Империя Кёсем. Другой поворот

— Что вы здесь устроили? Я вас спрашиваю? — строгий голос заполнял коридоры дворца. — Мехмед, Айше, живо в свои комнаты! А ты, Осман, бери свою наложницу, из-за которой чуть не лишился жизни, и иди в свои покои! Больше не слова! — оборвала она мой жалобный вопль. Все поспешили выполнить приказ своей валиде, мне ничего другого не оставалось, кроме как последовать в покои Шехзаде Османа. Я подняла своё пышное платье, и по-царски вошла в комнату юного шехзаде, он молча следовал за мной. Я оглядела его огромную кровать и улыбнулась. С матрацами наложниц и сравнивать не стоит это произведение искусства. Вот бы мне такую и отдельную комнату, недовольно подумала я, глядя на потерянного шехзаде. Я стремительно запрыгнула на кровать и хищно улыбнулась, расправляя задравшуюся юбку платья. — Вот ты и добился того, чего так долго ждал, Шехзаде Осман, — начала я разговор, чем озадачила парня ещё больше. — Я в твоих покоях. Ты счастлив? — безразлично спрашивал мой голос. — Я всего лишь хотел тебя защитить, Мерием Хатун, но как я понял, мне самому придётся вскоре защищаться, — храбро сказал шехзаде, аккуратно присаживаясь на краешек кровати. — Ты прав, шехзаде, — сказала я, подложив себе под голову подушку. — Ты навлёк гнев отца и брата, сестры и матери. И зачем? — Чтобы защитить того, кто этого не хочет. — В точку! Я и сама могу о себе позаботиться… — Когда работорговец тебя лупил, ты пела иначе, — возмутился Осман. — Ну, это… это другое. И вообще, я тебе уже отплатила долг жизни. Моё плечо, между прочим, до сих пор болит. — Об этом я не подумал, — смутился парень. — Ты вообще мало думаешь, Осман, тебе бы этим почаще заниматься. Я слышала, ты просил Кёсем Султан отправить тебя в санджак? — Да, моя валиде обещала поговорить об этом с повелителем. А ты откуда это знаешь, Мерием Хатун? — повернул он голову в мою сторону. — Ты шпионка Кёсем Султан? — Это, конечно же, в стиле твоей валиде, но ты ошибаешься. Я не её шпионка. В этом можешь быть уверен. А даже если бы и так. Что бы это изменило? — Моё отношение к моей валиде, — серьёзно сказал Осман. — Твой брат Мехмед прав кое в чём. Кёсем Султан считает тебя родным сыном, ты её любимчик. Не сомневайся в ней. Кроме неё у тебя никого нет. Я бы так, наверное, не смогла: вырастить чужого ребёнка, как родного, даже больше чем родного, — вслух рассуждала я. — Да и вообще, рожать каждый год, брр — тряхнула я головой. — Великая женщина. Мать героиня! — Она приказала убить моего учителя, наставника, друга — Омера-пашу. Ссору начал не я, — зло сказал шехзаде. — Омер был приспешником Сафие Султан, Осман. Почему ты не можешь в это поверить? — удивилась я. — Он бы никогда меня не предал. Я знал его, он бы так не поступил… — Кёсем не желает тебе плохого. Когда ты был младенцем, она спасла тебя и твою мать во время бунта во дворце. Вернулась за тобой, когда надежды уже не было. Все думали, что ты мёртв, все, кроме неё. Я восхищаюсь её поступком. А меня трудно восхитить, поверь. — Ты так об этом говоришь, как будто сама была на месте тех событий, — отмахнулся шехзаде. — Мне известна эта история. И я искренне благодарен валиде за это, но настоящие её поступки мне непонятны. Султанша даже не посоветовалась со мной, казнив Омера-пашу. — Ей сейчас не до этого, Осман, мир не вращается вокруг тебя, — злилась я на его тупость. — А вокруг кого он вращается? — в тон мне спросил шехзаде. — Османский мир вращается вокруг своего повелителя Ахмеда Хана. Как и твоя валиде Кёсем Султан, я не хотела тебе говорить, лучше бы ты узнал это от своей семьи, а не от безродной наложницы Мерием… — Говори, раз начала… — Твой отец смертельно болен, Осман, — с жалостью произнесла я. — Что? Что ты сказала, хатун? — хрипло переспрашивал парень. — У него, скорее всего брюшной тиф, судя по симптомам, лекарь не сможет это вылечить. В лучшем случае, у него есть две недели. Поэтому не стоит сейчас ссориться со своей семьёй, лучше бы тебе быть с ними рядом в это трудное время… Осман ничего не ответил, лишь закрыл лицо руками и заплакал. Жаль его, так рано потерять отца… Спустя два часа слёз и всхлипов мне это надоело. — Хватит рыдать, великий шехзаде. Скоро дворец затопишь своими слезами, — пыталась я вывести его из этого состояния. — Тебе бы поспать, ночь уже. — Ты не поймёшь, — безразлично сказал Осман, лёжа ко мне спиной. — Куда уж мне, понять такое. Будь сильным, ты же старший ребёнок в семье. А это значит, что пора подумать о будущем… — О каком будущем? Мой отец при смерти. Это скрывают. Повелитель и валиде на меня злы, как и вся моя семья. Я дурак… — С последним, полностью согласна. — Что? — повернулся ко мне шехзаде. — Что? Не смотри так на меня, Осман. Ты будущий правитель этой империи. Думай о стране и о народе. Такова ноша членов императорской семьи. — Для простой рабыни ты слишком много знаешь и говоришь, — сменил тему шехзаде. — Чья ты шпионка? За чьё благополучие радеешь? — Меньше знаешь, крепче спишь, — я отвернулась к окну и заснула.