***
Большая узорчатая дверь с шипением отъехала в сторону. В коридоре было достаточно сумрачно из-за отсутствия окон, и поэтому при открытии двери в помещение в глаза ударил яркий свет. Находящиеся в комнате элиатропы, их братья драконы и несколько высокопоставленных представителей других рас обернулись. — Глип? Что-то случилось? — обратился к вошедшему сидящий во главе овального стола мужчина в синей шапке. Но ответа не дождался, заметив двух младших из совета, что держались за ладони юноши. Малыши робко смотрели в пол, но, услышав голос Юго, тут же выпустили руки брата и ринулись к королю элиатропов. И прижались к нему покрепче, когда тот посадил детей себе на колени. — Мне так и не удалось их отвлечь играми… — замялся Глип, — прости, что привел и прервал совет. — Ничего страшного, — улыбнулся старший элиатроп, — думаю, они не будут шуметь. Он был прав: дети спокойно сидели на коленях брата весь оставшийся час переговоров, слушая то монотонный отчет, то бурный спор по одному из обсуждаемых вопросов. Памятуя, что на совете присутствуют дети, распалившиеся ораторы хмуро одергивали сами себя и продолжали на полтона тише. Килби и Шинономе это было несложно. Ради того, чтобы старший брат всегда был рядом, дети были готовы выдержать даже самое скучное времяпровождение. Хотя на таких собраниях всегда звучало много новых и необычных слов непонятного значения, но это всегда можно было выяснить позже. Поэтому малыши лишь покрепче держались маленькими ладошками за ткань синего плаща и тихо слушали голоса, звучащие эхом в большой комнате. Они не заметили, как эти самые голоса их убаюкали. Проснулись дети, когда стало тихо. В зале уже никого не было, но они по-прежнему находились на руках старшего брата. — Кто-то обещал мне, что сможет поиграть, пока меня не будет? — наигранно строго спросил Юго. Дети потупили глазки, Шинономе шмыгнула острым носиком, а Килби лишь покрепче сжал ткань плаща. — Я — король, мне очень жаль, но нет возможности проводить с вами большую часть времени, — продолжал старший элиатроп, — и вы прекрасно понимаете, да? Дети кивнули, еще больше расстраиваясь. Но голос Юго, который любовался на поникшие головы — одна красная четырехрогая, другая в белой шапке с выбивающимися из-под нее лохматыми русыми волосами, — теплел. — Я был бы очень рад, если бы вам удалось подружиться с другими элиатропами. — Они не любят нас… — тихо буркнул Килби. — С чего вы взяли? — удивился старший элиатроп. — Разве они сделали вам что-то плохое? — Нет, — отозвалась алый дракончик, — но… Они так смотрят… — Как будто это мы сделали что-то плохое, — дополнил сестру Килби. — Ну, будет, — покачал головой Юго и приподнял головы младших близнецов, заставляя их посмотреть себе в лицо, — они любят вас так же, как и я, — четко и уверенно проговорил король. — Кто поет вам колыбельные под грозу? А кто катает над островом, когда светит солнце? Кто рассказывает самые интересные сказки? Всегда поможет, объяснит сложный урок или соберет интересную игрушку? Старший брат так тепло и искренне улыбался, что не верить ему было сложно. Он был их защитой, тем, кто всегда был на их стороне. И пусть другие, нет да нет, но бросали мрачные взгляды на младших из совета элиатропов, — король Юго всегда был лучшим другом для перворожденных. — Как там поет Нора? «Здесь ваш дом и все родные, и живете в любви отныне», — напел Юго, с любопытством глядя на детей. — «Придет время, раскроют тайны все секреты, что окружают», — с сомнением продолжил Килби. — «И дорога вверх стремится к звездам. Но не надо торопиться», — уже веселее подхватила Шинономе. «А если вам кажется, что весь мир обернулся против вас — просто оглянитесь назад и увидите истину». Эти безэмоциональные слова огненным вихрем пронеслись в душе, и Килби понял, что в пустоте затягивающей бездны, когда не от кого больше ждать помощи, пришел Он — отец сущего — Великий Изначальный Дракон. «Подними голову, сын — настало твое время!»***
