Saving Mom / Спасти маму

      Стоило им переступить порог дома, как Генри убежал в свою комнату наверх, и Эмма не могла не обозвать его мысленно предателем из-за того, что бросил её в одиночку разбираться с Реджиной. Не зная, чем ещё можно заняться, она последовала за хозяйкой на кухню, где с деланно невозмутимым видом, как если бы события минувшего вечера ровным счётом для неё ничего не значили, прислонилась спиной к прилавку.       — Я могу помочь с ужином? — спросила она беззаботно.       Реджина открыла холодильник, достала овощи и с усмешкой посмотрела на неё.       — Не знаю, а ты можешь?       Эмма закатила глаза и с улыбкой пожала плечами.       — Испытай меня…       Даже не удостоив её взглядом, Реджина достала из шкафчика разделочную доску и нож, поставила всё на столешницу, а сверху бросила бумажный пакет с грибами.       — Нарежь, — с этими словами Реджина снова открыла холодильник и вытащила мясо.       Эмма со вздохом обогнула кухонный прилавок, чтобы приступить к выполнению почётной обязанности.       — Руки, — обронила Реджина коротко, по-прежнему не глядя на неё.       Эмма вскинула руки и в замешательстве посмотрела на Реджину.       — Агась, целых две…       — Их надо вымыть, — Реджина сняла с чашки пищевую плёнку.       Эмма не стала спорить. Развернулась на каблуках и подошла к раковине.       — И?.. — осторожно протянула она, не зная, как правильно начать разговор. — Ты уже… ну… ты же понимаешь, о чём я, да?       Реджина перестала возиться с мясом и, повернувшись, улыбнулась.       — Вымыла ли я руки?       Эмма многозначительно посмотрела на неё.       — Ты знаешь, что я имела в виду…       Реджина хмыкнула и отвернулась.       — Нет, я не вернула сердце на место.       — Могу я спросить, почему? — Эмма ополоснула мыльную пену и огляделась по сторонам. Взяла полотенце и стала вытирать руки.       — Займусь этим позже, — отозвалась Реджина будничным тоном.       — Может, займёшься сейчас? — не отставала Эмма.       — Я сделаю это позже, — в голосе Реджины появились твёрдые нотки.       Эмма швырнула полотенце на прилавок и уставилась на неё мрачным взглядом. Ничего не говорила, просто смотрела до тех пор, пока Реджина не подняла на неё глаза.       — Что? — с раздражением спросила та.       — Ты не собираешься возвращать сердце? — сердитым шёпотом обвиняюще произнесла Эмма, поглядывая на дверь, чтобы не пропустить появление Генри.       Реджина проследила за её взглядом и только потом ответила:       — Нет, если тебе интересно, не собираюсь.       Во взгляде Эммы промелькнула боль.       — Почему?       Реджина засмеялась.       — Ой, будет тебе, мисс Свон, обойдёмся без лукавства… тебя беспокоит только одно, что я снова возьмусь за старое… Оправдает ли Злая Королева своё имя теперь, когда она осталась без сердца?..       — Нет, я беспокоюсь за тебя и за сына, — парировала Эмма. — Генри нужно, чтобы у его матери было сердце.       — Тебя и твоих прекрасных генов, помноженных на сердечность, с лихвой хватит за нас двоих, — Реджина со стуком поставила флакончики специй обратно в шкаф. — И давай посмотрим правде в глаза. Мне не нужно сердце, чтобы быть матерью для Генри! В нём есть смысл, если ты отвечаешь за бургеры в этой ужасной закусочной, мороженое на ужин и игры в парке. Но тебе не нужно сердце, если на тебе только домашние задания и уборка в его комнате…       — Генри нуждается в твоей любви, — ответила Эмма тихо, поражённая, что всё это выплеснулось именно здесь и именно сейчас.       — Я люблю его! — огрызнулась Реджина сердито.       — Разве ты можешь… без сердца? — в замешательство спросила Эмма.       — Твои познания о зачарованных сердцах слишком примитивны, чтобы читать мне лекции, мисс Свон, — Реджина отвернулась, вытащила из деревянной подставки большой нож.       Эмма с опаской наблюдала за действиями женщины, а когда она взялась резать мясо, заговорила вновь:       — Помоги понять. Насколько мне известно, сердце — центральный орган кровообращения, но я понимаю, что в тех местах, откуда ты родом, всё это работает немного иначе, так просвети меня…       Реджина вздохнула, пробормотала что-то неразборчивое и, бросив нож на прилавок, отступила на шаг. На мгновение задумалась над ответом.       — Сердце, зачарованное сердце, — стала объяснять она дотошно, — когда его извлекают из тела… вместе с ним люди лишаются некоторых сильных чувств. Но они не теряют способности чувствовать. Если ты, например, ударишь меня этим ножом, я почувствую физическую боль и моральную от твоего предательства, но последняя будет не такой сильной, какой могла бы при наличии сердца. Чувства несколько притупляются. Я по-прежнему люблю Генри, и ничто этого не изменит.       Эмма задумчиво пожевала губу.       — Допустим, но… ты говоришь, чувства притупляются? И… ты любишь Генри так, как любила вчера? Или нет? И продолжит ли это меняться?       Эти слова вылетели сами собой, но Эмма сразу же поняла свою ошибку по короткому смешку Реджины.       — Вчера я не особенно сильно любила Генри, мисс Свон…       — Да, я тоже, — шёпотом призналась Эмма.       Реджина приподняла бровь, явно удивлённая тем, с чего бы Эмме так переживать из-за действий Генри.       — Просто мне кажется, что ты выбрала опасный путь, — пояснила Эмма. — А если твоё сердце обнаружат? Они смогут управлять тобой, нет?       — Этого не произойдёт, — небрежно отмахнулась Реджина. — Никто не сможет найти его.       — Но… — возразила Эмма.       — Нет, мисс Свон, — отрезала Реджина сердито, — никаких больше «но». Ты понятия не имеешь о том, о чём пытаешься рассуждать. У тебя всё просто… Ещё бы, ты не видела эту сторону характера Генри, а я — да! Он начал выделываться где-то за год до твоего появления в Сторибруке. Врать мне. Называть Злой Королевой. Истерить. Сбегать из дома, — перечислила Реджина, сгибая пальцы. — Я не знала, что с ним делать, а всё, что делала, выходило боком. Он отталкивал меня всё дальше и дальше, и это было больно. Даже описать не могу, насколько. Я всегда любила Генри и я никогда не перестану любить, но больше он не сможет причинить мне боль, как делал раньше…       Несколько мгновений женщины просто смотрели друг на друга, эмоционально вымотанные и одинаково ошеломлённые воцарившейся тишиной. Эмма первой нарушила напряжённое молчание:       — Дети… они все такие, Реджина, и ты же знаешь, что Генри любит тебя.       — Любит, да, но в то же время Генри способен уничтожить меня, — ответила Реджина. — Я не верну сердце. Да я даже не уверена, что смогу после… перенесённого… повреждения… — Реджина проигнорировала шокированное выражение на лице Эммы и продолжила: — но если Генри спросит, сердце на месте, всё в порядке. Понятно?       Не давая Эмме возможности ответить, Реджина развернулась, решительно вышла из кухни и поспешила скрыться в ванной комнате на первом этаже. А Эмма так и осталась наедине со своими мыслями о том, как она, чёрт возьми, будет это всё исправлять.