10 Декабря 1522 года.
Наступил день моих родов. Это произошло неожиданно, ночью у меня заболел живот, я надеялась, что всё случится быстро, но наступил полдень, а я так и не родила.
— Тужься, Михримах! — поддерживала меня Хюррем, поправляя подушку и утирая пот со лба.
— У тебя получится, ты должна родить! — Махидевран держала меня за руку, нахмурив брови.
— Роды слишком тяжёлые. Я больше не могу… — я откинулась на подушку и закрыла глаза.
— Хатун! Ещё немного и ребёнок выйдет! — акушерка паниковала, но делала всё возможное, чтобы мне помочь.
— Почему так долго? — Валиде Султан вошла в мои покои и набросилась на лекарку. — Ребёнок до сих пор не родился? Если с шехзаде что-нибудь случится, вам всем не поздоровиться!
— Простите госпожа! — лекарка бросилась на колени и зарыдала. — Я делаю всё, что в моих силах, но ребёнок выходит вперёд ногами… Боюсь, что мне с этим не справиться…
— Что? Что ты сказала?! — Валиде пошатнулась, но Дайе успела подхватить свою госпожу. — Немедленно вызовите главного лекаря! Должен быть выход…
Спустя полчаса в покои вошёл главный лекарь, но приблизиться ко мне он не смог. Пожилой мужчина стоял за ширмой и отдавал распоряжения главной повитухе, но всё, что он предлагал, не помогало ребёнку появиться на свет, сил становилось меньше с каждой минутой.
— Боюсь, мать и ребёнок могут погибнуть… — тихо прошептал лекарь, но я его услышала.
— Я не хочу умирать! — мой крик эхом пронёсся по дворцу, спугнув птиц в саду и подслушивающих рабынь у дверей. — Мой ребёнок! Спасите его!!!
Я зарыдала и перестала слушать окружающих меня людей. Боль была адская и я больше не могла это выносить. Выход был только один — сдаться и отпустить эту жизнь. Но открыв глаза полные слёз, я увидела своих сестёр и Валиде. Женщины были напуганы, они очень хотели мне помочь, но не знали как.
Я не хочу уходить и начинать всё сначала в неизвестном месте! Мой Сулейман! Я выживу, выживу, чего бы это мне не стоило! Мой ребёнок будет жить! Я справлюсь!
— Вытащите ребёнка из моей утробы! — я проглотила слёзы и чётко отдала приказ.
— Нет! Михримах-хатун ты справишься! — Хюррем не понимала, что происходит и думала о худшем.
— Кесарево сечение сейчас единственный шанс спасти мать и ребёнка… — произнёс лекарь из-за ширмы. — Я лично проведу операцию, если Валиде Султан позволит.
— Поторопись, лекарь! Спаси шехзаде и хатун! — султанша дала разрешение и присела на диван.
— Слушаюсь, Валиде Султан!
Дайе-хатун прогнала из комнаты почти всех присутствующих. Остались только лекарь, повитуха и Айше. Мне дали болеутоляющее лекарство, накрыли нижнюю часть туловища простынёй, надели платок на голову, открыли живот и позволили лекарю приблизиться и провести операцию.
Мужчина сделал разрез чуть выше лона в области бикини, затем сделал второй разрез в нижней части матки, после открытия матки лекарь вскрыл околоплодный пузырь и извлёк ребёнка, который моментально заплакал. Вся операция заняла не больше пяти минут. После этого повитуха прижала и пересекла пуповину, лекарь извлёк плаценту из матки, зашил её и стенку живота. На всё это ушло чуть больше часа. Мне было адски больно, местные анальгетики практически не помогали, но я терпела ради себя, ради малыша и ради своей семьи. Я не могу их подвести.
Когда всё это закончилось, в комнату вошли взволнованные члены династии, Хатидже тоже была среди них. Они недолго поговорили с лекарем, и подошли ко мне. Служанки и лекарь с повитухой вышли и ждали снаружи.
— Как ты? — с жалостью спросила Хюррем, присаживаясь рядом. Махидевран молча вытерла мне пот со лба и взяла за руку.
— Жаль, что это не шехзаде, — вздохнула Валиде Султан. — Но на всё воля Аллаха. Дайте мне подержать маленькую султаншу! — женщина аккуратно взяла малышку и, взглянув на неё улыбнулась. — Прелестное дитя. Мы должны дать ей достойное имя.
Женщина начала читать молитву и в конце произнесла:
— Тебя зовут Атике. Тебя зовут Атике. Тебя зовут Атике.
Я, не в силах больше сдерживаться, закрыла глаза и заснула, так и не подержав дочь на руках.