Сердце Юго екнуло. Впервые за все это время он дрогнул под очевидными фактами, что представлял собой Он. Неужели Килби поддался Забвению? Но тогда почему он вновь принял форму Штормового Зверя? Юго парил над руинами в воздухе, и смотрел, ошеломленный, словно вернувшись на много лет назад, когда впервые увидел истинное лицо брата — надменность, издевающаяся ухмылка, зло исказившая лицо. Только теперь молодое и здоровое. Килби поднял руки и махнул со свистом черной косой с лиловыми молниями. Сорвавшись с лезвия, одна из них полетела прямо на Юго. Тот с паникой осознал, что не в силах сдвинуться или выставить щит — настолько быстрой была атака. Эта же мысль отразилась на лицах остальных присутствующих. Молния взорвалась позади короля элиатропов, пролетев в жалких миллиметрах от его лица. Юго незаметно выдохнул и обернулся. Вставший и нависший неподалеку Органакс окончательно замер. Еще секунда и металлический гигант с громким скрежетом начал рассыпаться. Все еще не понимая, что происходит, король вновь повернулся к Килби. Остальные элиатропы нерешительно замерли, как и Боги, не зная чего ожидать, от того, кто предполагался врагом всего живого. — Килби, ты?.. — Глупый, недалекий Юго, — язвительно улыбаясь и смотря прямо ему в глаза, саркастично произнес мальчик с белой кожей и абсолютно черными волосами, — ты не давал точных инструкций, где заточать этого Мертвого Бога. Я посчитал, что мое тело — самый подходящий вариант. И довольно огляделся, всматриваясь в лица Богов. Те, как громом пораженные, не могли подобрать ни единого слова. — Где Шинономе?.. — все еще не веря ему, хмурясь, спросил Адамай. Килби, успевший повернуться спиной к нему, откинул голову назад и, явно насмехаясь, посмотрел на белого дракона. — Здесь! — в бледных руках испарилась коса. Не оборачиваясь, он развел руки, и туманная мгла отовсюду начала стекаться к нему, постепенно втягиваясь и растворяясь без остатка в его теле. Юго дернулся, потому что устилающий все вокруг туман открыл зрелище, которое повергло его в ужас. Его сын мертв… Рядом сидел мальчик утирающий глаза и парень-пандаван, что держал его за плечи. Девушка, ревущая над телом экафлипа. Люди вновь приобрели краски, но все равно потускневшие и потерявшие черты богов, которым поклонялись. Остатки тумана стеклись к ногам Килби и открыли еще одно тельце. Но прежде чем кто-либо успел подумать, как дракончик, с ног до макушки покрытый черной копотью, зашевелилась. Она села, прижимая к груди также потемневший дофус и захлопала глазками, глядя на брата-близнеца. — Килби! — радость в ее голосе развеяла последние сомнения в Юго. А потухший от темной скверны Забвения, камень во лбу вспыхнул золотой искрой. На этот раз несостоявшийся враг мира улыбнулся иначе, ласковей. И хотя Юго не видел его лица, но чувствовал, что это так. — Твоя очередь. Я верну всю ее назад — будь готова, — сказал Килби, сжимая левую ладонь в кулак и протягивая его к дофусу в руках Шинономе, — остальным советую прикрыть глаза — будет большой бум! Но никто не внял совету «предателя», продолжая во все глаза смотреть на происходящее. Затихли и те кто сидел на земле. Подоспевшие к месту происшествия члены братства Бессмертных тоже замерли в нерешительности. Через дофус прошлась черно-лиловая