Дети Богов

      Они сидели в сыром подвале той самой ратуши, возле которой этим вечером состоялся митинг. Пылающие гневом люди давно разошлись по домам и не видели, как наемники госпожи Лютер похватали активистов из таверны и уволокли в ратушу. Спустили в подвальные помещения и рассовали людей прямо посреди пустых бочек и ящиков, оставив в полной темноте без объяснений.       — Спасибо хоть не побили сильно.       Унау, что было сил, ударил кулаком один из стоящих у каменной стены ящиков. Но тут же схватился за руку и зашипел скорее от досады, чем от боли. За этим истязанием следил пандаван. Чересчур опечаленный сложившейся ситуацией, чтобы было чем полагаться на него. Он слишком беспокоился за детей, которых увели в противоположную от ратуши сторону. И кажется экафлип заметил, что девочку, завернутую в сеть, успели сильно ударить, отчего она потеряла сознание. А на вырывающегося истерично мальчика вообще накинулись пятеро рослых бойцов. К сожалению, помочь детям друзья не смогли — их повязали раньше, чем они сообразили, что происходит.       Каморка подвала, куда их с Нонгимом засунули, была небольшого размера. Остальных мятежников растолкали в соседние. Поэтому друзья могли свободно общаться на особые темы. Но пандаван по большей части молчал, поэтому Унау бормотал сам собой.       — Знал… Чувствовал, — злился он на себя, — и зачем ему это надо было?       Повторял он вновь и вновь. Раздражаясь собственной беспомощности. И Бог удачи не спешил одарить своего последователям благословением.       Становилось понятно, что неспроста разбойник втирался в доверие еще у тракта. Но ведь он же помогал им… Там, в деревне, при нападении механизмов.       — Дети, — тихо откликнулся Нонгим, — зачем ему дети?       — Навряд ли, чтобы самолично сдать взрослым элиатропам! — ехидно осклабился экафлип.       Но в ту теорию верилось мало. Каким бы не был лентяем Унау, но думать ему приходилось, чтобы избегать лишней работы. Вот и сейчас, как всегда в его жизни, когда впереди возникал тупик, то он искал верный путь с минимальными потерями. Выбраться из этой паршивой ситуации можно только лишь решив основную задачу. Кто враг, а кто друг? И зачем этим «врагам» дети элиатропов?       — Значит они хотят сделать что-то плохое с ними, если не вернуть домой, — прошептал пандаван и сам еще больше сник от своих слов.       Унау сильнее нахмурился, глядя в каменную стену, покрытую застаревшим мхом. Выбраться бы отсюда. А там видно будет. Помочь малышам или свалить, чтобы самим не пропасть. Добраться до Бонта и уже там сообщить, что стало с детьми.       Подло… Слишком подло. Даже для экафлипа. Что-то решать нужно здесь и сейчас.       Где-то наверху в отдалении раздался резкий удар, как будто что-то мягкое и тяжелое прилетело в стену. Нонгим подорвался, а Унау быстро подскочил к дверям и встал у косяка. И, приложив ухо к облезлым доскам, прислушался.       Раздался еще один удар и чей-то хрип. Совсем близко! Из соседних комнатенок раздались приглушенные крики людей. Теперь звуки борьбы услышали не только друзья. Настала тишина, прерываемая соседскими возгласами о помощи. Унау напрягся. Его глаза, отлично видящие в темноте, различали в узкой щели порога несильный мерцающий голубоватый отсвет. Кто бы то не был, но он находился прямо за дверью и чего-то выжидал. Шум от заключенных мятежников стал тише. Вскоре стих последний голос и что-то зашуршало у дверей в каморку экафлипа и пандавана.       — В сторону! — только и успел крикнуть Унау и толкнуть друга от дверного проема, как дверь отворилась. Неожиданно тихо и бесшумно. Упавшие на пол друзья во все глаза уставились на фигуру, заполнившую дверной проем.       — Ты! — невольно вырвалось у экафлипа.       — Э? — в тон ему открыл от удивления рот пандаван.       Кого они не ожидали увидеть, так это расписную маску, закрывающую человека от зеленого парика, до набедренной повязки из широких листьев. Весьма побитая маска, даже трещина пересекала правый нарисованный стилизованный глаз. Один из деревянных рогов был отломан. Похоже кто-то изрядно потрепал Маску с последней встречи в деревне. У босых, одетых в лиственные гетры, ног возникла кукла-голем. Ее силуэт был неясным и незаметным в темноте помещения, за исключением пары листков на макушке, которые мерцали жилками, и прищуренных глаз. Хищно оглядевшись кукла спрятала иглы, до этого торчавшие в руках. Хозяин удовлетворенно прохрипел:       — Наконец-то я вас нашел.       — Нас? — выпалил Нонгим.       — Вас-вас, — закивал маской садида, — нужно идти. Времени мало. Идем.       И повернулся к выходу. Переглянувшиеся друзья без лишнего приглашения бросились следом. Ну надо же, это ведь тот же самый садида, что выручил их на рынке. И он снова здесь.       — Они спят, — отметил садида, не останавливаясь и поднимаясь резво по лестнице. Увидевший, как экафлип затормозил у других открытых дверей подвала.       — Почему ты не дал им сбежать, как нам? — недоверчиво спросил Унау. Только еще одного обмана ему не хватало. Надоело ошибаться в людях. — Зачем усыпил?       На что садида коротко ответил:       — Чтобы не поднимать панику. Нужно действовать тихо. А вы мне нужны — один я не справлюсь.       Они уже бежали через холл к парадным дверям ратуши, раскрытым настежь. Повсюду царствовала прохладная темнота ночи. Во всей деревенской ратуше отсутствовал свет, создавая ощущение зловещего мрака. Факелы и лампы никто не зажигал — троим взрослым это было ни к чему. Неизвестно про садида, нужен ли ему свет, но тот ни разу не споткнулся. А пандавана вел друг, отлично видящий в темноте. Кое-где темными пятнами на полу угадывались тела. Но Унау приметил следы побоев. Значит, не все хотели спать добровольно. Кое-кого пришлось уговорить отдохнуть.       — Что ты задумал? Зачем? — все не унимался экафлип, остановившись у входа в ратушу. Нонгим, тяжело дыша после неожиданного бега, прислонился к косяку и тоже вопросительно уставился на неожиданного спасителя.       — Детей нужно вытаскивать, — вот и все, что они услышали в ответ.       Унау зарычал. Добиться толкового ответа от сильного, пусть и союзника, не удалось. Но со спасением детей он был согласен. Это успокаивало терзающую сердце совесть. Что уж говорить про Нонгима. У того усталость как рукой сняло от радости.       — Что нужно делать? — только и сказал доверчивый пандаван. Унау хмыкнул. Он в своем репертуаре. Одинокий с рождения путешественник радел за истинную дружбу и преданность в трудных моментах жизни. Именно потому он до сих пор странствует с экафлипом. Поддерживает, когда тому плохо. И пинает, когда нужно.       Вот и сейчас смотрит на Унау твердым взглядом без единой капли сомнения.       — Ладно. Я с вами, — цыкнул экафлип, — была не была. Вытащим малышей из беды!       Они сорвались с места. Конечно, о наличии транспорта не шло речи. Потому как садида, несмотря на почтенный возраст, припустил на своих двоих — только пятки засверкали. Нонгим на ходу вынул из потайного кармашка бутылек с чем-то искрящимся алым и резво опрокинул содержимое в рот. Экафлип протянул руку и уже другое энергетическое зелье перекочевало к нему. Глоток этого пойла поистине оживлял и придавал сил.       — Охраняют их слишком много сильных наемников. Мне одному их быстро не одолеть, — выдавал инструкции садида. — Я соберу как можно больше и отвлеку на себя. А вы в это время проникнете в место, где заперты дети, потихоньку вытащите их. И бегите как можно дальше в лес, за дамбу!       — А если кто-то из наемников увяжется за нами? — побеспокоился Унау, — вдруг кто-то непосредственно охраняет детей и избежит боя?       — Не беспокойтесь — рядом с мальчиком никого нет. Я уже проверил, — даже не запыхавшись говорил Маска, — им запрещено к нему приближаться.       — Би?! — воскликнул Нонгим, — он там один? А где Юн?!       — Это мне неизвестно. Скорее всего, глубже в пещерах, — уже более зловеще прохрипел садида. — За противников не волнуйтесь — я захвачу всех. Другое дело, если не убрать их по быстрому — к ним успеет подмога. Но если вы выведете детей, я смогу просто сбежать.       Унау пригляделся куда их вел человек в маске. Дорога заняла десять минут бега в быстром темпе и вскоре они и приблизились к крутым склонам холмов. Где-то наверху, левее, среди крон деревьев, густо росших на крутых холмах, бледнела каменная стена дамбы. Чуть не добежав и свернув направо, троица спасателей заметили огни лагеря и голые ямы и пещеры рудника, вырытые на склоне.

