание, предназначавшееся Моргане. Тот сжался возле стены, пряча голову за руками, и упал замертво, едва магия Мерлина коснулась его. Даже сильный волшебник не пережил бы столь сокрушительного заклинания.              Артур сражался с оставшейся парой воинов, остальные лежали на земле. Одним движением руки Мерлин откинул их от короля и сказал:              — Нужно забирать яйцо и убираться отсюда.              — Где Моргана? — оглядываясь, спросил Артур.              — Сбежала. Если бы не яйцо, я бы пошёл за ней.              Артур в тот момент подошёл к Сенреду и хотел было наклониться, но передумал. Бережными движениями Мерлин приподнял яйцо в воздухе и при помощи магии спустил на землю. Оно было высоким, резко сужающимся кверху, но в то же время плавным. Его поверхность отражала свет, падающий на него, и сама излучала едва уловимую перламутровую дымку. На миг Мерлин невольно залюбовался яйцом, но быстро взял его в охапку и кивнул королю.              — Моргана закрыла вход обратно, но я услышал, какое заклинание она использовала при открытии.              Он открыл каменный заслон, и они выскочили в коридор. Добравшись до поверхности, маг и король помчались к лесу — только там можно было надёжно спрятаться. Вряд ли Моргана будет их преследовать, её подкосил удар. Или Мерлин переоценил свою силу? Нет, усиленный кольцом с волосами Артура и кольцом с изумрудом удар и вправду вышел сокрушительным. Во время битвы за Камелот она отразила подобный, но, наверное, Моргана ещё не восстановилась целиком. Прутья в темноте царапали лица и руки, но они продолжали бежать прочь от развалин и замка Сенреда.              Наконец Артур остановился, чтобы отдышаться. Хотя в передышке скорее нуждался Мерлин.              — Мы же не до Камелота так будем бежать? — откашливался маг. — Я бы лучше послушал ворчания Килгарры, тем более, что с таким подарком, — он указал на драгоценное яйцо, — он впервые в жизни будет счастлив роли коня.              Артур огляделся, хотя Мерлин не понимал, как он ориентировался в кромешной тьме.              — Выйдем на поляну и вызовешь его. Он всё же будет побольше яйца.              Маг улыбнулся, он запретил себе думать об яйце сейчас, сначала нужно добраться до Камелота, а потом предаваться радостям. Они уже собрались бежать дальше, но король замер и вскинул руку.              — Здесь кто-то есть, — произнёс он едва слышно.              Мерлин ничего не заметил. Если бы это была Моргана или любой другой сильный маг, он бы наверняка почувствовал. А если это человек или слабый волшебник, то бояться им нечего.              — Это точно не Моргана, — сказал Мерлин, пощупав местность.              Артур удовлетворительно кивнул, и они сорвались с места, но не пробежали и сотни шагов, как с ошеломляющим свистом что-то снесло Мерлина с ног. Яйцо выскользнуло из рук и, падая, последним маг увидел удаляющийся силуэт Артура. Король всегда обгонял его на бегу. Что-то округлое впилось в лицо мага, и он с ужасом осознал, что это Гиен Кэнэх. Первым порывом было снести эту гадость магией, которую он мог излучать одним взглядом. Но для пожирателя его сила являлась едой, а не оружием.              Мерлин катался по земле и пытался сорвать ногтями Гиен Кэнэх. Тот вцепился в лицо намертво. Ни вздоха, ни звука. Только чувство, как что-то отрывает от Мерлина волшебство, словно наживую сдирает мясо с кости. Он хотел позвать Артура, но не мог. Король вернётся и поможет ему. Он просто сильно обогнал его на бегу.              И тут неведомая сила разрезала пожирателя на части, и Мерлин громко вдохнул. Самый чистый и свежий воздух в его жизни. Мерлин кашлял и катался по земле, задыхаясь.              — Тише, тише, я тут!              