молния и тот забрезжил изнутри неясным светом. Но стоило Килби убрать руку и отойти, как артефакт разгорелся ярче и окрасился красным светом, прошиваемым золотыми мелкими молниями. Легкие потоки золотого тумана проникли черед ладошки дракона. Шинономе, уверенно на них смотря и улыбаясь, топнула ножкой и встряхнулась. С чешуи осколками слетела темнота, обнажая яркую алую расцветку, по которой струилась золотая энергия, обрамляя руки, спинку, крылья, голову, создавая причудливые узоры и вырываясь через гриву. Шинономе словно засияла изнутри. И настолько сильно светил камень во лбу, что уже невозможно было на него смотреть. А Килби усмехаясь, но как-то по-доброму смотрел на сестру. Шинономе улыбалась в ответ, и свет разгорался все ярче настолько, что дракон полностью растворилась в ореоле света. Не стерпев, Юго прикрыл глаза ладонью. Это был действительно взрыв. Ошеломительный и ослепляющий — на свет рвалась сила двенадцати Богов — вот о чем говорил Килби, предупреждая закрыть глаза. И сейчас этот свет подымался ввысь, а вокруг клубился туман, но уже красно-розовый со всполохами янтарного света и формировался в нечто огромное. Юго понял, что это и есть сознание Шинономе — горя как звезда, она превратилась в золотой кристалл во лбу гигантского красного дракона, что уплотнялся из красного зарева. Образ, взлетая и раскрывая полупрозрачные красно-золотые крылья, окончательно разогнал мглу, окружающую остров и небо. Наступил рассвет. Со светом пришла легкость и тепло. Юго понял, что зажили все раны, приобретенные в бою с Оргонаксом. Также мгновенно зажили и раны Адамая. Энергия жизни вакфу вновь била фонтаном в крови. Это был не просто рассвет — это было исцеление — оно разливалось волнами, охватывая всех на острове, разгоняя остатки тьмы. Юго наконец-то опустился на землю, рядом с телом сына. Всхлипнул мальчик энирипса, что-то грустно прошептал пандаван, держа руку мертвого друга — кровь исчезла, теперь тело лежало невредимым. Но это было не все. Стоило другим элиатропам и братьям-драконам приземлиться рядом с королем, как дофусы над их головами блеснули и стремительно полетели вверх. — Что? — попытался поймать свой Глип, но Юго, прищурившись и смотря ввысь, остановил его движением ладони. Артефакты элиатропов достигли силуэт гигантского красно-золотого дракона и закружились вокруг, испуская волны света. — Что она делает? — Осамодас обратился к Килби, смотрящего на сестру, окутав себя туманным щитом. — Вам понравится, — ответил тот, и прежде чем кто-либо успел спросить, что именно, мир содрогнулся. У Юго перехватило дыхание, а сердце зашлось в бешеном ритме. Это был зов… Шинономе звала, издавая мелодичные звуки, длинные, резко и эхообразно обрывающиеся в конце, которые проникали в самые затаенные места в душе, заставляя то замирать, то рваться куда-то. На глазах против воли выступили слезы. Песнь дракона вызывала непередаваемые и запутанные эмоции и от этого кружилась голова — будь то ликование, накрывающее с головой, или печаль с тоской, что рвали душу на части. Даже Боги и те прониклись, периодически мерцая вновь разгоревшимися аурами. Что уж говорить про обычных людей — те даже не смели шелохнуться, заворожено смотря и слушая сияющего дракона в небесах. А свет все лился и распространялся во всех направлениях, стремясь объять весь мир. — Смотрите! Там, в небе! — крикнул кто-то из братства Бессмертных, указывая вверх. Но все и так видели. У Юго подогнулись колени и ему пришлось сесть на землю рядом с телом сына. Потому что в небе, ясном и солнечном, шел дождь. Голубой. Искрящийся. Поражающий своей невероятностью. Сотни