***

      Он прислушивался к мерному шуму, издаваемому водопадом где-то на поверхности, над его тюрьмой. Сквозь толщу камня и земли, вибрация от падения воды проникала в сводчатые пещеры, выкопанные в прошлом искателями драгоценной руды.       С пальцев левой руки падали капли крови и их звон в тишине сливался с общим гулом стихии.       Не терять концентрации.       Удар!       И новая порция боли горячей молнией вспыхнув в костяшках, пробежалась по всему телу.       На скальнике темнели пятна от крови. Но он не останавливался. Обдирая кожу до ошеломляющей ясности.       Боль отвлекала. Ломала мучения, охватившие его вместе с пропажей сестры. Она заставляла детское тело сосредоточиться на нужном потоке мыслей. Возвращала болевые воспоминания прошлой жизни, помогая ярче чувствовать словно не было одиннадцати новых лет. Невидимой нитью соединяя прошлое и настоящее.       Тело ребенка слишком подвержено мешающим эмоциям. Сейчас им не место. Нужно думать над тем, как выбраться из этой паршивой ситуации.       Боль отвлекала от сердечных страданий.       Как он мог? Расслабиться и допустить ошибку?       Решил вновь почувствовать головокружительный вкус опасности? Как тогда, в лесу, стоя лицом к морде хищника. И добровольно полез в осиное гнездо, прекрасно осознавая, что власть не потерпит мятеж.       Он расслабился. Он сделал то, что не следовало в принципе. Разве он забыл, что творится вокруг? Нет. Его по прежнему ненавидят братья и сестры. Он по прежнему является изменником и убийцей. Как и до побега, должен быть найден и вновь возвращен в тюрьму. Беспамятства или безвременья — не важно. Свободы ему не видать. Проигрывая на всех фронтах.       Остается только вопрос.       Зачем утащили Шинономе, а его заперли? Почему, если он не нужен — оставили в живых?       Определенно — чтобы не привлекать внимания остальных членов правящего совета элиатропов. Возвращение перворожденного в дофус всполошит Зинит. Или он нужен им для чего-то другого. Но позже.       Боль пульсировала по руке, отдаваясь звоном в ушах.       Что им нужно от дракона элиатропов?       «Попалась, голубка!»       Эти слова… Значит, он давно следил за ними, и то нападение на рынке было спровоцировано, чтобы утащить Шинономе. Или проверить…       Стук камня, шлепок и тихий недовольный вскрик. Килби отстранился от стылой стены, в которую, уткнувшись лбом, медитировал. И обернулся, всматриваясь в проход своей тюрьмы. Сквозь прутья клетки, при свете одного единственного факела, был виден только шар с зелеными глазами и прикрепленный к нему фонарь.       — Я знаю, что ты здесь, — процедил сквозь зубы элиатроп.       — Прости, — отозвался голос из-за угла прохода, — я не был уверен, как ты на меня отреагируешь.       Он, наконец-то, показался. Килби устало оперся спиной о стену и уже совсем нескромно уставился на энирипсу. Скромно, но в то же время заинтригованно, выглядывающего из-за угла прохода.       — Сын госпожи Лютер, собственной персоной, — злым сарказмом высказался элиатроп, — чем обязан?       Встретив неприкрытое презрение, мальчишка тем не менее не обиделся. Он кивнул, принимая обвинение, и метнул обеспокоенный взгляд на руку Килби.       — Я могу помочь, — из кармана черных шорт появилась черная кисть, — я умею.       Килби скептически выгнул бровь. Этот молокосос решил, что пленника поранили тюремщики и искренне решил вылечить?       — Что тебе надо? — холодно осведомился элиатроп. И тем не менее руку убрал в карман. Ткань мгновенно пропиталась кровью.       — Помощь, — без обиняков и прямо ответил энирипса, — сам видишь, что творится вокруг. Все словно с ума посходили!       И не дождавшись ответа от Килби, быстро оглянувшись назад в проем входа, внимательно присмотрелся к глазу-фонарю. А потом подпрыгнул. Маленькие крылья за спиной захлопали. Но долго не выдержали, и паренек быстро опустился.       — Я пытался помочь жителям, но меня быстро вычислили.       