Руки Артура обхватили его за плечи и приподняли, давая дышать полной грудью. Мерлин хватал воздух ртом, а пальцами вцепился в ладонь Артура.              — Мерлин, я тут! — снова повторил он. — Я разрезал его Экскалибуром, его больше нет, не волнуйся.              Артур всё твердил, что всё в порядке, но внутри Мерлина росла буря безумия. Он привстал и вытянул руку вперёд. Артур поддерживал его за спину.              В воздухе пронеслось лёгкое природное заклинание, сорвавшееся с губ Мерлина. Раньше ему не требовалась ни капли усилий, чтобы произнести его. А теперь будто всё его тело сковали доспехи и не пускали золотую волну наружу. Из груди вырвался гневный крик, и кулак со всей силы ударил о землю. В кожу вонзились мелкие камни. Он выкрикнул несчастное заклинание снова. То самое, которым в детстве создавал в воздухе огненных драконов и розы для Фреи. Артур, сидевший на земле на коленях и державший его обеими руками за плечи, вздрогнул.              Он молчал. Это было так странно и незнакомо: Артур, которому совершенно нечего сказать. И от этого становилось ещё хуже. Мерлин не мог разглядеть его в темноте, но, наверное, это было к лучшему. Пальцы короля до боли впились в плечи. Мерлин и так всё понял. Он держал ладонь вытянутой, словно хотел остановить то, что безвозвратно уходило.              — Не надо, прошу, — король накрыл его руку своей и, слегка нажав, опустил вниз. — Ты не готов, потом попробуешь.              — У меня больше нет магии, — пустым и холодным голосом сказал Мерлин.              — Глупости! — моментально оборвал его Артур. — Это временно. Вот увидишь, вернёмся в Камелот, снова будешь колдовать. Ты слишком потрясён. Ты не можешь лишиться магии. Пожиратель не успел высосать её, я уничтожил его. Ему не хватило времени… Не могло хватить…              Его голос начал срываться. Наткнуться на пожирателя в тот момент, когда они были практически уничтожены. Так нелепо и попросту невозможно.              — Артур, — прервал его Мерлин. И сам замолк.              Учащённо дыша, король напрягся и поднял Мерлина.              — Ну уж нет, я отказываюсь верить, что эта тварь лишила тебя магии. Пошли, нужно раздобыть лошадей и идти в Камелот.              Будто сам Мерлин верил. Он чувствовал пламя жизненной силы внутри себя, и это пламя было золотого цвета — он знал это. На земле лежало яйцо, которое только что олицетворяло самую большую магическую удачу, какая только могла свалиться на голову Мерлина. А теперь он переживал невозможную утрату.              Недалеко послышался стук копыт, и Артур оттащил Мерлина за дерево. На дороге, что шла в паре десятков шагов, показались всадники. До них донёсся их разговор:              — Они точно были здесь! Обыщите округу!              — А как же маг?              — Он больше не маг, — прозвучало в ответ.              Артур тут же повернул голову к Мерлину, но тот стоял не шелохнувшись. Они дождались, пока всадники не скроются, и отправились через лес другим путём. Мерлин целиком доверился королю, а тот шагал с таким непоколебимым видом, что сомневаться не приходилось: у него есть план, как выбраться отсюда.              Они шли без остановки, пока не начало светать. О вызове дракона пришлось забыть. По спине прошёлся табун мурашек, когда Мерлин подумал об яйце, которое заботливо сжимал обеими руками. Надежда на нового дракона ускользала, не успев родиться.              С наступлением утра Артур решил сделать привал. Первые лучи утреннего солнца показали Мерлину лицо короля. Он выглядел осунувшимся и убитым и постоянно замирал, задумавшись о чём-то. Мерлин же наблюдал его отчаяние, а сам оставался внешне сдержанным. Как странно: ведь даже мысль о потере магии внушала ему ужас, а теперь он сидит на холодном камне и отпивает из фляги, словно ничего не произошло. Артур скользил по нему выжидащим взором, вглядывался в его лицо, будто искал что-то, а затем безутешно отворачивал голову.              — До границы два дня пути, — произнёс король. — Думаю, до Камелота лучше не пытаться искать лошадей.              Мерлин молча согласился и поднялся на ноги. Его взгляд остановился на лежащем рядом яйце, а затем опустился на кольцо с изумрудом. Издававший ранее едва заметное зелёное свечение камень потух. Мерлин замер и словно статуя взирал на это немое доказательство. Он ощутил, как король сейчас смотрит на него. Порыв ветра обжёг лицо.              Будто неведомый голос сообщил ему, что он умер, но он отказывался признавать себя мёртвым. Как, если в его жилах пульсирует заветное золото? Но вот кольцо, которое никогда не гасло, теперь потемнело. А вот его лучший друг смотрит на него, как будто приготовился к встрече с ураганом и не понимает, почему буря никак не разразится. Глядя на кольцо, Мерлин почувствовал, как пара слезинок скатилась по щекам.              Артур бросился к нему и прижал к себе. Он никогда не видел у Мерлина слёз, да и сам маг не помнил, когда плакал в последний раз. Он беззвучно плакал на плече у Артура, а тот пытался утешить его.              — Ты вернёшь себе силу! Она просто пропала на время, но она вернётся. Кто-то из магов в Камелоте обязательно поможет.              — Артур, — отпрянул от него Мерлин, — я больше не смогу защищать тебя.              — Какая разница! — воскликнул тот, сжав его за плечи. — Послушай, даже если магия не вернётся, ты всё равно будешь подле меня. Никакая магия не изменит этого. А пока рано думать, что всё потеряно, давай сначала доберёмся до дома.              Мерлин снова посмотрел на кольцо с изумрудом. Его руки дрожали, но он не понял этого, пока не увидел. В тот момент холод, который сковал Мерлина начал отступать, а вместе с ним испарялась и его выдержка. До осознания медленно начало доходить, что даже, чувствуя магию внутри, он может никогда не суметь выпустить её. Как это было ночью. Вихрем в голове пронеслись воспоминания о том, как много времени он потратил на севере, чтобы узнать о сущности своей силы, о том, как мало учителей могли дать ему вразумительные ответы. «Ты подчиняешься всем законам магии и одновременно нарушаешь каждый из них». Что же говорить о Камелоте! Кто там даст ему ответ на вопрос, как вернуть магию Эмриса? Какой может быть его жизнь без магии?! Разве не для неё он существует? Он живое воплощение магической силы, как он должен жить, если его золото останется запертым внутри?              Крик рвался наружу, но Артур смотрел на него почти умоляющим взором, ожидая хотя бы лёгкого кивка, и Мерлин удержался. Они отправились дальше к южной границе царства Лота в полном молчании, потому что говорить не было сил. Ближе к полудню они поняли, что их нагоняют всадники, шедшие по следу. Артур свернул в сторону болот, пролегающих в западной стороне. Лошади там не пройдут, а вот люди вполне.              Они недооценили упорство преследователей: Артур и Мерлин оказались зажатыми на дороге, по которой надвигались всадники с двух сторон, а вокруг были болота.              — Кажется, выбора нет, — сказал король, — лезь туда.              — Прямо в болото? — Мерлин оглядел недружелюбные трясины, поверхность воды изредка булькала.              — Да, придётся испачкаться.              — Вот уж пустяки, — усмехнулся Мерлин и полез в воду, прижимая яйцо к груди.              Они спрятались за выступавшей кочкой. Когда всадники проедут, то они продолжат путь. Звук копыт приблизился, всадники спешились, и Артур опустился в воду по самый подбородок. Алый плащ окутала тина, одной рукой он сжимал рукоять Экскалибура, а другой держал Мерлина. Тот посмотрел на короля. А ведь если бы не он, то Артур не стал бы прятаться, он бы вышел сражаться с преследователями, неважно десяток их или два. Король сосредоточился на звуках, а Мерлин не сводил глаз с его лица, со светлых волос. Вода холодила кожу. Голоса их преследователей раздавались едва ли не над их головами.              — Они были где-то здесь! Прошерстите всё!              Рядом зашевелился куст, и Артур потянул Мерлина за рукав под воду. Холодный купол замкнулся над головой. Мерлину снова не хватало воздуха. Водная стихия обволакивала его, когда-то одно её прикосновение пробуждало в нём магический отклик, а теперь он был обречён задыхаться.              Казалось, прошло много времени, прежде чем Мерлин ощутил, как его потянули наверх. Руки Артура по-прежнему возвращали его к жизни. А Мерлин без магии был совершенно беспомощным, всего лишь обычным человеком. В грудь ворвался свежий поток воздуха. Преследователи ещё обыскивали округу. Король поймал взгляд Мерлина и тихо проговорил:              — Я вытащу нас.              И через мгновение они снова оказались под водой. Артур не выпускал его руки, Мерлин чувствовал тепло от него даже в холодной воде, но сонная дымка начала окутывать сознание.       Через мутную пелену воды внезапно проступил свет, и вдалеке он увидел очертания мужчины. Приглядевшись, Мерлин понял, что это отец. Пальцы скользнули по плотной скорлупе драконьего яйца, отец увидел это движение.              — Ты сделал это, — сказал он, ласково глядя на сына. — Альбион увидит нового дракона.              — Не увидит, — жёстко ответил Мерлин. — Я потерял магию.              Отец приподнял брови.              — Ты? Потерял магию? Разве может Эмрис потерять себя?              — Как видишь. Я не смогу призвать дракона, не смогу защитить Артура, Альбион.              — Ты же не думаешь, что твоя жизнь ничего не стоит без магии?              — Всё, что в ней есть, зависит от магии.              — Неправда. Если не можешь ответить себе на этот вопрос, так спроси у Фреи, у Гаюса, у Артура в конце концов. Думаешь, они любят тебя из-за магии? А мама? — глаза отца излучали мягкий свет. — Неужели ты и её подозреваешь в том, что она ценит тебя из-за магии?              — Я не ставлю под сомнение искренность их любви! — горячо возразил Мерлин. — Только как бы сильно они не любили меня, это не заменит мне воздух, которым я дышал. Для меня магия — это и есть жизнь.              — Ты должен бороться дальше! Магия — жизнь? Возможно, я разочарую тебя, но магия — это лишь крохотная часть жизни. Ты улыбаешься, не потому что магия течёт в твоих жилах, ты видишь мир, испытываешь боль и счастье не из-за её присутствия. Твоё сердце будет биться. Ты зависим от магии куда меньше, чем она от тебя, поверь мне.              — Мне кажется, это выше моих сил, — сорвалось признание с губ Мерлина. — Я казался сильным как раз из-за магии, но внутри меня нет того духа, который ты хочешь увидеть.              Балинор покачал головой.              — Знаешь, что отличает слабого человека от сильного? — Мерлин мотнул головой, но не потому, что не имел понятия, а потому что хотел услышать ответ отца. Ему так не хватило его при жизни. — Когда на пути встречаются испытания, слабый человек сдаётся, а сильный находит вокруг себя то, ради чего стоит жить и сражаться. — Он замолчал, потом продолжил: — Но по-настоящему сильный человек находит то, ради чего стоит жить, внутри себя.              Это было подобно вспышке, будто Мерлин искал что-то и наконец нашёл. С магией или без — он и есть главная причина, по которой нужно бороться дальше.              Облик отца исчез вместе со светом, озарившим тьму вокруг. Мерлин снова почувствовал, как задыхается. Он потянулся наверх, но вода перестала быть спокойной, она превратилась в воронку, которая обхватила его и потянула вниз. Голос издалека звал его, это был Артур. Мерлин закрыл глаза, собирая все силы в одной точке. Он хотел вытолкнуть себя наружу и снова дышать полной грудью. Когда-то он сказал Нимуэй, что внутри него пылает пламя, и его не потушить никому. Мерлин глубоко верил в это.              