мерцающих звездочек, плавно спускались вниз, к людям, и с яркой вспышкой проникали в мертвых. И когда одна из них зависнув на секунду, коснулась тела Адара, Юго уже не скрывал слез и просто молча обнял сына. Где-то вдалеке закричала радостно девушка-сакриер. Этот визг подхватил пандаван. Втроем с энирипсой они бросились обнимать ожившего экафлипа. А потом кто-то из них что-то сказал и мальчик вскочил. — Мама… — прошептал он дрожащим голосом, а потом громче, — мама! И бросился в объятия полноватой женщины, ревя во весь голос — воссоединилась еще одна семья. Но когда закричал Глип, Юго дернулся. Рассеиваясь, красно-золотое зарево опускалось на землю. И на камни вновь вернулась алый дракон, в окружении шести дофусов и… коричневато-рыжего малыша. Увидев Глипа, совсем кроха Бальтазар радостно пискнул и, порхая на миниатюрных крылышках, упал прямо в руки близнеца. Тот счастливо засмеялся и украдкой вытер слезы — Глип не надеялся в этой жизни еще раз увидеть брата, который пожертвовал остатками жизненных сил ради очищения Килби и Шинономе. А теперь те вернули этот долг. Все вокруг источало радость. Этот миг был настоящим торжеством жизни. Но три души остались в воздухе. Юго узнал в них Нокса и Эхо с Сифо. Они молча улыбались, прощаясь со всеми, прежде чем окончательно вернуться в объятия Верховной Богини Элиатроп. Члены братства Бессмертных поникли, Юго склонил перед энирипсой голову в знак уважения. Полупрозрачный образ Эхо обернулась на свою мать и улыбнулась ей, что та невольно всхлипнула. — Они не захотели возвращаться, — предвосхищая вопрос, сказала Шинономе, — их ждут там, за гранью. Через мгновение души растаяли, но перед этим элиатроп видел, как кивнул ему бывший враг — Нокс наконец-то был свободен от того мрака, что держал его душу в плену. Килби освободил его, как и души всех, кого успел поглотить Забвение.***
Незаметно к группе людей приблизились шесть драконов и во все глаза уставились на алого дракончика. Прилетевшие вместе с Богами три первородных дракона все еще с подозрением, но тоже не отрывали взгляда от нее. — Невообразимое чудо — видеть настолько сильное желание жизни… — задумчиво проговорил Бог Осамодас, смотря на Шинономе и вставшего рядом Килби, — столь могущественное, что способно вернуть павших. Сгустившиеся вновь до размеров смертных Боги, все еще паря в воздухе на небольшой высоте над людьми, окружили перворожденных. — Кто же знал, насколько большое сокровище скрывалось все это время, — обратился к Осамодасу Энутроф. — До этого мы были знакомы только с одним из близнецов, даже не подозревая, кем является второй… — До такого уровня нам еще расти и расти, — опровергая слова Богов, осклабился Килби, — но теперь вся сила жизни принадлежит Шинономе. Мне она уже ни к чему. Боги замолчали, понимая о чем говорит элиатроп. Сила Мертвого Бога, точнее уже просто Древнего, не потерпит в себе искры светлой стороны. Элиатропу пришлось убить в себе начало матери Элиатроп, чтобы окончательно принять дар отца. В подтверждение мыслей Богов Килби стянул с головы шапку и обнажил черные волосы. Энергетические крылья над ушами трепетали ядовито лиловым светом… — Думаю, фокус с памятью вам больше не удастся, — любуясь лицами не только Богов, но и родственников, продолжил Килби, — иначе сила Забвения вырвется на свободу. Дофус, находившийся у Шинономе, сверкнул округлым боком. Бывший ало-янтарным, теперь же почерневший и лишь изредка переливающийся красными пятнами и прошивающийся золотыми молниями. — Что теперь ты будешь делать? — спросил у элиатропа Осамодас, и в его голосе слышалась обеспокоенность — Боги