Снова прыжок, на этот раз лучше. До лампы не дотянулся всего каких-то пары сантиметров.       — Я давно наблюдал за ее работой, видел. Но сейчас это вышло за все рамки допустимого!       Еще прыжок. Энирипса поднатужился и на этот раз крылья, натужно хлопая, подняли мальчика на нужную высоту и он сдернул шар с глазами. Килби мгновенно почувствовал, что вакфу вновь ему подвластна. Ободранные пальцы в кармане разжали значок. От клетки ключ не понадобился — энирипса с восхищением наблюдал, как элиатроп исчез в голубом кругу, появившемся у него под ногами. Секунда и Килби возник прямо за спиной у гостя.       — Мама… — обернулся и яростно сжал кулаки Казуми, — она словно одержима! Я не могу ее вразумить с тех пор, как три года назад погиб отец. А теперь еще хуже. Третий день подряд она сходит с ума. Она не моя мама. Она не такая!       Мальчик с отчаянием в глазах смотрел на элиатропа. И Килби мог поклясться, что парень то прав.       Было. Было в этой ситуации что-то выходящее за рамки разумного объяснения. Все эти непонятные события вокруг. Сбор элиатропов в Зинит. Нападение механизмов. Огрин, который невесть откуда взялся на этой планете. И который с остервенением ищут по всей земле, походу уничтожая мирные населения.       — Ее нужно остановить! — продолжал убеждать мальчуган, — снаружи ее люди. Но здесь, внутри пещер, их нет. Почему-то им запрещено приближаться к тебе, и я смог проникнуть незаметно.       Незаметно ли? Вполне вероятно, его отсюда не выпустят живым. Запрещено приближаться. Килби ухмыльнулся. Здравый совет. Но похоже кто-то знает, кем мальчик элиатроп и златовласка являются на самом деле. Знал, и причем давно. Раз за несколько дней разработал успешный план поимки дракона. Так кто же на это способен?       Снаружи эхом в каменных коридорах пещер раздался крик и взрывы. Вскоре к ним присоединились звуки частых ударов и звон мечей. От резкого удара и треска, сотрясшего своды пещер, энирипса испуганно вжался в стену, а Килби выглянул из-за угла прохода. Кто-то еще идет прямо сюда. Не дожидаясь нападения, элиатроп вскинул обе руки и взорвал проход лучом вакфу из сдвоенных порталов. В ответ раздался возмущенный голос Унау:       — Эй! Смотри кого бьешь!       Вот уж удивил. Кого не ожидал увидеть элиатроп, так это экафлипа с пандаваном. Унау вовремя отпрыгнул, а вот Нонгиму досталось. Его завалило камнями, посыпавшихся от стены, куда попал луч. Быстро сориентировавшись, Килби мгновенно вытянул приятеля из-под обвала, создав портал прямо под телом. Энирипса тут же подскочил и замахал своей кисточкой над севшим от шока и головокружения пандаваном.       — Ану би лорэ дела на! — заговорил скороговоркой Казуми, — Ану би лор!       С кончика кисти слетели несколько искр и быстро затерялись в черно-белой шерсти. Нонгим встряхнул головой, приходя в себя.       — Би! — он радостно вскочил, резво и бесцеремонно хватая элиатропа в объятья, — с тобой все в порядке, ты не пострадал?       — Норм… — прохрипел Килби, не успевший ускользнуть от столь яркого проявления заботы.       — Надо валить отсюда. Времени в обрез, — Унау, убедившись, что с другом все в порядке, засуетился, — где Юн? Ты знаешь, куда ее утащили?       — Нет, — и злость в голосе элиатропу не удалось сдержать, — но на руднике ее точно нет.       Килби наконец-то вырвался из рук пандавана. И без того помятый он теперь выглядел еще злее. Вчетвером они выскочили из узких извилистых ходов пещер рудника наружу.       Взору детей, да и взрослых, предстало поле жесткого сражения. Следы боя тут и там указывали, что противники были прожженными бойцами и не сдерживали сил. Валялось несколько выкорчеванных деревьев. Куски корней, разбитые валуны и вспоротые полосы на земле. Пожарища и темные пятна повсюду.       И при этом ни души. Даже тел не было видать.       — Нехило, — присвистнул Унау, — вперед, пока они не вернулись. Наша задача свалить как можно дальше!       