Империя Кёсем. Другой поворот

— Мерием Хатун, — мать султана особым взглядом посмотрела на меня сверху вниз. — Правда, Констанция Хатун хорошо танцует*? Я, сидя у ног Сафие Султан, посмотрела на Искендера. Мужчина очень внимательно следил за движениями девушки. Его глаза жадно блуждали по телу Констанции. Повелитель словно приворожённый не отрывал своего взгляда от развлекающей нас рабыни. Небольшой семейный праздник был в самом разгаре. Но настроение моё было испорчено. Причиной этому послужила Констанция. Девушка пришла на торжество в зелёном платье… раньше меня! Теперь ещё и султана пытается привлечь. — Так что скажешь, Мерием? — Сафие отвлекла меня. — Вы правы, султанша. Констанция великолепна. — С тех пор, как ты заболела, мой сын не принял у себя ни одной наложницы, — с упрёком сказала Валиде. — Я не хочу сказать, что ты виновата, хатун, однако правила гарема не нами писаны и должны соблюдаться строго. Женщина с улыбкой на устах оглядела малый зал и продолжила: — Надеюсь, что сегодня Искендер наконец-таки подарит одной из рабынь фиолетовый платок. В моём сердце что-то дрогнуло. Представлять султана с другой было неприятно. Отчего же? Я не считала Искендера своим мужчиной, он был и оставался для меня персонажем сериала. Но, глядя ему в глаза, я испытывала странные чувства. Словно бы я что-то украла у Искендера, сама того не ведая. — Мерием, как проходит твоя беременность? — Хюмашах Султан, сидевшая напротив меня, попыталась сменить тему. — С ребёнком всё хорошо? — Да, султанша. Не беспокойтесь, — я искренне улыбнулась. Эта госпожа не вызывала у меня отрицательных эмоций. — Сегодня малыш ведёт себя примерно. Всегда бы так… Наконец, Констанция закончила танец, однако Искендер не спешил с выбором. Султан бросил на меня странный взгляд. Он словно бы чего-то ждал. Глаза его блестели, в них плескался азарт и предвкушение. Искендер смотрел долго, но в один миг оборвал эту связь, и резко бросил что-то в сторону сидевшей у его ног девушки. Я посмотрела на Констанцию, румянец вспыхнул на моём каменном лице. Фиолетовый платок… Рабыня, не веря своему счастью, распрощалась с султаншами и поспешила вслед за повелителем. Хюмашах нахмурилась, но ничего не сказала. Сафие Султан излучала позитив, я кожей чувствовала, как рада сейчас мать Искендера. Женщина смотрела на меня с превосходством. Мол, вот и конец великой любви между тобой и моим сыном-повелителем! — Наконец-то Искендер отцепился от твоей юбки, Мерием… — едва слышно сказала Валиде, когда мелодичная музыка вновь заполнила малый зал. — Слава Всевышнему! Я ещё сильнее покраснела, мне нечего было сказать. Искендер месяцами водил хороводы вокруг меня, но я, очнувшись, своим поведением его оттолкнула. Попросила избавить султана от гиперопеки с его стороны. Искендер послушался меня. Отчего же я не чувствую себя свободной и счастливой? — Валиде! — я резко подскочила с места. — Позвольте и мне порадовать вас своим танцем! — Тебе стоит поберечь себя, Мерием! — Сафие прищурилась. — Ты носишь ребёнка повелителя. — И всё же, с вашего позволения я станцую! — я спешно поклонилась и отошла к музыкантам, чтобы объяснить, что мне требуется. Спустя несколько минут я уже кружилась в танце**. Эмоции переполняли моё сердце. Разум твердил одно, а душа другое. Мне хотелось разрыдаться у всех на глазах, хотелось убежать и спрятаться, но гордость кричала мне, что не стоит доставлять Сафие подобного удовольствия. Улыбка приклеилась к моему лицу. Я и сама сейчас не понимала, фальшивая она была или искренняя, возможно и вовсе истеричная. Музыка овладела мной, тело же наслаждалось полученной свободой. Оно кружилось, изгибалось, заполнило весь малый зал. Я была везде: в музыке, в танце, в отражении огромных настенных зеркал. Голова моя резко закружилась, тупая боль пронзила висок, и я остановилась. Музыка пропала. Пропал и зал вместе с султаншами. Вспышка. Воспоминания молниеносно стали заполнять моё сознание. Они разрывали мой мозг своим объёмом. Я не успевала осмыслить одно, как тут же приходило другое. Эмоции, чувства, голоса, картинки. Я трясла головой, моргала, жмурилась в надежде, что это прекратится, но воспоминания решили вернуться, и я не в силах была им помешать. Несколько минут и всё прекратилось. Лишь ноющая боль осталась во всём моём теле. Я огляделась. Хюмашах и Сафие трясли меня и кричали что-то. Я сделала несколько шагов в сторону и со всей возможной скоростью поплелась в направлении главных покоев. — Искендер… Слуги в страхе расступались передо мной. Стражники у главных покоев даже не подняли голов, меня не собирались пропускать, обо мне не собирались докладывать. — Искендер… — мой хриплый голос был слишком тих и безжизненен. Я стояла у главных покоев и смотрела в пустоту. Тело моё окаменело, мысли остановились. Боль, ревность, отчаяние — всё смешалось во мне. Я держалась за живот ледяными руками и пыталась понять, как мне жить дальше. Дверь в главные покои в какой-то момент отворилась. Пятясь, задом их покидала Констанция Хатун. Обёрнутая в одно лишь шёлковое одеяло, с улыбкой на пол лица, вся сияющая и до невозможности счастливая. Искендер её отхальветил… однозначно, нет сомнений. Не дожидаясь, пока хатун увидит мои слёзы, я быстро убежала в сторону сада. Сколько я бродила там — не знаю. Луна холодным светом освещала мне путь. Я бесцельно бродила по тропинкам в надежде, что время отмотается назад. В надежде, что сейчас я вернусь в малый зал, искренне улыбнусь Искендеру, и мы вместе с ним покинем торжество. — Мерием… — мужской голос раздался прямо за моей спиной. Я резко повернулась, моя улыбка вмиг исчезла. — Хан Гирей… — Тебе стоит вернуться во дворец, Мерием. Валиде Сафие Султан за тебя переживает. Я молча кивнула и направилась в сторону дворца. Нервная дрожь во всём теле словно бы направила всю свою мощь в мою грудную клетку. Неимоверная тяжесть остановила поток моих слёз. Мне безумно хотелось выплакаться и прокричаться, но я боялась дать волю эмоциям. Казалось, что я не переживу, если пропущу через себя всю скопившуюся боль. Я вошла в свои покои в надежде, что смогу укутаться в одеяло и позабыть обо всех горестях. С Сафие Султан я и не собиралась встречаться, но видимо Валиде это предусмотрела. Женщина стояла ко мне спиной и глядела в окно, как всегда величественная и красивая. Лунный свет озарил её синее платье. Блеск бриллиантов заставил меня зажмуриться. Я сбросила с ног шёлковые туфли и взобралась на кровать, легла на мягкую перину и подложила подушку под голову. Я смотрела на Сафие, ожидая её слов. Мне совсем не хотелось говорить, и тем более кого-либо слушать, но прогнать Валиде из своих покоев я не осмелилась. Мне даже рукой двигать лишний раз не хотелось, не то, что устраивать скандал на пустом месте.