уже поняли, что проиграли окончательно. Килби хмыкнул. — Долго нас эта планетка не задержит — как только мы достигнем возраста для путешествий, то отправимся изучать миры, — элиатроп посмотрел на сестру и неожиданно мягко улыбнулся ей, но почти тут же хитро посмотрел на Богов, — думаю, что и проблему с транспортом мы уже решили — для этого отлично подойдет Инглориум. Некоторые Боги возмущенно и недовольно нахмурились. — Что будет, когда и это надоест? Миров много, но и времени у вас предостаточно, — вклинился в разговор Голтард. Но вместо Килби ответил Осамодас: — Пути судьбы неисповедимы… — теперь в голосе Бога сквозило нечто похожее на почтительность, — Пантеон на протяжении многих сотнях тысяч лет радел за равновесие в Кросмосе. Но он сам вернул его себе, создав совершенных хранителей. Первые дети Верховных Богов, вобравшие в себя первозданные силы родителей, способные влиять на равновесие — вот она правда судьбы Кросмоса. И этим он высказал свое смирение будущему. Остальной Пантеон промолчал, принимая волю сильнейшего из них. — Я рада, что вы наконец-то оставите попытки от нас избавиться, — произнесла Шинономе, — с неохотой, но мы примем этот вызов судьбы. Все лучше, чем скучать на одной единственной планете. Будем изучать, а по надобности уничтожать — контролировать как вакфу, так и стазис. А начнем с этого мира. И тут же Килби на этих словах театрально щелкнул пальцами. — Опс, — и с наигранной виной пожал плечами, — кажется где-то в мире открылся портал в Шукрут. И несмотря на возмущение всех присутствующих продолжил: — Опасности закаляют и позволяют расти. Вы уже знаете — если убрать тьму — все сущее остановится в своем развитии и сварится в застоявшемся бульоне. Поэтому я буду отвечать, чтобы в мире все двигалось. В небе, освещенном полуденным солнцем возник огромный портал — Иглориум навис над островом. Осамодас обратился к пантеону: — Думаю, нам уже нет смысла тут оставаться. Не сильно радостные происходящими событиями, Боги один за другим начали взмывать и распадаться в искристых потоках аур. Последним, кивнув на прощание, ушел Осамодас и его драконы. Через мгновение портал Инглориума растворился.***
До этого стоявшее тихо, братство Бессмертных зашумело, осознав, что все вроде хорошо — плохих нет и победа за ними. Юго совершенно спокойно смотрел на Килби, значит, и тот не подходит на роль предполагаемого врага. Братья Персидали с сестрой и подружкой Коклин с язвительными шуточками наблюдали за стариком Руэлем, самозабвенно копающемся в останках Оргонакса. Уверенный, что там еще достаточно огрина, престарелый энутроф не намеревался покидать остров, пока не соберет достаточно. Мастер Джорис, взявший на себя роль лидера братства, сыновья Экафлипа, Кали, Датура и Отомай с Огрестом поспешно освобождали людей из плена растительных клетей. По и Блэк Бамп растянулись на валунах, греясь на солнце. Ирэн побежала искать родных, Унау тут же вызвался ей помочь, а Казуми представил матери Нонгима, который смущенно чесал затылок, когда женщина извинялась за свое поведение и брата Ренарда. Килби оглянулся на Юго. И сделал пару шагов в сторону, когда король элиатропов преклонил колено перед Шинономе, оставляя их наедине. — Я не помню событий прошлой жизни, сестра, — опустил Юго голову, — но прошу принять мои извинения за случившееся. Я всегда отличался вспыльчивостью… С секунду алый дракон смотрела на взрослого элиатропа, но тут же протянула миниатюрные ладошки и приподняв голову брата, по матерински чмокнула в лоб. — Прошлое в прошлом, — ласково сказала Шинономе, — нужно двигаться вперед. И резво подскочив и