Оглядевшись он махнул в сторону дамбы и побежал. Все бросились за ним, прочь от рудника, в спасительные заросли рощ. А там как повезет.       — Что здесь произошло? — пораженно хлопал глазами и оглядывался назад энирипса. — Я видел этих наемников. Их так просто не победить. И было много… Кто смог совершить такое?       — Это тот самый садида, что помог нам в предыдущей деревеньке, на рынке. Представляешь, Би?! — восхищенно выпалил Нонгим.       — Ага…       Элиатроп нахмурился сильнее и резко остановился.       — Ты чего? — обернулся экафлип, — бежим! Пока есть возможность!       — Бегите куда хотите, — махнул на них элиатроп и повернул к деревне.       — Да что с тобой?! — пытался дозваться до Килби Унау, — надо дождаться Маску и он уж точно поможет освободить твою сестру!       — Куда ты? — Нонгим тоже попытался достучаться до маленького друга.       Но элиатроп их не слушал. Он уже бежал, вглядываясь в темноту впереди. Среди стволов и крон деревьев виднелась долина и раскиданные по низине крыши домов. А также окружающие деревню вышки. И скорее чувствовал, чем улавливал глазами волнение в пространстве.       Килби включил вакфу-зрение. И все подтвердилось. Впереди кто-то открыл большой портал. Настолько огромный, что охватывал всю деревню.       Это шло от башен. Верхушки со встроенными линзами пропускали через себя энергию.       Но до места было далеко. Бежать и бежать. А портал постепенно закрывался. Килби боялся не успеть. Позади, возмущаясь, бежали пандаван с экафлипом. Трусцой то прыгал, то планировал энирипса. Все трое пытались его вразумить, но догнать не получалось — элиатроп прыгал в собственные порталы, как только его догоняли. А оставить мальчика одного они не решались. Не зря же вытаскивали.       И лишь на подходе к первым домам они наконец-то заметили, что что-то не так. Воздух разрежен и наэлектризован.       И толпы людей, медленно бредшие к ратуше и исчезающие в зареве столба света. Находящегося аккурат в сердцевине круга вышек с линзами.       Среди людей металась знакомая фигурка с морковного цвета волосами. Девушка бегала от одного человека к другому, дергала, тащила и даже била. Но все было бесполезно. Ни один из шагающих не обращал на усилия сакриер ни малейшего внимания. Даже сбитые с ног, они поднимались и вновь продолжали безмолвный путь в портал, растворяясь в нем.       Килби не успевал — последний человек зашел и зарево начало утихать. Бегавшая за людьми девушка упала на колени и заплакала. Но, услышав бегущих в ее сторону людей, оглянулась.       — Это вы! — отчаянно закричала девушка, — помогите, я не смогла их остановить! Они как зомби, шли и даже не слышали меня. И мама с сестрой и детьми тоже! О боже… Что же делать?!       Не теряя времени, Килби вскинул руки и вызвал силу. С ладоней сорвался голубой вихрь. То место, куда неизвестный открывал портал, было слишком далеко и у элиатропа не хватило бы сил открыть его заново. Но он успел. Достаточно было уцепиться за последние крупинки энергии, витавшие в пространстве и проход раскрылся.       Посреди площади завертелся голубоватого отблеска круг. Разбрызгивая в стороны искры, он манил за собой. Не долго думая Килби сделал шаг, но тут его ухватил за руку Унау. Лицо экафлипа было искажено в бешенстве.       — Ты с ума сошел? — закричал он, — что ты делаешь?!       Элиатроп зло сверкнул глазами. Раздражение, ранее сдерживаемое, сорвалось.       — Идиот! — закричал он в ответ, — слепой идиот! Не видите, что творится?!       Сбитый с толку агрессией малолетнего ребенка, Унау опешил.       — Это не наше дело… — смятенно, вновь нахмуривался он.       — Давай дождемся Маску, — умолял Нонгим, надеясь вразумить элиатропа.       Но Килби выдернул свою руку у экафлипа и прищурившись сказал:       — Проход закроется, и больше то место не найдет ни один элиатроп. А уж тем более ваш садида. Я нигде поблизости не чувствую вакфу сестры. А значит она уже там!       И, не давая опомниться остальным, прыгнул в портал.