Свидетель 32624453524

— …это незаконно! — возмущался Рэтчет. Как будто не он только что предположил, что в голове у Скайварпа поковырялся мнемохирург. Раз уж ни ампул с ядом, ни бомб, ни других подозрительных предметов при самом полном сканировании не нашлось. — Он, — упрямо продолжил Скайварп, игнорируя бешеную пляску цифр и глифов на внутренних экранах, перегрев процессора и еще десятка близко расположенных плат, — фанат Мегатрона. Совсем фанат, статуэтки его прячет, датапады те самые, с игр… И, — зашумело в аудиодатчиках, пришлось повысить голос, — преступник. Политический. Ты понимаешь? По приказу Храма, — Скайварп, отчаявшись подбирать слова, показал одинокую линзу кольцом когтей перед фейсплейтом. — И он заносчивый, воображающий себя умным, урод. Калека. — Шоквейв?! — выдохнул Рэтчет, и Скайварп довольно кивнул, показывая отсутствующему уроду непристойный жест — той рукой, которой пытался изобразить танковое дуло. — И что, ты его охраняешь? — Хуже, — шепнул Скайварп. — Вот, ты же медик… расскажи мне, что будет, если прервать… Слово «эмпурата», наверное, тоже входило в список триггеров той самой ментальной закладки — и сейчас Скайварп вовсе ничего не видел. Вроде бы он не получал сообщений об отказе оптосенсоров, но в этой мешанине глифов запросто мог не заметить… Сосредоточившись, сделал пару кадров этого мчащегося кода и скинул Рэтчету по прямой связи. — Вот же скотство! Послушай, я… Ты согласишься пойти к автоботским мнемохирургам?.. Я честно скажу, — проворчал Рэтчет после долгого молчания, — они могут заставить тебя его убить. Даже если им запретит сам Прайм, вряд ли кто-то способен проверить, что они тебе запишут в голову… и слухи о них ходят. Обычный меха бы крепко задумался, готов ли он упустить такой шанс, а они вроде как привыкли внушать другим ради высшего блага. — Пока решается, — Скайварп мотнул головой — и окончательно потерял ориентацию, вцепился когтями в край платформы, подавляя страх, — его спрячут. — Мне власть Храма не слишком по искре, но военное государство, которое хочет навести на Кибертроне порядок — еще отвратительнее. Плохие сейчас времена. Страшные. Я не знаю, как тебе помочь, Скайварп, — устало провентилировал Рэтчет. — Если даже десептиконы не рискнули принимать тебя в свои ряды открыто… Я помню, что делают в Восе с облажавшимися преступниками, можешь не напрягаться. Ты был тогда очень убедителен, рассказывая о ваших обычаях. — Зато я слез. Совсем, — он поймал руку Рэтчета, просунул под нее запястье — когтями вверх, сжав кулак, чтобы не поранить. — Каонским военным нельзя, прикинь? — Автоботским тоже, — в голосе Рэтчета послышалась насмешка. — Ты хоть понимаешь, что кто-то другой на твоем месте орал бы от боли и царапал бы шлем в попытках выдрать мозговой модуль? Ты всегда так сильно снижаешь чувствительность, когда идешь на дело? — Телепорт. Гражданские тоже должны, — он собрался с мыслями и выразился понятнее: — Я отвечаю за портал и меха с моей стороны. Если кто выстрелит? Стулом кинет? Каким же все-таки Шоквейв был ублюдком. Ладно, вписать в голову Скайварпа запрет на убийство подопечного и на предательство… но зачем наказывать перегревом мозгов за простой треп? Все равно же вытащат все нужное, если по-настоящему захотят, не мнемохирургией, так пытками. А может, это лишь предупреждение? Какой запрет Скайварп должен нарушить, чтобы его разум начал рассыпаться хаосом глифов и цифр? Если Шоквейв такой умный и так хорошо разбирается в мнемохирургии, какого Юникрона он не починил свою дурную башку? Праймус, Праймус, как же страшно. Эта беспомощность. Скайварп ведь сейчас даже телепортироваться не сможет — а придется. Прослушал бы в свое время курсы медицины в Академии, а не только обязательную экстренную помощь, хоть знал бы, сколько еще будет бесноваться чужеродная программа… Он не мог принудительно расслабить серво, ничего не видел, любое обращение к хронометру тормозило все процессы еще сильнее, и потому он просто лежал на ремонтной платформе и касался руки Рэтчета, которую он почти и не чувствовал. Только так Скайварп ощущал его излучение, полное сопереживания — вялого, приглушенного профдеформацией, но хоть какого-то! Никто не жалел его, кроме Тандера. В Восе это не принято. В Восе травма или ошибка, приведшая к ней, — повод для презрения и насмешек. Скайварп и от Рэтчета сочувствия не ждал, помня, как тот безостановочно ругался, пока ремонтировал правое крыло… Интенсивность проклятой программы снижалась, она потихоньку прекращала зашлаковывать внутренние экраны, и раз в несколько нанокликов прорывался настоящий видеопоток с оптосенсоров: серые царапины на белом предплечье Рэтчета, тусклый блеск оранжевых полос, среди которых не сразу отыщешь фейсплейт. Слава Праймусу, Шоквейв не додумался вписать никакие приказы. Не умел, а может, не стал рисковать? Скайварп уже представил и выдирание собственной искры, и искры Рэтчета, и энергонотечение изо всех отверстий — но, к счастью, позориться не пришлось. «Еще он не верит в Праймуса», — захотел Скайварп пожаловаться Рэтчету, хотя и того сложно было назвать религиозным меха. Но даже мысль заговорить о Шоквейве пугала — сейчас, когда Скайварп наконец выяснил, что прошло уже три с лишним груна с начала сканирования, и стал четко различать низкий потолок и фальшивые окна на стенах. — Спасибо, док, — он не шевелился — не хотел мешать Рэтчету читать последние данные с терминала, к которому подсоединялась вся эта аппаратура. — Спасибо. Мое предложение в силе, пока я жив — если надо что-то стащить или кого-то прибить… — Клептоман фрагов, — беззлобно пробурчал Рэтчет. — Почему тебе не сидится спокойно, а? — Я люблю сладкое, — Скайварп фыркнул. — И вообще смотреть, как меха живут. Хотя я стараюсь долго в чужих квартах не торчать, и портал открываю в мойку… думаю, мало извращенцев, которые там ставят камеры, да еще и ведут запись, когда их дома нет! Он сел, скрестив ноги, встряхнул шеей, чтобы защелкнуть крышку медпанели, и осмотрел корпус. Следов от игл и магнитных датчиков вроде не осталось. — Если я не могу убить меха, надо сделать так, чтобы он убился сам, — рассуждал он вслух и тревожно присматривался к цифрам температуры разных участков мозгового модуля. — И чтобы никто меня не обвинил. Меня вряд ли казнят, я все-таки полезный, а телепорт из меня еще попробуй вытащи…