вспорхнув на своих крылышках, подлетела к близнецу. — Я всегда им это говорил, — недовольно обратился к ней Килби, засовывая руки в карманы, — думаешь, на этот раз точно усвоят? Дракон хихикнула, но тут же удивленно зажала ладошками ротик. — Ну вот, — буркнул маленький элиатроп, шагая прочь к подножию руин, — ты уже хихикать начала. Куда делась твоя холодная надменность? Эй, Нонгим! Пандаван удивленно показал на себя. — Ты идешь? — оглянулась Шинономе. — Нам еще Унау надо найти, а я хочу побывать на ярмарке Труллей до заката. Нонгим счастливо улыбнулся и ринулся вслед за близнецами. Казуми дернулся тоже, но оглянулся на мать. Та кивнула. — Забегайте в гости как-нибудь, — только и сказала женщина, смахивая краем банданы слезу. Мальчик энирипса радостно ринулся вслед за друзьями. — Я с вами! — крикнул он. — Я гляжу — нас становится больше… — скривился Килби, но не возразил. — А давайте тоже образуем свое братство?! — так и пылала энтузиазмом Шинономе. — Назовем-то его как? — Может, братство Рассвета? — вклинился беспардонно Казуми. — А мне нравится! — донесся голос пандавана. Юго молча смотрел им вслед, обеспокоенно размышляя над сложившейся мировой ситуацией. Он отпустил его, врага и предателя народа элиатропов, и знал, что совет одобрил это решение. Конечно, отпускать Килби без присмотра чревато проблемами, но тот не потерпит присутствия родных помимо близнеца. На плечо короля элиатропа опустилась смуглая ладонь. — Я присмотрю за ними всеми, — Адар еще секунды две задержал руку на плече отца, а после, не торопясь, направился в сторону берега, куда убежали дети и их спутник пандаван. — Миссия завершена, Адамай, — Юго, не оборачиваясь на белого дракона, что стоял на одном из валунов, потянулся. — Ага, — заговорщически протянул в тот ответ. — Миссия? — удивился Чиби. — Вы о победе? Вместо ожидаемого ответа об итогах сражения, Юго обернулся к брату в черной мантии и опустил руку на его голову. — Отныне, Чиби, я нарекаю тебя королем элиатропов! — Что? — хором воскликнули Чиби, Мина, Фаэрис и Гругалорагран. Нора с Эфримом фыркнули, а Глип вообще не обращал на всех внимания, самозабвенно сюсюкаясь с новорожденным Бальтазаром. Адамай вскочил и разрастаясь вспышкой голубого света, принял свой гигантский облик. Юго, не используя рук, вызвал портал под ногами и перенесся голову близнеца. — Столько мест повидать хочется! — придерживая шапку от сносящего порыва от крыльев Адамая, крикнул Юго. — С чего начнем, братишка? — Давай туда, где все началось! — отозвался белый дракон и следующие слова до оставшихся на земле донесли: — Остров Ома! — Ну-с, думаю и мне пора, — как бы невзначай проговорила Нора, ухватывая близнеца за крыло. — Куда? — оторопело спохватился Чиби. — Я там успела попрощаться кое с кем, — мечтательно протянула женщина, уже вспрыгнув на спину Эфрима и на прощание махнула рукой, — думаю, вы тут и без нас справитесь! — Справимся? — растерянно повторил Чиби. — О чем это она? — Думаю, вот об этом, — с невозмутимым выражением на темном человеческом лице ответил Гругалорагран, указывая на берег. Где находились сотни, а может даже тысяча, людей, что пытались понять, что произошло и как вернуться домой. — Да ладно?! — Чиби схватился за голову, понимая, что из всех умеющих открывать порталы остались только они с Миной и Глипом. Хотя последний явно отпадает — тот сейчас в своем мире вместе с Бальтазаром. — Ты справишься, а я помогу, — подойдя и взяв Чиби за руку, улыбнулась Мина, — как и всегда. — Тем более, — рядом встал Фаэрис, — что последние четырнадцать лет Юго и без того все на тебя сваливал. Так что не в первой.