Пару дней я совсем не вставала с постели, внутри всё болело, но никаких осложнений не было. Рана заживала хорошо и через пару недель лекарь обещал снять швы. В течение этих дней из меня выходили остатки различных жидкостей сопровождающих рождение ребёнка. Атике приносили пару раз на кормление, когда я была без сознания, и я совсем не смогла насладиться своей крошкой, но сегодня мне намного лучше и Валиде позволила султанше вернуться жить в мои покои.
Я лежала в кровати, когда Айше-хатун принесла мою дочь. Девушка аккуратно передала её мне в руки, я взяла спящую малышку и прижала к груди. По телу прошла тёплая волна счастья и умиротворения. Её маленькие ручки и личико заставляли улыбаться и забыть обо всех трудностях, которые мне пришлось пережить и которые ещё ждут меня в будущем.
— Я обязательно сделаю тебя счастливой, моя милая Атике… — тихо прошептала я и поцеловала её в красный лобик. — Моя милая дочка, ты будешь самой счастливым ребёнком на планете. Я воспитаю тебя со всей любовью и заботой. Я научу тебя всему, что знаю сама. Этот мир примет тебя со всей радостью и любовью. Атике, ты станешь достойной представительницей этого рода, обещаю, что позабочусь о тебе, клянусь…
Прошло ещё пару дней и я смогла встать на ноги. Мне необходимо было движение по медицинским показаниям. Вместе с Хюррем, Махидевран и Хатидже мы гуляли в саду и вели непринуждённый разговор.
— У меня теперь так много племянников! — искренне радовалась Османская принцесса. — Во дворце скоро будет детский смех на каждом шагу! Мой брат должно быть очень счастлив сейчас…
— Да, у повелителя теперь три сына и три дочери. Я надеюсь, что смогу родить Султану Сулейману ещё сыновей, — сказала Хюррем без какой-либо задней мысли.
Махидевран Султан лишь косо посмотрела и, задумавшись, произнесла:
— У деда нашего повелителя — Баязида Второго — было восемь сыновей и двадцать две дочери. У его отца — Селима — четыре сына и десять дочерей. Думаю, тебе придётся постараться, Хюррем-хатун, чтобы у нашего Сулеймана было детей как минимум не меньше, чем у его отца. Мне бы не хотелось, чтобы с повелителем была посторонняя женщина. Я тоже постараюсь родить ещё детей султану, если здоровье позволит. И ты, Михримах, поправляйся скорее. Надеюсь, что в этот раз наш повелитель не привезёт в гарем очередную наложницу из Европы…
— Родос вот-вот возьмут, — сказала Хатидже. — Валиде говорит, что неверные не выстоят долго, а значит, что мой брат вскоре вернётся домой с победой! Устроим праздник по этому поводу! Будет весело!
— Мы совсем забыли отпраздновать рождение Атике Султан! — внезапно спохватилась Хюррем и остановилась, как вкопанная.
— И правда! — поддержала её Маха. — Хоть я и раздала сладости в гареме, но торжества с песнями и танцами мы так и не провели, и про подарки совсем забыли! Гюльшах! — женщина подозвала к себе свою верную служанку и отдала необходимые распоряжения.
— Валиде последнее время вечно занята воспитанием Мурада и тоже позабыла обо всём… — оправдывала свою мать Хатидже. — Шехзаде Садыки очень капризный, только в покоях Михримах плачет меньше.
— Я уже могу забрать его себе, — ухватилась я за ниточку.
Мне необходимо было вернуть шехзаде в свои покои, чтобы Садыка вела себя смирно и не думала, что я забыла свои обещания. Она уже тайно передавала мне весточки, в которых прямым текстом значилось недовольство султанши.
— Правда? — Хатидже подошла и продолжила. — Было бы здорово. Валиде очень устала, шехзаде не признаёт служанок, а матушка не может сидеть с ним круглые сутки, дела гарема не могут долго ждать. Будет лучше, если шехзаде будет жить в твоих покоях, Михримах. Валиде моя очень гордая и никогда этого не признает, но сегодня будет праздник, и я с ней поговорю на эту тему, думаю, матушка согласится.
— Спасибо, Хатидже Султан! — я была очень счастлива, ведь мне действительно не хватало маленького крикуна. — Я немедленно пойду в свои покои и подготовлю вторую колыбельную! — я поклонилась султаншам и поспешила подготовить всё к переезду Мурада.
— Вечером будет праздник! Не забудь прийти! — крикнула мне в след Хюррем, я кивнула на ходу и вошла во дворец.
Валиде Султан сидела на своём троне вместе с дочерью. У её ног примостились Гюльфем и Махидевран, чуть ниже сидели мы с Хюррем. Праздник проходил в покоях матери повелителя, поэтому пригласили не очень много девушек, но подарки и угощения я раздала во всём гареме. Пусть все порадуются и помолятся за новорождённую султаншу.