Сжав руки в кулак, он сделал рывок наверх и оказался на земле. Мерлин распахнул глаза и увидел Артура, точнее услышал. Услышал, как тот кричит, умоляет его не умирать, трясёт за плечи и говорит, что запрёт в темнице, если тот ослушается.              — Как мы дошли от преданной дружбы до темницы, скажи на милость? — ослабшим голосом пролепетал Мерлин.              — Как ты напугал меня! — простонал Артур. Глаза Мерлина были полуприкрыты. — Ты же не дышал, когда я вытащил тебя из этого поганого болота!              — Всё в порядке. Они уехали?              — Да. Можно продолжать путь, когда ты сможешь.              — Дай мне чуть-чуть времени, — устало улыбнулся Мерлин. Мокрая одежда облепила его тело, он дрожал от холода.              — Ты точно в порядке? — с сомнением посмотрел на него Артур, правда лицо его немного расслабилось, ему точно передалось состояние Мерлина.              — Буду. Не сомневайся. А где яйцо?              — О, ты вцепился в него так, будто собирался забрать на Авалон, — Артур выкатил из-за спины драконье яйцо. — Оно прочное, как мой меч.              Мерлин протянул к нему руки. И так и не разжимая их, вернулся в Камелот. Утаить новость об исчезновении магии у человека, который вернул её в королевство, было невозможно. И Мерлин видел, как каждый рыцарь, как Гаюс, как члены его семьи, подобно Артуру, переживали его горе, как своё собственное. Даже Нимуэй, ошарашенная известием, некоторое время не произносила ни слова.              — Я надеюсь, тебе достанет сил, — сказала она ему на ухо, словно прощалась, и скрылась.              Камелот был печален и тих, будто носил траур по утрате его магии. Мерлину с удовольствием предоставили отдых на неделю, который он собирался провести в переговорах со всевозможными магами, населявшими Камелот. Драконье яйцо заняло почётное место дома в рабочей комнате. Мерлин выспрашивал друидов, Нимуэй, Алатора, Альварра — всех, кого мог, о том, возможен ли возврат магии после нападения Гиен Кэнэх. Никто не знал, как помочь.              Может быть, самым страшным оказались испуганные глаза Фреи, когда Мерлин сказал, что на него напал пожиратель и он больше не может колдовать. Её половина изумруда тоже погасла, и Мерлин безумно переживал за то, что и она осталась без защиты. Фрея была сильно подавлена случившимся, но постепенно начала говорить, что попросту не верит в уход магии у мужа. Она верила, что рано или поздно силы вернутся. Его боль она воспринимала острее собственной, поэтому Мерлин не стал разубеждать её, решив, что Фрея сломается, если отнять у неё надежду. Спустя пару недель она испугала всех неожиданным поступком. Посреди комнаты, где находились король, Гвинерва, Гаюс и сэр Персиваль, она схватила кинжал и надрезала ладонь Эмриса. На стоявший перед ними стол покатились капли крови. Мерлин в недоумении уставился на неё. Фрея спрыснула стол каким-то зельем, и кровь засветилась.              — Видите? — воскликнула она, указывая на светящиеся переплетения в алой жидкости. — Он единственный маг, чья магия вплетена прямо в кровь. Кровь всё ещё течёт внутри него — и магия вместе с нею. Не говорите мне, что его можно лишить магии, для этого нужно осушить его тело до последней капли!              И с этими словами она выбежала из комнаты. Нельзя сказать, что надежда покинула Мерлина, особенно после того, как Фрея показала всем, что сила всё так же находится внутри него. Он и сам временами ощущал толчки, только дать им волю был не в состоянии. Его тревожило то, что он потерял связь с драконом. Оставалось надеяться, что рано или поздно Килгарру смутит затянувшееся молчание, и он сам прилетит в Камелот.              — Разве ваша связь обусловлена лишь магией? — спрашивал Гаюс, на что Мерлин пожимал плечами.              — Вряд ли ты вспомнишь о повелителе драконов, который совсем не умел колдовать.              — Это не применимо к тебе в полной мере.              Мерлин в ответ молчал.              — Знаешь, меня тянет к драконьему яйцу, — признался он после продолжительного молчания. — Не знаю, это говорит во мне тоска по магии или силы, что ещё остались внутри. Я не могу не сожалеть, что лишился магии, когда отыскал его. Если бы я успел призвать дракона…              — Думаешь, тогда твои переживания сделались бы меньше?              — Нет, — качнул головой Мерлин. — Просто на один выполненный долг больше.              — Артур — очень сильный мужчина, — Гаюс сразу уловил, в чём дело, — и он позаботится о себе сам.              — Я вижу это каждый день, Гаюс, — слегка улыбнулся Мерлин. — Только у Камелота стало на одного защитника меньше. В один прекрасный день Моргана явится сюда и тогда…              — И тогда мы будем думать, что делать, — закончил за него Гаюс. — А пока думай о себе. Нельзя терять веру, что всё вернётся, но и жить только ради этого тоже не стоит.              Мерлин откинул голову и посмотрел наверх.              — Нужно найти силы в самом себе, чтобы жить дальше.              — Мудро, — заметил старый лекарь.              — Так сказал отец. Я видел его.              — Видел? — Гаюс отставил стакан. — Как это?              — Не знаю, наверное, это был бред. Я потерял сознание, когда мы с Артуром прятались в болоте от преследователей. Потом увидел его, мы даже поговорили. Он сказал, по-настоящему сильные люди находят смысл жизни внутри себя, а не вокруг.              — Верно, — согласился Гаюс. — Когда ты только вернулся, я испугался, что, охваченный горем, ты забудешь об этом. Что ты — это не только магия.              — Мне не дали забыть об этом, и ты в том числе, Гаюс. Я очень признателен.              Артур оставил его на должности советника по магическим вопросам — с тем, что знания Мерлина о магии исключительны, не посмел бы поспорить никто. Он много наставлял других, рассказывал о различных приёмах, защитах, следил за тем, как колдуют маги, как обучаются дети, высказывал мнение королю и Нимуэй, но сам более не поднимал руки, чтобы произнести заклинание. Артур и Гвиневра отложили свадьбу, хотя Мерлин уговаривал их не делать этого. Но Гвен сказала, что пока не способна радоваться от всего сердца.              Время вокруг застыло, провалилось в долгий беспробудный сон. Мерлин больше не ощущал малейших изменений в природе вокруг, но порою, глядя на плывущие под гнётом ветра тучи, вздрагивал. Казалось, в воздухе гремел яростный спор о нём и о его будущем. Быть может, он навыдумывал себе, только с того момента, как он лишился магии, не было ни одного ясного солнечного дня.              Пока он примерялся к новому образу жизни без волшебства, север окончательно подчинил себе владения Сенреда и вёл кровопролитные битвы с Одином и Карлеоном. Артур известил всех о гибели бывшего короля царства Лота в подземной пещере недалеко от замка. По пяти королевствам гуляли слухи и небылицы, связанные с его смертью. Фэн, безусловно, знал о том, что случилось с Эмрисом, но не предпринимал никаких шагов в отношении него или Камелота. Возможно, он хотел сначала разобраться с Мерсией.              Моргана исчезла, но Мерлин готовился к её появлению каждый новый день. Прошло несколько месяцев, а новостей о ней всё так же не было. Стоя в своей спальне, Мерлин сжимал послание, сообщавшее, что в замке Крылатых у северного правителя родилась дочь, которую назвали Айлин.