Прошу прочесть комментарии к работе, от Вас зависит продолжение истории.
Девушка лежала на белоснежной кровати и с огромным трудом старалась открыть глаза. Ей казалось, что на неё скинули несколько бетонных плит и они всем весом давили, такую боль она сейчас ощущала: не только в глазах, но и во всем теле. Неужели она все ещё жива? Через несколько минут ей удалось распахнуть веки, что украшали длинные ресницы. Яркий белый свет в эту же секунду заставил Аню снова зажмуриться. — Доброе утро, — раздался незнакомый мужской голос, — как ты чувствуешь себя? Паника разлилась по хрупкому телу девушки, которое сейчас разрывалось от ноющей боли. Она старалась пошевелиться, но даже малейшее движение отдавалось невыносимыми муками. Рыжеволосая смогла лишь вновь открыть глаза и сощуриться, посмотрев на мужчину рядом. Ей на секунду показалось, что она знала его. — Кто вы? — хрипло выдала она, поморщившись от своего голоса, — что со мной? — Меня зовут Аден Бенсон, — он легко улыбнулся, — мы встречались с тобой. Сейчас ты у меня дома. Да, кареглазая и впрямь видела его, когда Милас ее повезла в казино. Но почему она у него? Мужчина стоял в белом халате, похожий на врача. Он спас её? — Ничего не понимаю, — растерянно выдала девушка, устремив свой взгляд в потолок. — Аня? Рыжеволосая вздрогнула от знакомого голоса и по телу прошлась волна мурашек. Она слышала всю боль человека, который только что позвал её по имени. Но отчего же было больно? «От того, что ты не умерла, дура», — пронеслось в её голове. Аня медленно перевела взгляд на Милас, стоявшую возле её кровати. Адена в комнате уже не было. Девушка видела опухшее лицо Ксюши, поэтому непонимающе уставилась на неё. Она ждала ответа, но сама вовсе не хотела говорить с русоволосой, ведь и разговаривать было не о чем. Внутри неё бурлила ненависть вперемешку с сожалением о том, что попытка суицида не удалась, а значит сущий Ад в её жизни продолжается… — Аня, — Милас выглядела разбито, а голос её звучал слишком тихо, — пожалуйста, выслушай меня. Но рыжеволосая не хотела слушать, ведь знала, что её слова пусты, они ничего не значат. Она смотрела пустым взглядом в стену перед собой, ведь смотреть на Ксюшу после её измены было слишком мерзко, до тошноты противно. Что она здесь вообще делает и зачем строит из себя страдающую? «Ей жаль!» — кричало сознание в защиту Милас. Аня фыркнула сама себе, ведь не верила, что до самоуверенной девушки могло дойти осознание того, что она сотворила с ней. А даже если и пришло, то, к сожалению, слишком поздно. — Пожалуйста, — голос Ксюши дрогнул и кареглазая это заметила, — мы не трахались с Клэр. Не спали, слышишь? Девушка медленно перевела свой взгляд на Милас и вскинула бровь. Несмотря на всю боль, что сейчас она испытывала, она также чувствовала, как ненависть наполняет её. — Ты разрушила мою жизнь, — выдала она, чувствуя подступающие слезы, — мне все равно, с кем ты трахалась, Ксюша. Меня волнует лишь то, что я не умерла. Лишь то, что я снова вижу твоё лицо и меня тошнит, понимаешь? — хриплый голос сорвался на крик, — я ненавижу вас всех! Ненавижу! Слёзы ручьём хлынули по впалым и бледным щекам Ани. Она хотела поднести руки к лицу, дабы вытереть солёную жидкость, но вдруг ощутила резкую боль в предплечье, там, где она оставила огромный порез. Девушка ощущала, как её кожу что-то стягивало, а значит его зашили. — Прости, — всхлипнула Милас, закрывая лицо руками, — прости меня, блять, за все! Да, это я виновата. И только я, сука! Из-за меня ты сейчас здесь, — она кричала, откинув ладони, позволив слезам катиться по щекам, — но я лишь хотела тебя защитить от Николаса! Он знал, что из-за тебя я могу проиграть в войне, поэтому мне пришлось убедить всех в том, что он ошибся насчёт тебя, Аня! Я сделала все это ради тебя. — Почему ты проиграешь из-за меня? — прошептала рыжеволосая. Она удивлённо смотрела на Ксюшу, которая впервые сняла все свои маски безразличия и пафоса. Сейчас голубоглазая позволила Ане видеть то, как ей больно и плохо от того, что чуть не потеряла её. — Потому что я люблю тебя, — в сердцах кинула Милас и пулей вылетела из комнаты. Я . Люблю. Тебя.POV Ксюша.