Наша любимая Гюльнихаль-хатун, не без моей помощи, организовала настоящий концерт. Это было очень весело, и никаких тебе заунылых, наскучивших всем мелодий. Дворец Топкапы наполнился музыкой и смехом. Сначала танец исполняли наложницы* и разогрели публику, затем Маха и Хюррем грациозно продемонстрировали свои навыки** и напоследок Сюмбюль-ага вместе с Гюльнихаль и Айше-хатун развлекли нас***.
— Хорошее представление! — Валиде Султан захлопала в ладоши вместе с шехзаде Мустафой. — Дайе-хатун! Награди всех, кто нас сегодня повеселил!
Хазнадар поклонилась и выполнила приказ.
Хатидже как и обещала поговорила с матерью и шехзаде Мурад «на время» был передан мне.
Я вернулась в свои покои поздно и сразу же покормила дочь. После этого Айше-хатун и кормилица принца разнесли детей по разным комнатам, чтобы никто друг другу не мешал. Я умылась, переоделась и легла на кровать. Сейчас я была по настоящему счастлива. Мои дети сыты, накормлены, чисты и довольны. И мне почти ничего не пришлось для этого делать! Как хорошо, что я попала в богатую семью! Вся бытовуха автоматически сбрасывается на рабов, мне остаётся только контролировать и наслаждать плодами. Будь у меня хоть десять детей, я не устану так сильно, как устаёт женщина из двадцать первого века с одним ребёнком.
***
— Я не хочу выходить замуж, Валиде! — я услышала голос Хатидже, когда подходила к покоям матери государя. — К чему снова устраивать этот цирк? Мои мужья мрут, как мухи! Уверена, что Аллах наказывает меня за грехи…
— Дочь моя, ты не права. Мехмед Челеби молод и здоров, если ты свяжешь с ним свою судьбу, уверенна, что Аллах пошлёт тебе счастье, моя принцесса…
— А если Всевышней снова заберёт моего мужа, Валиде? Как мне с этим жить?
Я решила не мешать династии решать семейные вопросы и пошла за шехзаде Мустафой, у него как раз сейчас должны были закончиться занятия, и на Мехмеда Челеби взгляну заодно. В каноне он болел чахоткой и скрывал свою болезнь до последнего. Надеялся заполучить в жёны султаншу, сукин сын! Знал, что за чахоточника замуж никто не пойдёт, ведь его смерть — это вопрос времени, и врал повелителю и своему отцу, что это просто простуда. Мало того, что ещё и при этом вёл занятия у наследника Османского престола! Куда смотрят слуги?! Я уже давно хотела прикрыть эту богадельню. Видимо пришло время…
— Михримах-хатун! — воскликнул шехзаде, увидев меня в дверном проёме. — Учитель, можно мне идти? Я уже закончил выполнять задание.
— Хорошо, шехзаде. На сегодня закончим, — кивнул мужчина и сильно закашлял.
Я подошла к шехзаде и взяла его за руку.
— С вами всё в порядке, Мехмед Челеби?
— Да, Михримах-хатун. Просто обычная простуда, скоро пройдёт.
— Если вы больны, возможно стоит приостановить ваши занятия с шехзаде? Здоровье наследника престола превыше всего.
— Это обычная простуда! — недовольно и резко бросил учитель Мустафы и зашёлся в глубоком кашле. —
Кха-Кха…
В это время в комнату вошла Махидевран Султан и отвела сына подальше от мужчины, который всё никак не мог остановиться.
— Айше! — я крикнула свою личную служанку. — Немедленно приведи лекаря! И поскорее!
— Не нужно! — воспротивился Челеби. — Мне уже намного лучше.
Махидевран посмотрела на меня, увидела мой просящий взгляд и не стала останавливать Айше.
— Со здоровьем не шутят, Мехмед Челеби, — я подала ему стакан воды, когда он снова начал выхаркивать свои лёгкие, но мужчина отказался и «нечаянно» его разбил. — Даже если вы не заботитесь о своём здоровье, то должны думать о наследнике повелителя. Мы не можем допустить ошибки.
— Михримах-хатун права! — согласилась Маха. — Гюльшах! Уведи Мустафу в наши покои и поторопи лекаря. Образование и здоровье шехзаде превыше всего…
***
— Как он посмел! — в бешенстве кричала Валиде Султан после того, как правда вышла наружу. — Сын Великого Визиря и пошёл на такую подлость! Когда его отец узнает, будет сильно огорчён… А когда узнает мой сын… Позор! Хорошо, что я письмо ему не успела отправить, Сулейман не узнал о моём намерении выдать дочь замуж за сына Пири Мехмеда Паши. Мы миновали большой беды…
— Госпожа, — Дайе вышла вперёд и сказала. — Главный Визирь хотел уйти с должности прямо во время похода, когда затонули галеры падишаха. Я не хотела вам говорить, так как боялась расстроить.
— Каков отец, таков и сын! — в сердцах бросила Валиде Султан и оставила идею отдать свою дочь замуж в такую семью…