Выбегаю из её комнаты и ощущаю, как сердце разрывается на куски. На маленькие, сука, куски! Мне больно, меня ломает лишь от одного взгляда её шоколадных глаз. Она смотрела на меня абсолютно равнодушно. Пусто. Никак. Её глаза ничего не выражали. И в этом моя вина. Аня ненавидит меня, я знаю. И я тоже ненавижу себя. Я орала о том, что люблю её так сильно, что призналась не только ей, но и всем в этом чёртовом доме. Забежав в комнату, первым делом вижу лицо Адена, который недовольно качает головой. — Да, я облажалась, — снова кричу и почти не вижу парня, потому что глаза застилают слезы. Резко ощущаю, как чьи-то мягкие руки обнимают моё дрожащее тело. В нос ударяет запах приторных духов, и я осознаю, что это Клэр. Несколько секунд стою, как чёртов столб, а после кидаюсь в её объятия и рыдаю, как настоящая сучка. — Тише, — шепчет Спенсер, поглаживая меня по волосам, — она восстановится и все будет хорошо. — Нихуя не будет! — резко отстраняюсь, — она ненавидит меня! — Любовь сильнее ненависти, — шепчет Клэр. Я оборачиваюсь назад, потому что слышу скрип пола. Вижу Аню в одной белой ночнушке, болезненно худую и удивляюсь тому, как она все ещё стоит на ногах. Её рыжие волосы спутаны на голове, но даже в таком виде она прекрасна. Она хочет что-то сказать, но я замечаю, как её ноги подкашиваются, поэтому срываюсь с места и ловлю её. Она хватается за мои плечи своими тонкими ручками, и я поднимаю её. — Зачем ты встала? — вглядываюсь в её лицо. Веснушки, бледные щеки и длинные ресницы кажутся такими родными и я ощущаю ком, застрявший в горле. Не молчи, пожалуйста! Не молчи! — Поцелуй меня, — тихо хрипит она. И я застываю от её просьбы. Ураган мыслей в моей голове вдруг утихает. Между нашими губами пара сантиметров и я наблюдаю, как она осторожно облизывает свои сухие и обезвоженные губы. Неуверенно касаюсь их своими губами и чувствую, как она отчаянно целует меня сквозь слезы. Наш поцелуй болезненный, мы хотим показать друг другу все, что натворили. Извиниться… И плевать, что все смотрят. Я хочу лишь заглушить её боль, забрав себе. Вся компания людей собралась поздним вечером в гостиной незнакомой для девушки. В тишине она присела на диван и аккуратно откинулась на спинку, все ещё ощущая дикую слабость по всему телу. Рядом пристроилась Милас, нежно обняв её. Она осторожно гладила плечо Ани, будто боялась сделать больно. Кареглазой было сложно понять то, что между ними с русоволосой происходит. В одну секунду она решает покончить жизнь самоубийством из-за Ксюши, а в другую та говорит ей, что любит её. И вот теперь они в обнимку сидят в гостиной, чтобы во всем разобраться. — Аня, — обеспокоенно позвала Клэр, — ты готова слушать? Девушка устало посмотрела на Спенсер, которая нервно кусала губу. За весь день, что рыжеволосая уже пришла в себя, они так и не поговорили о случившемся между ней и Милас. Но Аня видела переживания единственного человека, который поддерживал её за все полтора месяца пребывания во всем этом дерьме. Она должна была обижаться на них за все провернувшее за спиной, но сил просто больше не осталось. Лишь осадок напоминал о себе, но тёплая рука Ксюши возвращала в такую быструю и непонятную реальность. Она кивнула, слабо улыбнувшись, будто говоря: «все хорошо». — Как только ты появилась в нашей жизни, — начала Клэр, тяжело сглотнув, — у нас появились очередные проблемы с Николасом, ведь он понял, что Ксюша не отдала тебя работать в клуб. — Но почему? — Аня перебила Спенсер, повернувшись к Милас. — Потому что я наблюдала за тобой ещё задолго до того, как тебя похитила, — Ксюша тяжело вздохнула и скривилась от последнего слова, — я хотела, чтобы ты была моей. Я — изверг, Аня… — Ты не ответила, — рыжеволосая нахмурилась, — почему? — Потому что я испытывала к тебе чувства ещё в самом начале. — Поэтому Николас и понял, что ты — её слабое место, — продолжила Клэр, привлекая внимание, — он похищал тебя, чтобы увидеть нашу реакцию. И этим мы подкрепили его догадки, — она провела руками по лицу, — когда мы поняли, что он прижал нас к стене, решили запутать его нашим планом… — Да, — перебила Милас, сильнее прижимая Аню к себе, — мы пришли в его ресторан, зная, что за нами будут наблюдать и устроили самый настоящий концерт, в который он, идиот, поверил. Нам нужно было настолько убедить всех вокруг, что мы даже соврали Дереку о сексе, но, а после… — Я чуть не умерла, — закончила Аня, кивнув сама себе, — но что будет дальше? Картина для неё становилась все яснее с каждым объяснением. — Это не все, — Спенсер поджала губы, — когда ты порезала вены, мы вызвали скорую и она увезла тебя в больницу… Мы могли сразу отвезти тебя к Адену, ведь он наш личный врач, но мы знали, что люди Николаса в ту ночь следили за нами до самого дома, поэтому вызвали скорую помощь. Они видели, как тебя увозят на машине… Я не могу, — Спенсер заплакала, пряча лицо за красивыми локонами. — Тебя забрали в больницу на их глазах для того, чтобы после мы инсценировали твою смерть, — рассеяно выдала Милас, потирая виски. — Что вы сделали? — карие глаза девушки округлились. — Врачи на скорой сказали, что твоей жизни ничего не угрожает, потому что мы вовремя смогли оказать первую помощь, — поясняла русоволосая, — Всю ночь мы не спали, а утром из больницы вывезли пустой гроб… В котором, для Николаса и его людей, была ты. И когда они потеряли бдительность, следуя за нами на кладбище, Аден забрал тебя к себе домой, пока ты была без сознания. Аня молчала, стараясь переварить полученную информацию. Они сделали все так грамотно лишь для того, чтобы её жизни ничего не угрожало? Но зачем, если она просто обычная девушка на их пути? «Она любит тебя», — напомнило сознание. — И что теперь? — Аня тяжело вздохнула. — Ты должна уехать.